Хорватия: я вместо римлян, или Рафтинг по реке Цетина. Как все было на
самом деле.
Эта реальная история случилась в сентябре 2008 года с известным
землепроходцем, мастером слова, спорта, туризма и всякого другого
активного отдыха Анатолием Владимировичем Новаком, путешествовавшим
тогда по Хорватии где-то в районе Дубровника и Трогира. Сейчас она уже
обросла множеством сплетен, слухов и домыслов и, обвешанная фотографиями
с различных мест пребывания главного героя, опубликована им под
названием «Хорватия: славяне вместо римлян. Часть 6-я: Рафтинг по реке
Цетина».
Одно время в этом своем «облагороженном» варианте отчет был размещен на
портале «Активный туризм», но желающий еще большей известности и
запредельно-всеобщего признания, наш неуемный славоискатель снял ее, и
вскорости в числе прочих других своих нетленок, видимо, разместит в
другой части рунета.
Итак…
После того, как другие жильцы отеля позавтракали (я с семьей в целях
разумной экономии, естественно, поселился без пансиона), мы вышли из
отеля и, сев на бетонный бордюр, с интересом наблюдали за тем, как
управляется с банкоматом «Splitska Банка», оформленном в виде банки
«Кока-кола», дородная дама.
– Ну и дура, – сквозь зубы прошипел я. – Рядом бочка с водой для
умывания, а она куны (национальная валюта Хорватии. Прим. ред.) тратит.
Здесь надо сказать, что поездку мы оптимизировали максимально и отель с
помощью турфирмы забронировали «две звезды плюс», т. е. плюс все
удобства во дворе.
Кстати, об экономии…
– А почем у нас нынче рафтинг? – осведомился я у своих спутниц.
– По 409,35 кун с носа, – заглянув в блокнот, сообщила с точностью
калькулятора Casio (спонсор путешествия. Прим. ред.) свояченица и
добавила. – Включая воду (имеется в виду Цетина, река для рафтинга.
Прим. ред.), инвентарь и обед без пива.
Ее блокнот содержал рассчитанную еще в Москве почасовую смету поездки,
от которой мы решили не отступать ни при каких обстоятельствах, т. к.
денег взяли в два раза меньше. Это было связано, в том числе, и с тем,
что племянница уже сплавлялась по горной речке в Турции, что ее не
впечатлило, и мы решили за рафтинг не переплачивать.
– Если это было похоже на наш сплав по реке Квай в Таиланде – тогда
понятно, – рассуждала жена вслух. – Плывешь себе на плоту вниз по
течению, а плот и не шелохнется даже.
– Еще бы, сезон дождей тогда еще не начался, реки все пересохли, –
напомнил я.
Ровно в 9.00. за нами приехал потрепанный белый маршрутный «Баргузин» (и
откуда он тут взялся?!) с табличкой на лобовом стекле «15 рублей в
кунах». «Дороговато», - подумал я. В связи с тем, что желающих ехать
кроме нас не оказалось (и чего только ждали, слюну на «Кока-колу»
глотали?), тронулись. По дороге у деревни Ядран, о чем свидетельствовала
табличка на хорватском и русском языках, пришлось остановиться, т. к.
автобус подобрал очень приятную семейную пару. Мы уже привыкли кататься
туда и обратно мимо останков Салоны (античный греческий, а затем римский
город-колония, ныне – руины. Подробней см. в части 5-ой по версии А. В.
Новака. Прим. ред.). Эти разъезды входили в блокнотную смету свояченицы,
были нами оплачены еще в московской турфирме и дополнительной платы не
требовали. А на халяву и пару лишних часов покататься не в лом.
Пока добирались до места, познакомились с соседями. Звали их Алекс и
Викки, как мы поняли, типичные англичане. Алекс, занимающийся бизнесом,
сетовал на чистом русском языке с характерным произношением буквы «г»
как латинского «h» или невыразимого на бумаге малороссийского «кхы»
(Первым за два века до А. В. Новака такую аналогию провел известный
филолог А. П. Павловский, подробней об особенностях произношения этой
буквы см. главу I. «О буквахъ» в кн. «Граматика малороссiйскаго нарЂчiя,
или Грамматическое показаніе существеннЂйшихъ отличій, отдалившихъ
Малороссійское нарЂчіе отъ чистаго Россійскаго языка, сопровождаемое
разными по сему предмЂту замЂчаніями и сочинЂніями», Сочин. Ал.
