Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Жил был старенький-старенький дед, и было у него хозяйство состоящее из четырёх кроликов. И такого же старого, как сам дед, рыжего кота. Бабки не было - померла, и коротал дедужко отпущенный ему срок один-одинёшенек. Кот был старый, даже можно сказать - ветхий, свалявшийся пух, ободранные в боевых действиях уши, почти утраченные нюх и зрение. Практически ничего не ел и много спал, и на улицу выходил лишь по нужде. В молодые годы коту сильно доставалось от деда, то за несанкционированное место для туалета, то на стол запрыгнет, то мышей не ловит. Уж не знаю, что кот думал о педагогических способностях деда, но дедужкино воспитание шло коту на пользу. Не смотря на то, что после каждой экзекуции бабка прижимала котишку (так она его звала иногда) к груди и успокаивала его поглаживая, с намерением загладить того до потери сознания. Дед не одобрял столь нежных порывов бабушки, но молчал. Так как очень её любил, а она, в свою очередь, очень любила пушистого рыжего сорванца. Жизнь наладилась, кот слушался деда, ловил мышей и иногда крыс, а дед взамен не применял к коту репрессий. Вот так и жили два ветерана - дед, да кот. Так как дед понимал, что кот уже на заслуженной пенсии, то особых требований к нему не предъявлял. Кроме как уложить его себе на грудь, чтобы тот её погрел. Что кот с удовольствием и делал, свернувшись калачиком. А дед в такие моменты уходил в прошлое, воспоминаниями о своей бабушке. Ведь кот был её любимцем. Мышей дед ловил мышеловками. Но однажды, сжалившись над старым котом, решил побаловать его свежепойманной мышкой. Вынул её из мышеловки, принёс её в избу и положил перед котом. Кот долго нюхал её, чуть пошевелил её лапой, посмотрел внимательно на деда, потянулся и тихонечко мяукнув попросился на улицу. Вот засранец, промелькнуло в голове старика, я ему мышей ловлю, а он морду воротит. Однако кота выпустил. Кота не было сутки, что было просто невиданным случаем, так как больше чем на час кот на улице не задерживался. Дед переживал. Но кот явился, как в старые добрые времена с мышью в оставшихся зубах. Положил её у порога, как делал это в своей кошачьей молодости, попил молока и лёг спать. Дед стоял столбом, смотря то на кота, то на принёсенную им мышь. Вспомнил, как вчера предлагал ему пойманную мышеловкой мышь, и, немного подумав, сказал спящему животному: - Рыжик, да я не это имел в виду...
В 1990 году, в одном из колхозов, решили с шиком провести День Победы. Все-таки 45 лет со дня окончания, дата. И по традиции, нужно было подготовить выступление фронтовика перед тружениками сельского хозяйства. В колхозе имелся такой, и не простой, а со звездой Героя. Ранее он приглашался на митинги по случаю празднования Дня Победы, но тут требовалось развернутое выступление, с некоторыми подробностями борьбы с фашистами. Для того чтобы всё прошло как по маслу, председатель решил подготовить фронтовика, заранее обговорив тему выступления. Для чего ветеран, в часы приема по личным вопросам, был приглашен в контору председателем. Объяснив ситуацию ветерану, председатель достал из сейфа два стакана, бутылку и нехитрую закуску, для того, чтобы исчез весь официоз встречи. - Ну вот, Петрович, надо будет тебе рассказать, за что ты был награжден высокой наградой Героя Советского Союза, - сказал председатель и налил ещё по пятьдесят. Петрович молча опрокинул второю, занюхал куском сала и сказал: - Да чего тут говорить, за испуг - вот за что, – и поставил пустой стакан на стол. Председатель изумился: - Не понял тебя, это как?