СЕПАРАТИСТ
Сказал мне вчера частник-таксист: "Поеду в Донецк. Жил зря, хоть умру не напрасно..."
От близкого снарядного разрыва котёнок сразу оглох и ослеп. От ударной волны барабанные перепонки лопнули, закупорив слуховые отверстия запёкшейся кровью, а от температуры оба глаза покрыла тонкая мутная плёнка, превратившая их в два бельма. Стальные осколки брызнули вверх, пропал свет и звук, и остался лишь запах. Запах сгоревшего пороха, запах пожара, запах тлеющей одежды на убитых.
Маленькое серое тельце, не шевелясь, лежало на краю тротуара. Мимо бежали люди, прячась от обстрела, продолжались разрывы, и цементно-кирпичная пыль, смешавшись с едким дымом, постепенно, плотным серым одеялом покрывала всё вокруг.
Котёнок пошевелился, попытался встать на лапки, но не смог. Он хотел мяукнуть и кого-нибудь позвать. Но смог выдавить из себя только хрип.
В этот момент чья-то рука подхватила его, спрятала за пазуху и быстро понесла дальше. Он сразу почувствовал тепло и влагу большого тела, чувствовал, как бьётся человеческое сердце, чувствовал резкий запах пота. Рука была грубой, с толстой кожей на ладонях, пахла порохом и ружейной смазкой. Он сжался в комок, спрятал свои маленькие, ещё не оформившиеся мягкие коготочки, старался не шевелиться, не издавать никаких звуков. Он очень старался не мешать человеку уносить его подальше.
А потом были другие руки, не такие сильные, а мягкие и нежные. От них пахло йодом и хлебом, а от кожи на груди – молоком.
Он по-прежнему ничего не видел и не слышал, а только чувствовал, как руки гладят его по голове и по тельцу с опалённой шерстью.
Он ещё не догадывался, что отныне он так и будет жить. Он больше никогда, никого, и ничего не увидит, и не услышит. Он стал абсолютно беспомощен. Теперь он будет только чувствовать прикосновения, и жить запахами, полностью доверяя человеческим рукам. И никогда не будет мяукать, будет только открывать рот в беспомощной зевоте, потому что не будет себя слышать.
Ему предстоит многому научиться, например – ходить. Контузия повредила позвоночник, и задние ноги он немного приволакивает.
Он, конечно, выздоровеет, научится по запаху находить свою мисочку с едой, дорогу в туалет, целебную травку во дворе, и свой угол в подвале, где теперь живут все люди – свой новый дом.
Ведь люди ему помогут и не бросят. А он обязательно вырастет в большого серого кота, похожего на рысь, и все постепенно привыкнут к его страшным, выжженным, никогда не закрывающимся, белёсым глазам.
А пока – он только маленький, голодный, беспомощный, слепоглухонемой сепаратист из Славянска.