Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Кака_резус
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Давно уже дело было. Занесла меня судьба в один город - областной центр на юге России. В какой не скажу, что бы не обижать жителей других городов. И решил я как-то в выходной посетить местный центральный универмаг. А универмаг там оказался устроен таким образом, что приходилось ходить по периметру здания, с внешней стороны которого располагались всякие отделы по продаже всего. И вот выходя из-за очередного угла, уже не помню на втором или третьем этаже, вдруг чувствую, что мой взгляд тянется вверх, и я тупо начинаю разглядывать на потолке лампы дневного света. Ну рассмотрел, все нормально, почти все горят, опускаю голову и тут до меня потихоньку доходит. Прямо напротив меня, в метрах пяти впереди по ходу движения, у входа в отдел какой-то верхней одежды, стоит манекен в костюме, очень кстати хорошо сделан (манекен, не костюм), копия живой мужик. И все бы ничего, да только голова у него задрана вертикально вверх, и выражение лица такое заинтересованное. Кто его таким сделал, или потом подремонтировали, осталось загадкой. Эффект оказался потрясающий. Я остановился чуть подальше отдела, время было, и минут пять наблюдал следующую картину. Выходят люди из-за угла с рассеянными отсутствующими глазами, взгляд моментально упирается в дядьку-манекен, и сразу же голова вверх и разглядывание потолка. Практически 100%. А вы мне тут рассказываете про собак Павлова.
Еду я как-то в автобусе. Народу не много, все сидят. Очередная остановка, несколько человек вышли, несколько зашли. Надо бы ехать дальше, но автобус стоит и стоит, а у задней двери слышен какой-то шум и кряхтенье. Оглядываюсь, мне эту дверь хорошо видно. А там автобусные ступеньки штурмует какая-то баба. Здоровая, грузная такая. Лет, по-видимому, уже прилично, красная вся, в расстегнутом пальто и шапке набок. Войти пытается. И все бы ничего, но она на костылях, и одна нога у нее в огромном гипсе до колена. Баба по очереди ставит на ступеньку то здоровую ногу, то гипсовую, то костыль. Потом начинает подтягиваться на поручне, пытаясь как-то совместить себя с автобусом. Результат, к сожалению, оставляет желать себя. Постепенно осознавая, что сама не влезет, она, тем не менее, не сдается, и начинает шуметь все громче и громче, привлекая внимание и с надеждой заглядывая внутрь автобуса. Водитель терпеливо ждет.
Тут я, естественно, первым кидаюсь ей на помощь. То есть, начинаю ерзать от окна к краю сиденья. И вдруг по пути замечаю, что всю эту ситуацию наблюдают ребята и помоложе меня, да и сидящие поближе к месту трагедии. Когда я уже почти доерзываю, и к ним, наконец, приходит понимание, что бабе надо помочь, потому что автобус она все равно уже не отпустит. Сначала на помощь приходит один из них. Кряхтенье на ступеньках сразу умножается на два, но результат пока не меняется. Тогда встает и второй. И уже вдвоем, хватая поочередно за пальто, руки и костыли, они все-таки затягивают ее в автобус. Ура.
Затащили, хотели сразу куда-нибудь усадить, но баба, оказавшись внутри, вместо «спасибо», вдруг начинает отпихивать своих помощников, явно намекая, что дальше справится сама. Ребята особо не возражают и быстро рассаживаются по своим местам. Баба остается стоять одна, посреди задней площадки, растопырившись на костылях.
В этот момент автобус трогается и начинает разгоняться. Баба оглядывается, выбирая для себя подходящее сидячее место. Видит, что автобус заканчивается шикарным трехместным, абсолютно свободным сиденьем-диваном. Утвердительно кивает головой, и как-то одновременно начинает шевелить всеми своими ногами и костылями, пытаясь сдать назад «кормой».
Наблюдать все это мучительно. Ребята, которые втащили ее в салон, несколько раз привстают и протягивают к ней руки, вновь предлагая свою помощь. Полное ощущение, что самостоятельно она не сделает и шага. Тем более, назад.
И тут вдруг автобус начинает резко тормозить. Баба охает, взмахивает костылями, и...
Вы, наверное, подумаете, что она упала. Да.
То есть, нет. Не совсем она упала. Точнее, совсем не упала. Она побежала! Побежала с задней площадки, вперед по салону между сиденьями. Автобус то был большой, городской. И инерция у него большая, разогнался уже прилично, поэтому тормозил долго и со свистом. Чем сильнее тормозил, тем больше разгонялась по дистанции баба. Это было невероятно. Костыли при беге она не применяла. Во-первых, на такой скорости перебирать костылями нереально. Во-вторых, там и места для них особо не было, сама еле умещалась. Поэтому костыли она держала перед собой на вытянутых руках. Бежала быстро, остановиться даже не пыталась. Да и как, руки то заняты. Да и еще. Во время забега, кроме частых глухих ударов по полу гипсовой ногой, баба решила применить и звуковое сопровождение. Где-то, к середине салона, уже явно слышалось нарастающее: «Ы-ы-ы-ы-ы». Такая вот, вполне себе ничего, имитация самолета на взлете.