- сказал он, наливая снова. - Да как – как, а вот так. Ты председатель человек умный, вот и вникай: Форсировали мы Днепр, но никак не могли удержаться на том берегу, у немцев там укрепления были, да и танками они нас постоянно утюжили. А пушки на наш участок еще не подоспели, вот - вот должны были прибыть. В общем, когда выкинули наш взвод на тот берег, тут и началось. Половина взвода сразу отстрелялась, кто погиб, кто ранен тяжело. Я выбрал себе позицию получше, и давай из пулемета поливать. А чего танкам будет из пулемета-то. А я строчу вовсю, уже и пулемет весь перегрелся. Гранаты в ход пошли. Потом опять со страху строчу, испугался я. Быстро все произошло, как-то, рядом взрыв и тишина. Вырубился я на некоторое время, оказывается. Очнулся, земличку стряхнул с себя, и давай опять строчить по танкам. А танки-то уже далековато отошли, пятятся задом. Оказалось, пока я некоторое время без сознания был, наши артобстрел начали, пушки подошли. Сложный у нас участок был, но переправились. А мне потом рассказали, как мне звезду-то присвоили. Как нас на тот берег выкинули, высшее командование наблюдало за нами. Удержимся или нет. Вот когда я вырубился, все и затихло. Оказывается, я один из пулемета стрелял - не было уже никого. Но потом так случилось, что и я очнулся, и наши начали пушками долбить. Я опять стрелять, молодой был, страшно было. А в это время меня командование с того берега в бинокль разглядело. Вот, говорят, боец-то отважный, один держится. Не испугался. В общем, не знаю, как, но на меня представление отослали. Вот так, председатель, звезду я и получил. - Петрович, ну так что страшно было – это ничего. Ведь не сдался и не убежал ты, просто так ведь тогда такую награду не давали. - Да никуда бы я не убежал. Понимаешь, упустил я тогда по-большому… в штаны… чуток. От страха. После этого, добровольно и сознательно, мне назад и в плен дороги не было. Вот и получается, председатель, ты хоть обосрись – а позицию сдавать не смей. Может, за это и наградили. Я ведь, с окончания войны, тебе первому это рассказываю. Вот такой мой подвиг. Председатель, немного подумав, налил еще и сказал: - А мы ничего лишнего про твой подвиг и не скажем.
Со слов знакомого, преподающего вождение в автошколе: Еду недавно с девушкой одной, обладающей кое-какими навыками вождения. Ведет более-менее уверенно, без замечаний. Мне остается только посматривать на знаки и разметку, предупреждать её, и наставлять на путь истинный. В общем, все хорошо, кроме одной единственной «мелочи». При поворотах и разворотах она периодически нажимает звуковой сигнал. Своей грудью. А Бог её наградил размером шестым, не менее, а вот ростом чуть обделил. Обучение проходит на 14 модели Таза, клаксон выпуклый, она придвигается близко к рулю, а поворачивать ей как-то надо, вот и происходит такой казус. Я ей и так и сяк объясняю, мол, давай как-нибудь аккуратней, на каждом повороте ведь сигналишь, люди шарахаются. Видать достал её, но все бесполезно, и ей не удобно становится. Говорю ей: - А как Вы будете экзамен сдавать, а? Ведь сзади гаишник будет сидеть, ох не сдадите. Она посмотрела на меня большими испуганными глазами и умоляющим тоном: - А можно его вперед посадить? Или автомобиль другой? Я ей: - Автомобили в автошколе все одной модели, да и впереди, рядом с Вами я должен находиться. Инспектор будет сзади. Она: - Нет, гаишника я первый раз увижу, а Вас я немного все-таки знаю. Сядете сзади меня и будете перед поворотами мою грудь от руля на себя прижимать, незаметно… Продолжить обучение я смог только когда вытер от смеха слезы, пообещав, что перед сдачей ей экзамена по вождению отключу сигнал.
Бобры вообще сообразительные существа, один знакомый рассказал, а я склонен ему верить:
Решил он на одной широкой протоке крылёны поставить (один из способов ловли рыбы). Поставил, говорит, три штуки в обед и уехал. Нужно отметить, что при установке крылья у них расправляются под углом, концы крепятся к колышкам и втыкаются в дно. Приехал, значит, вечером. У всех трех крылья сложены друг к дружке по линейке. Чертыхнулся он и опять все выставил как надо. Колья воткнул поглубже. С утра приезжает - опять крылья закрыты в линеечку. Говорит - издеваются, суки. Срубил конкретные колья, забил их в дно. На следующее утро - крылья стоят нормально, а вот колья пытались грызть. И концы у пары крыльев порваны у колышков. Всё жаловался тогда: - Ну что, блин, за люди! (это он про бобров так). Я же им ничего плохого-то не сделал. Вот суки!
