Император уже минут десять расхаживал по кабинету, в котором проводились совещания самого ближнего круга лиц. Это были его друзья по спортивной секции, по другим, более отчаянным делам юности, ну и конечно – бывшие и нынешний руководители тайной канцелярии. Только за дверями этого кабинета можно было говорить открыто и без оглядки. Император называл такой формат встречи «Без понтов», но пресс-служба называла ее «Без галстуков».
Проходили они не часто, но всегда в каких-то серьезных случаях, явно грозивших опасностями. Они могли случаться два-три раза в год, но только в этом месяце, которого осталось почти десть дней, они собирались уже третий раз. Присутствующие даже шептались между собой, мол – зачастил император, не к добру это.
И в самом деле, первый раз он их собрал для того, чтобы решить, как половчее наказать пиндосов и верблюжатников. Тогда решили, что надо выйти из соглашения по нефти. Второй раз он их собрал для того, чтобы решить, что теперь делать, после того, как стало понятно, чем грозит этот выход. И вот теперь – опять.
-Собрал я вас по очень важному вопросу. Откладывать дальше некуда и надо что-то решать.
-Да ничего, ваше величество. Не волнуйтесь! Гнем свою линию дальше. Мы можем протянуть какое-то время, а вот пиндосы…
-Какие пиндосы?
-Из Пиндостана, ваше величество.
-Ах, эти? Кстати, после того, как мы их лихо сделали, мы продали хоть бочку нефти?
-Пока нет, ваше величество, но непременно продадим и не одну!
-Ладно. Посмотрим. Впрочем, собрал я вас по другому поводу.
Присутствующие напряглись. Они слабо себе представляли, что для императора может быть важнее, чем продажа нефти. Единственное, что могло ее отодвинуть на второй план, это – месть. И не просто месть, а месть за личное предательство.
Самое плохое, в таком случае, заключалось в следующем. Эта месть планировалась всегда в более узком кругу и если тема таки эта, то расширенный круг мог означать лишь одно, предатель среди них и прямо здесь будет решена его судьба. Поэтому и напряглись.
-Коронавирус!
Император как бы вбросил на стол это слово, а сам все так же ходил вдоль стола или как говорят дипломаты «нарезал тасы». Сказал он это ровным тоном, который всем говорил о том, что император держит себя в руках, чтобы не проявить лишних эмоций.
-Коронавирус становится все большей проблемой и с ним надо что-то делать или он будет делать нас.
Присутствующие одновременно выдохнули, поскольку поняли, что никого здесь не казнят, а с другой стороны, если вопрос этот ставится в таком узком кругу, то дело действительно – дрянь. В чем-чем, а в альтруизме и филантропии государь замечен не был. В общем, либо с императором что-то не то, либо ситуация с этим вирусом действительно какая-то уж очень необычная.
Все они давно оторвались от тех масс, где может бродить этот вирус, и каждый из них имел собственную медицину, что со временем притупило восприятие проблем такого характера. Да, они представляли, что чернь может погрузиться в какую-то эпидемию, но их это вовсе не касалось.
Совершая очередной заход вдоль стола, император смотрел себе под ноги, заложив руки за спину и лишь изредка бросая взгляды на присутствующих. Из того, что он видел, следовало одно. Присутствующие пока никак не могли взять в толк, серьезно император все это рассказывает или разыгрывает их. И как бы отвечая на это немой вопрос, император продолжил.
-Мне плевать, сколько там загнется черни, впрочем, как и вам. Дело не в этом, а в том, что потихоньку начинается паника.
И он снова замолчал, как это часто делал, когда на ходу обдумывал только что сказанное самим собой.
-Ваше величество, но по телеку говорят всего об одном жмуре, вернее – старой жмурихе. Какая паника может быть по этому поводу?
-Вот ты сейчас подумал, что сказал? По телеку он слышал. Даже они уже понимают, что телик их убаюкивает. А когда поймут, что происходит, что тогда?
-Так на самом деле – больше?
