Новые истории - основной выпуск

10 лет назад болгарская газета объявила конкурс на лучшую идею
компьютерного вируса. Первый приз получила идея вируса "Карл Маркс".
Вирус объединяет все файлы в один и выводит сообщение "Пролетарии всех
стран - обьединяйтесь!".

Как мне чуть не отрезало голову станком ЧПУ.

История абсолютно правдива. Как минимум, люди разбирающиеся подтвердят
правильность технических подробностей; остальное читателю придется
принять на веру.

Я даже думаю, что история эта - несмешная, но все же...

В общем, к нам в цех, где располагалось наше бюро ЧПУ, привезли станки
ИР-500 Ивановского завода. Иваново - город невест, но, как оказалось,
ивановские невесты, если им в начальники поставить человека с грузинской
фамилией, могут делать хорошие станки с ЧПУ японского производства фирмы
ФАНУК.

Станок - обрабатывающий центр. По нему вверх-вниз ездит шпиндель. Сзади
же станка вместе со шпинделем ездит серьезной толщины, эдак миллиметра в
3, металлическая скоба. Я уже забыл, что на ней было закреплено. Вполне
возможно, что и тахо-датчик. Не помню. Помню только, что, пока станок,
кокетливо покручивая столом, спокойно ездил взад-вперед и вверх-вниз,
выполняя программу, мне надо было посмотреть вовнутрь станины, для чего
я засунул голову, пока скоба шла вниз, и стал внутри этой станины
профессионально любопытствовать и зыркать глазами.
Надо сказать еще, что скоба, захнутая под прямым углом вверх, образует
вместе с барабаном сменных инструментов, под который она может зайти
впритирку, если идет до конца вверх, довольно мощные ножницы.
И в какой-то момент программа решила, что пора ей идти вверх до упора.

Меня она, конечно, в известность об этом не поставила.
Я так думаю, что на американском станке скорей всего стоял бы некий
фотодатчик, специально на случай наличия в штате инженеров, любопытство
которых многократно превышает их инстинкт самосохранения, но станок,
пусть и с японской системой ЧПУ, был советским.
В общем, в тот день я не стал сообщением в газетах только потому, что
случившийся рядом токарь совершенно спокойно (вот умница, не стал орать,
а спокойно так) сказал: "Миша". Я обернулся, и парой секунд позже скоба
прошла ту позицию, после прохождения которой моя голова должна была
упасть вовнутрь станины, а мой начальник ЧПУ получить строгий выговор.
Я даже не испугался.
А поскольку было мне в то время 22 года, и был я глуп и нетактичен, то
вечером того же дня я со смехом рассказал эту историю в присутствии
начальника бюро Толика. Я до последнего момента не понимал, какой
сволочью я должен был выглядеть в его глазах, пока я, почти закончив
рассказ, не увидел его, совершенно белого, с рукой у сердца, и с
дрожащими губами. После чего он стал что-то кричать, в основном по
поводу "и он еще смеется!", и выбежал из комнаты.

Я это к чему.. хорошее было время. Жизнь только начиналась. Сейчас
вспоминается, как смешной эпизод.

После матча Андорра-Россия на одном из центральных каналов.
Гуус Хиддинк: "We made a lot of mistakes..." [мы сделали множество ошибок]
Переводчик: "Мы очень рады, что прошли в финальную часть турнира..."

Перед началом отборочного матча Евро-2008 между сборными Англии и
Хорватии произошел небольшой казус, который, видимо, еще больше
раззадорил хорватских футболистов. Во время исполнения гимна Хорватии,
певец Тони Генри ошибся всего в одной букве и эта ошибка коренным
образом изменила одну из фраз. В оригинале фраза, в которой ошибся
певец, звучала "mila kuda si planina", что в переводе со
старохорватского означает "Ты знаешь, наша дорогая, как мы любим твои
горы!" Но исполнитель спел "mila kura si planina ", что означает
"Дорогая, мой пенис — гора!" или "Дорогой пенис, ты гора!", сообщает
издание "Московский комсомолец".
В итоге, принципиальный поединок для хозяев выиграли гости со счетом 3:2
и лишили, таким образом, англичан права на попадание на Евро-2008.