Потом, при совместном распитии крепких спиртных напитков, нами была поведана сия история одному дедушке. Долго он улыбался беззубым ртом, и говорил: - "А-а-а, наливай, ща скажу..." После третьей... или четвёртой, сейчас уже не помню, мы напомнили деду, что пора бы уже и сказать. Пока он в памяти. Дед закурил, и сказал (примерно): - Парнишки, это оне от делать нехуй... - В смысле? - спросил кто-то из нас. - Рядом плотина была? - продолжил дед. - Ну, была, - сказал мой знакомый. - Ну и хуле ж ты, разобрал бы, и вся недолга, - с серьёзно-назидательным видом посоветовал дед. - ???? - Ну чё вы на меня смотрите? Надо разобрать плотину, как можно больше. Вот тогда они делом будут заняты, и не тронут твои крылёны. Проверено, сынки.
Вот так просто и незатейливо. Разбираешь полплотины, и весь скучающий бобриный инженерно-технический состав всю ночь занят делом – тихонько матерясь, восстанавливают плотину. Старики плохого не посоветуют.
Георазведка. Партия может быть большой, когда идут уже с бурением, а чисто разведка идёт малой партией. Эта как раз была именно таковой - 5 человек.
Высадили геологов около посёлка. Здесь же выгрузили снаряжение, продукты и прочий немудрящий скарб. По маршруту идти пешком и всё тащить на себе, так что много не берут. В крайнем случае вертолёт может кое-что подбросить уже на маршруте. Здесь же в посёлке наняли проводника-рабочего. Обычная практика, когда в проводники берут местного охотника, который выполняет и функции рабочего. Удобно всем. Для местных охотников это реальный заработок на летний период, когда они устраиваются кем ни кем на межсезонье. Охотника звали Тимофей. Эта партия состояла из людей, о каждом из которых можно многое рассказать, но это уже другая тема. Вечер-ночь на отдых, обсудили кое-что и в путь. Шли пятые сутки. Маршрут пролегал параллельно берегу речушки. Это была последняя стоянка и разведка в цивильных условиях - зимовье, баня, печь.
- Андреич, мы насколько здесь? - Дней на пять-семь. Отсюда сделаем несколько выходов на маршрут, а потом вглубь пойдём. - Может рыбкой запасёмся? Потом на одни консервы сядем... - Поговори с Тимофеем. Рыбки бы засолить неплохо.
Семён, 30-летний геолог, неуёмный и умудряющийся отыскать на свою голову приключения там, где их быть не может, пошёл к проводнику. Тимофей что-то делал во дворе, готовясь к дальней дороге.
- Тимофей! А как ты относишься к рыбалке? - Я охотник! Рыбалка это так, попутно. Таёжник должен уметь всё! - Не, я не о том. Может наловим рыбки, не на уху, а впрок. - А чё её ловить? Сейчас нерест. Рыба стеной идёт. Вон река. - Так, не руками ж. - Сейчас и руками можно. Погоди, через час освобожусь. Ты разожги костёр пожарче, чтоб угли были. У баньки я пруток железный видел. Принесёшь, я тебе острогу спроворю. Сподручней рыбу ловить.
Часа через два Тимофей отковал из прутка острогу с зубцом, насадил на палку, оглядел. - Пойдёт! Сеня, дойдёшь до реки и метров 200-250 влево. Там будет перекатик, место мелкое, сподручней рыбу острожить будет. На выбор! Мелкую и особо крупную не бери, среднюю выбирай. Мы ещё и икорки красной засолим. Не увлекайся, дело азартное. Возьмёшь столько, чтоб за раз унести. Семён положил в рюкзак большой полиэтиленовый мешок, надел резиновые сапоги, взял острогу и скрылся в тайге.
Прошло уже часа два. - Тимофей, что-то Семёна не видно давно, не заплутал бы... - Да где плутать? Сейчас схожу, посмотрю...
Не успел Тимофей договорить, как влетел мокрый с ног до головы, задыхающийся Семён. Глаза, как блюдца, и срывающимся голосом через хрип начал из себя выдавливать: - Вим... вимдь... мивдеть...
Сначала никто ничего не понял. Сеня махнул рукой и схватился за висевший на стене зимовья карабин, судорожно пытаясь дослать патрон. - Мивдеть... там...
