-Ах ты, маленькая скользкая шлюшка,- глаза Гарри недобро блестят в
полумраке библиотеки. Застукать Малфоя за таким занятием глубокой ночью
- дар небес и награда за все мучения. Мягкий свет от фонаря падает прямо
на лицо Драко: прическа растрепана, рубашка задрана к груди, штаны с
трусами болтаются где-то на уровне щиколоток. Бесподобная провокация.
Невозможно устоять. Колено Гарри между длинных бледных ног, смазка
стекает на брюки. Потер ухмыляется своей самой дьявольской улыбкой,
глаза потемнели от адреналина и возбуждения, руки крепко сжимают
порочную задницу Малфоя.
Это было великолепно - застукать блондина в запрещенной секции, дрочащим
на камасутру с колдографиями, так соблазнительно выгибающимся навстречу
собственной руке... это нечто.
А Гарри, не будь он надеждой всего магического мира, незамедлительно
прижал хорька в стенке... во всех смыслах.
***
Малфой жарко выдыхает в губы Поттера, изгибаясь в пояснице, чтобы
потереться каменным стояком о торс гриффиндорца.
- Что, не терпится? - Гарри язвит, но сам прекрасно понимает, что хочет
блондина не меньше.
- Малфой, пока я еще не оттрахал тебя прямо здесь и сейчас до потери
сознания, даю тебе возможность биться в истерике, протестовать и звать
на помощь.
Одновременно с этими словами брюнет сжал член Малфоя в своей горячей
ладони и двинулся вверх-вниз. Тихий стон Драко явно не выражал протеста,
а подавшиеся навстречу бедра так и вовсе были не против сексуального
рабства.
Гарри это нравилось, безумно. Нет на свете ничего более крышесносного,
чем Драко Малфой- элита магического мира, и вот так откровенно
поддающийся напору Поттера.
- Ладно, сладкий, я дам тебе то, чего ты хочешь... ведь ты еще не
кончил, до того как я пришел?
Гарри все также гадко улыбается и шепчет влажными губами слизеринцу в
ухо.
Малфой в ответ лишь шипит и еще сильнее толкается членом в руку Поттера.
Брюнет уже давно выпустил на волю собственный, пульсирующий в
предвкушении орган, приставил его к немаленькому хозяйству Малфоя и стал
самозабвенно дрочить оба члена. Лоб ко лбу, по спине течет пот, рубашка
Драко насквозь промокла от жара, окно напротив парней нескромно
запотело.
От резких и жестких движений стеллаж, к которому прижат спиной Малфой,
угрожающе покачивается. Но парням на это наплевать. Драко тихо
постанывает в ухо Гарри, одновременно дрожащими руками пытается стянуть
рубашку гриффиндорца, чтобы еще ближе, еще сильнее прочувствовать жар
его крепкого тела. Ладонь ложится на живот, пресс напрягается под
влажными пальцами. Другая рука блуждает по спине брюнета, иногда царапая
ногтями от удовольствия. Движения Гарри становятся все быстрее, терпеть
становится все невыносимее, до ужаса хочется ощутить в себе твердый и
горячий член Поттера... и чтобы кричать от наслаждения.
Внезапно, словно прочитав мысли Малфоя, гриффиндорец резко разворачивает
бледное тело к стеллажу лицом, заламывает обе руки блондина над головой.
Драко выгибается назад, трется о стояк Гарии, выдыхает что-то невнятно
похожее на "пожалуйста" и еще шире расставляет ноги. Рука Поттера
спускается к яичкам блондина, нежно перекатывает их, легонько сжимает и
вырывает у Малфоя очередной стон. Гарри прижимается губами к шее Драко,
чтобы не пропустить ни одного тяжелого вздоха, ни одного горячего
выдоха.
Невозможно дышать, невозможно думать, хочется только затрахать до смерти
этого белобрысого ублюдка, эту похотливую шлюху, о заднице которой Гарри
мечтал, чуть ли не с одиннадцати лет. И тут судьба преподносит ему такой
подарок. Он даже не сомневался ни мгновения, когда увидел Малфоя,
ласкающего себя в столь поздний час, в таком запрещенном месте. Слишком
много запретов, которые Гарри сломал все разом.
И вот теперь, он может делать с ним все что захочет, теперь Драко в его
власти. Без масок, лицемерия и напускной заносчивости.
Дрожащий от нетерпения орган, Гарри направляет прямо в расслабленное
колечко мышц.
