Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Иду значит к Оперному. Стоит так спокойненько столб фонарный.. и на нем огромный такой плакат-объявление в черно-красных тонах.. Поскольку плакат достаточно широкий и огибает полстолба, то я вижу лишь часть объявления: АЛЬНЫЙ ЕКС Вот ты бы что подумал? Думаю, что тоже что и я. Думаю, ну нифига се, че на столбе висит.
Кай Михаэль Герши Очень длинновысер байки Ночь живого мертвеца. На первом этаже одной из многоэтажек проживала пара средних лет. Муж - алкоголик, дебошир и бродяга и забитая им жена. Однажды, отколотив супругу и отобрав у нее остатки зарплаты (жениной), он в который раз отбыл в неизвестном направлении. Соседи вздохнули с облегчением, супруга тоже была рада. Но ни через полнедели, как обычно, ни через неделю ее благоверный не вернулся. И через две недели так же. Супруга этого чудовища наконец-то зажила нормально, соседи перестали вздрагивать и хвататься за тяжелые предметы при ночном стуке в дверь. Прошло полтора месяца и супругу вызвали на опознание сильно разложившегося тела с документами ее мужа. Кого-либо признать в теле было уже невозможно, но сопоставив факты, новоявленная вдовушка решила, что это и есть ее почивший муженек. Тело похоронили, все живые участники истории наконец-то вернулись к человеческому существованию. На сороковой день - ну или ночь тридцать девятого, вдову разбудил стук в окно. Под окнами стоял ее умерший супруг. Но покойника он напоминал мало, разве что почерневшей от грязи и запоев мордой, больше он смахивал на бомжа. Громко оря матом на весь двор, он потребовал пустить его в дом. Вдова же стала с неожиданной для нее смелостью требовать, чтобы он шел, откуда пришел и больше ее не тревожил. Тогда беспокойный мертвец, не прекращая материться, поднял с земли кирпич, замахнулся, кирпич вылетел из руки в момент замаха и прилетел сему мертвецу точно в лоб. Надо думать, были повреждены последние остатки разума, потому как покойник по документам довольно резво поскакал к детской площадке и вырвал оттуда четырех или пяти метровый ствол дерева, в окружности сантиметров пятнадцать, коий служил для крепления веревки с мячом, но в последнее время держалось на соплях. Этим импровизированным тараном он сначала пытался выломать железную дверь подьезда и домофон, чем перебудил всю округу. Затем, поняв бесполезность затеи, стал выносить окна, как женушке, так и проснувшимся соседям с первого - второго этажей. Полностью вынеся окно супруге, он стал забираться к ней в квартиру, в процессе чего потерял штаны и ботинки, заодно и показав всем желающим, что трусов он не носит принципально. Но "трупья жена" явно не желала присутствия покойника в квартире, в связи с чем стойко обороняла ее лопатой по пальцам этого самого покойника. В конце концов оживший мертвец был отправлен за окно.
Милиция подоспела вовремя. "Зомби", увидев уазик милиции, не стал мелочиться, а попытался высадить ему стекло бревном. Что, разумеется, не добавило дружелюбности пассажирам. Уже после того, как нарушитель спокойствия был посажен в уазик и крепко обработан демократизатором, "трупья жена" заявила, что это ейний муж, и что он месяц уже как умер. Но менты быстро ей обьяснили, что если она не хочет а)платить за причиненный ущерб б) возвращения супруга, то лучше на этом не настаивать. Вдова решила остаться вдовой. Так оно безопастней. Соседи в связи с этим не сказали ей даже дурного слова по поводу ночных баталий.
Сидим. Обедаем. Говорим че-то про дачу. Тут бабушка заохала-заныла, как она огород будет копать, если у нее ноги болят и все такое. Папа: - А может, тебе все-таки к врачу сходить? - Да зачем? Не будет же он мне грядки копать!!!