Но, слава богу, все закончилось хорошо. Она добежала до стеклянной стенки, отделяющей водителя от салона. Сначала она врезала по ней костылями, потом дала снизу костяной ногой и, наконец, влепилась вся. Баба прибежала, автобус остановился, и сразу стало тихо. Занавес.
Занавес отодвинул удивленный водитель. Он, пытаясь предотвратить аварию, давил на тормоз двумя ногами, наверняка даже зажмурился, ожидая неминуемый удар перед собой. А грохнуло за спиной. Ну, отдернул он занавеску, что увидел? Да ничего хорошего. Прижатые телом к стеклу костыли, между ними перекошенное лицо. Перекошенное лицо тоже увидело водителя и тут началось. Водитель сразу же выяснил, что везет не дрова. «Не дрова», при этом, согласно кивали головами. Потом он узнал, какая у него должна быть на самом деле фамилия, и где она его раньше видала. Ну и, как водится, получил совет, дальше уже не ехать, а идти пешком по известному адресу. Удивительно, но водитель слушал все это внимательно и молча. Наверное, в шоке еще был. П. С. Всех женщин поздравляю с праздником.
Эта история случилась лет десять тому назад. Я возвращался домой. Ездил навещать сестру. И по дороге мне надо было обязательно пересесть с междугороднего автобуса, на, не менее междугородный поезд. Пересаживаться надо было в Москве. Зазор по времени был, и я решил зайти в какой-нибудь магазин, купить в дальнюю дорогу пожрать. И вот иду это я, смотрю, впереди стоит новый, огромный супермаркет, весь в ярких огнях и рекламе. Если честно сказать, то раньше я таких больших магазинов никогда и не видел, поэтому долго сомневался, тихо матерился и скулил перед входом. Но, голод пересилил страх. И я зашел. Как все – взял тележку, потом час ее катал по всяким хитрым закоулкам, набирая продукты. И, наконец, доехал до кассы. Касс было много, но в каждую стояла очередь. Люди выстраивались вдоль длинного транспортера, с черной резиновой лентой. На него, собственно, и примастыривали свои покупки. Я тоже подошел, и, стараясь делать как все, не торопясь, начал выкладывать продукты на ленту. Следом за мной встал интеллигентный, улыбчивый дядя, с виду совсем простой. Он вроде бы, тоже начал выгружаться, но, вдруг увидел, что впереди стоит приезжий лох, быстро сориентировался, раз, и подложил к моей куче продуктов, какую-то свою линейку. Или не линейку, ну, короче, плоскую палку, похожую на строительный уровень, только без водяного глаза посередине. Я замер, не зная, что делать. Ясно было, что меня пытаются развести, никаких чужих линеек покупать не хотелось. Конечно, если бы такое произошло в моем родном городе, то этот дядя, за свой опрометчивый поступок, уже корчился бы в предсмертных судорогах. Но, здесь столица. Надо соответствовать и вести себя сдержанно. Поэтому, я взял эту линейку, резиново улыбнулся дяде в ответ, давая понять, что, вижу всю его нехитрую игру, и с размаху приземлил ее обратно, прямо посередине его кучи продуктов. Дядя улыбаться перестал, и даже как-то растерялся. Конечно, он же не ожидал, что его так быстро раскусят. В это время, с другой стороны ленты, ко мне подбежала девушка, в ярком переднике, и табличкой на груди. На табличке надпись, что-то типа: «Всегда рада тебя обслужить. Маша». И стала хватать мои, любовно выстроенные на ленте бутылки, и заваливать их на бок. При этом она еще, что-то верещала про правила. А я смотрел на нее, слушал, уже почти начал верить во все эти правила, расслабился, и тут она вдруг, напоследок, выхватила из дядиной кучи эту же линейку, и опять нагло подложила ее мне. Бля, вот только тут до меня дошло. В магазине-то, оказывается, работает хорошо организованная преступная группа, по втюхиванию лохам линеек. Но, нет. Я опять собрался с духом, и говорю: – Знаешь что, Маша. Ты, как я посмотрю, и правда рада, а я, что-то уже, не очень. Беру эту линейку, как саблю, слегка замахиваюсь на нее, и продолжаю: – Вот это не мое. И покупать это – я не буду. И возвращаю линейку обратно в дядину кучу, как уже водится, с прихлопом, помяв при этом еще некоторые его продукты. Теперь и Маша поняла, что их банда не на того напала, и испарилась. Все. Дальше - без приключений, расплатился. А, когда уже собирал продукты в пакет, увидел, что дяде эту линейку не посчитали. Кассирша взяла ее, и просто убрала куда-то себе за спину. – А группа то, сука, не только хорошо организована, но и весьма многочисленна, – убедился в своей правоте я. Ну-ну, счастливо, до следующего лоха. И только через несколько лет, когда и в нашем городе появились эти магазины-монстры, я узнал назначение этой палки-линейки, отделять на ленте свои продукты от чужих. Так что, прости меня, Маша. (И с днем рождения, сестра).