- Ах, Поттер, давай же, я очень хочу... пожалуйста.
Брюнет не смеет даже думать о неповиновении и вгоняет твердый, как
камень, член в узкую влажную задницу Малфоя. Нет сил терпеть, ждать.
Гарри берет все и сразу. Всегда. И сейчас он даже не думает
остановиться, подождать пока оба привыкнут к ощущениям, он бездумно
вколачивается в долгожданное отверстие, до боли сжимая ягодицы Драко.
Вся воля Гарри сейчас сосредоточена на том, чтобы не кончить, не успев
толком начать, потому что возбуждение и дикое желание захлестывают, как
волны океана.
Блондин кричит, откидывает голову назад, на плечо Поттера, щеки горят и
в голове туман. Зрачки закатились за мозг, гордость и самолюбие забились
в самый темный угол сознания. Только жесткие толчки и восхитительный
член Гарри затопили реальность. Он никогда и ни с кем такого не
испытывал, настолько острые и сладкие были ощущения. Вдруг Гарри вошел
до самого конца, вжался со всей силой и хрипло застонал, кончая, но
успел услышать задавленный всхлип Драко, излившегося прямо на бесценные
книги библиотеки.
– Сам ешь эти трюфели! – дзинь, фарфоровая тарелка полетела на пол вслед
за хрустальным бокалом.
Хигги бросилась убирать осколки, заливаясь слезами. Бумс! - лбом о
темный паркет.
Лорд Люциус Малфой слегка поморщился, но в очередной раз промолчал,
только сильнее стиснул в пальцах накрахмаленную салфетку. Медленно
поднес к губам, промокнул оставшееся на них вино и отложил ее в сторону.
– Дорогой, мистер Поттер снова недоволен, – язвительно произнесла
Нарцисса, поставив свой бокал на стол.
Люциус бросил в ее сторону уничижающий взгляд и разочаровано отвернулся.
Обычно выдержанная жена считала ниже своего достоинства комментировать
воцарившийся в их родовом поместье бедлам. Но ситуация явно вышла из-под
контроля. В какой бы комнате ни появлялся этот мерзавец Поттер, там
обязательно начинала биться посуда и летать книги.
Невыносимый, наглый, развязный последний крестраж Темного Лорда
прищелкнул языком и уставился на Малфоя.
– И не смотри на меня так! Я не твой зашуганный сынок, молчать не буду.
Хочу жареной курицы и сливочного пива! – Поттер ударил по столу кулаком,
отчего высокий резной графин завалился на бок и, прокатившись по
расшитой серебром скатерти, упал на пол.
– Надо заказать новый сервиз, – прошелестела Нарцисса.
Люциус глубоко выдохнул. Зря он после долгого отсутствия надеялся
провести спокойный день в обществе жены. Утром Поттер отметился
истерикой в ванной – домовики, видите ли, не уследили за температурой
воды. Затем разгромил буфет на кухне, когда споткнулся о натиравшую полы
Хигги. А теперь, во время обеда, изволил отправить изысканную пищу
книзлу под хвост.
– Если ты еще раз посмеешь вести себя подобным образом, - медленно
процедил Люциус, - я тебя…
Договорить ему Поттер не позволил. Беспардонно чмокнув губами, он
завалился на стол, потянувшись за дижонской горчицей.
Такого хамского поведения Нарцисса перенести не смогла. Изобразив
вселенскую обиду, она покинула обеденный зал, оставив мужа наслаждаться
обществом дорогого гостя.
Тем временем проклятый гриффиндорец выбрался из-за стола и направился к
выходу, попутно собирая в тарелку тарталетки. Остановившись у блюда с
беконом, он сгреб рукой полоски мяса (Люциус чуть не подавился) и,
послав воздушный поцелуй хозяину дома, поспешно ретировался,
по-видимому, опасаясь Ступефая в спину. Точно затылком почувствовал, что
Малфой был недалек от того, чтобы применить силу.
Как только дверь зала захлопнулась, Люциус зарычал от отчаяния. За что?
Он вцепился пальцами в подлокотник. За что ему такое наказание? Он
столько лет служил Темному Лорду не щадя себя – и какова благодарность?
«Люциус, мой скользкий друг, только тебе я могу доверить мой последний
крестраж. Заботься о нем и помни, без него я уязвим, а значит, под
угрозой будет вся твоя семья. Кстати, причинишь ему боль – сильно
пожалеешь». Глаза Волдеморта, произносившего ту пафосную речь, казалось,
смеялись над опешившим Малфоем.