Эта история случилась со мной в классе 8-ом, если мне не изменяет память. В ту пору была я девушкой ОЧень стеснительной. К тому же, как и все девочки нашей параллели, влюбилась по уши в самого красивого парня школы, который, к довершению, учился в моем классе. Внимания, есстественно, он на меня не обращал никакого, если и уважал, то только за отличную учебу. Я с этим помаленьку смирилась и просто вздыхала украдкой, когда он проходил мимо. А тут наш классный решил нас вывезти на природу - отдохнуть, поиграть в ориентирование по пересеч. местности и т.д. А мне как раз за пару месяцев до этого случая щенка-немца подарили. Идти было недолго до места назначения, решила я взять Цезаря с собой. И тут произошло чудо: парень, по которому я сохла - подошел ко мне, шел всю дорогу рядом и разговаривал, весь день не отходил от меня и играл с моей собакой. Я, конечно, знала, что не я привлекла его внимание. Но поделать с собой ничего не могла. Я была просто в какой-то эйфории. Отвлеклась, значит, я на некоторое время от этой парочки - прямо идиллия какая-то. Слышу - зовет меня этот парень. Подхожу к нему. Стоит он бедный, растерянный, глаза испуганные, чуть ли руки не трясутся, указывает мне на Цезаря и вопрошает слабым голосом: "ЧТО это у него ВЫЛЕЗЛО?" Это сейчас у нас молодежь просвещенная, не было бы таких вопросов, наверное. Я перевожу глаза на свою собаку - вижу довольную, сияющую морду своего любимца. Здесь все в порядке, смотрю дальше. (А он сидел) О Боже! Вижу что-то большое, красное в районе паха. Мне аж дурно стало - ТАКОГО я раньше не видела. Стыдно и обидно стало мне за Цезаря - как же - так опозориться. И тут, совершенно не думая, я выдаю примерно следующее: " А разве у тебя ТАКОЕ НЕ ВЫЛАЗИЕТ?" (сказала именно так - не иначе).... У бедного парня аж глаза чуть из орбит не полезли. Все, кто это слышал, выпали в осадок. До конца учебного года меня подкалывали: "Что это у ВАдика "вылазиет"?"
Поздний вечер. Темно. Дождь. Стою на остановке. Жду автобус, возможно последний. Людей на улице мало. Смотрю в сторону, откуда должен появиться автобус. Слышу за собой шаги и инстинктивно оборачиваюсь, народу-то почти нет. Идет женщина чуть старше бальзаковского возраста и вполне прилично одетая. Она от остановки начинает переходить дорогу. Вдруг останавливается, оборачивается ко мне и говорит: - Диски не нужны? Я, не ожидая такого словосочетания в данной обстановке, переспросил: - Что? - Диски. Болванки. Пустые. Эрвешки. Единственное, что я смог ответить от неожиданности: - Нет, спасибо. То ли на пиво не хватило, то ли у меня что, на лбу написано, что я системщик?
Навеяно несколькими историями на одну из вечных тем. Иду как-то с утреца из магазина. Погода хорошая, настроение еще лучше. Захожу в подъезд, чувствую подозрительный запах. Вижу - на ступеньках сидят два мужика и... рыдают в голос крокодильими слезами, совершенно не стесняясь. Один поднялся, чтобы меня пропустить, и тут я вижу на ступеньках сетку-авоську (помните, в советское время такие были, в дырочку), а в ней вдребезги две бутылки водки, две бутылки красного вина, две бутылки пива...
История из личной практики. Довелось одно время работать в турбизнесе. Была у нас заявка на отдых для двух приятных девушек-подружек. Все денежные расходы нес муж одной из туристок - товарищ явно не бедный, поскольку заказан был неплохой отель. И вот, представьте: вылет утром следующего дня, обозначенный выше товарищ, будучи, видимо, еще и джентельменом, приехал вечерком забрать документы (так оно теплее к телу). Он ПОЛЧАСА просидел в нашей конторе, ПРОВЕРИЛ все документы, ВЫСЛУШАЛ все пожелания на дорожку, выпил чашечку кофе. Наконец, откланялся и пошел на выход. У самой двери он обернулся и сказал: - Извините, я забыл предупредить - они завтра не полетят...
P.S. К слову, через некоторое время поездка состоялась. Клиенты были довольны.
Книжный магазин, сижу на корточках, смотрю книги на нижней полке, никого не трогаю. Тут на весь магазин громкую, четкую фразу: "Алла, мама, а Данте Гете, кто написал?" Мерзкое хихиканье по углам, и я судорожно пытаюсь ухватиться за шкаф, чтобы не сесть на жопу.