-По телику говорять то, что напишет моя пресс-служба. Могли бы написать, что погибла половина человека или четверть, в телике прочитали бы и это. Да дело даже не в том, как это выглядит сегодня. Важнее, что будет завтра. Это могут быть сотни тысячи трупов. Какие мысли по этому поводу?
-Бабы еще нарожают, ваше величество?
-Садись. Бабы тоже заражаются и тоже мрут. Рожать некому будет. Пока мы им рассказываем, что у нас вируса почти нет. У всех вокруг есть, а у нас – нет. Но долго это не продлится. Что тогда будем делать?
-Так наша медицина…
-Садись! Чья – «наша»? Твоя? Моя? Ты их медицину когда живьем видел?
-Лет двадцать назад, ваше величество.
-То-то же. Это – не тот случай.
-Ну мы всегда можем спокойно отчалить к теплому морю.
-Не можем. В том-то и дело. Небо вокруг закрыто. Раньше надо было думать, а теперь – будем здесь, пока все не закончится, а закончится может плохо. О чем я вам и толкую.
-А чем нам это может реально грозить?
-У тебя по ботанике что?
-Вообще-то – тройка. Но потом я в ней здорово стал разбираться. Могу на нюх отличить любой вид кокса и разбавлен он или нет.
-Умник, при чем здесь кокс. В деревьях ты разбираешься или нет, я тебя спрашиваю?
-А деревья тут при чем, ваше величество?
-Нет, ну вы видели такого… Тебе на суку какого дерева хотелось бы повисеть, осины или дуба? Выбирай только из этих двух!
-Ваше величество, подскажите! Вы бы какое выбрали?
-Я бы какое не выбрал и висеть не собираюсь.
-Так и я тоже!
-За этим же я вас и собрал! Что делать будем?
Тут с места поднялся иностранный министр и с умным видом заявил:
-Рanem et circenses!
-Ты это что сказал сейчас?
-Это значит – «хлеба и зрелищ», ваше величество. Древний римский рецепт. Чернь всегда успокаивается, когда имеет эти два условия.
-Ну хоть какая-то умная мысль. Что скажете? Ну вот хотя бы ты, сурок!
-Я думаю, ваше величество, что мы можем запустит в водопроводную систему городов спирт или водку. На время эпидемии. Народ вам будет оды петь, гимны и кантаты!
-Так! Уже кое-что. А зрелища? Надо же показать картинку. Что покажем?
-Думаю, надо символично показать, что вы убиваете вирус, как древнеримский герой. А вот как – не знаю, у меня с такими образами – не очень хорошо получается.
Тут с места поднялся его старинный товарищ, по образованию – писатель, сказочник, теперь работающим на нефтяной отрасли.
-Ваше величество. В институте мы проходили одного писателя, так он утверждал, что если в первом акте на стене висит ружье…
-Знаю я этого писателя. Конкретно, что ты предлагаешь?
-Ну надо узнать, где больше всего этого вируса и как-то символично туда ударить.
Император дал знак своему секретарю и тот вынырнул из тени.
-Так, быстро. Где у нас больше всего вируса?
Секретарь что-то поклацал на своем планшете и коротко ответил:
-Воронеж.
В этот момент с места поднялся еще один деятель в оленей шапке с кокардой.
-А вот с этим я смогу все решить как надо. Предлагаю жахнуть по этому курятнику головой в 10-20 килотоннн. Больше не нужно, зато гриб – гарантирую и прочую красоту. Снимем с нескольких ракурсов и дадим в эфир с титрами «так будет с каждым вирусом».
Не поднимаясь с места, некто Патрушев громко заметил:
-Отличная идея! Думаю, что сработает на 100%!
У императора явно поднялось настроение, он подошел к столу и оперся в него ладонями. Секретарь мгновенно разложил большую карту Воронежской области.
-Так 20 килотонн хватит?
Дальше совещание перешло чисто в практическое русло и уже через час была разработана операция «Антивирус Касперского», а на базу стратегической авиации в городе Энгельс ушел приказ о подготовке двух машин к боевому применению ЯО.