Со времени окончания битвы за Хогвартс прошло два месяца. Из замученного
заикающегося мальчишки Поттер превратился в порядком раздобревшего
истеричного хама. Ударить нельзя, прищучить паршивца хорошим Круцио
запрещено. Пленника дали, а пытать - запретили.
Сметливый гриффиндорец быстро осознал свою неприкосновенность в этой
роскошной псевдотюрьме. Первую неделю плена он шарахался от каждого
звука и прятался в комнате для гостей, затем решил познакомиться с
достопримечательностями поместья, еще через пару дней потребовал новую
метлу для полетов на сон грядущий. Люциус и сам не заметил, как домовые
эльфы начали буквально плясать вокруг мальчишки, исполняя каждую его
прихоть.
Первым не выдержал Драко. Частенько по вечерам Малфой-младший под
покровом темноты ходил в сад. Беседка с фарфоровыми куклами, маленькая
слабость сына, всегда забавляла Люциуса. Эта, казалось бы, детская
привязанность была такой трогательной. После войны Драко так и не смог
полностью оправиться. Пережив длительное заточение в Хогвартсе, он
полностью замкнулся в себе и часами оставался в беседке, за играми
забывая обо всем.
Осмелевший Поттер решил разом отомстить слизеринцу за все школьные
пакости и подколки. Люциус поджал губы, вспомнив состояние Драко,
обнаружившего, что в беседке вместо кукол остались лишь осколки фарфора
да рваные тряпки. Скрипя зубами, отец направил палочку на сына, когда
тот кинулся на Поттера. Простой Петрификус Тоталус - и перекошенное
злобой лицо Драко. Все-таки надо было позволить сыну хотя бы морду
набить этому паршивцу.
Драко покинул особняк на следующее утро. Сам Люциус был вынужден уехать
на магическую конференцию во Францию, оставив жену один на один с
лишенным контроля Поттером. Но время переговоров, официальных обедов,
жарких дебатов и приватных вечеринок закончилось, поэтому, скрипя
зубами, Малфой вернулся в поместье с твердым намерением объяснить
паршивцу, кто в доме хозяин и как себя следует вести пленнику.
Твердое намерение сразу разбилось о поведение в конец обнаглевшего
Поттера. Невидимая подушка-перделка, на которую сел Люциус перед обедом,
заставила даже невозмутимую Нарциссу хихикнуть! Шалость? Это было только
началом! Малфой мог поклясться, что во время обеда вилка раз пять
пыталась проткнуть ему руки. И это притом, что палочку Поттера Лорд
сломал сразу, как только взял его в плен.
Поэтому когда откуда-то из холла послышался грохот, Малфой резко встал.
Пора приструнить этого негодяя раз и навсегда!
***
Гарри Поттер осторожно приоткрыл дверь и, удостоверившись, что в комнате
Нарциссы никого нет, проскользнул внутрь. То, что задумал гриффиндорец,
должно было довести Малфоя до белого каления. Тогда проклятый пожиратель
не выдержит и убьет его - последний крестраж будет уничтожен, а Невилл
сможет убить Волдеморта. Так они договорились перед тем, как Гарри попал
в плен к Темному Лорду. Парень не боялся смерти, он ее даже жаждал.
Хотел увидеть Рона и Гермиону, маму и отца.
Все время, пока Малфоя не было, он разрабатывал план, как заставить его
сорваться. Для начала нужно было избавиться от высокомерной Нарциссы.
Гарри потер руки и осмотрелся.
Комната в холодных синих тонах, повсюду белые цветы. В углу туалетный
столик с большим зеркалом. Юноша подошел ближе: какие-то склянки с
косметикой, губные помады, белила. Так вот откуда эта бледность! Риддл
заточил его в тюрьму, где даже у людей цвет лиц был искусственным!
Мгновение потребовалось Гарри, чтобы решиться. Склянки с тенями полетели
на пол - ковер моментально окрасился в грязно-синий цвет. Поттер крушил,
ломал, разбрасывал цветы. Подхватив какую-то старинную вазу с ландышами,
швырнул ее в зеркало. Осколки посыпались, отражая его горящие безумием
глаза. Распахнув шкаф, он начал выбрасывать оттуда платья, шляпки,
перчатки и прочую женскую дребедень. Для надежности он даже попрыгал на
этой куче тряпья.