Мне тут довелось поработать дознавателем в милиции (где не скажу, но история, вероятно, злободневная для всего МВД), пока не удалось найти нормальную работу и уволиться. В 2001 году пришел к нам работать мальчик Сережа Зиновьев. Он окончил очно два курса школы милиции, ему присвоили лейтенанта, после чего он продолжал учиться заочно. Разумеется, в возрасте 19 лет юноши, вместо того, чтобы добросовестно исполнять служебные обязанности предпочитают весело проводить время и забивать на работу (вопрос, на хрена таких пацанов берут в милицию, да еще и на такие должности, остается без ответа). Естественно, у Сережи был постоянный завал. Он никогда не успевал сдать в срок даже самый простой материал проверки, не говоря уж об уголовных делах, а ошибки за ним приходилось исправлять более старшим сотрудникам. Но, по молодости, по глупости все грехи ему прощались без серъезных последствий. Наконец Фортуне надоела Сережина безалаберность, и настал час расплаты. Было у него два дела по одинаковым статьям (хулиганка, что ли, не помню), которые надо было сдавать с интервалом в пару недель. В принципе, там все было готово, оставалось только набить обвинительное заключение, сшить, подписать у начальника дознания и начальника отдела и отвезти в прократуру. Но, Сережа, как всегда, затянул, и довел до того, что зам. прокурора лично звонил начальнику отдела "Где дела, мать-перемать?!". Сережа впервые за год работы получил большой разнос и строжайшее указание в течении суток все закончить и лично отвезти в прокуратуру. Если кто не знает, как подшиваются уголовные дела; - все листы складываются в плотную пачку, - картонная обложка выгибается особенным образом (на сантиметр-два от середины с обоих сторон), - берется специальный станок, куда вкладываются листы и обложка, - все это протыкается шилом и сшивается, и в процессе сшивания обложка видна только с внутренней стороны. Что же случилось? Правильно, Сережа, подписав обложки дел заранее, перепутал листы, и вложил дело, допустим Иванова в обложку Петрова, а дело Петрова в обложку Иванова. Так как все это делалось впопыхах, то и начальник отдела с начальником дознания подмахнули все не глядя, после чего усталый, но счастливый Сережа отвез дела в прокурартуру. Казус вскрылся через несколько дней, когда начальнику дознания позвонил помпрокурора по надзору и вызвал его вместе с Сережей к себе. Как потом рассказывал Сережа, помпрокурора произнесла горячую речь о недопустимости таких поступков, ибо речь идет о человеческих судьбах, и в своем присутствии лично заставила Сережу перешить дела. После чего ласково пожурила и получив Сережино заверение, что он "больше не будет", отпустила с миром. Начдознания пробыл в кабинете гораздо дольше. Что ему наговорила помпрокурора (ибо вина Сережа была лишь в невнимательности) за халатность и недобросовестное исполнения служебных обязонностей (подмахнул не глядя) неизвестно. Но по возвращении в отдел (а как выяснилось, начальнику отдела помпрокурора тоже высказала свою фи) Сережа получил хорошую баню, после чего ему влепили строгий выговор и сослали в одно из отдаленных поселковых отделений. А вот по сути, чем он был виноват? Ну, перепутал обложки... Если бы ошибку заметил начдознания или даже начотдела - перешить их минутное дело! Безо всяких последствий... Вывод; никогда не надейся, что твою ошибку исправит начальство, ибо оно может оказаться еще дурней тебя.
подруга прислала смс с днем рождения на транслите, но видимо не те буковки нажала. что же я получаю?"желаю здоровья, счастья и больших уЗбеков!"(вместо успехов) гы! поржали))
История из разряда не может быть, но в жизни и не такое бывает. За реальность ручаюсь, хотя до меня она дошла даже не через третьи руки.
Жил в одном большом городе в одном многоэтажном доме настоящий прапор, и, как у настоящего прапора, было у него личное оружие. Во дворе этого дома жила здоровая бездомная дворняга. И чем-то она нашему герою не приглянулась. Да так, что прям решил он ее в один прекрасный день жизни лишить. Схватил оружие, выскочил на балкон и выстрелил в бедную животинку. Дальше анекдот. Собачка шестым чувством почуяла неладное и двинулась в сторону, пуля по касательной отрикошетила от черепа собачки и попала в пятую точку мужику, который присел по нужде в соседних кустиках. Финал. Собачка живет и здравствует. Мужик оказался большим чином и прапора теперь судят.