Тут до всех дошло. Сначала посмотрели в ту сторону. Откуда прибежал Семён. Тайга здесь была довольно редкой и всё отлично просматривалось. Полная тишина. Дальше раздался дружный хохот. Тем временем Семён немного успокоился, руки перестали трястись и он, не выпуская из рук карабин, поведал, что произошло.
Добрался он до реки, а она аж ходуном ходит, настолько забита рыбой. Семён прошёл влево, нашёл перекат, зашёл по колено в воду и первый раз ударил куда-то в гущу рыбы. Поднял. На остроге висела крупная рыбина. Семён пошёл на берег и положил её в мешок. Затем вторую... Но ходить, да носить по одной рыбине было неудобно, несколько раз он чуть не упал, а посему решил просто кидать её на берег. Бросок через спину, сочный шлепок. Семён оглянулся. Рыба лежала метрах в двух от воды на песке. Второй бросок и тоже удачно. Дальше он уже увлёкся рыбалкой. Шумела река, щебетали какие-то птахи... Насадив на острогу очередную рыбину и кидая через себя, Семён ухом удовлетворённо отмечал звук падения рыбы на берег. Каждый раз про себя говорил: "Ну, вот ещё одну и на базу!"
В какой-то момент ему показалось, что он не услышал привычного звука. Заострожив очередную добычу, он сделал виртуозный бросок через спину и оглянулся... Внутри всё оборвалось, а ноги налились свинцовой тяжестью и предательски задрожали. Буквально в 3-4 метрах от него сидел медведь. Ловко поймав прямо в воздухе Сёмину рыбину он тут же принялся её есть.
В тот момент, когда Семён оглянулся, их глаза встретились. Медведь потянул носом и негромко, коротко рявкнул. Семён в ответ издал какой-то нечленораздельный рык и, бросив острогу, бросился к противоположному берегу. Куда-то бежал, потом где-то перешёл реку назад, но вышел прямо к зимовью.
Желание рыбачить у Семёна пропало напрочь. Как он поведал, рыбу он никогда не любил, а на икру у него что-то типа аллергии.
На следующий день Тимофей сходил на реку сам, наловил рыбы. Соорудил прямо в земле из подручных материалов коптильню и часть рыбы закоптил, часть засолил, засолил и икры. Потом всё это Семён уплетал с удовольствием и нахваливал, не брезгуя и икоркой.
Жили-были дед с бабкой и пёс при них имелсо. Помесь немецкой овчарки с дворнягой. По простоте душевной назвали они его Тузиком. Жил, Тузик, поживал, со стариковским удовольствием - всегда на цепи. Выпускали только когда куры деревенские спать уйдут. Иначе хана, одну обязательно задерёт и в будку притащит - тут хрен отбрыкаешься, что не он. Одни перья кругом. И решили старики кур себе завести. Сказано - сделано. Пса отгородили в своеобразный вольер без крыши, кур тоже, но были они у него в соседях. Сначала он на них с аппетитом косился, но со временем привык. А потом одна из них начала посещать опасного соседа - кое-как перелетала через сетку-рабицу и давай клевать из его миски. К удивлению, пес её не трогал. Дальше - больше. Эта курица принялась нестись у него в будке. Как только курица перелетала, Тузик выходил из будки и ложился рядом. Пернатая, поклевав собачьих харчей, чинно удалялась в будку. Там неслась, клохча, далее выходила и опять перелетала на свою отгороженную территорию. Пес оставленный гостинец конечно съедал. Старики решили пресечь это безобразие, но не тут-то было. Пёс всячески препятствовал проникновению хозяев в своё жилище, когда там была курица. Не рычал, не кусал, а просто вставал памятником перед входом и всё тут, несмотря на лёгкие побои со стороны хозяев. Как только курица выходила - тот шмыг туда и всё, яичко оприходовано, одни скорлупки только. Заползайте хозяева, теперь можно. Так бы и продолжалось это, если бы не была установлена выше изгородь, разделяющая собаку и кур. Теперь пёс смотрит с тоской за ними, веренее за одной, которая его яйцами кормила.