И тут ему в голову пришла потрясающая идея: ничто так не заденет
Нарциссу, которая даже мужа не целует на людях, как пошлость! Поттер
усмехнулся. Схватив красную губную помаду, он принялся писать на
белоснежном покрывале.
«Трахни меня, Люциус, трахни! » – прочитал он собственноручно написанные
буквы. Нарциссе определенно понравится.
Усевшись на постель, он вздохнул и подумал, что надо бы еще и люстру
обрушить – тогда женушка Малфоя сама аппарирует прямо в ад. Вдруг его
внимание привлек краешек книжного переплета, выглядывавший из нижнего
ящика распахнутого шкафа. Альбом, красный, из тяжелого колючего бархата
с золотым тиснением. Гарри медленно раскрыл явно бережно хранимый
раритет… и опешил.
Мерлиновы яйца! Люциус, обнаженный, на постели, откидывает волосы,
трогает себя, развратно улыбается…
Гарри захлопнул альбом и густо покраснел. Ни хрена себе! В свои
девятнадцать лет Гарри, конечно, видел обнаженных мужчин и не раз.
Особенно ему нравилось разглядывать своих товарищей по квиддичной
команде. Накаченные, сильные, мускулистые. Пусть без липнувших к ним
девчонок он вполне мог обойтись, но выглядеть круто не отказался бы
точно. Но вот такого он и вообразить себе не мог.
Приоткрыв альбом, он украдкой посмотрел на следующую колдографию и
задохнулся от смущения: теперь Люциус, стоя у стены, ласкал себя руками,
закусывая губу. Тоненькая струйка крови у рта делала его похожим на
развратного вампира.
Гарри облизал губы и перевернул страницу.
Охренеть! Мужские бедра со стоящим членом… Губами Люциус делает… миньет.
И как делает, о Мерлин! Страстно, самозабвенно, с развратным
наслаждением на породистом лице. Даже захотелось отвести платиновые
волосы Малфоя, заслоняющие чужой член. Поттер вздрогнул и почувствовал
напряжение в паху. Рука непроизвольно потянулась к колдографии.
– Моя любимая. Чертовски возбуждает, не правда ли? – произнес вкрадчивый
голос, и Гарри, завороженный увиденными колдографиями, не раздумывая,
кивнул и только потом сообразил, кто стоит рядом.
Сердце буквально сжалось от ужаса, альбом со стуком упал на пол.
Гриффиндорец даже вздохнуть не мог, боясь пошевелиться. Мамочки, что
теперь будет?!
– Хочешь, посмотрим его вдвоем в моей комнате? – кровь застучала в
висках Гарри, во рту пересохло. Издав невнятный звук, он выскочил из
комнаты и побежал. Куда угодно, лишь бы подальше от этого проклятого
альбома и… Люциуса.
Тем временем лорд Малфой обвел взглядом разгромленную комнату жены:
надпись на кровати вызвала его искренний смех. Чуть постояв, он
плотоядно улыбнулся и прикрыл тяжелую дверь.
***
Конечно, Нарцисса покинула поместье в тот же вечер, закатив перед этим
одну из своих самых хорошо отрежиссированных истерик. Но Люциуса это
мало тронуло: поживет у сестрички-психопатки месяц – сама вернется.
Гораздо заманчивее была перспектива наконец-то утихомирить наглеца
Поттера. Поэтому Люциус терпеливо коротал вечера за стаканом бренди,
обдумывая в деталях «наказание» для мальчишки.
Меж тем Поттер два дня как исчез из особняка. Эльфы получили строжайший
запрет на снабжение беглеца едой. Люциус прикидывал, сколько еще
продержится этот упрямец, скрываясь в хижине неподалеку. Выйти за
пределы владений он бы не смог: родовая магия поместья в сочетании с
наложенными заклятьями уже пару раз отбросила Поттера от границы парка.
Мужчина почувствовал всплеск у южных ворот. Поэтому днем лорд Малфой
развлекал себя приготовлением особого зелья для Гарри. Секретный рецепт
много лет назад дал ему Северус, пожелав удачной ночи с очередным
строптивым любовником. Помешивая зелье, кипевшее в котле, Люциус
предвкушал, как удивится Лорд, получив письмо о полной покорности
мальчишки. Плюс одно очко в его пользу – уже ничья, Темный Лорд; в
следующем раунде вам придется раскошелиться и с лихвой отблагодарить
преданного слугу.