Павловскій, ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГЂ, Въ типографїи В. Плавильщикова, 1818
года. Прим. ред.):
– Хорошо Вам, россиянам! А с нашими паспортами – даже не Шенген! – виза
нужна и в Хорватию, и в Израиль, и в ту же Гваделупу. И это при том, что
у нас в стране все по-русски говорят! У нас в тауне в этом году
первоклашек в два класса набирали: русский и английский, так в
английский ни одного ребенка не записали!
А я про себя думаю: «Подвирает, как же они тогда «Morning star» и
«Moscow news» читают да в парламенте билли принимают? Уж пара-то
оболтусов, небось, на английский пошла, местную самобытность
поддерживать или чтоб в пэры потом записаться. Переводчики основному
населению опять же нужны, все-таки английский – язык международного
общения, хоть кто-то из англичан его знать да должен. Значит, врет, » –
размышлял я, – «хотя мужик симпатичный».
В 10.00. микроавтобус остановился у места старта на реке Цетина. Река
выглядела неширокой, но уж очень горной, т. е. мелкой и с облицовкой дна
«под камень», а вода в ней оказалась настолько прозрачной и по-московски
хлорированной, что, по-моему, пить ее можно безо всяких опасений. Вся
предусмотрительно взятая нами пластиковая пятилитровая тара была тут же
наполнена (завтра на завтрак – в самый раз!).
Встречали нас инструкторы Франек, мужчина с брюшком в самом расцвете
сил, к тому же говоривший по-русски, как мы с вами, и совсем юный Юрек,
весь сплав источавший жесткое водочное амбре и, видимо, поэтому
изъяснявшийся исключительно по своему, по-хорватски.
Вещи мы оставили в «Баргузине», фотоаппараты, зажигалки, сигареты и даже
своячницовский блокнот со сметой сдали Франеку, поместившему их в
прорезиненный мешок, очень похожий на кусок камеры от КАМАЗа. Деньги из
носков я доставать не решился, так надежнее, да и душу, если лихо на
порогах станет, греть будут. Взамен сданного мы получили брезентовые,
грубо прошитые суровкой (китайские, видать!) шорты, спасательные
пенопластовые жилеты и потертые многочисленными глубокими царапинами,
испещренные микротрещинами каски. На моей красовалась русскоязычная
надпись «велошлем Е-22» с нацарапанной припиской «Rodeo». «Это хорошо,
импортный, крепкий! » – решил я.
Такого серьезного и разнообразного обмундирования я еще не встречал.
«Похоже, опасный сплав будет», – подумалось мне. Повеяло холодом,
мурашки по коже, душа уже стала устраиваться поудобнее рядом с деньгами.
В наличии у инструкторов имелись 2 красные двухместные и 3 желтые
трехместные надувные лодки с привязанными по бортам покрышками. Мудрый
Франек распределил людей следующим образом: в одну желтую лодку рулевым
сзади посадил англичанина, пассажирами – меня и моего пасынка,
справедливо решив, что мужики, даже без опыта, по всякому не утонут (ну
это и понятно, физика! Прим. ред.); в другую – свояченицу, Викки и почти
трезвого Юрека в качестве рулевого; в третью тех, кто посимпатичнее –
мою жену, племянницу и себя. Красные лодки предоставлены были
подтянувшимся к месту старта 2-м семейным парам. Увы, рулевых им уже не
досталось...
– Маршрут наш протяженностью примерно полкилометра, предстоит пройти
несколько сложнейших порогов 3-ей (!) категории, но небольших. Да и
расположены они на речке Крапина в другом конце, на севере Хорватии, так
что, если повезет, мы их минуем, – рассказывал Франек. – Самый большой
порог на Цетине – высотой 15 метров, но он на 20 км выше по течению и
встретиться нам, по идее, не должен. Перед прохождением очередного
порога всем нужно лечь на дно лодки и не курить. Удар по затылку снизу
означает прохождение порога. По пути у нас будет только две остановки,
так что вымотаетесь ужасно.
– Во, попали, – сказал я жене. – Опасно. Может лучше пешком?