"А мастера смены можно монстром каким выставить". Сразу вспомнилась рассказ одного знакомого... Пришёл он после института в прессовый цех одного предприятия, мастером участка. И был там страшным (старшим) мастером один мужичок, которому подчинялись две смены этого участка. Работал он всегда дневную смену и график у него был такой, что чуть захватываешь вечернюю, а просто мастера работали неделю - день, неделю - вечер. И вот этот страшный мастер стал наставником моему знакомому (пусть будет Вася). Первый месяц Вася "вешался" каждый день от наставника и всяких допусков, наладок, нормативов и прочих планов. Хотел было увольняеться, но решил предварительно "нечаянно" уронить на ногу страшному мастеру штамп, весом около 300 кг. А потом ничего, втянулся. Даже как-то сдружились они со своим наставником. Так как оба они были люди с юмором, то постоянно подкалывали друг друга. Наставник был невысокого роста, полноватый и казалось, что он не ходил, а летал. Был всегда спокоен и весел. Внешне очень напоминал Карлсона, некоторые его так за глаза и называли. А ведь Васе два раза намекать не надо. И вот в один прекрасный день решил наставник обойти участок тяжёлых прессов "Эрфурты" (это там каждый из линейки штампов весил около 300 кило), проверить как идёт переналадка (замена одних штампов другими, для выштамповки другой детали). Накинул телогреечку и покатил... Через некоторое время над участком пронеслось: - ВАСЯ!! Пиздец тебе суукаа!! - это было слышно отчётливо, несмотря на общий шум работающих прессов в цехе. Наставник, со слов очевидцев, пулей пролетел к себе в "мАстерскую" с телагой подмышкой. Он был в гневе. Вася вырезал ножницами по металлу из мягкой жести подобие пропеллера, и приделал его на телогрейку наставнику, повесив её так, чтобы не было видно пропеллер. Наставник был зол, нормально разговаривать начал с Васей только через неделю, а через две считать его человеком. А сейчас наставник начальник цеха, а Вася его зам по производству.
Вспомнилось после вчерашней истории о качестве и количестве продуктов. Раньше и небо голубее было и трава зеленее. Ещё некоторые непревзойденные специалисты по уничтожению спиртных напитков сильно тоскуют об отсутствии спирта "Рояль". Говорят, какая вещь была - дешево и нажористо. Определенная выгода от этого спирта конечно была. В мужской компании была рассказана одна байка, об одной свадьбе. Так вот, на свадьбу был закуплен в неимоверных количествах этот "Рояль". Будущий тесть сильно возражал против этой закупки, но не нашел понимания ни у родителей жениха, особенно у свекра, ни у собственной жены. Итак, свадьба. Спустя некоторое время после начала свадьбы некоторые товарищи демонстративно пребывали в нирване, остальные были в преддверии этого. Лишь будущий тесть, пропуская тосты и истошные вопли «Горько! Горько!!», практически трезвый, о чем-то пытался беседовать с невменяемыми гостями держа их за руку. Новоиспеченная теща, на вполне закономерные вопросы к ней о причинах такого поведения её мужа, отмахивалась со словами: «Да ну его на хер, черт с ним!». В конечном итоге на это перестали обращать внимание. А интересовались этим в основном гости со стороны жениха, и то на минутку. Второй день празднования всё расставил по своим местам, собрались практически все. Тут тесть достал литровую банку, налил себе из неё и поставил рядом с собой. Встал, произнес речь: - Ну, вроде все живы, теперь и мне ёбнуть не грех. Горько! – резко опрокинул содержимое рюмки, крякнул, и сразу налил вторую. Присутствующие слегка удивились этому, но поспешили последовать примеру тестя. Тут совершенно неожиданно для некоторых заинтересованных лиц внезапно прорезался голос у невесты. Она сообщила слегка захмелевшим гостям, кто не в теме: - Просто папа фельдшером работает на «скорой помощи». Он в неделю по десять человек откачивает от этого «Рояля», бывали случаи с летальным исходом, переживал он вчера сильно, пульс у некоторых проверял. - Да ладно, этот спирт не паленый, вчера же все пили и сейчас тоже. Вон, и папа твой пьет. Кстати, а чего это он себе отдельно? – поинтересовались у невесты. - А, так это у него наверное медицинский.