На следующий день под покровом темноты Гарри, разбив окно на нижнем
этаже, залез на кухню. В потемках он добрался до буфета и от радости
даже присвистнул. Бутерброды! Должно быть, Хигги специально оставила их
на столещнице. Кое-как утолив голод, грязный, потрепанный Поттер смачно
проклял Люциуса и пожелал ему гореть в геенне огненной вечно. Стараясь
не шуметь, он на цыпочках скользнул в длинный коридор, за поворотом
пригнулся, стараясь не оказаться в поле зрения старинных портретов. До
заветной двери оставалось всего несколько шагов. Скорее бы уже! Он
толкнул плечом дверь, решительно вошел в свою комнату и, скинув одежду,
направился прямиком в душ. Очки, небрежно брошенные на тумбочку,
полетели на пол.
Есть в жизни счастье! Подставляясь под горячие струи, Гарри жесткой
мочалкой тер плечи, спину, руки, а когда добрался до паха, за незакрытой
дверью ванной послышался осторожный тихий скрип. Да что ж такое! Поттер
резко сжал мочалку и, стиснув зубы, выглянул из-за занавески. Никого.
Юноша замер, прислушиваясь. Но в комнате воцарилась тишина,
единственными звуками были шум льющейся воды и его собственное тяжелое
дыхание. Закончив мыться, он вылез из душа и добрался до незакрытой
двери.
– Инсендио! – свечи ярко вспыхнули от неожиданно прозвучавшего рядом
заклинания.
– Твою ж…
– Я не расслышал, повтори, – невинно уточнил мягкий голос.
Гарри прищурился, пытаясь разглядеть непрошеного гостя. Размытые
очертания… высокого блондина. Проклятье!
Люциус сидел в кресле, закинув ногу на ногу, левая рука опиралась на
трость, а правая, затянутая в тонкую белую перчатку, поигрывала
кончиками блестящих длинных волос.
Смутившись, Гарри отвел взгляд и испуганно спросил:
– Что ты тут делаешь?
– Принес тебе восстанавливающее зелье, – придав голосу твердость, Люциус
палочкой указал на склянку, появившуюся на столе.
– Боишься, что я ненароком помру, и твой Темный Лорд отправится к
праотцам? – с ненавистью вскинулся Гарри.
Наготу мальчишки прикрывало только одно полотенце, Малфоя так и тянуло
невербально сорвать с паршивца эту тряпку и завалить его прямо на пол.
Но игра стоила того, чтобы подождать еще чуть-чуть.
Люциус широко улыбнулся, обнажив белые ровные зубы:
– Пей.
– Не буду…
– Круцио! – Гарри прошило мучительной болью, и он, согнувшись пополам,
рухнул на колени.
– Ты не смеешь трогать меня, - задыхаясь от боли и гнева, выплюнул
юноша. - Волдеморт не простит… если со мной что-то…
– Хозяин потерпит. Пей, я сказал.
Стараясь не обращать внимания на сидевшего в кресле Люциуса, Гарри
схватил склянку и залпом выпил кисло-сладкую жидкость.
– Ничего себе, – озабоченно нахмурился Малфой, – этак меня одного и не
хватит…
Заметив, что Поттер, смущенно потупив взор, судорожно поправляет концы
съехавшего с бедер полотенца, мужчина решил подлить масла в огонь:
- Упадет – я переживу.
Задохнувшись от такой прямоты, Гарри пулей метнулся за ширму. Хлопковые
трусы, домашние штаны. Рубашку он так и не нашел. Вздохнув, Гарри вышел
и начал искать очки, шаря по тумбочке рукой.
- Ты случайно не это потерял? – юноша взглянул на мужчину, помахивающего
его очками.
– Отдай!
– А ты подойди и возьми сам, – Гарри на миг показалось, что Люциус
изогнулся в кресле, посылая ему двусмысленные намеки.
Поттер замотал головой, стараясь отогнать наваждение. В комнате
определенно стало теплее. Можно сказать, даже жарко. Невидимый камин? С
чего бы это Малфою заботиться о юноше? Да что же такое происходит?
Дышать тяжело, кожа… кожей рук он, кажется, мог почувствовать малейшее
движение воздуха. Лоб покрылся испариной, и в довершении всего Гарри
пробрала болезненно-приятная дрожь, а в паху заметно напряглось. Чтоб
вас всех!
Собравшись духом, он подошел вплотную к сидевшему мужчине. Ничего себе!