Скоро праздники, так что пора браться за рождественские истории.
Эту я услышал ее от своего начальника год назад, за это время нигде
больше не слышал и не читал, так что похоже не боян. Дальше рассказ от
первого лица.

- Знаешь, друг, я не знаю как у вас в России, а у нас в Америке колледж -
это золотые годы, когда родители уже не висят над душой, а долгов за
дом, детей и развод еще нет - и потому в любом нормальном универе народ
живет как хиппи - пьет, курит травку и трахается каждый день, причем чем
строже воспитание в детстве, тем больше разврата. У меня в жизни не было
столько секса, как когда я учился в христианском колледже.. эти католички
кого угодно насмерть затрахают.. ммм... ну ладно, речь сейчас не обо мне.

Был у меня товарищ по комнате, такой довольно оторванный штрих. Ну мы с
ним конечно весь семестр гуляли и пили, но на сдачу экзаменов я начал
учиться. А вот с моим соседом вышла неувязка - поругался с девчонкой
(редкая шалава), забросил учебу, одно, другое, и вот наконец получает он
бумагу, что мол ничего ему не светит и оценки по контрольным у него все
неуд. Напившись с горя, он пошел надавал оплеух своей возлюбленной и
чтоб развеяться решил ночью прокатиться прямо с поля боя. А поскольку в
декабре погода довольно прохладная, одет он был в черный плащ и
перчатки, а потому далее будем называть его ЧП.

Надо сказать, что машины у ЧП не было, зато был новенький спортбайк.
Понятное дело, что сто лошадок под попой в мотоцикле легко обставляют
любой суперкар, потому мой сосед выехал на трассу, слегка втопил газку и
сразу ушел хорошо за 200, благо ночь и трасса пустая. Не знаю, о чем он
думал, наверное о том, как отомстить своей неверной возлюбленной, так
как скоро в общагу возвращаться он явно не собирался.

Но в это позднее время не спалось не только ему. В укромном месте на
трассе тихо стояла патрульная машина с выключенными фарами. В ней сидел
здоровый и толстый сержант полиции, кушал гамбургер, запивал его кофе и
лениво смотрел на включенный радар. Редкие машины ехали спокойно и никто
не превышал предела скорости в 110 км/ч на более, чем негласно
разрешалось в нашем штате. Гамбургер был вкусным, кофе теплым и сержанта
согревали мысли о близком рождестве и повышении по службе... он еще не
знал, что расслабляться ему оставалось не больше минуты.

Ровно через минуту случилось неизбежное.

Наш неудавшийся Ромео в развевающемся черном плаще вылетел на крыльях
ночи ниоткуда и мгновенно исчез в никуда. Одновременно с этим радар
заорал на всю громкость и на дисплее вспыхнули и загорелись все циферки
одновременно. Измерять такую скорость он рассчитан не был. От
неожиданности сержант подскочил на сидении, больно треснулся башкой о
потолок машины, выронил гамбургер на колени и заорал благим матом.
Горячий кофе аккуратно затек в ковш сиденья точно под его попу. С дикими
проклятиями он врубил "люстру" и с пробуксовкой рванул на перехват, весь
по уши в говне и майонезе.

Хорошо понимая, что его Ford Crown Виктории ничего не светит в гонке,
сержант сразу связался с участком и объяснил ситуацию. Копы сработали на
редкость оперативно и патрули начали перекрывать все выезды с шоссе.
Началась операция "перехват".

Черный Плащ начало операции пропустил. Проехав еще миль десять, он
пришел в себя только когда над ним повис полицейский вертолет и по
матюгальнику предложил ему съехать на обочину. Осознав, что дело плохо,
он попробовал свернуть с шоссе, но на рампе тут же уперся в баррикаду из
полицейских машин, за которыми стояли неясные тени со дробовиками,
громко орали на много голосов и светили ему прямо в лицо. Зная по
фильмам, что самое безопасное в такой ситуации - это замереть на месте и
не двигаться, он тупо стоял в страхе и полном охренении, ожидая
неизбежного ареста. О том, что будет дальше, думать просто не хотелось и
все казалось каким-то нереальным.

