главная страница
| ||
Назад, в Архивы На Главную страницу Салона
Выпуск 61
"...В Рио-де-Жанейро было столько пляжей и клиник по пересадке человеческих органов, что складывалось впечатление, будто местные жители не занимаются ни чем иным, кроме морских купаний по четным дням и замены износившихся частей тела и конечностей - по нечетным. Разумеется, на самом деле все было гораздо проще:..."
Братья Катаевы. ПЯТНАШКИ или БОДАЛСЯ ТЕЛЕНОК СО СТУЛОМ. Роман. (по ссылке)
Мое метро
Расскажи мне о градациях серого, научи помнить разнообразие выбоин на гранитных плитах, заставь вызубрить степени затертости ступенек ночных переходов. Укачай, убаюкай мое замерзшее эхом перестука костяных жезлов. Подмигни, померцай изумрудным на граненой бронзе букв, облей рубиновой патокой леденец затонувшего герба, обласкай желтой глазурью круглые коленки попутчиц. Наиграй одинокий цокот острых каблуков за колонной, вызвени неясный гул рельсов, прошепчи о шорохе приближения последней версты. Вытолкни воздух из пасти тоннеля, обрадуй жилым теплом вагонов, тихо дохни ароматом дерматина. Спой мне слепую лежачую песню о том, как где-то там наверху, среди сизых кварталов бессонниц, бесится, залепляя глаза, злая снежная окрошка. Увлеки меня за собой, как широкая швабра уборщицы волочит по скользкому мыльному мрамору трупик окурка. Постой, переведи дух и сквозь черную резину дверей просочись вязкой змеей в святая святых моих снов. Стисни меня без натуги, но до радуги, до обморока. Повесь мне на плечики тяжкие вериги заплечные, обуй ноги мои во драные кроссовки, насквозь продуй вентиляторным ветром вечный лапсердак мой. Выброси меня в неприютную ночь и будь со мной. Впечатайся навеки в ячейки, заполни известковые соты сосудов. Как триста тысяч срезов мозга вождя, хранимых за секретными стенами, как титановая матрица куста бузины за дощатым дачным сортиром, как скелет древней рыбы в толще песчанника - будь со мной. Огромным серебряным партизаном схоронись за квадратным столбом, сожми в руках свою дубину, скромно высморкайся в ушанку и замолчи.
Павел Афанасьев
"...Тогда Бао Гун поклонился вслед грузовику и принялся танцевать старинный народный танец. То, подбоченясь, лебедем плыл Бао Гун поперек дороги, то, молодецки притоптывая каблуками, пускался вприсядку, то решительным взмахом руки посылал арестантам ободряющий привет. Люди в кузове притихли и долго, сколько могли различить, молча следили за движениями плотной фигурки в зеленом френче, скупой пластикой танца передающей им любовь и прощение Великого Мао..."
Серж Мелентьев. ЛЕГЕНДЫ О БАО-ГУНЕ. Часть 3.(по ссылке)
* * *
глаза раскрываются: чувствуешь видишь
иврит понимаешь чувствуешь идиш
немножко но только очень немножко немецкий
хочется же поговорить по-свойски
убить под полтавой по-русски-свейски
поздравить с победою. сацки-пецки.
вот так и живем. не дома - сараи
прокладки гладим, сперва стираем
сдохли лучше бы под полтавой
шведы пришли и ушли и правы
мы же остались с своею славой
под той же славной дурной полтавой...
* * *
вот еще не хватало твоих соплей,
хочешь: трахни, распни, наконец, убей,
но не плачь, мой малыш, никогда не плачь,
я дурак, я скотина, но никогда не палач,
поэтому ты не плачь.
удивительно мыслишь, малыш, никогда не правильно,
кто тебе мысли, мозги и черепушку ставили,
я позвоню друзьям, чтобы они им там вставили.
сейчас у нас осень. как говорят испанцы -
мы в осени пребываем. изысканные засранцы.
а у меня с тобой как у кестнера танцы.
но ты никогда не плачь, никому не верь.
если вещь открывается - это видимо дверь.
если кусается - это наверное зверь.