Темный атлас камзола, выглядывающие кружевные манжеты рубашки. Грудь
мужчины тяжело поднималась и опускалась. Малфой дужкой очков поманил
мальчишку к себе:
– Так и будешь стоять, ждать?
Гарри вспыхнул и потянулся вперед, оказавшись между расставленными
коленями Малфоя, и вдруг со страхом ощутил, что чужие пальцы легли на
его задницу. Ну вот, доигрался - Гарри закрыл глаза, не в силах
сопротивляться. Люциус привстал и, подхватив его на руки, прижал к себе,
а затем опустился в кресло, усаживая себе на колени. И что дальше?
С обреченным отчаянием Гарри принюхался: аромат сирени с мускусом.
Голова слегка закружилась, Гарри обмяк, не пытаясь отстраниться - во
всяком случае не сейчас, потом. И тут он почувствовал, как Люциус
поднимает его и – о, Мерлин! – несет куда-то. Тени на стенах зашатались,
будто пьяные; мимо него проплыли стол и старые картины. Вот Люциус
отдернул балдахин и аккуратно положил свою ношу на постель, перед этим
прижав к себе еще сильнее. Гарри захотелось заплакать от неожиданной
потери. Все тело будто покалывало от возбуждения. Люциус приблизился, и
у Поттера перехватило дыхание.
– Уходи! Мне плохо, – парень заерзал на кровати, судорожно сжимая
пальцами покрывало.
Соблазнитель сел рядом и провел по бедру Поттера рукой.
– Не-е-е-е-т!
– Как хочешь, я подожду еще немного, – Люциус прилег и оперся на локоть,
разглядывая выпирающий член Гарри.
Проклятье! Малфой полулежа, без рубашки был безумно притягателен, совсем
как на тех колдографиях. Без рубашки?! Когда он успел ее снять?
– Чем ты меня напоил? – срывающимся голосом прохрипел Поттер.
– А ты еще не сообразил? – Люциус наклонился и легко подул на
напрягшийся сосок.
– Оу-у-у, ненавижу тебя! – Гарри повернулся набок и, не обращая внимания
на горячее дыхание у своей шеи, запустил руку в штаны.
Прохладное прикосновение пальцев, пара резких движений вдоль
напрягшегося члена…
Вспышка – шелковая лента скользнула под резинку штанов. От неожиданности
Гарри выпустил член из ладони. Лента обернулась вокруг правой руки и
уверенно потянула вверх, нашла левую руку и прочно связала их вместе.
Люциус отложил палочку в сторону и повернул мальчишку к себе лицом.
– Не надо, – застонал Гарри, не замечая, что отчаянно прижимается к
обнаженной груди Малфоя.
Он попытался потереться пахом о лежащего рядом мужчину, бедром чувствуя,
как сминается дорогая шерстяная ткань брюк. Люциус поцеловал юношу в
плечо и провел рукой по его спине. Гарри тяжело дышал, на лбу выступил
пот. Холодные пальцы Малфоя погладили его ягодицы и резко сжали.
Невольно отвечая на прикосновения, Гарри качнулся вперед, еще сильнее
прижавшись к Люциусу, издавшему удовлетворенный смешок.
- Какой горячий, оказывается, у меня пленник, - прошептал его мучитель и
скользнул языком в раковину уха Поттера.
Это было… так восхитительно, что он захотел ответить на ласку. Но смог
лишь подставиться, со стоном выгнув шею, невольно прося продолжения.
- Желание гостя – закон, - догадался Люциус.
Отодвинувшись, он сел рядом и завел руки юноши за голову. Поттер
удивленно заморгал, когда соблазнитель, подтолкнув его к изголовью
кровати, закрепил связанные кисти второй лентой.
Люциус провел языком по груди мальчишки. Тот заметался на постели,
реагируя на каждое прикосновение. Он выгибался, стонал, требовал
внимания.
«Слишком быстро, – подумал Люциус, – Переборщил с сельдереем». Одним
движением он стащил с мальчишки штаны, отбросив их в сторону. Медленно
приспустил мешающую ткань трусов. В комнате повисла колючая тишина.
– Неплохо, мистер Поттер, очень неплохо…
Гарри залился краской. Обнаженный, беззащитный он лежал перед - страшно
подумать! - своим тюремщиком, готовый кончить в любую секунду.
– Уходи, – подросток чуть не плакал.
– Хорошо, но только сначала…
Горячий влажный язык дотронулся до головки члена. Не выдержав этой
сладостной пытки, Гарри громко закричал. Слезы выступили из глаз.