Очень скоро к нему сзади подъехал патрульный сержант и, продолжая орать
матом во всю глотку, ебанул его разок по морде, потом о капот машины и
надел на него наручники, основательно перемазав сложной смесью из
горчицы, майонеза и салатовых листьев. Таким образом, содержательная
часть ночи для нашего героя завершилась.

Проведя два дня в кутузке, мой сосед получил повестку на вызов в суд, с
которой и вернулся в общагу на рейсовом автобусе, как обычно забитом
неграми и старыми неудачниками. Мотоцикл остался в ментовке заодно с
правами. Превышение скорости на 100 км/ч в Америке является не
правонарушением, а гражданским преступлением, с минимальным наказанием в
виде лишения прав и общественных работ в нагрузку к офигенному штрафу. К
адвокату он даже не пошел, потому что шансов выиграть дело не было.
Никаких. Не пошел он и к своей бывшей подруге, потому что суровая
реальность мгновенно излечила его от несчастной любви. Случайно встретив
ее в коридоре, он совершенно равнодушно прошел мимо, чем спровоцировал
попытку примирений и объяснений, которую пресек в корне, спокойно закрыв
перед ней дверь. То, что он даже не потрудился послать ее на хуй,
настолько потрясло окрестных сплетниц, что за несколько дней наш ЧП
поднялся в женском мнении о нем на недосягаемую ранее высоту. Но ему это
было уже не нужно.

Проведя несколько дней в тяжелой депрессии и пьянках с друзьями, в
указанный день наш герой явился в суд. О наказании думать не хотелось,
поскольку в Америке лишение прав примерно соответствует отлучению от
церкви в средние века. А именно, жить без мотора нельзя абсолютно нигде
кроме Нью-Йорка, про любые поездки по стране можно забыть (потому что
везде нужна машина в аренду), и если он когда-то все же сможет получить
права, страховые компании выжмут из него последние соки за
автогражданку, т. к. такие косяки как лишение прав навечно остаются в
досье налогоплательщиков.

Ему повезло хотя бы в одном. Его дело рассматривалось в числе первых.
Глядя на радостные лица готовящихся к рождеству людей на улице, наш
герой чувствовал себя особенно хреново и желал только, чтобы этот кошмар
завершился как можно скорее. Судьей оказался сухой педантичный старик в
длинной мантии, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять,
что впаяет он по максимуму.

Так и оказалось. Во всех делах, которые рассматривались до него,
старикашка мгновенно расправлялся с обвиняемыми, даже не заглядывая
особенно в их бумаги. Нарушители правил и мелкие мошенники вылетали из
аудитории с обвинительными приговорами как пробки. Некоторых уводили в
наручниках прямо из зала суда.

Через каких-то полчаса подошла и очередь нашего героя. Старикашка громко
объявил номер дела, процесс "Народ Соединенных Штатов против ЧП" и
вызвал на ковер обвиняемого и свидетеля обвинения. Черный Плащ очень
желал провалиться сквозь землю, но это упорно не получалось. Зато,
похоже, получилось у арестовавшего его сержанта. При объявлении номера
дела он в зале суда не обнаружился. При повторном вызове тоже. И при
третьем. В печальном сердце ЧП затеплился робкий огонек надежды. Ведь
если свидетелей обвинения не будет, он автоматически выиграет дело и
пойдет домой свободным человеком... только бы этот мудила-коп опоздал!
Но у старика в судейской мантии были совсем другие планы. Убедившись,
что копа в зале нет, он отложил дело в сторону и попросил ЧП немного
подождать, чем вверг его обратно в пучину отчаяния. Спасение, которое
было таким близким, оказалось призраком и ЧП начал задумываться как он
объяснит своим родителям зачем он бросил институт и уехал в Мексику
работать спасателем на пляже. Ничего лучшего ему на ум не приходило.