До сегодняшнего дня я был уверен, что циничнее меня никого нет, однако сегодняшний случай расставил все точки над i. Еду по нашему небольшому городку навстречу мне бабка - божий одуванчик опираясь на костыль еле переходит дорогу на мой зеленый свет. Я торможу и от такой ее наглости высовываясь в окно кричу ей: Don't you see, it's the green light, mam! Она останавливается, смотрит на мой светофор, после чего кинув мне небрежно "Yes, it is!" продолжает не спеша переходить дорогу.
Праздник и его канун. Быль. Услышав этот рассказ, я не мог его не записать. Настолько лубочно-классическим он был, почти по Зощенко, что так и просился в качестве рекламы "вот так на Руси веселию быти..." Название праздника, имена героев и прочие матерные выражения заменены, как ни в чем ни повинные лингвистические объекты. Накануне. Разминка. День накануне Вовка решил посвятить тому, чтобы сходить налево от своей "официальной девушки". Пассию на день звали Ирина, собственно, это было их первая встреча. Итак, сначала Иринка заехала к Вовке, где они мило пообщались. Затем она же предложила поехать к ее родителям. Время позволяло, и они поехали. Надо сказать, что Ирина жила в большом частном доме на склоне Алтынной горы, на самой окраине Саратова. Когда приехали, все родственники девушки уже дружно разминались перед Праздником. Вовка познакомился с родителями Ирины, они остограмились – раз несколько: за знакомство, за праздник, за хорошего человека Вову, за дедушку – главу семьи, за мир во всем мире и так далее. В перерывах Вова с Ириной опять мило общались, попутно Вова вникал во все тонкости жизни Ирининой семьи. Главная тонкость состояла в том, что хозяином дома, где жила Ирина с многочисленными родственниками, был Дед, человек во всех смыслах положительный, ветеран и прочее – но пьющий. В смысле, сильно пьющий. Впрочем, несмотря на дедовские 80 лет и регулярно прибегающую белочку, дед выглядел на редкость бодро, крепко, без всякого преувеличения, как богатырь на заслуженном отдыхе. Так вот, этот Дед означенную белочку видел регулярно – как кино. По сему поводу многочисленные родственники Деда, жившие у него на квартире, столь же регулярно вызывали скорую, та увозила его в психушку (благо, рядом!), через некоторое время дед возвращался, и снова продолжал радовать себя собственного изготовления самогоном. А родственники начинали играть в увлекательную спортивную игру "Поймай дедушку, пока он не закопал колодец и не срыл туалет". Правда, в тот день Вовка не увидел знаменитого прихода белой горячки, наоборот, он вполне мило беседовал с дедушкой, который жаловался на то, что "все эти балбесы сидят у меня на шее, и что я их всех выгоню, и только ты молодец, живи здесь". Словом, слушать про жизнь этой семьи было настолько увлекательно, что количество выпитого не поддалось контролю, и Вова вырубился, оставшись спать в гостях. Вырубился и его мобильник, обиженный неподключением к питанию, так что девушка Оля (та самая, "главная" подруга Вовы), не смогла дозвониться до молодого человека в этот вечер.