– Рискнем, – ответила моя отважная супруга.
На всякий случай, чтобы неожиданность не застала меня врасплох при
сплаве, быстренько сбегал до ближайших кустов.
Франек и Юрек взяли по веслу, в лодки положили две «запаски» покороче.
Франек объяснил нам, что по местным законам веслами могут пользоваться
только те, на кого зарегистрированы лодки, и имеющие удостоверение
оператора хорватского весла категории «В». А мы иностранцы. Но обходя
эти драконовские законы, хитроумный Франек выдал нам трехметровый шест.
В этот момент по реке проплывала целая процессия лодок с иностранными
туристами. «Гондольеры», – провел я меткую аналогию.
Мы сели в лодки и начался сплав.
От предложения «пошестерить» я, не будь дурак, сразу отказался, поэтому
шест вручили англичанину. Рулевым он оказался скверным: лодка наша
рыскала вправо-влево, то и дело на полкорпуса выбрасываясь на берег.
«Водила, блин! Привык к праворульному движению, вот и руки кривые», -
логически рассуждал я. На одном из виражей он чуть не сбил
подстраховывавшего всех и, соответственно, зигзагообразно шнырявшего
между лодок Франека. От греха он на полчаса укрыл в тихой заводи свой
рафт с барышнями, надеясь, что при такой форе наши траектории больше не
пересекутся. Барышни явно не возражали.
Наконец, на берегу большого затона появился первый порог,
замаскированный под торчащую на полметра из земли железобетонную плиту.
Вдалеке виднелся местный хорватский завод ЖБИ… Но нас не проведешь, мы
сразу оценили всю степень грозившей опасности! Между тем лодка, рулимая
праворуким англичанином и загруженная еще двумя бурдюками в нашем лице,
отважно рванула против течения на порог. Необузданная стихия! При ударе
о берег катающиеся по днищу тела выбросило мимо суши.
Самое удивительное, что с травмами почти обошлось: ободранные английские
колени и поцарапанный кончик ногтя, когда пытался выплыть брассом, – у
меня. Правда, надо сказать, эту серьезнейшую травму, почти перелом я
потом лечил целый год! Два раза лежал в больнице, обследования,
консилиумы, электрофорез. И только недавно, когда стало ясно, что этот
заусенец так и не срастется, а осложнение может перекинуться на другие
ногти, врачи приняли мужественное решение мне их постричь...
Но главное, нам удалось не только не упустить шест, но и самостоятельно
забраться в вынесенную стихией на берег лодку, хотя глубина реки лежа
доходила до пояса. Потом Франек долго удивлялся, как это мы сумели
поймать единственный порог на маршруте, возведенный на крутом берегу
вдали от всех разумно возможных траекторий движения судов в память об
обанкротившемся предприятии-производителе.
– А почему инструкторы все время позади держатся? – задумалась
простодушная жена на первой стоянке.
– Тела туристов вылавливать, – пошутила племянница.
– Снимаю шляпу перед вами, мальчики! – заявила подошедшая свояченица. –
Видела, как вы в лодку на берегу сами забрались, а потом ее вместе с
собой на воду спустили. Молодцы!
– То есть снимаю каску? – уточнил я.
– А нам Франек веточку мяты сорвал для мохито, - похвасталась жена. – И
гору в виде головы пумы показал.
(Так и осталось загадкой, к чему была сказана эта фраза. Искали даже
какой-то иносказательный, переносный смысл в словах «сорвать цветок»,
«показать голову», но научные дискуссии неизменно заходят в тупик.
Возможно, ответ надо искать в работах З. Фрейда о символизме женских
фантазий. Прим. ред.).
Оба инструктора вообще зажигали. Интересно, что и Франек, и Юрек в
перерывах между гребками, в условиях почти сумасшедшего буйства течения
необузданной горной стремнины с острыми скалистыми берегами и каскадами
скрытых под водой порогов умудрялись собирать скопившиеся в заводях у
кустов пустые бутылки из-под пива. Я до сих пор ломаю голову, зачем они
это делали, т. к. пунктов сдачи стеклотары и куновых расценок на
сдаваемую посуду я в Хорватии нигде не нашел.