Властные руки Люциуса сжимали его бедра, вдавливая в кровать. Снова и
снова. Губы скользили вниз и вверх, а потом чуть в сторону.
- А-а-ар – Гарри, потеряв контроль, начал вбиваться в горло Малфоя.
Острые зубы прикусили нежную кожу, и юноша бурно кончил прямо в
подставленный рот.
Когда Гарри полностью расслабился, Люциус встал и, подойдя к оставшемуся
висеть на стуле камзолу, извлек из кармана баночку с любрикантом и
стальное колечко. Бросив взгляд на очнувшегося Поттера, он начал
неторопливо раздеваться, давая юноше хоть немного прийти в себя.
Гарри почувствовал, как матрас сбоку прогнулся, и вот уже Люциус лежит
рядом, легко поглаживая его по голове. Вдруг он потянул темную прядь,
наматывая ее на палец, заставляя Гарри повернуться к нему лицом,
практически коснуться его губами. Юноша прикрыл глаза и затаил дыхание.
От мужчины пахло силой. Силой и возбуждением.
– А теперь слушай меня. Действие зелья продолжается часами. Учитывая,
что ты выпил все сразу, твоей участи не позавидуешь, придется звать на
помощь. Северуса, например, – Гарри будто подбросило на месте. Тихо
всхлипнув, он уткнулся в плечо мужчины. – Ты себя плохо вел в последнее
время, пора тебя кое-чему научить.
Малфой приподнялся и надел кольцо на головку вновь поднявшегося члена
юноши. Секундой позже оно увеличилось, само переместилось к основанию и
плотно обхватило напряженный орган.
– Оно не даст тебе кончить, пока я не захочу или пока ты не… попросишь,
– перед последним словом Люциус сделал паузу, вглядываясь в зеленые
глаза Поттера.
Вот они широко распахнулись. Ресницы задрожали. Люциус нахмурился: этого
еще не хватало. Реветь в его постели не будет никто, разве только от
смывающего все запреты возбуждения. Люциус поцеловал его сначала нежно,
потом более страстно, когда тот, до сих пор боровшийся с собой, не
сдался и не ответил на первый поцелуй. Руки мужчины сразу заскользили,
изучая тело Поттера, поиграли с сосками. Когда Люциус поцеловал его в
живот, Гарри тяжело задышал, ощутив приближение оргазма, и тут кольцо
немного сжалось, заставив его прикусить губу от нетерпения.
– Не так быстро, малыш, я тоже не железный, – взгляд Гарри скользнул
вниз и задохнулся от ужаса.
– Нет, он… большой. Я не смогу, – Люциус закрыл ему рот сильным
поцелуем.
Гарри попытался сбросить с себя мучителя, отчаянно брыкаясь, веревки
врезались в руки, причиняя отрезвляющую боль.
Нет! С кем угодно, только не с Люциусом Малфоем!
Соблазнитель неспешно уселся на пятки между раздвинутых ног Гарри. С
наслаждением погладил его живот, а затем, придерживая порывающегося
взбрыкнуть юношу, скользнул рукой к анусу.
Показавшийся Гарри неожиданно большим, палец проник внутрь, преодолевая
сопротивление колечка мышц, и начал медленно, очень медленно
растягивать. Поттер задрожал. К первому вскоре присоединился второй
палец. Это было невыносимо. Движения то мягкие - и мышечные стенки сами
расслаблялись; то болезненно-резкие, обжигающие огнем. Гарри попытался
вытолкнуть ненавистные пальцы, но это привело лишь к тому, что еще он
сильнее открылся навстречу мужчине.
Люциус хитро улыбнулся - действие зелья было потрясающим. Искреннее
смущение, перемешанное с развратными позами. Потрясающая отзывчивость,
когда все запреты стираются, и остается только сдаться и ощущать.
Мальчишка являл собой восхитительное зрелище. Но он все еще
сопротивлялся и был недостаточно растянут:
- Подтянись на руках. Выше, еще, - Люциус придерживал Поттера за
ягодицы. - Молодец, так не будет больно, - шептал он, чтобы успокоить
гриффиндорца.