Праздник. Владимир К полудню праздничного дня Вовка пришел в себя. Сначала он был полон желания не пить, и немедленно отправиться к Оле, где, как он надеялся, его будет ждать подарок и праздничное угощение. К его несчастью, все прочие обитатели этого дома проснулись раньше, успели опохмелиться, и вообще были значительно свежей Владимира. Поэтому им не составило большого труда убедить Вовку немного задержаться и попраздновать вместе с ними. Тем более они били по его человечности железным аргументом: Дед, как это часто бывало по пьяни, снова начал довольно серьезно угрожать выгнать всех из дома – и, мол, только присутствие гостя его останавливает. Вовка задержался. Через некоторое, довольно продолжительное время, после многочисленных тостов, родственники решили, что у Деда вот-вот случится очередное свидание с белочкой. И вызвали скорую. Когда санитары скорой вошли в дом (дверь была нараспашку), они долго не могли понять, кого им брать: по всему дому ползали в лабуду пьяные люди. Потом кто-то все-таки к ним выполз, и попытался объяснить, что мол, забирайте Деда, у него началась белая горячка. Дед гордо восседал за праздничным столом (наиболее трезвый из всех присутствующих) и возвещал, что всех на фиг, ибо не фиг. Санитары сунулись к Деду, попытались его забрать, но Дед искренне был против – он не понимал, почему его хотят забрать, и о какой-такой белой горячке речь? Вовка, наблюдавший эту сцену из коридора, буйно веселился, глядя на то, как пытаются забрать деда в психушку, в этот раз совершенно понапрасну. Санитары же, проделав с Дедом ряд положенных тестов, установили, что, действительно, пока "все в порядке". Списав на пьяных обитателей то, что им неправильно указали жертву белочки, люди в белых халатах обратили внимание на Вовку, который как раз катался в дикой истерике. Продолжавшего умирать от смеха Вову укатали в смирительную рубашку и погрузили в скорую. К счастью, в машине несчастный несколько протрезвел, да и врач приемной знал уже очень хорошо Деда (которого должны были привезти вместо Вовки). Так что поездка в Желтый дом для Вовки оказалась короткой – в праздник Вовку "помиловали", и на ближайшем автобусе Вовка вернулся к Ирине. Там народ радостно встретил его возвращение ("а где это ты пропадал?), и еще пару часов после этого продолжалось для Вовки отмечание праздника.
Праздник. Ольга. С Ольгой все было гораздо прозаичней. Не дождавшись милого к праздничному обеду, она затосковала. Мобильный Владимира не отвечал, дома у него никто к телефону не подходил. А тут как раз случился звонок ее старинного школьного знакомого Михаила, который пригласил ее в баню. А что, баня в праздник вещь хорошая – заодно и помылась. Случилось так, что Михаилу надо было куда-то положить часы, и он положил их Ольге в сумочку. Естественно, про это было забыто. Также естественно, что Ольга, придя домой и обнаружив в сумочке мужские часы, решила подарить их своему дорогому другу, на праздник. Часы она положила на видно место, а сама отправилась к нему домой, через весь город, забрать какую-то часть музыкального центра, которой как раз не хватало в ее доме. Праздник. Владимир. Наконец-то Вовка вспомнил, что пора ехать к Ольге. Все равно Ирина уже спала, и разбудить ее не было никакой возможности. А на дворе, к слову, была уже глубокая ночь. Как Вова доехал до Ольгиного дома, ни в кино снять, ни в романе описать. Помнит только, что на светофорах всегда жал на газ. На желтый свет - с надеждой успеть, на красный – потому что мог жать только на педаль газа. Ни на что иное он просто попасть не мог: на педали газа нога уже лежала а вот вторая нога где-то бесчувственно пропадала. Как он въезжал на стоянку и как от него шарахнулся сторож, он и вовсе не помнил. Зато прекрасно помнил, как он зашел в квартиру, прошел в комнату к Ольге, по пути шестым чувством определив, что той нет дома. На столе, на самой его середине красовались часы. Мужские, чужие. Собственно, что он кричал после этого, Вовка не помнил, хотя соседи говорят, что было страшно. Сначала он колотил часами о мебель, крича "Чьи эти часы!? Наташка – билядь такая", и "где этот яйцехлоп, который оставил эти часы", и что "этого яйцехлопа я сейчас прияйцехлопну". Затем, выпустив пар, Владимир отправился домой. Снова на машине. И снова ему повезло – он целый и невредимый доехал до дома, что характерно, через весь город. Дома мать ему сообщила, что приходила Ольга и забрала что-то. Устроив по этому поводу скандал, он побежал в милицию писать заявление о краже детали от музыкального центра. Где его, конечно, попинали и затолкали в обезьянник – поскольку ничего членораздельного, кроме "я вас щас всех прияйцехлопну" Вовка сказать не мог. После праздника. На следующий день после праздника Ольга дозвонилась до матери Вовки. Та рассказала ей, что тот вроде бы собирался бежать в милицию, и что он всячески на Ольгу ругался. Действительно, предприняв ряд звонков, местонахождение Володи очень быстро установилось – благо в "нужном" отделении как раз работал ее друг. Вовка был освобожден ( с некоторыми минусами для бюджета Ольги), и доставлен домой. Произошла трогательная сцена примирения. Ольга рассказала, что собиралась подарить Вове часы на Праздник, а тот рассказал, что его по ошибке упекли в психушку. И то и другое, что удивительно, правда. И зажили они снова дружно и счастливо.
