Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: КК
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Рано утром под душем я спокоен как Будда, Да и днем я спокоен, в общий труд вовлечен, Поздний вечер и снова я спокоен, как будто, Только Будда-то умер, на фига я как он?
Все в этом мире жертвы, даже Боги, Все в этом мире жертва, вот беда!? И есть ли что среди событий многих, Что не было бы жертвой никода...
Так я сидел и думал, денно-ночно, Свой сон и стол панически презрев: Но мысль была вялА, была не сОчна, Была крива, обрывчато-кусочна, Вела себя весьма неправомочно, Воняла изподмышечно-носочно, Была хрупка, рассыпчато-песочна, А заявляла, будьто жаропрочна, Вилась вокруг, надстрочно и подстрочно, Была как-будьто кем-то обесточена, Несла с собой другую мысль побочно, (Я весь в поту, как вор, на ставке очной) Ее рождать уж надо было срочно, Зачатую без дури, непорочно, Руками (не промышленно-станочно), В одном лишь экземпляре, не поточно, Запутанную ниточно-клубочно, Забитую кувалдно-молоточно, Подгляданную скваженно-замочно- -Эрото-голожопо-беспорточно, И вот она, под умную заточена: (Моих напутствий строй преодолев) "Хорошие манеры так же точно - Есть следствия хоть маленьких, но жертв!"
Таков мой нрав, Мне он и сам не ясен, Где правда, кто мудрец, а кто дурак?.. Пусть, ты не прав, Но я с тобой согласен ... А, может быть, нас воспитали так ...?!
Если смешать по килограмму варенья и говна, То, даже учитывая все прелести варенья, Получится, к сожалению и не смотря на... Два кило говна, о чем собственно и стихотворенье.
Если же в полученную смесь Добавить еще варенья с килишко, То взбив, как следует, и сбив присущую спесь, Получим опять не известно что, со вкусом слишком
Похожим на вкус дерьма, только уже три кило, И т.д. к бесконечности на пушистых лапах, Но даже если колличество дерьма мало, Все равно портит, если не цвет, так вкус или запах!
Наверно сплю я ..., но в чеченском тире Бандиты делают нас снова как угодно, А мы, решив "мочить их всех в сортире", Вдруг сами обосрались принародно ...
Когда б меня природа не манила, Иль, если б я, унявши свою прыть, Упав с обрыва, стал совсем дебилом, То стал бы с карлицею жить ...
Я так и сделал, что мне трудно, что ли, Упал с обрыва - стал совсем дурен, И карлицу нашел в песке, на моле, И вот мне память возвращает этот сон:
Мне были так милы ее повадки, И энурез, она ведь "Водолей", И голос, и на шее складки, И бахрома неистовых соплей ...
И восхищался я ее глазами, Впивась в них, как в сладкий фрукт оса, И мог ведь долгими закатными часами Ловить их взгляд (она была косА) ...
А эти руки, маленькие очень, Я созерцал, усевшись у окна, И поступь легкую в бескрайней синей ночи, ( Рук не было, нога была одна ...)
Ее каштаново-коричневые кудри, Уж их я не забуду ни по чем, Ведь я не видел их, я вам мозги не пудрю, Она и лысою была при этом всем...
Ты скажешь мне, а чтоже в ней нашел ты, Ну где же страсть, изящество и пыл, И я тебе отвечу, да пошел ты ... , А может быть, пупок в ней главным был ...
Завязанный старинным штрампель-блотом (Свои узлы зовут так моряки) Свисал он до колена, став оплотом Для игр моих в часы глухой тоски ...
Конечно, рост ее меня совсем не тешил, Но вес ..!, такого больше нет ни у кого, Как смачно ей пинки я сходу вешал, А как она летела ............ О-ГО-ГО!!!
Крича и на лету пупком болтая, Она парила в сторону дверей, Но крик не слыша свой (она была глухая), Их отворяла головой своей ...
Поэтому и нос ее был сломан, А уши ширились, прям парусам под стать, Она всегда кричала тот же слоган, Не помню точно, вроде, "Я учусь летать!"
