– Владимир Владимирович, в одном из ваших интервью, которое я прочитала, вы очень красиво, с любовью описываете Францию. Я там никогда не была и мне после этого интервью очень захотелось туда поехать. А закончили вы свой рассказ тем, что у французов и у этой страны есть вкус к жизни. В России, похоже, этого нет; как вы думаете, почему?
Владимир Познер: Так, как это во Франции – нет нигде. Объяснить, почему так произошло – невозможно.
Но все-таки, если посмотреть на некоторые ключевые вещи, характерные для России (и я понимаю, что «наступаю на очень тонкий лед», который подо мной может провалиться, но я все-таки наступлю): Православие – безрадостная религия, тяжелая, призывающая ко всякого рода страданиям, лишениям, ради того, что когда-нибудь, потом… Она не вызывает желание жить сейчас хорошо. Это первое.
То, что царизм просуществовал до начала XX века, – это тоже невеселая штука, прямо скажем. Это второе.
То, что Россия единственная европейская страна, которая превратила собственный народ в рабов, в виде крепостных, тоже не то чтобы очень веселая жизнь. Это в-третьих.
И то, что ее история, начиная с татарского ига и далее везде, – тяжелая, трагическая.
Все это вместе взятое вряд ли может сформировать в людях вот эту любовь к жизни. Это может сформировать многие другие вещи: упорство, отчаянную смелость, русский размах и так далее. Но вот просто любить жить сейчас, сегодня, каждую минуту – нет.
Но я хочу сказать, что это не больно-то видно и у других народов.