Доселе неизвестная палестинская группировка, называющая себя "Бригадой таухида и джихада" и утверждающая, что связана с "Аль-Каэдой", заявила о казни журналиста BBC Алана Джонстона, похищенного более месяца назад в Газе. Террористы пообещали, что видеозапись казни появится в самое ближайшее время. (http://www.utro.ru/articles/2007/04/16/641430.shtml).
Увы, в который раз очередной политкорректнутый либераст, примотавший к палестинцам, чтобы показать их "страдания" всему миру, явится этому миру как главное действующее лицо показательной "секим башка" в исполнении своих неблагодарных подопечных. Иншалла, однако!
Влад (01:13 PM): ОГА? знаешь что это? Lokkum (01:13 PM): не знаю Влад (01:13 PM): это отягощенный гинекологический анамнез Влад (01:14 PM): я даже не знаю че это Влад (01:14 PM): но звучит жутко Влад (01:14 PM): отягощенный анамнез! пиздец Lokkum (01:14 PM): ну на самом деле ничо страшного Lokkum (01:15 PM): анамнез - это же просто история развития и болезни. Lokkum (01:15 PM): отягощенный- ну значит, что были аборты или осложнения или еще чего Влад (01:15 PM): ааааааааааааа, а я думал это что-то с амнезией связано..... типа память какая то гинекологическая Lokkum (01:16 PM): "а! помню-помню этот хуй. встречались раньше" Влад (01:16 PM): память пизды! Lokkum (01:16 PM): ыыыы Lokkum (01:16 PM): пиздатая память Lokkum (01:16 PM): ыыыы Lokkum (01:16 PM): ты меня убил просто
Понимание собственной неправоты, на фоне чувства ответственности боролось с эгоизмом. Я лежал на диване перед телевизором, по которому показывали "Звездные воины. Эпизод 6. Возвращение Джедая". Эгоизм все-таки был сильнее. Деньги, стремительно растранжиривались. Двадцать семь из двадцати восьми месяцев нашей совместной жизни, я не работал, ходил по клубам и курил траву. Трижды изменил. Об одной измене она узнала. Она все это время работала. Жили мы в квартире ее родителей. Зазвонил телефон. - Алле, - по голосу и не скажешь, что дома осадное положение. - Саня, привет! Как дела? – Олина сестра Таня всегда звонит в самый не походящий момент. - Привет, Танич, нормуль, без взлетов и падений. Оля-аа, Таня звонит! Сама-то как? Как отдых? Расслабились? Все, Олька, вырывает трубку, - Оля в трех метрах, вытирая слезы, бежит с пепельницей, в которой пачка сигарет и зажигалка. Я стою с протянутой трубкой и отрешенным видом. Отдав трубку, достаю из холодильника почти пустую бутылку коньяка. - Ой! Супер!- слышу Олин, радостно-фальшивый, голос из коридора, - совковая привычка держать телефон в коридоре. Выливая остатки коньяка в стакан, ощущаю прилив настроения. Отходняк от травы заставляет меня чувствовать себя сушеной рыбой, не способной к каким-либо движениям. По интонации Оли, слышу, что сестра ее чем-то обрадовала. Прощаются. Быстро выпиваю и прячу пустую бутылку обратно в холодильник. Вешает трубку. Чувствую, что-то собирается мне сказать. Не даю этого сделать, стремительно выходя из кухни. Плюхаюсь на диван. Включаю телевизор. Финальная сцена. Качество двд-диска херовое, приходится сделать потише, чтоб не трещал.