Но что-то в нашей жизни не сложилось, И умерла она ... , наверно, от любви, Я помню, даже дверь переломилась, А я, вот черт, испачкался в крови ...
А счастье было близко, во те, на те ..., Я так страдал, меня свели к врачу, И вот лежу теперь, как все, в шестой палате И с Башлачевым вместе песенки строчу ...
Уняв гарланов скучных правил, Поев бананов за дарма, Я на секундочку представил, Что вот, закончилась зима... Пришла весна... , и некрофилы, Услышав первый майский гром, Достали заступы и вилы И все на кладбище бегом...
Таков мой нрав, Мне он и сам не ясен, [Где правда, кто мудрец, а кто дурак ...?!] Пусть, ты не прав, Но я с тобой согласен ... [А, может быть, нас воспитали так ...?!]
Змей Горыныч поймал Американца, Француза и Русского и говорит им: " На ночь я посажу вас всех в камеру и дам по два стальных шара. К утру вы длжны придумать что-нибудь и удивить меня. Того, кто больше всех удивит - отпущу, а остальных съем". Утро. ЗГ заходит в камеру к Американцу. Тот жонглирует шарами. Заходит к Французу. Тот стоит на голове и жонглирует шары ногами. "Ну, Француз, удивил ты меня, а все-таки зайду к русскому. Может еще больше удивит" - говорит ЗГ. Возвращается и говорит: "Нет, все-таки съем тебя". "А что же сделал Русский?" - удивиля Француз. "А он один шар сломал, а другой потерял."
Все в этом мире жертвы, даже Боги, Все в этом мире жертва, вот беда!? И есть ли что среди событий многих, Что не было бы жертвой никогда...
Так я сидел и думал, денно-ночно, Свой сон и стол панически презрев: Но мысль была вялА, была не сОчна, Была крива, обрывчато-кусочна, Вела себя весьма неправомочно, Воняла изподмышечно-носочно, Была хрупка, рассыпчато-песочна, А заявляла, будьто жаропрочна, Вилась вокруг, надстрочно и подстрочно, Была как-будьто кем-то обесточена, Несла с собой другую мысль побочно, (Я весь в поту, как вор, на ставке очной) Ее рождать уж надо было срочно, Зачатую без дури, непорочно, Руками (не промышленно-станочно), В одном лишь экземпляре, не поточно, Запутанную ниточно-клубочно, Забитую кувалдно-молоточно, Подгляданную скваженно-замочно- -Эрото-голожопо-беспорточно, И вот она, под умную заточена: (Моих напутствий строй преодолев) "Хорошие манеры так же точно - Есть следствия хоть маленьких, но жертв!"
Я ждал момента этого и вот он пришел, Закуска водку встретила и сразу борьба, Я выбрал перемирье, изрыгая на пол Семьсот пятнадцать миллиметров рвотного столба ...
Уходим, уходим, уходим ... Наступят времена по-чище ...
Все в этом мире жертвы, даже Боги, Все в этом мире жертва, вот беда!? И есть ли что среди событий многих, Что не было бы жертвой никода...
Так я сидел и думал, денно-ночно, Свой сон и стол панически презрев: Но мысль была вялА, была не сОчна, Была крива, обрывчато-кусочна, Вела себя весьма неправомочно, Воняла изподмышечно-носочно, Была хрупка, рассыпчато-песочна, А заявляла, будьто жаропрочна, Вилась вокруг, надстрочно и подстрочно, Была как-будьто кем-то обесточена, Несла с собой другую мысль побочно, (Я весь в поту, как вор, на ставке очной) Ее рождать уж надо было срочно, Зачатую без дури, непорочно, Руками (не промышленно-станочно), В одном лишь экземпляре, не поточно, Запутанную ниточно-клубочно, Забитую кувалдно-молоточно, Подгляданную скваженно-замочно- -Эрото-голожопо-беспорточно,
И вот она, под умную заточена: (Моих напутствий строй преодолев) "Хорошие манеры так же точно - Есть следствия хоть маленьких, но жертв!"
Как-то многое вдруг неожиданно померкло, Но есть советы, которые веселят, и давно: "Чтобы мухи не садились на зеркало, Глянь, не отражается ли в нем говно!?"