=О вере в Бога=
Пришел я тут к одному интересному выводу. Мы ведь относимся к переходному поколению – переход от социализма к капитализму, от мечты о построении коммунизма на всей Земле - к мечте о построении рая в отдельно взятой семье (пусть остальные хоть в ад провалятся) и т.д.. Такое уже было в истории нашей страны в двадцатые годы, когда молодежь выдернули из привычного уклада и закрутили им мозги комсомолом. Но есть разница в том, что касается религии. То поколение с детства приучали, что Бог есть, и это глубоко засело в душах, а мозгами они пытались привыкнуть к мысли, что Бога нет. Нам же в детстве в душу заложили, что Бога нет, а с возрастом постепенно приходишь к выводу, что есть, все-таки. Были у меня всякие случаи, которые наводят на такие мысли. Сейчас расскажу вам один из них.
Было это в начале ноября 1992 года. На дворе воскресенье, вечер, темно уже по осеннему времени. Сижу – горюю. В четверг моя кавказская овчарка ощенилась, на руках шесть «сукиных детей». Я к этому случаю подготовился, заранее отпуск оформил, так что на работу завтра идти не надо. Но проблема, что отпускные пока не дали, через неделю обещают. Щенки-то еще две недели будут мамку сосать, а на потом я им запас много чего, так что тут беды нет. А вот чем неделю «мамку» кормить? На руках – пятьсот рублей. Мясо в магазине в то время стоило рублей двести восемьдесят за килограмм. А если на «американские» переводить, так это вообще было 70 центов. В общем, слезы.
Тут раздается звонок в дверь. Я собаку, которая кинулась свое потомство защищать, придержал, открываю. Стоит парень, не то что сильно знакомый,- мы с ним по бизнесу немного пересекались,- но знаю, что тоже собачник.
- Тебе мясо для собаки надо?
- Какое мясо?
- Половина молочного теленка. На ферме телят забили – кормить нечем. Я одного себе взял, а две половинки – друзьям, но один отказался. Оно у меня в машине лежит.
Начинаю прикидывать, сколько я смогу взять на свои полтысячи сильнодеревянных:
- Так полтеленка – это сколько? И почем?
- Шестнадцать килограмм по тридцатнику.
В общем, осталась у меня двадцатка, чтобы один раз хлеба купить. Мясо, сколько влезло в морозильник, я туда затолкал, а остальное в эмалированом ведре засолил и на балконе поставил – уже холодно было. Вот этим я собаку кормил около месяца.
А теперь расскажите мне еще раз, что бога нет, потому что с точки зрения науки... и т.д..
История 12. «Руководство на местах»
«Мы, коммунисты, представляем собой как бы семена, а народ – почву. Прибыв на место, мы должны слиться с народом, пустить в народе корни и цвести...» Мао Цзэдун, «О переговорах в Чунцине» 17 октября 1945, Избр. Произв. Т. IV
Не хау (кит. здравствуйте)! Рапортую. Прибыл, слился, пустил корни, и, слава Богу, цвету... несмотря на жарищу. А теперь по существу. В китайской компартии около 60 миллионов членов. Во многих китайских домах, учреждениях, транспорте висят портреты Председателя Мао. Правда, в домах интеллигенции таких не видел. Кстати, эти портреты и цитатники (даже на русском) можно купить, но не на каждом углу – надо повыбегать! Давно не переиздавались. Поэтому и просят не даром – за цитатник начинают примерно с 20 долларов. Но торг – уместен. Хотя китайские товарищи живо интересуются тем, что у нас творится, о своих «партии и правительстве» предпочитают особо не говорить. А, может, мне так показалось.
Конечно, на Первомай в Пекине демонстрация «трудящих», с лозунгами, знаменами, транспарантами, голубями... Все как положено. В городах кое-где красные транспаранты висят с дацзыбао. Как же без этого? Но никаких тебе портретов членов «ленинского пол-литрбюро», «почетных президиумов во главе с выдающим борцом за коммунизм...» и прочих глупостей нет. По ТВ часто показывают партхозактивы. Но не по всем каналам, не затягивают и не перебарщивают. Кстати, информация к размышлению – абсолютное большинство студентов ратовавших за «демократию» на пекинской площади Тянь-он-мынь – выпускники американских университетов.
За почти четыре месяца пребывания в Китае, ни разу не слышал, чтобы в университете было бы какое-нибудь партсобрание. Может, проводят в подполье? Правда, очень часто в учреждениях висят вымпелы разным победителям, почетные грамоты, переходящие знамена, стенгазеты, доски почета... Например, доски почета есть почти во всех ресторанах, а они, между прочим, частные. А что, в конце концов, плохого, кроме хорошего, если кто-нибудь в ресторане «награждался доской почета»?