Тем временем старик рассматривал другие дела, одно за другим. Прошел
обеденный перерыв и еще несколько долгих часов, пока он снова не вызвал
ЧП. И снова копа не оказалось на месте, и снова сердце бывшего Ромео
запело, но папка опять легла сбоку и ЧП загрустил по новой. Но времени
оставалось не так уж много, да и народу в зале суда поубавилось. Но
легче не стало. Теперь ЧП судорожно оборачивался при каждом хлопке
двери, страстно мечтая чтобы его коп не пришел никогда. Раз за разом,
его сердце прыгало все сильнее. Последние минуты до закрытия суда
превратились в невыносимую пытку. Наконец, последнее дело было
рассмотрено и ЧП остался в огромном зале суда один на один со стариком.
Хорошо прокашлявшись, тот пододвинул к себе его бумаги.

- Мистер ЧП, - сухим тоном сказал судья, - за сегодняшний день у меня
было несколько шансов взглянуть на ваше дело и я его хорошо запомнил -
думаю, что оно представляется мне предельно ясным, - при этих словах ЧП
окончательно понял, что ему пиздец.

- Здесь написано, что вы ехали по общественной дороге с преступно
высокой скоростью, абсолютно недопустимой законами штата. И я думаю, что
вы действительно делали это, - при этих словах старик нацелил худой палец
в ЧП, - и самое плохое, я думаю - вы делали это сознательно. Как вам
хорошо известно, такое преступление у нас карается тюремным заключением
и лишением прав.
- Поэтому, - продолжил старик, - я абсолютно не могу поверить в то, что я
сейчас делаю, но поскольку свидетель обвинения в суд не явился, вы
свободны. Дело закрыто.

Счастливого ЕБАНОГО РОЖДЕСТВА вам, мистер.

Из суда ЧП вышел на ватных, подрагивающих ногах, и в полной прострации.
Он выкурил дрожащими пальцами полпачки сигарет прежде, чем поверил, что
действительно свободен.

Радоваться хэппи-енду сил у него уже не было.

Работаю на телевидении. В связи с тем что, половина пензенских пещерных
сектантов - из Беларуси, наши послали туда корреспондента. Естественно,
все видео передается по релейке.
И вот сегодня стоим в курилке и коллега изрекает - пойду я, еще перегон
принимать.
Т. к. колелктив рядом был мужской - реакция последовала почти мгновенно:
Свет, ты там на перегон сильно не налегай, утро еще, как-никак. :)

Жила у меня кошка в квартире. На улицу ее не выпускал. Сексуально
озабоченная была и немного дурная. Сама домой не возвращалась,
приходилось ее вылавливать по чердакам и подвалам, после чего купать и
выводить блох. В компенсацию за ограничение свободы покупал ей
периодически всякие вкусности, витамины. Как-то в магазине для животных
купил пакетик с названием типа "травка для кошек" или что-то подобное,
не помню. Пришел домой, открыл, а там зерна, похожие на овес, немножко
офигел, ну думаю изготовителям виднее, что кошки любят. Насыпал в миску,
кошка подошла, понюхала, есть не стала и посмотрела на меня как-то
странно. Пришлось ее как ребенка, с уговорами и угрозами кормить. Через
несколько дней, когда половину пакетика ей уже вскормил, за что кошка
стала прятаться от меня, сидел на кухне пил пиво, рядом стоял этот
пакетик. Взял от нечего делать его в руки и читаю примерно следующее:
"Зерна посадить в горшок, поливать и через несколько дней вырастет
замечательная травка, богатая витаминами и другими полезными веществами,
которая очень понравится вашему животному..."

Немецкие вояки - приколисты не меньше наших. Как называется в народе
рашн джип? Козел. А у бундесвера есть похожая кирпичеподобная машинка
Volkswagen Iltis, так вот в переводе с немецкого "Iltis" - это ХОРЕК.
Любопытно, в связи с какими аллюзиями навеяло такое название???

Почему я не пошел работать в Макдональдс...
В рекламе о трудоустройстве в эту компанию, размещенной в московском
метро, содержится фраза: "Приготовь себя".