Передохнув, караван двинулся дальше. На сей раз дела пошли значительно
лучше - по крайней мере, у нашего рафта. После совместного вынужденного
купания три человека превратились в не самый скверный экипаж. Я, сидя
впереди и будучи по природе своей талантливым руководителем, наловчился
подавать команды: «Весла слева! », «Весла справа! » или «Суши шесты! »,
так что к финишу наша лодка пришла третьей - сразу после рафтов тех двух
опоздавших семей, которым не досталось ни рулевых, ни шестов. Лодки
обоих инструкторов, естественно, продолжали держаться от нас на
почтительном расстоянии позади и причалили, от греха подальше, только
после того, как мы покинули свой рафт. Таким достижением в виде 3-го
места мы немало гордились.
Впрочем, такой результат меня не очень-то и удивил. Что вы знали, у меня
дома все шторы значками «Турист СССР» (с удостоверениями!) облеплены,
мне их в свое время чуть ли не за каждый мой выход на улицу присуждали.
А тут такой сплав, явно на орден «Заслуженный турист-байдарочник России»
тянущий. Надо будет с Администрацией Президента перетереть.
Но Франек оценил наши достижения иначе. Вытащив лодки на берег, он
каждому туристу выдал по маленькому пластиковому стаканчику с 50
граммами ракии. Вот так вот, я на орден раскатался, а мой подвиг в
стопку сивухи оценили! Честно говоря, если бы мне не мешали и хотя бы
два шеста дали, я бы тогда настоящий класс показал!
Отведав ракии, барышни посмотрели на инструктора с явным женским
интересом. «Красавец лет 35-ти и явно холост! Вот бы…», – так и читалось
в их горящих глазах, которые тут же потухали при взгляде на Богом
даденный им удел в лице побитых порогами супругов.
Впрочем, Юрека, который явно был со своей ракией и далеко не о 50-ти
грамм, потому что из лодки он так и не вышел, они вниманием также не
обделили. Полюбовались лодкой, на дне которой он так сладко мерно сопел.
Наступал самый тяжелый момент нашей экспедиции. Нет, не прощание.
Расчет!
Сославшись на чесотку в пятках, я отошел в сторону и лихо, не снимая
носков, отсчитал необходимую сумму. С протянутых ему 2049 кун Франек, не
беря их в руки, как будто ждал, когда они высохнут, попытался дать
сдачу. Но мы, с большим трудом пересиливая природу, отказались от
чаевых. Только потом я осознал, что причина неприятия купюр была другая
– нашему инструктору пришлось разочароваться в народной мудрости, ибо
пословица «Деньги не пахнут» явно не работала. Надеюсь, он так и не
узнал о природе их запаха, источаемого моим «кошельком».
Чуть впереди мы увидели только что прибывшую машину, похожую на
жигулевскую «девятку», с прицепом «Sonar», на котором размещался
двухместный надувной рафт с прикрученными болтами к бортам стальными
листами.
– А это кто? – спросили мы Франека.
– Экстремалы, – с некоторой завистью ответил инструктор, привыкший
зарабатывать на лохах типа нас. – Там, впереди по течению, есть 4-х
метровый порог: Ваша желтая лодка на нем вертикально встанет!
– Это не для нас! – с облегчением сообразил я, согласный теперь даже уже
не на орден, а только на ракию, лишь бы не представляли к званию героя
туризма посмертно. И мы пошли к микроавтобусу переодеваться.
Переоблачившись, подъехали на той же машине к харчевне, в которой на
веранде, плотно обвитой виноградом, был накрыт наш обед. Он оказался
незамысловатым, но вкусным: их фирменные котлетки со странным хорватским
названием «Poltavskie» с картошкой, соленые огурцы и совершенно
волшебная вода, похожая по вкусу на «Боржоми» и с этой же надписью на
этикетке.
Меня крайне потряс Алекс, проявивший широту английской души, заказав
графин невесть откуда взявшейся в ассортименте харчевни экспортной
украинской горилки. Немереных бабок стоит да еще и в валюте! Но по
стопарю нам плеснул. Поскольку мои барышни на толчки локтем не
реагировали и на халяву могли выпь хоть два стакана, я счел себя
обязанным на алаверды. За деньгами пришлось лезть под стол, вследствие
чего пиршество как-то само по себе заглохло, народ стал рваться на
свежий воздух. «Пронесло, опять сэкономил», – порадовался я своей удаче.
