Предупреждение: у нас нет цензуры и предварительного отбора публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Поутру зазвонила мобила. - "Кто говорит?" - "Людмила" - "Откуда?" - "Из химинститута" - "Фигли надо?" - "Диметилкарбоната" - "Так где ж его взять?!" - "Да хрен с ним. Пойдём гулять. В парк. На часов этак пять. Или шесть. Можем шашлык поесть. Штраф пока ещё маленький."
КРЕМЛЁВСКИЙ БОРДЕЛЬ Как много у Путина есть подхалимов! – Таких, как Алина? – Таких, как Алина. Как много за Путина тявкает догов! Таких, как Харламов и он же Бульдогов. Как много помойных звучит голосков: шестёрка Песков, бесогон Михалков. Гламурные рядом порхают букашки. – Как Валя Юдашкин? – Как Валя Юдашкин. Полно при Воване дешёвых *алав. Вот как Говорухин хотя б Станислав. В избытке там глупых шутов и чудил: волшебники Чуров и пыльный Кирилл. И пляшут под Вовину дудочку *ляди. – Как Бабкина Надя? – Как Бабкина Надя. А сколько там трётся раздутых ***донов! – Как Женя Миронов? – Как Женя Миронов. Хватает и просто тупых *удаков. Вот как Табаков и как Вова Мошков. Пасутся козлы там в цивильных нарядах. И, в частности, токарь шестого разряда. Полно там и прочих продажных иуд: попы и менты, прокуроры и суд. Всех кормят и любят, и всех поимели. Как сладко живётся в кремлёвском борделе!
Умом мужчину не понять! Бессильна логики наука! Ему отдашься, скажет – Блядь, А не отдашься, скажет – Сука! О, юноши! Вас создал Бог! И в мире нет подобной твари. Вам не хватает лишь рогов, Чтоб вы совсем козлами стали! Богинями мы были и остались, Сводя безумством наших тел... Пусть облизнутся те, кому мы не достались И сдохнут те, кто нас не захотел! Поднимем же бокал за нас, неверных! За нас! Блядей, но охуенных!
что-то небо хмурится, значит, будет дождь. зарубили курицу, значит, будет борщ. к маме ходит дяденька, говорит, что брат. на столе бутылка, врут, что лимонад. спать ложатся вместе, на одну кровать. и трусы снимают, значит, будут срать. миленький мой папа, приезжай скорей! обосрут всю хату и сожрут курей.
Уж если так, то вы отдайте Хоть половину денег тех Ребятам тем, что в переходах Просить считают не за грех
Ребятам, что без ног остались Воюя за свою страну И жопу жирную прикрыли Тому же, бля, Бородину!
Те деньги был б ой как кстати Парнишке без обеих рук Те руки он в Чечне оставил Когда взорвалась мина вдруг
Вы дайте деньги тем старушкам Которые в метро стоят И, тихо слезы утирая, "Спасибо, милый" говорят
Отдайте матерям солдат Которые в земле лежат Их дети в дом родимый, бля Не принесут уж и рубля
А Бородин как раньше пиздил Он так и будет продолжать Он хуй на Родину положил Он будет снова разъезжать
Уверен, что со мной согласны Все кто читает этот стих Козлы, подонки, педерасты - Зачем вкупаться нам за них?
Ох, если б мне по тихой грусти Попался этот Бородин Своей рукой его бы шлепнул Не я так думаю один.............. .............. Простите что я матерюсь... Так рассердился ведь, клянусь.
Ты сама сказала, жадно Облизнув красивый рот: «Вас ведь трое? Ну и ладно. Пусть один в меня войдет Через задницу со смазкой, А другому я пиздой Насажусь сама прекрасно На его большой гнедой. Третий хуй мне нужен тоже - Чтобы громко не кричать, Будет в рот он мне положен, Я смогу его сосать, Яйца трогая руками. Вы же в жопу и пизду Мне входить должны толчками, Вот тогда я заведусь.» И, раздвинув ягодицы, Ты наделась на мой член. Я других не видел лица, Погружаясь в сладкий плен, Но почувствовал, как сзади Хуй ты в жопу приняла, Как в мучительной отраде Третий член ты в рот взяла. Ты пиздою истекала, Грудь давая полизать, Все кончала и кончала, Не давая нам кончать. Извивалась, выгибалась, От блаженства и тоски И на члены надевалась. Возбужденные соски Были тверды и упруги. Вдруг, зажавши член в заду, «Не хватает мне подруги»,- Ты сказала, как в бреду. И мгновенно, на пороге (За дверьми была, видать), Широко расставив ноги, Появилась Ленка-блядь...
(Продолжение следует в случае доброжелательного голосованиия.)
В Тибете, где-то на горах,
Где шума нет, и где покой,
Сидит на корточках монах,
А рядом с ним сидит другой.
Один из них – преклонных лет,
Второй, как птенчик, молодой.
Он первый начал:
- Сил уж нет!
Уже сидим мы день седьмой.
Устал я сильно! Спать хочу!
Другой монах ему:
- Не ной!
Я жизни здесь тебя учу!
А отдыхать начнёшь в другой.
- Учитель! Ты прости меня,
Что я про сон заговорил.
Но в прошлой жизни, помню я,
Ты мне об этом же твердил.