* * *
иногда ты спрашиваешь как я живу
как могу как дышу як ся маю
а я и ответить толком тебе не могу
думаю вижу во сне тебя вспоминаю
ты такая красивая бабочка или цветок
рыльце и пестик может еще ты тычинка
ты опыляешь все, этот вот мой стишок
не был бы без тебя. а вообще - ты горчинка
на языке моем странном на лингве моей чудной
кусочек перчика. залетевший дружочек
не знаю как ты а я непременно твой
да ты весь мой тоже дружок. ну ладно, может кусочек.
* * *
пялюсь на фотографию, которой нет у меня
из четырех стихий ты - из воды, земли, и из воздуха и еще из огня
особенно из воды ты из земли и огня
ты земляной орешек ты грешен а кто не грешен
те кто не грешен давно застрелен-повешен
ты сад мой полный цветущих вишен-черешен
ты поле такое которое не перейти
ты случайный колодец на долгом моем пути
только на поле этом как мне воду найти
эти четыре стихии эти чужие субстанции
эти мои стихи и эти к вам по дороге станции
эти пляски с медведями эти с волками танцы и...
* * *
я как рыбка плаваю-плаваю
меня выбрасывает на берег
в шторм потому что слабая
потому что я вам не верю
вы возьмете меня обманете
зарежете и даже выпотрошите
да хрен вам. меня не обманете
зарежьте лучше и выпотрошите
Sergio Бойченко
в загоревшихся ради смеха волосах старой рабыни
в снах несчастного бродяги из медиолана
на страницах воспоминаний √ испарений модной латыни
в складках платья красы ослабевшего римского клана
на сосках привыкших к сыпи от семени перламутра
и в клочках кожи ее нежного брата
умирающих под ногтями до наступления утра
в ее мутных слезах где густеет вина и утрата
в той крови которою бойкий монах льет из
запястий улавливая могущество христа
в запечатленных тупиках ресниц слетающих вниз
жалящих двух счастливцев из ста -
ты увидишь мой страх во всем если плещется тишина
если племя отсталых возвратится с трофеем √ кровью мага
в пластиковой бутылке. я не помню других условий. только ты √ жена.
присмотрись: ни тепла ни крови здесь нет √ лишь слова и бумага.
нет я завидую еще если пробежит насекомое счастья
по твоему животу √ просто ищу замену тоске
заведомо ты √ козырной масти -
и мне суждено ночевать на песке
ушли различия. я могу довериться только рукам моим
вымазанным в черной холодной смоле.
негде - спрятаться здесь двоим.
всё - давно мертво на этой земле.
viveur
СТИХОТВОРЕНИЕ НА СТИХОТВОРЕНИЯ
НА СМЕРТЬ БРОДСКОГО
Бродский - наше все, что не Пушкин.
На свято место не позарившись,
Глаза потерянно потупивши,
Жгу погребальные пожарища
И посыпаю пеплом рубище.
В каких отшельничать урочищах?
Увечиться? Увековечиться?
Какой светильник обесточился!
Какой матерый человечище!..
Власа подъяты и всклокочены,
Не пишется √ почти пророчится!
╚Погиб поэт╩, и┘
(Рифму!)
┘ОЧЕННО
Не славы хочется, но творчества.
Приходится - творцы ли, твари ли -
Покуда чувства не остыли в нас,
Возясь в его инструментарии
Что поблестящее притыривать.
Чтоб, переписывая начисто,
Назвать и смерть капризом гения,
Русскоязычное чудачество
Производя в стихослужение.
ledra
Поговори со мной, буфет
Буфет был старый, закопченный, но Арефьевне нравился. Тараканам он тоже нравился, поэтому они основательно засидели и резные виноградные кисти, и составленные из небольших призм стекла оконца. Красоты для на буфете стояла потемневшая гипсовая полуголая баба в полотенце и без рук (осталась от предыдущих жильцов) и невесть откуда взявшийся сиреневый кристалл, который Арефьевна окрестила Алатырь-камнем.
Старый телевизор уже давно шипел и мигал, поэтому бабка разговаривала с буфетом. В комнате был еще комод на залихватских гнутых ножках, но кто же в здравом уме станет разговаривать с комодом? Арефьевна была в здравом уме, поэтому она разговаривала с буфетом. Книг она отродясь не читала, радиоточка бесперечь бубнила рекламу или орала хамские песни, от которых брала оторопь, а старый и брюзгливый кот Спиноза (чудацкую кличку ему дал сосед-очкарик) большей частью дрых. На разговоры он реагировал вежливо, но в глазах его стояло такое терпение, что Арефьевну сбивало с мысли. Кот был себе на уме и знал что-то важное; похоже, в какой-то из жизней он был то ли даосом, то ли далай-ламой. Арефьевна все равно ничего ни о тех, ни о других не знала, вот он и молчал.