По дороге назад любовались проносящимися за окном горными пейзажами. На
одной из невысоких горок водружен был большой деревянный крест, а
неподалеку от Салоны нашлась симпатичная церковь с колокольней.
Высадив английскую семейную пару у «Ядрана», мы доехали до своей
«Медены». Побросав вещи в номерах, мы дружно почувствовали, что частью
выветрившийся алкоголь потребовал своего долива. Но мой чудесный, почти
рождественский носок, увы, был практически пуст.
Решив с завтрашнего дня в целях экономии не есть и не пить даже
припасенную цетинскую воду, на рецепции запросили свой НЗ-депозит и тут
же получили заклеенный пакет с деньгами: в него, похоже, как я ни
смотрел на просвет, никто не заглядывал. Так что заготовленный на этот
случай скандал с последующей компенсацией нам «украденного» не случился.
Ладно, деньги на руках, оставалось только найти крантик со спиртным и мы
решительно направились в отелевский кабак под странным хорватским
названием «U Vani».
Видимо, мы были еще настолько теплые, что в ресторане нас встретили как
родных и предложили сразу же приставить еще один стол.
– Спасибо – не надо! – вяло отмахнулись мы, даже не заметив, что говорим
по-русски, но нас понимают с полуслова. – Сегодня кормежка у нас
диетическая.
Мы заказали по комплексному ужину, а племянница и вовсе ограничилась
помидором с пошехонским сыром (представляете, наши сыры едят в
Хорватии!). К этому мы добавили по бутылке красной и белой «Мадеры»,
кружку пива и пару бутылок «Столичной особой» для племянницы: после
рафтинга ее знобило.
«Комплекс» не шел, аппетита не было, но и доесть скромный ужин на сей
раз так и не получилось. Мы уже попросили счет, составивший 1690 рублей,
вычли из него положенные в таких случаях чаевые официанту (сегодня не
подаем!), расплатились и уже стали подумывать об уходе, как…
Видимо, на запах остававшейся полбутылки красного, которую мы
намеревались взять с собой (водка и пиво кончились почти сразу), в
дверях появился помятый Юрек и, оглядевши полупустой зал, направился к
нам.
– Здравствуйте, – на чистом русском, явно «о»-кающем и чуть
заплетающемся языке произнес этот казавшийся раньше немым хорват. Нас он
явно не узнавал. – Меня Юра зовут. Не поможете оправиться, ребята, душа
горит, со вчерашнего дня опохмела не видел.
Немая сцена.
– Юрек, ты нас не узнаешь? Мы русские туристы, которых ты сегодня по
Цетине сплавлял. Ну, рафтинг, помнишь? – взмолилась свояченица,
проведшая с ним весь спав в одной лодке.
Юрек поднял на нее мутные глаза.
– Какая еще Цепина, у нас одна речка – Лух. – выцедил он своим вечным
амбре.
– Какой Лух? Лох, и этот лох ты. Иди, проспись. Дубровник, Сплит,
Трогир, отель «Медена», это-то ты понимаешь, абориген хренов?
– Медена – это вот эта гостиница так зовется. Ее бизнесьмены московския
тута построили, отдых для туристов устраивать по тамошнему заграничному
образцу. Вота и таблички, и названия деревень поменяли. Эта вот на самом
деле называется Быково… Ванька! – Юрек обернулся к бармену. – Ну, налей
каплю, трубы горять, а этим жлобам пойла своего заморского жалко.
Тень сомнения и изумления пробежала по нашим лицам, когда «Ванька» стал
наливать в граненый стакан невесть откуда взявшейся в его руках
«Путинки». Я быстро слил в бокал остатки вина и пододвинул уже,
вероятно, не Юреку, а Юрику. Последний явно несказанно обрадовался сразу
двум стаканам счастья и, оправившись, явно стал более предрасположен к
беседе.
– Так от, это деревня Быково, туда дальше по дороге Стеблево, ее Ядраном
обозвали и тоже отель отгрохали, а еще дальше за горкой – село
Худынское... , – продолжал просвещать нас географии возвращающийся в
свое обычное, одухотворенное состояние абориген.
