Ваше утро станет добрым,
Если не чужой прохожий,
А родной рубаха-парень,
Забежавши в магазин
По дороге на работу,
Принесет вам в мятой сумке
Не пяток пирожных с кремом,
А холодный банкен-beer!
Я Вас любил и все такое!
Мне трудно вспоминать о том.
Вино мы пили молодое -
Не помню даже, что потом...
Я мчался к вам во весь опор,
Я тратил столько сил и нервов.
Мне не хватает до сих пор
Моих финансовых резервов.
Судьба горька, удел мой - грусть,
Моя любовь повинна в этом,
Но надоело быть поэтом:
Пойду-ка лучше и напьюсь...
БурАтоно
(подражание Ю.Алешковскому)
Однажды лебедь, рак да щука
По улице слона водили
И вдруг из подворотни Моська
Как гаркнула во все воронье горло:
- Ребята, а не Москва ль за нами
А по владимирской дороге
Три гренадера в плен брели
Один доспехами блестая,
Другой ногами пыль сгребая,
А третий в ухе ковыряя,
Нашел жемчужное зерно
"Скажите дядя ведь не даром
Косому Петьке сон приснился,
Что он женился на козе
И с ним была плутовка такова"
Как-то в полночь, в час угрюмый,
Оторвавшись от экрана,
Я отправился на кухню,
Чтоб достать бутылку пива.
Только свет включил на кухне -
Разбежались тараканы,
Шесть под мойку побежало,
Семь по стенке ломанулись.
Я задумался глубоко
И, задумавшись, заплакал, -
Как постыдно и противно
Жить на свете тараканом.
Коль пошла такая карма -
Народиться в этом теле
И объедками питаться
Под столом во мраке ночи
Я на их бы месте сразу
прекратил существованье,
Смело бросился в пучину
Труб канализационных,
Иль забрался в холодильник
и почил в анабиозе,
Чтобы заново родиться
Буревестником отважным,
Над седой равниной моря
Рассекать, как гордый Карлсон,
Много разных вариантов -
Можно было б стать индейцем
И в стране Оджибуэев
Бегать с перьями на скальпе.
Или быть, к примеру, бардом
На Карельском перешейке,
Молча кантеле настроить,
Возложить персты на струны
И завыть блатную песню.
Иль родиться певчей птицей
Или даже птицеловом
И шататься по дорогам
По Саксонии сосновой.
Но абстракции такие,
как души переселенье,
тараканам недоступны.
И они живут как прежде,
Опасаясь дихлофоса,
И, усов своих стесняясь,
робко прячутся под стулья,
пресмыкаются в потемках
и крадут остатки пищи.
И, рыдая что есть силы
Над несчастной их судьбою,
Снял я тапок и в минуту
от страданий их избавил.