И Гарри слушался, нехотя подчинялся, позволяя третьему пальцу проникнуть
внутрь. Малфой нащупал чувствительную точку и плавно надавил. Подросток
громко застонал и, опустившись, начал насаживаться на пальцы, понуждая
Люциуса двигать ими быстрее. По телу Гарри начало разливаться
неукротимое желание, член покраснел и давил на ненавистное кольцо. Юношу
буквально трясло. Кожа вновь стала чересчур чувствительной. Кольцо чуть
раздвинулось. К черту все! Два дня он так хотел почувствовать член
Люциуса внутри себя, хотя боялся даже признаться себе в этом.
– Малфой, – заплетающимся языком произнес Гарри, признавая свое
поражение, – сними его.
Пальцы мгновенно исчезли, оставив после себя тянущую пустоту. Раздвинув
ягодицы еще сильнее, Люциус приставил головку члена к растянутому входу
и, помогая себе рукой, медленно вошел буквально на полдюйма.
– Люциус, не надо, – задыхаясь от боли, Поттер заерзал и попытался
остановить Малфоя, – я ни разу…
Почему-то серьезный голос мужчины заставил его чуть ли не заплакать
вновь.
– Я знаю, я постараюсь нежно.
Все, Люциус не оставил ему выбора. Сильное давление внизу нарастало,
Гарри укусил мужчину за руку, но, кажется, еще больше его раззадорил, а
толстый член продолжал входить в него, пока не оказался целиком в узком
проходе.
Мужчина замер, рассматривая затихшего под ним Поттера. Затем погладил
его по взмокшим волосам и легко двинулся, стараясь задеть простату.
– Люциус, – Гарри не узнал своего хриплого голоса.
– Попроси, – отчеканил Малфой, полностью выйдя из него.
Будь ты проклят, Малфой!
– Пожалуйста, Люциус, Мерлина ради, – выдохнул Гарри, и в следующую
секунду кольцо разомкнулось.
Поттер глухо застонал, ленты ослабли, освобождая затекшие руки.
– Обними меня, малыш.
Гарри подчинился и задохнулся от полноты ощущений. Прикасаться к Малфою,
чувствовать его силу, не задумываясь отдаваться – как же это было
восхитительно! Мужчина двигался внутри него, даря болезненное
наслаждение, все кружилось перед глазами. Горячие губы прочертили
дорожку к его соску, и Поттер не выдержал. Он закричал, забыв обо всем,
темнота поглотила его разум, осталось лишь тело, в которое спустя пару
минут излился Малфой.
Осторожно устроившись рядом с отдыхающим Поттером, Люциус посмотрел на
часы: четверть второго. Времени более чем предостаточно. Отправлять
мальчишку в душ не стоит, он и от напора струй воды мог кончить, а
мужчина собирался использовать каждую минуту власти над своим пленником.
С помощью Акцио он приманил влажную ткань и вытер семя с живота
мальчишки и свой опавший член заодно. Хигги заранее спрятала тазик с
теплой водой в углу комнаты. Хорошо, что Поттер ничего не видит дальше
своего носа. Затем Люциус, приподнявшись на локте, направил палочку на
тяжелый канделябр с горящими свечами, перемещая его со стола на
прикроватную тумбу. Дотронувшись до паха Гарри, мужчина почувствовал,
как мелко затрепетали мышцы под его пальцами. Глаза Поттера широко
раскрылись.
– Тебе понравится, малыш, – прошептал Малфой, облизав губы, и потянулся
за горящей свечой.
Гарри затаил дыхание, вопросительно взглянув на Люциуса, и тут первая
капля горячего воска упала ему на живот…
***
На следующее утром, когда Люциус, лениво листая свежий выпуск «Financial
Times», пил кофе в библиотеке, в окно постучалась черная сова. Открыв
заклинанием форточку, он позволил птице влететь. Уставший Феликс бросил
на стол конверт с личной печатью Темного Лорда и тут же потребовал
угощения. «Любитель полакомиться за чужой счет, как и его хозяин», – зло
усмехнулся Малфой.
Подав птице печенье, он вскрыл конверт:
«Мой скользкий друг, не знаю, что ты там с ним сделал, но стояло так,
что Макнеиру пришлось звать на помощь, чтобы избавить меня от подобной…
неловкости. Реши эту проблему и немедленно!
Лорд Волдеморт».
Положив письмо в ящик письменного стола, Люциус коварно улыбнулся.
Мальчишка оказался настолько отзывчивым и страстным, что Малфой даже
подумал, что Нарцисса могла бы и задержаться в доме Лестрейнджей еще на
пару месяцев.
«За отсутствие половой жизни, милорд, вам придется дорого заплатить! » –
подумал Люциус, вставая и направляясь в комнату Гарри.