– Ну хорошо, а горы мы видели, церковь опять же? – стал пытать его я,
еще надеясь на хорошо подготовленный розыгрыш.
– У нас одни горы – старинные земляные валы, еще от набегов татар
построены. Церковь? Есть церковь Святой Прасковеи-Пятницы в Худынском,
ее еще одна московская писательница описывала, как ее бишь… А-а-а, Елена
Соловейчик, или нет, Станиславчик вроде. Дядька мой Савелий Семенович ее
еще по компутеру ругал, приврала она что-то.
(Подробней с творчеством известной писательницы и заслуженной туристки
страны Елены Николаевны Станиславчик, она же Карнаух Алена Николаевна,
можно познакомиться здесь: http://turizm.lib.ru/s/stanislawchik_e_n/.
Прим. ред.).
Перед моими глазами из-за горки явственно выплывал старый утренний
«Баргузин» за 15 рублей.
Мы бросились к администратору на ресепшн.
– Где мы… где же мы все-таки находимся? – кричали наперебой.
А он в ответ опять улыбался и улыбался.
– А вы не знаете, что ли? Туристы, называется. Деревня Быково Ивановской
области. Вам что, в турфирме не сказали что ли? – не снимая улыбки,
произнес он.
– Что ж мы весь отпуск по Ивановской области колесили? – всхлипнула
свояченица.
…Итак, турфирма в очередной раз нас надула, и мы снова, как раньше по
«Испании», «Англии», «Германии», колесили по центрально-нечерноземной
части нашей Родины!
– А что вы хотите за эти деньги? – философски заключил я.
И мы молча побрели по номерам собирать чемоданы: отпуск заканчивался на
глазах.
-----
Эту историю со слов А. В. Новака сразу по
его возвращению из путешествия записал Всегда Ваш Веня
P.S. В принципе, нетерпеливый читатель может сам обратиться к услугам
Яндекса Гугловича (тоже, видимо, хорват) и поискать полный текст этой
истории, изложенной самим главным героем, на просторах инета
самостоятельно. Напомню, называется она «Хорватия: славяне вместо
римлян. Часть 6-я: Рафтинг по реке Цетина». Автор – Анатолий
Владимирович Новак.
«Любовь и секс по-миллионерски»
(из цикла «Любовь и Секс»: , см. «Всякая Всячина» 13 Февраля 2010)
У меня есть очень красивая взрослая ученица-китаянка. Она умудрилась в
своё время совместить учёбу в МГУ с успешным открытием и владением в
Москве сразу тремя магазинами. Дефолт не только разорил её, но и оставил
без «бой-френда». Бой-френд украл все оставшиеся деньги и сбежал, не
пожалев их малолетнюю дочь.
Дурак был этот бой-френд, потому что теперь у моей ученицы опять уже
целых шесть магазинов (в Канаде), а дочь (19) выросла в невероятную
красавицу: Она и Мисс Китай, и Мисс Азиа, и Мисс Очарование и ещё Мисс и
Мисс каких-то «Больших» конкурсов. Не сходит с обложек журналов и экрана
ТВ.
И вот недавно приходит к этой красавице-дочери душераздирающее
электронное письмо. Оказывается, один из богатейших людей США – господин
Ван Ли, владелец интернациональной сети процветающих бизнесов, только
что пытался покончить с собой из-за безумной любви к ней. Его еле-еле
сумели спасти, но очень боятся повторения этой ужасной попытки, потому
что он считает себя слишком старым (более 30 лет разница) и некрасивым,
чтобы даже пытаться с ней познакомиться. Он до ужаса застенчивый и
скромный человек, несмотря на свои миллионы и всемирную известность.
И вот все его друзья и родственники просят нашу красавицу спасти
миллионера от неминуемой гибели – дать ему шанс поговорить с ней хотя бы
однажды. Он бросит немедленно все дела и специально прилетит к ней в
Торонто ради минутного свидания. По-секрету сообщалось, что миллионер
уже выписал чек на сумму 15 миллионов долларов на её имя (чтобы она
купила себе свадебный подарок), на случай, если она вдруг примет его
предложение. Он, к сожалению, не может дать ей сейчас больше из-за
кризиса в экономике, но непременно компенсирует свою скупость при первой
же возможности в будущем.
