Цикл: истории слесаря Павла Иваныча Гайкина.
Я, значит, того... Слесарь я. И к кому я только ни ходил, нигде так не
вгоняли меня в краску. Вот даже у одного гринписовца был, и то...
Пришел я к нему (к гринписовцу), и он мне, как я ему сток-то починил,
предложил по рюмашке пропустить. Понятное дело, мужчина одинокий,
посидеть не с кем. Ну, я и согласился, а что б и нет?
Вот мы, значит, сели. А я его возьми да и спроси, говорю, закусь какая
есть? Не сподобился я, понимаешь, на работе надираться. Он говорит -
котлеты. Ну я, понятно, умилился даже. Мало что он тебе платит, так и
угощает еще.
Накрыл он стол. Приняли по одной, я - котлету в руку и - смачно так
кусок откусил. И чувствую - котлета сладкая какая-то.
- Из чего ж, - говорю, - прохиндей, у тебя котлета, а? Что ж ты людей
травишь?
- Известно, - отвечает, - из чего. Из свеклы.
Я, простите, чуть весь свой харч дневной ему назад не метнул. А он,
видно, понял и нет чтоб сказать: "Извини," - сам, мол, так питаюсь. Нет.
Он, наверно, от этого своего гринписа совсем скурвился. Он нож схватил
и так - зырк, зырк на меня глазами и говорит:
- Что, тварюга, мясом братьев наших меньших пробавляться привык!?
А ну хавай!
Уж я на что мужчина не пугливый, а и меня пробрало, так он это сказал.
Я аж со страху все четыре котлеты за один присест съел. Тут он нож
отложил и, значит, ко мне подошел. И давай меня любовно так по голове
гладить, приговаривая:
- Молодец, хороший мальчик, - и ко мне на колени норовит сесть.
Вскочил я, ящик схватил и дал деру из шизового этого дома. Выбежал
на улицу и остановился передохнуть. Вдруг слышу - топот! Оглядываюсь -
он бежит, гринписовец этот. Ну я думаю: живым - не сдамся - и почесал
домой.
Только до меня потом дошло: он хотел деньги дать. Ну да ладно.