Человек и Закон в ЮАР (личные впечатления)
Сегодня в БОЛЬШИНСТВЕ стран мира права и интересы преступников открыто
поставлены над правами населения этих стран – их жертв. Можно, конечно,
спорить, что лучше: банальный нож к животу или юридически безупречная
преступная схема. Результат одинаков – вы лишаетесь заработанных вами
денег, а порой и возможности работать, если не жизни вообще...
Подробнее в моих (и не моих): http://www.proza.ru/2012/01/19/2121,
http://www.proza.ru/2012/01/26/593 и многих других.
Жил я в ЮАР как раз в тот период времени, когда общими усилиями всех
демократических (и не совсем) стран мира власть в этой стране была,
наконец, вырвана из рук кучки белых расистов и передана в руки кучки
чёрных расистов. ( Интересно, что сегодняшняя статистика о расовом
составе населения разительно отличается от того, что я сам видел и читал
20 лет назад. Тогда чёрных жителей там насчитывалось меньше половины,
кажется, 39%, теперь почти все 100%. Читайте Интернет: «Раньше я был
недостаточно белым, теперь я недостаточно чёрный», итп).
Понятно, что демократические страны были просто обязаны это сделать.
Ведь именно из-за ЮАР ни одна из них не могла попасть на рынок
Африканского континента.
Качество и дешевизна товаров этого экономического гиганта Африки в
сочетании с надёжностью валюты, обеспеченной громадными запасами золота,
алмазов, урана и других ценностей, делали смешными попытки других стран
туда пробиться. (Ранд ЮАР равнялся 6 долларам США и был базовой валютой
для всех стран Африки. Сегодня «общемировая валюта», как мы знаем,
обеспечена лишь запасами бумаги в США).
В целом ситуация Человек-Закон в ЮАР того времени совпадала с
определением Салтыкова-Щедрина: «Суровость законов смягчается
необязательностью их исполнения». К примеру, я ловил на себе взгляды и
чувствовал себя неловко без обязательного для приличного гражданина
револьвера на поясе (отсутствие такового автоматически ставит под вопрос
ваши взаимоотношения с законом, алкоголем или психическое здоровье).
Однако приобрести оружие так и не решился. Все имеющие к этому отношение
учреждения давали мне совершенно противоречивые инструкции о нормах и
правилах его применения. Если в США разрешается стрелять, спасая свою
жизнь, лишь в том случае, когда ты не можешь убежать, то в ЮАР,
выходило, ты просто обязан открыть огонь, если у тебя украли до обидного
много (больше, чем на 400 долларов), или угрожают твоей и окружающих
жизни с любого расстояния (целятся из автомата, к примеру). Заключение
всех этих инструкций было одинаковым: «Чувствуешь себя правым – стреляй!
Судья потом разберётся». Что граждане этой страны, заметим, с гордостью
за свою гражданскую позицию и делают.
Я всегда говорил, что в ЮАР самые лучшие на свете люди. Всегда всерьёз,
изо всех сил стараются помочь совершенно незнакомому им приезжему. И это
не один, не два встреченных мною человека – почти все. (На этом сайте
можете прочесть и грустную историю о том, как один из них разбился на
своём новом «мерседесе», показывая мне путь). Сейчас я рад, что это же
самое подтверждено исследованием на Интернете. ЮАР – на первом месте:
79% опрошенных иммигрантов счастливы тем, что переехали именно в ЮАР, и
тем, как к ним местные жители относятся. Канада – на 5-м месте с большим
отрывом по баллам.
Я – человек самой мирной профессии, музыкант. Ездил по всей стране с
концертами. В ЮАР это возможно, потому что любой может развесить по
городу свои афиши, и это обойдётся всего лишь в 20-30 долларов. А в
Торонто, например, можно только напечатать объявление в газете (5 000
долларов за несколько слов), или пользоваться Радио и ТВ рекламой
(миллионы считать не умею – врать не буду).
Дело шло прекрасно: смотри себе на карту, да снимай концертные залы по
маршруту. Считать расходы и прибыль легко: делишь количество жителей
города на 2 000 – это твоя публика, купившая при любом раскладе твои
билеты, минус бензин, гостиница и аренда зала. Не жизнь, а песня, как
говорится.
Но однажды эта песня оборвалась странным (для меня) письмом местного
союза композиторов. Мне сообщали, что на меня заведено дело и всё моё
имущество скоро конфискуют, если я немедленно не улажу с этим союзом
возникших проблем. Письмо содержало перечень законов, которые я попрал,
и не оставляло сомнения в намерениях и юридической подкованности его
написавших.
Пришлось срочно свернуть с маршрута и ехать объяснять местным
композиторам, что у меня даже намерения играть их музыку никогда не
было, не то что нелегального исполнения их произведений в моих
программах. Я предпочитаю Баха с Бетховеном и Шопена с Листом.
Со мною в этом полностью согласились, но обратили моё внимание, что всё
же я должен был за три месяца до каждого моего концерта сообщить этому
союзу композиторов мою точную программу, чтобы они её проверили и
убедились, что их бессмертных произведений в этой программе нет и не
предвидится. И играть свой концерт я имею право лишь после их
авторитетного заключения, что я союзу оному ничего с данного концерта не
должен.
Однако анализ моей программы и сравнение её с длинным перечнем всего,
что членами союза написано, требует затрат труда, которые я обязан
возместить, уплатив с каждого моего концерта 80 долларов. Если же я не
прислал программу за три месяца до предполагаемого концерта, то, ясное
дело, тариф за срочность анализа возрастает в три раза. А если задним
числом – так и вообще в десять. А если это случилось давно, а стало
известно только сейчас, то в дело идут проценты и проценты на проценты.
А в банке ЮАР в это время процент был не то 29%, не то 31%.
Короче, по мирному мы всё же договорились, но только на условии, что
никто и никогда больше ни о каких моих конертах в ЮАР не услышит: я
«ухожу из бизнеса» и занимаюсь чем угодно другим, но не музыкой, что я и
делал полтора года. Однако музыканту «больше не играть» – это, как
воробью «больше не летать». Пришлось перелететь в другую страну, в
которой то же самое сделано совсем по-другому.
Но об этом в другом рассказе.