Минута у красавицы нашлась, и, наверное, даже не одна. Потому что мама,
придя домой, нашла вместо дочери записку: «Уезжаю в свадебное
путешествие, вернусь через неделю». Дело в том, что миллионер оказался
не таким уж и уродом, каким выглядел на Интернете, да и его 50 с лишним
лет ему никто бы не дал. А уж когда он (то краснея, то бледнея от
волнения) вытащил из шикарного кейса свой «сюрприз» - с переливающимися
перламутром и красными вспышками голограммами (такой чек не подделаешь!)
и завораживаещей воображение строчкой «пятнадцать миллионов долларов»,
то прямо как-то на глазах вдруг ещё больше похорошел и стал чуть ли не
роднее и ближе.
Было ясно, что и на такой чек, и на такого мужчину можно в жизни
положиться. И уж нужно быть последней дурой, чтобы этот, может быть,
единственный в жизни шанс взять да и упустить.
Первым делом будущие молодожёны отправились покупать подарки невесте и
всем родственникам, чтобы никто не вздумал вдруг пытаться разрушить
счастье «молодых». Лучшие покупки в лучших магазинах были оплачены (с
доставкой адресатам) такими же сиящими своими «голограммами
безопасности» чеками. Затем они подкатили на шикарном лимузине к
таинственному «спец-офису», где немедленно, без каких бы то ни было
проволочек регистрируются браки персон такого уровня.
Для полной конфиденциальности на дверях в «секретный офис» даже никакой
таблички не было, но уж зато внутри в углу гордо стоял государственный
флаг и двое сотрудников офиса при появлении молодожёнов вскочили по
стойке «смирно». С огромным почтением вручили они брачующимся не только
уже оформленное заранее свидетельство о регистрации брака в шикарном
конверте, но также и огромные букеты цветов, и даже преподнесли с
учтивыми поклонами великолепное шампанское.
На пути в отель миллионеру позвонили на мобильник и он с изменившимся
лицом сказал, что должен немедленно вылететь на пару дней в Европу по
совершенно неотложным делам компании. Но, несмотря на исключительную
серьёзность возникшей проблемы, он всё же нашёл время побыть наедине с
новобрачной и даже уговорить её немедленно зачать ребёнка, чтобы придать
необратимость их союзу. (Я чуть было не написал «нерушимость» по
привычке). И это им запросто удалось, прямо с первого же раза. Во
молодцы! Не то что, как там у некоторых бедолаг.
Через неделю маме пришлось (вместо моего урока, почему я и знаю эту
историю) ехать за дочерью и расплачиваться за гостиницу, из которой её
без оплаты за проживание не выпускали. От мужа (из Европы) почему-то
никаких вестей не было, а он в спешке прихватил с собой не только все
(их обоих) документы, включая свидетельство о браке, но также и их обоих
обручальные кольца с невероятно дорогими бриллиантами (хотя обычно для
этой цели менее богатые люди используют простые модели).
Наверное, кто-то уже начинает догадываться, что и чеки-то, небось, были
фальшивыми. Вы ошиблись! Настоящими были эти чеки, такие чеки не
подделаешь! (Красавица в чеках тоже хорошо разбиралась, хотя таких сумм
прежде, может быть, и не видела). Но вот счёт в выдавшем их банке был,
конечно же, закрыт. Ведь выдача такого чека с любой суммой на нём кому
бы то ни было (кроме Налоговой Инспекции), в Канаде и серьёзным-то
проступком не считается: подумаешь, все мы иногда бываем рассеянными. Ну
забыл человек, что закрыл этот счёт когда-то. Ну выписал чек, ну
погорячился с суммой на нём. Что ж теперь его ловить и за такую чепуху в
тюрьму сажать?
(Кстати, в «менее цивилизованной», видимо, ЮАР так немедленно и делают.
А вот в мой первый «Канадский год» у меня скопилась чуть не колекция
чеков от «рассеянных с улицы Бассейной» и со многих других улиц).
И даже имя своё муж (?) красавицы при регистрации в отеле указал
правильное, в точном соответствии с предъявленными им документами. Да
вот только гражданство он почему-то спутал – он же не из США,
оказывается, прилетел, а из Гонконга. А уж в Китае Ван Ли раз в сто
побольше, чем у нас Ивановых и Петровых. А вот что было на самом деле и
как именно оформлено в «секретном офисе» - нам с вами не узнать. Найти
этот офис пока не удалось.