Вспоминается одна история времен моей студенческой жизни. В нашей группе
был один тормоз (назовем его Димой, парень сильно не блистал умом) и его
естесственно постоянно подкалывали остальные. Про один из приколов и
хочу рассказать. Наши умники ничего не придумали кроме как написать
громадными буквами на листе А4 слово "ТОРМОЗ" и отправить это Диме домой
в письме. В предвкушении чего-то интересного в начале следующего дня
собралась вся группа встречать Диму. Дима пришел очень задумчивый и
удрученный. На вопрос что случилось он ответил:
- Письмо прошло какое-то странное.
- А чего в нем странного?
- Да там слово какое-то непонятное (пишу буквами) "тормо три" :-))))
До сих пор кому рассказываю все удивляются тому как он доучился. :-))))

Эстонский новострной портал "ДЕЛЬФИ".
Криминальная хроника:
В среду тартуской полиции человек сообщил о том, что кто-то ему позвонил
и, представившись работником банка, попросил назвать банковские коды.
Позднее человек обнаружил, что с его счета переведены деньги на другой.
Очевидно, жулик, оказавшийся таким же наивным, как и жертва, перевел
деньги прямо себе на счет.

До этого случая я полагал, что сумасшедшие бывают двух типов. Опасные –
это те, кто сидит в больницах с решетками на окнах, и безопасные – с
которыми можно случайно столкнуться на улице и, проходя мимо, покрутить
пальцем у виска. Однако теперь я точно знаю, что от встречи с подобными
людьми, и даже очень близкой встречи, не застрахован никто.

Я работаю в лаборатории, которая занимается новыми лекарствами. По роду
работы приходится иметь дело с людьми самых разных запросов и
темпераментов. Робкими и настойчивыми, основательными и торопливыми,
гибкими и упрямыми, а иногда и просто с хамами. Однако известно ведь,
что в конце концов привыкаешь ко всему – привык в конце концов и я. К
каждому свой подход, основательность и доброжелательность – ну, кто
знает, тот поймет.

Звонок, с которого все началось, раздался с утра в понедельник – факт
сам по себе неприятный. Не люблю я звонков вообще, да еще в понедельник,
да еще с утра. Тихий и застенчивый голос попросил к телефону меня,
убедился, что это уже я и есть, и, убедившись, понес такую примерно
околесицу:

- Я, видите ли, тоже...в некотором роде ...разработчик...э-э-э...лекарств. Нам
бы с Вами...э-э-э.. переговорить... Как коллеге с коллегой, так сказать...
хе-хе-хе. Я вот тут... тоже... открыл. Сейчас, правда, работаю в
строительно- монтажном управлении... Оно тоже поддерживает... И вообще, всем
таким очень и очень интересуется. И финансово – тоже... Сейчас, правда, не
может... Многократно, многократно...

Послушав это с несколько минут, я рискнул все же внести ясность и
спросил – а собственно, от меня-то что он хочет - этот... разработчик?

- Дак это... встретиться бы. Как коллеге с коллегой. Мирового, мирового
значения... э-э-э... открытие!

Заинтригованный таким поворотом дела, когда строительно-монтажное
управление поддерживает открытия мирового значения, да еще в
фармакологии, я назначил встречу.

"Разработчик" появился минута в минуту. Сначала в дверях кабинета
показалась внушительная пачка листов бумаги в вытянутой руке, а следом
появился и ее обладатель – невысокий давно не стриженный человечек с
красными, видимо, от бессонницы, глазами. В них светились гордость и
преданность.

- Вот! – и пачка листов оказалась у меня на столе. Мельком взглянув, я с
ужасом обнаружил, что все листы мелко исписаны столбиками цифр и
строчками длинных дифференциальных уравнений. Шестой степени. Я, правда,
не математик, но мне пришло все же в голову, что это уж как-то... слишком.
Однако, взяв себя в руки, я сказал ему вежливо – слушаю, мол, Вас.

Открытие, которое "коллега" излагал мне с полчаса, сводилось к
следующему. Если взять телевизор, а перед ним поставить бронированную
плиту сантиметровой толщины (именно бронированную и именно
сантиметровой), то в момент включения, а особенно выключения телевизора
за плитой образуется совершено особое излучение. Никто пока не знает ни
о его существовании, ни о природе, ни о свойствах. Но он, разработчик,
открыл эти свойства, правда, пока что два, но на этом останавливаться не
собирается. Во-первых, под воздействием этого излучения многократно
усиливается действие лекарств. Он сам, разработчик, когда простудился и
заболел, поставил за плиту флакон с нафтизином, включил-выключил
телевизор, и нафтизин, обыкновенный нафтизин, приобрел невиданные и
нехарактерные для него свойства. А именно – вылечил его от простуды не
за три дня, как обычно, а всего за два. Мои робкие доводы, что
нафтизином не лечатся от простуды, и что, наверное, он на этот раз
просто простудился не так сильно, как обычно – это все меркло перед
величием открытия.