Чтобы не навлекать на себя обвинения в очернительстве, обратимся к более приятным вещам. Сразу же по приезде в Китай в конце апреля я обратил внимание на то, что над входными дверями почти всех домов висят красные транспаранты с дацзыбао. Постеснялся спросить у китайских товарищей – вдруг обидятся. А сам подумал, наверное, что-нибудь к Первомаю вроде «народ и партия едины...», «да здравствует...» и т.д. И напрасно плохо подумал. Оказывается, к партии это никакого отношения не имеет. Красный – исторический национальный цвет Китая. А на транспарантах традиционные китайские лозунги к недавно отмечавшемуся китайскому Новому году и празднику весны и цветов!
Но народу, со стороны партии, видимо, особой веры все-таки нет. В любом мало-мальски приличном учреждении – милиция. В банках, на почте, в поликлинике... На каждом из входов в университетский кампус обязательно по два-три милиционера. Мне они почему-то надо и не надо честь отдают. Спрашиваю одного в 3 часа дня по-английски: «Как пройти в библиотеку?». Молча посмотрел на меня с уважением и честь отдал. Уважают ученых! Не как у нас. Кстати, на входах в университет, да и на улицах милиция документы не проверяет даже у лиц тибетской или гималайской национальности. Только у въезжающих в университет машин. И то выборочно.
В аэропортах партийно-правительственные делегации встречают детишки с цветами и флажками. Как у нас в старые «добрые» времена. Но, вообще-то, сложилось впечатление, что, в отличие от КПСС времен «конца начала расцвета застоя», нынешняя Компартия Китая народу не только не мешает, но и помогает. Правда, не везде еще у нас и есть еще, как известно, кое-где отдельные «типа как бы» недостатки.
Когда-то великий вождь корейского народа товарищ Ким-Ир-Сен, в соответствие со своими идеями чучхе, ввел моду «руководить на местах». Приедет куда-нибудь на завод или в деревню и ну руководить на месте. Учит рабочих работать, рыбаков рыбачить, крестьян крестьянить, ученых ученить… С ним, как правило, свора прихлебателей с блокнотами. Записывают каждое слово. Не дай Бог, пропустишь! Толпа продажных журналюг тоже по пятам. Народ слушает внимательно, многие тоже записывают, некоторые могут и всплакнуть. Не знаю как сейчас, а в 80-х годах подобные истории печатались в каждом номере журнала «Корея». Полистайте подшивки! Одна истории особенно запомнилась. Учил как-то товарищ Ким-Ир-Сен в одной деревне крестьян крестьянить. И уже «отзвонил и с колокольни долой» - закончил и собирался сбыть. Тут подходит к нему пожилой крестьянин и давай жаловаться на свою нелегкую судьбу: мол, сам он не местный, таньга нема, в компьютере вирусы, Интернет медленный, и, вообще, все хреново! Послушал товарищ Ким-Ир-Сен и так расчувствовался, что передумал отбывать, достал из кармана (?!) бутылку водки и распил вместе с несчастным крестьянином! Даже покурили на пару ким-ир-сенских... А уж после – сбыл. Естественно, по этому радостному поводу в деревне музей, где на почетном месте пустая бутылка из-под ким-ир-сеновской водки! А у крестьянина, как проспался, дела пошли в гору... Любимый руководитель товарищ Ким-Чен-Ир продолжил дело отца. Например, один раз, изумившись, что рыбаки в эвтрофном пруду ничего не могут поймать, закатал штаны и руками отловил здоровенного, по виду, «типа» язя. После этого у рыбаков дело пошло! По поводу каждого «руководства на месте» в журнале «Корея» публиковалась картина неизвестного художника. Правда, не знаю, как там с этим в последнее время. В истории нашей многострадальной родины, как вы помните, такое «руководство на местах» тоже практиковалось, но не до такой степени. Во всяком случае, водку с народом не распивали и папиросок не раскуривали... Сейчас, правда, в России «на местах», да и не только, не особо руководят - не до «трудящих». Да, и чему они особо могут народ научить? Воровать? Промышленность и сельское хозяйство разваливать? Рыбу рукам ловить? Так ее уже давно всю вылавливают да сдают в Японию и Норвегию.