Оля, из кухни, намеренно громко, стараясь привлечь мое внимание, перечисляет мои многочисленные недостатки, сдабривая их, не совсем объективными, но болезненными оскорблениями. Периодически она заходит в комнату за какой-либо ерундой, с заплаканным лицом и вновь заполненный до краев ушат заслуженного дерьма выплескивался в мои уши. Хлопнув дверью, в час ночи я вышел под дождь. Выходить, конечно, не хотелось, но слушать эту истерику хотелось еще меньше. Мое присутствие в квартире, было для нее словно охапка дров, которые все время кто-то подкидывал в вот-вот начинающий затухать костер ее амбиций, стрессов и неосуществленных желаний. Подловато, конечно, оставлять человека в таком состоянии одного. Но эгоизм брал свое. Всегда испытывал какое-то легкое неудобство, когда приходилось будить ночью заспанных продавцов в палатке. Не успел я откашляться,- всегда это делаю, сам не знаю для чего, как прямо передо мной вырос парень. Он постучал в окно палатки, так словно планировал разбить это стекло. Однако оно выдержало. Как ни странно в голосе не было бычьих нот, что часто слышишь у покупателей ночных ларьков - Доброй ночи! Московского коньяка бутылку дайте, за 270, ага, вот эту, и нефильтрованного пивка. А какое есть? Ну, давайте корону. Две банки. Заказ мне понравился. Я попросил то же самое и пластмассовый стаканчик.
- Что? Нет, один. Рассчитавшись, я направился в сторону именно той беседки, что не видна из окон моей квартиры. Первый коньяк влез без запивки, второму пришлось помочь пивом. Результат не заставил себя ждать, - когда я докурил вторую сигарету, на душе как-то полегчало. Как раз в это время раздался звонок Оли. - Ты где? - Какая тебе разница, где находится человек, которого ты 20 минут назад прокляла? - Просто скажи мне, где ты! - По дороге туда, куда ты меня послала,- допил банку пива. Когда ты на взводе, или когда ты уже взорвался, а причина твоих нервов отвечает тебе ровным голосом, это тебя совсем не успокаивает. Хотя и ответный крик не тушит пламя гнева. Тут лучше всего замолчать, и утро, как правило, вечера мудренее. Я сбросил звонок. Вернувшись на скамейку, почувствовал, что нечто противное, скользкое, злое опять стало окутывать мой мозг. Тревога. Ненавижу тревогу. Тревога – подруга страха. Я снова выпил. Закурил. Горечь очередного поражения, вновь охватывала меня. Я давно понял, что если идти, то, как-то проще становится,- мол, идешь себе и идешь, мало ли куда ты идешь. Допив остатки коньяка, я взял пиво и пошел. На полпути свернул в сторону. Проходя мимо мусорных контейнеров, я заметил двух ребят. Подумал, хрен ли они в два ночи делают у мусорки. Не знаю, о чем они там говорили, но мат был слышен отчетливо. - Есть курить! – вопросом это точно было не звать. Подобные мелочи всегда напрягают. Идешь по улице, вдруг из машины морда вылезет и нахально, без всяких там: извините за беспокойство, вы случайно не знаете, будьте любезны, - просто и тупо, в лоб: "Гостиница "Золотое кольцо", где, не в курсе? ", и на хер не послать, - вроде как не за что, но и отвечать не хочется. - Есть,- ответил я, не останавливаясь. - Так угости, если невпадляк.- вот тут, в принципе надо сразу посылать на хер, если уж не хватило мозгов, проигнорировать первое обращение. Но то ли во мне алкоголя было недостаточно, то ли просто природная безынициативность взыграла. - Невпадляк, - ответил я, хотя само слово мне было противно. Достал пачку, вытащил двумя пальцами сигарету и протянул хаму. - А дай еще две - в тоне не слышалось ни грамма вежливости. Скорее наоборот: полное неуважение. Вроде бы простые слова, ничего в них хамского-то и нет. Однако в тоне, которым они были сказаны, был явный вызов. - Тут ларек в тридцати метрах, сходи, купи. - Денег нет, - сквозь ржание своего приятеля сказал он. Я уже отчетливо чувствовал угрозу. Но вид у них был не особо страшный, бичи какие-то, дохлые. - А че, братишка, не подгонишь пару копеек?