Владимир Д.
Первый снег
В 1986 году первый снег в Кишиневе выпал в ночь на 13 декабря, Запомнил
случайно, но навсегда, Первый курс, первая сессия, Всем нужна стипендия,
все хотят удачно отчитаться перед Родителями и родственниками, перед
собой, утром мы шли на коллоквиум По истории ссср, спустились по крутой
лестнице в самый низ нашего Оврага на Виноградной Каким-то чудом не
упав, и круто вверх к остановке у 40 лет влксм, какой кайф, снег, черт
возьми, затянувшаяся грязная Серая осень кончилась, зима пришла, на душе
радостно, добрый знак, Определенный финал длинного и не столь легкого
пути, Конкурс был 8 человек на место, бред, истфак, Факультет ненужных и
бесполезных вещей, Сейчас все это странно, сейчас все это глупо, Но
тогда+, Сессию сдал хорошо, как и почти все, Первая сессия! ее плохо не
сдают, зубрил как проклятый, Из-за тройки по сочинению на
вступительных/7 спорных запятых/
стипендии первые Полгода не видел вовсе, как же я зубрил!
Этнография-пять, история первобытного общества - 4, История ссср - 4, и
что -то там еще, не помню уже, Но все зачетно, вах, какое было счастье и
чувство Выполненного долга, последней, кстати, была история ссср,
толковый отчаянный интересный парень Серега Тумасян, неудачно
высунувшийся с Собственными идеями, не совпадавшими с генеральной линией
партии, А тогда она была на все, получил три балла, все понимали, что
Несправедливо, Серега и мнение имел свое и не стеснялся его Отстаивать,
и мозги имел светлые и способные, хотя порой его и заносило на виражах
Я шел на экзамен, а он - оттуда, как сдал? три балла, падла Шемякова,
Ладно, не бери в голову, да, Удар по рукам и бегом дальше, В руке у него
сигарета, карие глаза красивы и печальны, Он смотрелся и был любимцем
многих наших и не наших Девушек, друг мой впоследствии Сережа Тумасян,
Кстати, Высовывался я позже, уже после армии, а пока лишь собирал
отметки, Стоял в очереди за дипломом, Сдав последний экзамен, уехал в
Москву, родители сделали подарок К успешному завершению первой сессии,
Почему-то в памяти так сложилось, что вроде последним экзаменом Была
история ссср, не помню, не уверен, ладно, это уже середина января, 23
года назад, накануне самого экзамена не мог спать, лежал часов шесть на
койке, Встал с красными глазами, Сдал, на утро самолет, до вечера
просидел в общаге, Часов в 6 вечера сел на 65 автобус и в аэропорт,
боялся, что опоздаю на рейс, Который был где-то на 6 утра, А подруга моя
бывшая Света Русановская, с которой любовь была так недолга и красива,
Узнав о моем вояже, моментально организовала себе тоже самое!
с Нелей причем, Своей, да и моей тогдашней подругой, хоть и чуть более
отдаленной, И тоже решили они перемучить в аэропорту ночь накануне
рейса, Я нашел себе точку на втором этаже, где был зал ожидания, Вытянул
ноги, и даже заснул, проснулся от холода, смотрю, Шапка моя свалилась на
пол с головы так некрасиво, а мимо Света с Нелей Круги нарезают, какой
неудачный момент, все, что понял, Летел впервые в жизни, регистрация,
минут 20 сидели уже в самом самолете, Видимо, обрабатывали плоскости
антиобледенителем, казалось мне все происходящее Удивительно долгим и
нудным, ха, Я еще не знал, что обратный мой вылет зависнет по
метеоусловиям Кишинева на 1,5 сутки, И будет мне так весело во Внукове
торчать, Но это все потом, А пока я лечу, вот прилетел, Согласно
инструктажа сел на 511 автобус до Юго-Западной станции метро, Водитель
не спешит, ждет, А народу уже как селедок в бочке, кто-то нажал на
сигнал вызова в салоне, На что водила бодренько замечает, -
"кому кнопка понравилась, могу подарить", Под редкие рассеянные смешки
машина тронулась, потом я понял, что в этот момент Детство кончилось