Олег Кашин: Страшная трагедия в Калининграде
3 апреля 2007, 14:24
Версия для печати •
В закладки •
Постоянная ссылка •
Любой закон, даже если речь идет о законах журналистики, можно обойти не
нарушив. Например, когда я работал в ежедневной газете, редактор (не
столько из практических, сколько из воспитательных соображений) жестко
требовал, чтобы каждая заметка начиналась со слова "вчера", то есть
требовал писать только о самых свежих событиях, а если событие произошло
не вчера, то, каким бы оно ни было сенсационным, писать о нем не нужно.
Долгое время я добросовестно выполнял это правило, пока не догадался,
что, если начать текст с формулировки типа "Вчера стало известно, что в
прошлый вторник... ", заметка все равно будет начинаться со слова
"вчера".
Впрочем, и такие хитрости выручают не всегда. Летом 2002 года в
Калининграде, где я тогда работал, стояла очень жаркая погода, и,
видимо, она и была виновата в том, что к середине августа новости в
городе закончились совсем. Чиновники, политики, общественные активисты и
другие постоянные герои наших публикаций разъехались по отпускам.
Московские деятели – от депутатов до поп-артистов – почему-то в наш
город тем летом почти не приезжали.
"Заканчивалась статья печальной фразой о том, что больше не мелькает
среди раскидистых крон рыжий хвост и детского смеха в ботаническом саду
тоже больше не слышно "
Памятников на площадях не открывали, старинных домов не сносили, асфальт
на улицах не проваливался. Более того, казалось, что и преступный мир
настолько изнывал от жары, что его представители полностью перестали
выполнять свои прямые обязанности, и в сводках криминальной хроники
ничего интересного тоже не было.
Да что бандиты – даже городские сумасшедшие, весной и осенью регулярно
сталкивавшиеся с неопознанными летающими объектами и сообщавшие о своих
контактах в газету, очевидно, проводили все дни на пляжах и никаких
информационных поводов не давали. Писать было не о чем, а газета
выходить, естественно, не переставала.
Рано или поздно это должно было произойти – когда на очередной
редакционной планерке прозвучал вопрос редактора: "Какие у кого новости?
" – редакция хором ответила: "Жара! " Больше новостей не было.
Сейчас рассказывать об этом достаточно просто, а тогда ситуация
выглядела вполне критической. Шестнадцать газетных полос не могли
остаться пустыми, а писать было не о чем.
В редакционном архиве было несколько невостребованных текстов – о
каких-то судьбах людских, о каком-то бандите, который уже три года как
сидел в тюрьме, и еще о чем-то в этом роде. Журналист, отвечавший за
потребительскую информацию, вызвался написать полосу о том, как надо
бороться с жарой. Еще одну полосу отвели под внеплановый кроссворд. Так
с грехом пополам номер был заполнен, оставалось только придумать, что
поставить на первую полосу и на цветной разворот. Идей не было.
Ботанический сад г. Калининграда
Точнее, была – одна, самая тупая, и я даже не вспомню, кто ее предложил.
Поехать в зоопарк и написать красочный репортаж о том, как от жары
страдают животные. Крокодилы, бегемоты, медведи и прочие. Они же
наверняка страдают, а про животных народ любит.
Любовь Викторовна, главный редактор, поморщилась – у редакции были не
очень хорошие отношения с руководством зоопарка, и поэтому о зоопарке мы
старались лишний раз не писать.
– Не надо про животных, – сказала Любовь Викторовна. – Давайте про
растения, они тоже страдают.
– Ботанический сад? – уточнил я.
– Ага. Угадал – вот и езжай.
Я позвал редакционного фотографа, и через полчаса мы уже бродили по
аллеям ботанического сада в сопровождении его заведующей, которая, как и
мы сами, не вполне понимала, чего мы от нее хотим, и поэтому подробно
рассказывала нам о каждом дереве, которое встречалось нам на пути.
Деревья действительно страдали. Конфетное дерево зачем-то сбросило
листья ("И конфет на нем тоже нет", – записал я в блокнот), какие-то
деревья вообще засохли, какие-то пожелтели и так далее.
Фактуры для заметки о растениях было предостаточно, единственное, что
смущало, – я прекрасно понимал, что из сотни тысяч наших читателей вряд
ли найдется хотя бы десяток идиотов, которым будет интересно прочитать
заметку о растениях. И еще я понимал, что растения – это совсем не тема
для первой полосы.
– А это наше болото, – показывая на какую-то ямку, сказала заведующая. –
Правда, сейчас оно тоже засохло, но еще на прошлой неделе в нем была
вода. Тогда еще белочка здесь утонула.