- А во-вторых, - все более распаляясь, продолжал разработчик лекарств, -
нет, Вы не поверите! Во-вторых, под воздействием этого чудо- излучения в
обычной воде происходит самозарождение вирусных частиц!

- Ну, тут уж позвольте Вам не поверить, - борясь с желанием дать
разработчику пинка, сказал я. – Это-то с чего Вы взяли?!

- Но это же очевидно! – пораженный моим невежеством, вскричал он. – Это
же все здесь описано!

"Здесь", очевидно, означало, что все эти исписанные уравнениями листы на
моем столе и описывают как раз процесс самозарождения.

- А от меня-то что Вы хотите? – спросил я наконец.

- Подтвердить... вот это все... э-э-э... экспериментально.

С каждым словом коллеги моя решимость спорить угасала. Я чувствовал себя
выжатым и обессиленным. Примерно то же, наверное, испытывал в свое время
Галилей, доказывая церкви очевидные вещи. Коллега же, наоборот, выглядел
все бодрее и вдохновеннее.

В отличие от Галилея, я нашел наконец в себе силы сказать свое слово.
Сославшись на недостаток времени, средств, да и вообще, всего, проявив
чудеса тактичности, я выпроводил его из кабинета и посидел еще немного,
успокаиваясь. Поймал себя на мысли, что жаль, что нет при мне сейчас
телевизора, бронированной плиты и флакона валерьянки. Выпил бы весь.

На следующий день я рассказал эту историю знакомым математикам.

- Ну, дает! – смеялись они. – Какие же тут уравнения шестой степени?! И
третьей достаточно. Зарождение вирусов – это ведь так просто!

Я прямо опешил. Ведь не в уравнениях совсем было дело! Я красноречиво
объяснил им, что не бывает такого самозарождения. И усиление действия
лекарств излучением – тоже бред. Наконец, они согласились, и с тяжелым
сердцем мы расстались.

Разработчик звонил мне еще несколько раз, то на работу, то домой, но я
был стоек и на провокации не поддавался.

- Ну да, - сказала знакомая, когда я, собравшись с духом и помня историю
с математиками, рассказал все ей, - совсем мужик свихнулся. Какие там
телевизоры да плиты! На живом огне надо погреть – и любую болезнь как
рукой снимает!

Я глубоко вздохнул, сосчитал до десяти – и не стал спорить.

Сосед- физик долго чесал в затылке, уточнял толщину плиты, просил
переспросить, какая именно должна быть сталь и какой фирмы – телевизор.
Сколько метров должно быть от плиты до телевизора и от плиты до
лекарства. И если действует на раствор, то подействует ли на таблетки. Я
топал ногами, кричал, доказывал что-то, призывая на помощь все свое
красноречие, гнал его – он уходил, но появлялся снова и кротко
спрашивал, сколько именно жидкости было в том флаконе, и сразу ли надо
начинать лечение, как почувствуешь болезнь, или можно подождать.

Я уехал на неделю в командировку и немного отошел духом. Вернувшись, я
подумал – а не описать ли всю эту историю? Я взял отгул, отключил
телефон и звонок, чтобы не столкнуться снова с соседом и написал все,
как помнил.

Редактор журнала, куда я принес рукопись, долго смеялся, вытирая лысину
платком.

- Вот ведь люди, а?! – говорил он сквозь выступившие от смеха слезы,-
бывают же такие!

Когда я уходил, оставив рукопись в кабинете, он окликнул меня на самом
пороге. Заговорщицки глядя мне прямо в глаза, он тихонько спросил:

- Послушайте... как Вас... Я вот тут подумал... Как по-Вашему... А если
водку?! Водку ведь оно тоже...того...усилит?

Я понял, что в этом журнале мой рассказ вряд ли напечатают.