- спросил второй, пониже, но покоренастее, и сделал шаг ко мне навстречу. - Кредиты в банке – оборвал я, поворачиваясь. - А че ты такой дерзкий? – голос словно приблизился. Развернувшись, ударил в колено носком правого полуботинка, левой пяткой толкнул в живот. Удар по моему левому уху отозвался звоном. Резкий шаг в сторону ударившего. Нет, по очереди, сукины дети. Не успевшего разогнуться, ударил в затылок кулаком левой руки. Он упал, и я пяткой ударил его по голове. Еще раз пяткой ударил по его голове, лежащей на асфальте. Затылком ощутил удар по голове. Картинка, стремительно ускорившись, поплыла. Удар в пах согнул меня. В тот же момент я почувствовал, как что-то острое коснулось брови. Непроизвольно дернулся. Что- то темное и теплое сразу залило глаз. Попытался разогнуться. Удар в затылок свалил с ног. Ударился об асфальт лицом. Попытался встать. Слов уже не слышал. Попытался крикнуть. Еще удары. Кто-то схватил меня за волосы. Между лопатками почувствовал колено, У горла - нож. Не просто приставили его к горлу, а именно придавили, - легкое движение и порез будет глубокий. Заметил, что дважды припечатанная к бетону голова все-таки поднялась. Поднявшись, страшным голосом прокричала, что убьет пидора. Стало страшно. Ощущение собственной беспомощности. Вот так на раз, - ни за что ни про что. - Ну что, пидор жить охота, – какой то глухой голос. - Да, - отвечаю, - звучит, как "дя". - А хули тогда, выебывался? - Гешик, вскрывай барашка, щас мусора приедут. - Пробей по карманам, - удар в затылок ткнул меня в бетон, во рту вкус крови, ножа у горла нет, удар по ребрам. И снова по голове. Притворяюсь, что потерял сознание, сильно стараться не надо. Кто-то шарит по карманам. - Пидор, - удар в лицо ногой, все равно не выбивает из меня дух. - Ты че, мудак, чуть в меня не засветил! - Давай резче шурши! - О! да мы тут фартово сняли, штук 20 не меньше, - звонит телефон. - Не отвечай, выключи сразу. - Трубка 5-6 косарей потянет. - Все, уходим - Подожди, я его обоссу ща, – слышу гыгыкание. - Потом отольешь, погнали, - топот уходящих ног. Вот так. Еще 12 часов назад, я ломал задачу, где бы достать денег на день рождения Оли, вернее как их выпросить у мамы. Из глаз текли слезы. Как все глупо произошло. Сейчас приду, а она снова меня простит. Расплачется и начнет меня жалеть. От этого мне будет еще противнее. Встал на четвереньки. На асфальте, несмотря на прошедший дождь, отчетливо виднелась кровь. Хорошо хоть живой. Сдерживаемые рыдания. Растянутый в беззвучном крике рот. Поднялся, руку, похоже, сам сломал. Лицо заплыло, левый глаз не видит. Иду и представляю, сейчас позвоню в домофон, услышу: "что нагулялся, скотина? ", или "у тебя есть хоть капля совести! ". Зайду в дом, сразу пойду в душ. Из ванной комнаты услышу, сквозь шум душа, голос, полный злости. Откроется дверь в ванную, резко распахнется занавеска душа, смена тона: "Что с тобой? ". И уже - полное сочувствия - бедный. От всех эти фантазий снова комок подкатил к горлу.
Подхожу к подъезду. Дверь открыта. Беру ключ в почтовом ящике. Поднимаюсь, 8 этаж, захожу как можно тише. Пытаюсь проскользнуть в ванную. Пружины на диване скрипят, как будто я там. И Оля тоже там, как будто я с ней. Но меня же там нет! Все сжимается внутри. Заглядываю в комнату. Голая Оля на диване на ней голый мужской зад. Они не видят меня. Я вижу как он ее. Не могу смотреть на это. Темнеет в глазах. Иду на кухню. Что ж она так стонет, сука. Сажусь на стул, тупо смотрю на стол. Глаза почти не видят сквозь слезы, сопли и кровь. На столе стоит бутылка Московского коньяка и две бутылки нефильтрованного пива. И два стакана. Встаю. Открываю дверь на балкон. Порыв свежего воздуха. 8 этажей ускорения свободного падения.
Только в русских семьях родители, играя со своими детьми, сажают их на колени и приговаривают: “По кочкам! По кочкам! В ямку бух!“. Спустя много лет я сел за руль и понял, что это вовсе не игра, а подготовка к реалиям российских дорог!