Буфет тоже молчал, но молчал как-то сочувственно. Арефьевна много рассказывала ему и про стерву-сноху, и про нынешнюю молодежь... "Не те времена, не те..." - молчал буфет. Арефьевна все собиралась почистить его, да боялась - развалится. "Ладно,- молчал буфет, - и так проживем. Скоро нам обоим на свалку." -"Молчи, супостат"- обижалась Арефьевна. Только как его одернешь, если он и так молчит?
Попив бледного чаю с раскрошенным печеньем, бабка заваливалась спать. Сны отчасти заменяли ей телевизор, вот только программу нельзя было переключать по своему хотению - смотри, что показывают. Арефьевна любила смотреть сны про деревню, но их показывали все реже. Сегодня ей повезло: проворочавшись всего час на продавленной тахте, она разглядела покосившийся плетень, который охальник и бузотер Тихон все грозился наладить, вросшую в землю избу и болтавшегося во дворе Барбоску. Небо было серым, а ельник вдалеке - и вовсе черным. Из ельника кто-то вышел. "Неужто Мокоша?" - утешилась Купава (в Этих снах она всегда звалась Купава, хотя наяву ее звали Раисой), и побежала навстречу, путаясь в сарафане. Покрытая инеем трава холодила босые ноги (в квартире отопление грело еле-еле, а электрокамин бабка включала редко - экономила). Дед Мокоша выглядел совсем худо, состарел и как-то поблек. Купава хотела спросить его, отчего он так долго не наведывался в село, но он шептал непонятно и что-то протягивал ей. Приглядевшись, она увидела полупрозрачный сиреневый камень. "Ключ-камень, забрать хотят, не отдавай, спрячь надежно, иначе - Хаос..." - шептал дед непонятно. Небо вовсе стемнело, внезапно сверкнула молния, на мгновение обратив ельник из черного в белый. Дед все совал ей камень, а тучи склубились уже совсем как дым от прелой листвы, и этот дым охватил и Мокошу, и Купаву, и камень в трясущейся руке старца. Купава рванулась отчаянно, закрывая собой и старца и камень от неведомого лиха, но невесть откуда выпрыгнул кот, шипя прыгнул прямо в дым, опять сверкнуло...
Арефьевна проснулась в поту, сердце колотилось как молот. "Тьфу, нечистая сила!.." - выругалась она. Пора было идти на рынок, где она приторговывала папиросами и семечками. Бабка надела душегрейку и салоп, поставила на огонь закопченный чайник и потянула из кладовки заплатанную кошелку. Кот против обыкновения не спал - зализывал ухо. "Где ж ты ухо умудрился поранить, лиходей?" - подивилась Арефьевна. "Спасибо, девица, что сберегла камень"- почудился издалека голос Мокоши. Бабка подозрительно покосилась на кота, но кот молчал. Молчал и буфет. Кот сидел на буфете между бабой в полотенце и Алатырь-камнем. Приглядевшись, Арефьевна увидела на камне выщерблинку и оторопело уставилась на нее. Или она всегда тут была? "Ясное дело была, старая ты калоша"-сказала она себе, и, совсем успокоившись, засобиралась на рынок.
Ехида
Была у дворника мечта:
ходить в кино и пить вино.
Но не хватало ему на
ходить в кино и пить вино.
И он повесился тогда,
теперь ему уж никогда
ходить в кино и пить вино.
-А где же ╚не╩?
-Пошел ты на!
Иван Карамазов
* * *
Когда-нибудь все уляжется.
Когда-нибудь все успокоится.
И мы пристроимся рядышком
с доброй улыбкой покойницкой.
Подсохнут слезки накапаны,
подмерзнут сопли развешаны.
Пускай собой не оплаканы,
зато другими утешены.
И только в ужасном кошмаре мы,
раскрывшись во сне на рассвете,
опять будем теплыми тварями
в мире, в котором ветер.
Горчев