– Белочка? – переспросил я, еще не понимая, что нашел сенсацию.
– Белочка, – подтвердила заведующая. – Прыгала, прыгала и утонула. Сама
не знаю, как это произошло.
Мы с фотографом переглянулись.
– Тебе не кажется, что она утопилась? – спросил я.
– Угу, от жары, – пробурчал фотограф.
– Белочка утопилась от жары, – повторил я. Дальше экскурсию можно было
не продолжать. Осталось только написать заметку, но уже было понятно о
чем.
На следующий день наша газета вышла с огромным заголовком во всю первую
полосу "Белочка утопилась от жары" красными буквами. Под заголовком была
фотография засохшего болота, самая середина которого была обведена
красным кружком, в который утыкалась стрелка с подписью: "Трагедия
произошла здесь" - и со ссылкой на цветной разворот.
На развороте были фотографии из сада, красочная схема территории
(редакционный дизайнер увлекался инфографикой и по собственной
инициативе сделал схему "Кто живет в ботаническом саду" – на схеме были
птицы, злая собака, дождевые червяки и даже сторож в образе старичка в
ушанке. Значок "белочка" был перечеркнут жирной чертой и подписан: "А
белочка здесь больше не живет") и мой репортаж из ботанического сада.
Текст начинался с беглого перечисления рассказанных заведующей
подробностей из жизни растений (упоминание о конфетном дереве
сопровождалось ремаркой про конфеты, которых на нем нет), далее шли
шокирующие подробности ужасной трагедии. Я писал, что белочка была
любимицей всех работников сада и посетителей (в самом деле, как ее можно
было не любить?), дети кормили ее орешками и чипсами (неправды здесь
тоже не было – я сам в детстве любил гулять в этом саду и часто кормил
белок), ее рыжий хвост мелькал среди листьев всех деревьев, включая
конфетное, вызывая добрые (а какие, злые что ли?) улыбки взрослых и
детей.
Ботанический сад г. Калининграда
Отдельная глава рассказывала о трагедии: когда жара стала совсем
невыносимой, белочка перестала прыгать по деревьям, проводя самые жаркие
часы в тени раскидистых ив у болота. Ей очень хотелось пить, а
оросительная система в тот злосчастный день не работала (в этом районе и
в самом деле после обеда часто выключали воду). Изнемогая от жажды,
белочка бросилась к болоту и... "Больше мы ее не видели", – цитировала
газета заведующую.
Заканчивалась статья печальной фразой о том, что больше не мелькает
среди раскидистых крон рыжий хвост и детского смеха в ботаническом саду
тоже больше не слышно.
На следующей неделе в Калининграде пошли дожди, ньюсмейкеры вернулись из
отпусков, а бандиты взорвали в собственном джипе известного торговца
табаком и его беременную жену. Новостей было хоть отбавляй, мы сдавали
очередной номер, а в углу что-то бубнил радиоприемник. Услышав
словосочетание "ботанический сад", я сделал погромче.
– У нас в студии – заведующая ботаническим садом, – жизнерадостно
говорило радио. – Звоните к нам в студию, и вы сможете узнать, чем живет
эта жемчужина калининградской природы и науки.
Первой позвонила (ведущие в таких случаях говорят дурацким голосом: "А у
нас звоночек! ") какая-то пенсионерка. Она сказала, что очень любит
ботанический сад, но вряд ли решится в ближайшее время его посетить,
потому что читала в газете о том, что жившая в саду белка покончила с
собой, а представить ботанический сад без белок радиослушательница не
может.
В этот момент я живо представил себе происходящее в студии. Заведующая –
худенькая интеллигентная дама в очках и с высшим биологическим
образованием, очень тихая и вежливая, явно с трудом сдерживалась, чтобы
не выматериться.
– Я очень уважаю наших журналистов, – сказала она наконец, почему-то
делая долгие паузы между словами, – но иногда просто не понимаю их.
После этой публикации в саду началось настоящее паломничество. Люди
мешают нам работать, каждого сотрудника обязательно кто-нибудь
спрашивает, где находится болото, в котором утопилось бедное животное.
Особенно часто приходят дети. Некоторые даже приносят к этому месту
цветы. На наши уникальные растения никто не обращает внимания. А белок у
нас было много, и умерла только одна. И я не знаю, от чего она умерла.
Может быть, от старости.
Я выключил радио. Заведующая действительно была очень хорошим и,
наверное, умным человеком. Единственное, чего она не понимала, – законов
медиа. Законов, которые (если их, не нарушив, обойти) позволяют
превратить в сенсацию любое, даже самое незначительное событие. И, между
прочим, наоборот.
http://www.vz.ru/columns/2007/4/3/75296.html