В Китае великий кормчий «руководить на месте» тоже не брезговал. Но, ведь, методы хозяйствования совершенствуются или где? А народ все такой же неразумный. Поэтому его приходится постоянно учить, как жить или переучивать, как не жить! А как же без этого? По китайскому ТВ часто можно видеть, как крупные руководители (видимо, по очереди) одеваются попроще (кроссовки, кепочка, курточка…) и в народ. В основном в деревню. Кстати, московские «менты» руководителя, наверняка, бы в таком виде прихватили. А тут – ничего. Садится руководитель на стул прямо в поле, а народ вокруг него кружком “на палубе”, и разговоры разговаривает. Правда, маток проскальзывает, не без того. Но все веселые и смеются. Так что, видимо, руководитель не столько учит, как жить, как рассказывает анекдоты. Иногда может старушонку приобнять или ребятенка на руки взять, за ухом почесать. Народ аплодирует. Все довольны. Но прихлебателей кругом мало. Только журналюги. После шутливого разговора в поле обычно партхозактив. Святое дело! Тут посерьезней, хотя и не без мату. Президиум. У всех участников чаек роздан, а не только в президиуме, как бывало у нас. Все все записывают – чин чинарем!
Справедливости ради, надо признать, что «руководство на местах» часто приносит ощутимые плоды и в прямом и в переносном смысле. Во всяком случае, в Китае. Вот пример из жизни. Примерно в 400 км к западу от Гуангжоу есть небольшой по местным понятиям (население 600 тыс.) городок Синь-ий – центр сельскохозяйственного района. Места холмистые и удивительно красивые. Желающих иностранцев, работающих на тот момент в университете, возили туда на трехдневную экскурсию. Таких набралось человек восемь, и я в их числе. Верховодила этим делом Лиу Ючинг – проректор университета по иностранным делам. Милая женщина, лет пятидесяти, прилично говорящая по-английски. Видимо, в прошлом секретарь горкома или обкома комсомола – она всех знает, ее все знают. Она даже устроила со мной интервью на местном ТВ. Так вот, экскурсии в Синь-ий и окрестностях с утра до вечера, с перерывами на еду и сон. Тяжеловато. Утром в гостинице Ючинг говорит:
- Сергей, понимаю, что вы устали, но сегодня нам бы надо съездить посмотреть важный памятник!
Отвечаю:
- Ючинг, об чем спич! Надо, так надо. Памятник – святое дело! Нам шахидам собраться – только подпоясаться. Поехали!
Приезжаем в холмистую сельскую местность. Красота, тенистые сады до горизонта. Прохладно, слава Богу! Деревья похожи на сливы. На холме огромный монумент, внутри музей, а рядом такое же «сливовое» дерево в ограде и памятная доска. Что написано – пока не ясно. А история такая. Много лет назад здесь росло, не пойми что. Вроде бы, груши. Приезжает товарищ Ху Цзинь-тао поруководить на месте - поучить крестьян крестянить. С ним свора журналюг. Садится на стул на холме, скликает локальных пейзан, после чего происходит примерно такой разговор:
- Не хау, «крестьяны», как живете, что делаете, чем промышляете, “понимашь”?
- Да, так, в основном, груши околачиваем... дорогой товарищ Ху Цзиньтао – мнутся «крестьяны».
- Ну, вот что, «крестьяны», хватит груши околачивать, давайте-ка лучше личи сажать! А не то, сажают, как известно, не только кукурузу!
- Ну, это понятно, дорогой товарищ Ху Цзиньтао, кого как сажают. На то мы и «крестьяны»! А что такое за личи?
- А личи, «крестьяны», это такие тропические деревья, похожие на сливы. И плоды, тоже напоминают сливы, но вкус... специфисский, во рту тают! Только кожуру не ешьте! С одного дерева можно собрать килограмм 200, а потом продать по 5 юаней за кило. Правда, в крупном супермаркете – только по 3 юаня. А еще из личи получается очень вкусный мед по 15 юаней за кило!
- Так у нас и личей отродясь не водилось, не говоря о юанях, дорогой товарищ Ху Цзиньтао!
- А я вам, «крестьяны», юаней, понятное дело, не дам, а личи привез одну на разживу. И даже сейчас лично посажу!
- А если вдруг личи не вырастет, дорогой товарищ Ху Цзиньтао?
- А вы, «крестьяны», попытайтесь. Попытка, ведь, не пытка, не так ли? Ну, хватить болтать, “понимашь”. За работу, се се!
С этими словами товарищ Ху Цзиньтао лично посадил и полил личи, а затем и сбыл, о чем свидетельствуют многочисленные фотографии и памятная доска. Водку, вроде, не пили. Естественно, дерево было обнесено оградкой, а рядом с личи вырос монумент и музей товарища Ху Цзиньтао. Делать нечего. «Крестьяны» прослезились, перекрестились, прекратили околачивать груши и отправились сажать личи. Похоже, обошлось без пытки. Поскольку сейчас этот район – самый «личиносный» район Китая! А личи, действительно, очень вкусные. Только кожуру не ешьте! Се се...