У нас в городе, вдруг стала появляться реклама, на мой мутный взгляд, несколько двусмысленного содержания. Вот, например, как рекламирует себя некий магазин одежды. На огромном щите нарисованы всякие красивые тети, название магазина и сразу под названием рекламный слоган: «Модной одежды много не бывает». Или вот еще. Реклама зоомагазина. Соответственно, на плакате его название и под ним надпись: «Ваш питомец достоин лучшего».
Челябинские селекционеры, для борьбы с колорадским жуком, вывели новый сорт картофеля. На кусте картофеля, вместо листьев, сразу вырастают билеты на самолет «Челябинск-Колорадо».
Вечер воскресенья. Возвращаемся с дачи, я рулю, жена рядом – штурманом. Едем очень медленно. Машин вокруг не просто много, а "бля, я так больше не могу". Жарко. – Почему все возвращаются в одно и то же время? – глядя в свое, полностью открытое окно, спрашивает жена. В ответ корчу ей рожу, все равно на меня не смотрит. Становится немного легче.
Но вот, наконец, наше невразумительное шоссе добирается до двухуровневой развязки. И немного поплутав на ней, превращается в широкую автостраду, ведущую в город. Поток машин вроде разгоняется, но тут же начинает спотыкаться о знаки ограничения скорости. Впереди стационарный пост ДПС. На обочине стоит инспектор. Строго и внимательно разглядывает он ползущие мимо него машины, потом уверенно выбирает из них одну, показывая на нее своей палкой. Пронзительно свистит и машет палкой уже куда-то себе под ноги, предлагая подъехать и остановиться.
– Смотри, сейчас нас остановит, – как-то неудачно предполагаю я. – Сплюнь, – вдруг решает ответить мне жена, когда я, повинуясь жезлу, уже съезжаю на обочину. Не сдвинувшись с места, а только слегка наклонившись к окну нашей машины, инспектор видит там мою, внешне безразличную жену. И вдруг решает ей рассказать, как его зовут, до чего он успел дослужиться, и какого, собственно, хрена мы сегодня приедем домой попозже. Я в это время выхожу, обхожу машину и протягиваю ему документы. Посмотрев, и не найдя в них ничего для себя интересного, инспектор понимает, что не угадал, и слегка грустит. Но, немного подумав, и видимо еще на что-то надеясь, отправляется в круговой обход моей машины. Я за ним.
Тут надо отметить, что на задней двери моего автомобиля со стороны водителя, есть небольшая аэрография. Изображение головы какой-то змеи (кобры?) в крайней степени агрессии. Ну, там, художник постарался. Разинутая пасть, выпученные глаза, зубы, раздвоенный язык, вообщем, все. Добрались и до этой двери. – Зачем змею нарисовал? – остановившись напротив, как-то нелогично спрашивает он. В голове сразу начинают мелькать всякие тупые ответы, типа: «не я», «не знаю», «я больше не буду». И вдруг меня осеняет. – За рулем врач. Пауза. Продолжаем вместе разглядывать рисунок. Ну, думаю, давай спроси теперь, где у этой змеи чаша (чашка, рюмка). Секунд через десять. – А-а-а. А чего злая такая? – логики сегодня уже не будет. – А я патологоанатом, – уже практически не задумываясь.
Забираю документы, сажусь за руль, жена смотрит вопросительно. – Ну? – Теперь я патологоанатом, – говорю я ей. – Сплюнь, – отвечает вроде мне жена, но, уже отвернувшись в окно и глядя на успевшего вернуться на свое место инспектора. Инспектор посмотрел на нее, подумал, и сплюнул.