Было это на одном предприятии. Технология производства продукции включала в себя использование разного рода щелочей, кислот, растворителей и, конечно же, спирта. Спирт по документам был техническим, однако это не мешало местным гурманам употреблять его. После употребления они нормально себя чувствовали, при этом ещё и работали. Некоторые даже более ответственно. Одним из первых в число ответственных товарищей входил один работник. Профессия его называлась «Сливщик-разливщик» и трудился он на центральном складе. Вот он и принимал, откупоривал, закупоривал, разливал всякого рода ТМЦ. Кладовщики даже не выходили на розлив на производство, он всё делал сам, потом только принимающая сторона заходила в отдельное помещение к кладовщикам и там оформляла необходимые документы с подписями «принял» - «отпустил». Никаких недостач при этом никогда не было, сливщику-разливщику доверяли безоговорочно и, в связи с этим, он пользовался уважением у руководства и некоторыми поблажками. Но, всё когда-то кончается. Начальник ушёл на пенсию, заступил новый, молодой и ретивый. Сливщик-разливщик загрустил. И было от чего, за его преданность делу его второй месяц лишили премии. Вердикт в обоих случаях был один – «нахождение на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения». Мужик затаил горькую обиду и отказался в следующий раз разливать спирт из большой бочки в пять двух литровых канистр (а наливал спирт он по-старинке: в бочку засовывал шланг, засасывал и разливал по ёмкостям, чётко без проливов). Коллеги кладовщики его понимали и где-то, в глубине души, поддерживали его. Молодой начальник сообщил ему, что он не выполняет свои непосредственные обязанности и попросил написать объяснение. Выдержка из объяснения уважаемого специалиста по сливу-розливу жидких продуктов: «А спирт Ваш, я сосать больше не буду. Потому как Вы опять лишите меня премии, мотивируя это тем, что я находился на работе пьяным. А я не пьяный – работа у меня такая ответственная. За годы моей работы у меня выработался производственный рефлекс – когда я засасываю спирт, то не могу даже чуть-чуть пролить на пол. Поэтому приходится глотать…» Начальник больше никогда его не наказывал.
Дело было летом, в далеком и прекрасном детстве. Я пребывал на каникулах в беззаботном состоянии у деда и бабушки в деревне. На «перевоспитание» к ним был командирован мой двоюродный брат Валера, тем самым его родители обеспечили себя спокойным существованием минимум месяца на два. Необходимо заметить, что Валера был младше меня на два года, отличался безграничным распиздяйством и упрямством, но был парнем веселым. По словам дедушки, Валера был точной копией его старшего брата Михаила, во что мне верилось с трудом, так как дядя Миша был уважаемым человеком, фронтовиком с кучей всяческих медалей и орденов, и по совместительству незаурядным плотником. Так получилось, что в скором времени приехал и дядя Миша помочь деду установить крышу на баню, в блестящих хромовых сапогах, которыми он очень гордился. На второй день его пребывания в гостях, предположительно на воспитательной почве, между дядей Мишей и Валерой произошел конфликт, закончившийся заслуженным подзатыльником Валере. Это было начало партизанской «войны» между Валерой и дядей Мишей. В одно прекрасное летнее утро по всему дому раздалась дяди Мишина виртуозная матерная брань с изредка проскальзывающим в ней определением «Валера засранец». Поводом к которой послужило наличие одного левого сапога в сенях и полное отсутствие правого. Чьих это рук дело, сомнений не было. - Миша, а нахера ему оба брать, достаточно одного, ты же в одном левом ходить не будешь? – резонно заметил дед. После недолгого воспитательного процесса сапог был принесен самим Валерой. Спрятан он был в кустах смородины. Больше сапоги не пропадали. Дня через три, с утра, из сеней зашел озадаченный и растерянный Валера. Обратился почему-то не к деду, а ко мне. - У меня это, кроссовки что-то… Остальные, услышавшие это, невозмутимо продолжали завтракать. Только дедушка на секунду о чем-то задумался и чуть улыбнулся. Выйдя в сени и подойдя к кроссовкам, дед осмотрел их, вынул из них стельки, и подозвал меня. Кроссовки были прикручены к деревянному полу саморезами. - Ну вот, видишь? А ты не верил, что они друг друга стОят, - сказал мне дедушка улыбнувшись. - Валерка, с кем ты «воевать» вздумал, а? С фронтовой разведкой? – обратился дед к Валере. Потом добавил в открытую дверь: - Миш, давай отворачивай, шутник старый. После этого, для Валеры не было более высокого авторитета как дядя Миша.