Я знаю, комментаторы здесь ругают вступления, типа: «навеяло историей про …». Может быть, это и справедливо. Но, у меня именно такой случай. Вспомнил вдруг, читая историю про военного с одним погоном подполковника, другим – майора. Итак, начну, неторопясь. В молодости я пытался сделать карьеру военного. Не получилось, но эта история, вообще не смешная. Пропускаем ее. Другая. Как-то раз, стоял я в наряде, помощником дежурного по полку. И случились в этот день глобальные учения. И посылают меня срочно доставить особо секретное письмо из полка в глубоко закопанный командный пункт. Прибываю на место, и, правда, на земле нет ничего. Только антенны крутятся. Зеленая сетка закрывает ступеньки вниз под землю. Ступенек сто, не меньше, спускаюсь, дверь железная под тонну, на которой написано: «коэффициент ослабления пять тысяч». Че, страшно уже? Ладно, слушаем дальше. Захожу. Докладываю. Ведут в главный зал. В зале рабочая обстановка, полумрак, на стене огромная карта, вся светится разноцветными огоньками. Перед картой сидят полукругом пять офицеров, ведут постоянные переговоры с нашими и щелкают тумблерами. Короче, война в разгаре. Письмо я должен отдать лично командиру этой точки. Мне говорят, что он уже в курсе, и сейчас появится. Поэтому, сажусь в самом конце зала, жду и стараюсь никому не мешать. Командира я хорошо знаю. Это подполковник Шаповалов, герой всех местных смешных историй, и сам поржать не дурак, но при этом, настоящий военный с большой буквы. Вдруг, он выбегает, и начинает бегать за спинами этих офицеров, с криком: «Все пропало, все пропало!!!». Офицеры невольно начинают отвлекаться, волноваться, оборачиваются, но мужественно продолжают щелкать своими тумблерами. Тут, мимо идет местный завхоз, он же официант, он же уборщик, он же за все. Весь такой развинченный, солдат срочной службы, то ли из Горловки, то ли из Макеевки, я уже не помню. Здоровый такой, расстегнутый, ремень на яйцах, и ноги в шлепанцах. Сталкиваются они с командующим посреди зала, и солдат участливо спрашивает: «А что пропало, товарищ подполковник?» Слово «подполковник» при этом, произносится им, как водится в армии, как «полковник», но с легким заиканием на букве «п». Наш подполковник не замечает вопроса, и продолжает бегать за стульями офицеров, наводя панику. Солдат останавливается посередине зала, и наблюдает. Наконец, подполковник, пройдя несколько кругов, вдруг замечает собеседника, хватает его за китель, и выдыхает: «Серега, все пропало». – Да что пропало-то, товарищ подполковник? – пытается уточнить солдат. – Сейчас звонил генерал Иванов. (Генерал – это командир всего соединения, на данный момент, еще и командующий учениями). Сейчас звонил генерал Иванов, он меня по телефону ДВА РАЗА МАЙОРОМ назвал. Все пропало!!!
У меня знакомый, в свое время, купил новую машину, и сразу поехал на ней в деревню к родителям. Похвалиться. Приехал, показал, оставил ее на улице перед домом. Сами быстрее все в дом, обмывать дорогую покупку. В это время, по этой улице проходила по своим делам стая лошадей (или косяк лошадей, уже не помню точно, я в городе рос). И в конце этой отары лошадей очень веселился один маленький лошаденок (жеребенок, не надо, я помню все). Прыгал с задних ног на передние, покусывал молочными зубами взрослых, в общем, радовался наступившей жизни на полную. Апогей этой радости наступил вовремя. Клин лошадей проходил, как раз, мимо новой машины.
Маленький конь вдруг решил, что пора уже укусить и вожака этого роя (вожак шел впереди). И для этого начал разгон с хвоста колонны в ее голову, обходя ее по широкой дуге. Но, чтобы красиво завершить дугу, ему надо было, в нижней ее точке, оттолкнуться от чего-нибудь. Вот точно там, и стояла знакомая машина (машина знакомого).
«Буммм», - сказала машина, от одновременного удара четырех копыт. «Кхе», - подавился водкой ее хозяин в доме.
А громкая сигнализация в это время, уже гнала от греха, вперед по улице, весь прайд непарнокопытных. И свидетелей и подозреваемых.
Когда он вернулся, сначала никто не поверил, что четыре копыта могут нанести машине такой урон. Короче, менял и красил всю сторону.
Это старая, старая армейская байка. В свое время, она была очень популярна, я ее слышал неоднократно. Поискал здесь на сайте, вроде нет такой, попробую вам рассказать своими словами, стараясь избегать лишней терминологии. Кто ее уже слышал, может не читать.
Рассказывают, что в нашей истребительной авиации было такое время, когда, в порядке исключения, летчик на «спарке» мог взять с собой в полет техника самолета. Для тех, кто в танке служил, объясню. «Спарка» - это такой двухместный самолет. Боевой истребитель, понятно, был одноместный. Вот. Второе место в ней освобождалось за счет снятия кое-какого спецоборудования, и устанавливалась еще одно кресло. Использовалась она, в основном, в учебных целях. Брали техника только для перелета из пункта А в пункт Б. И полет в этом случае всегда был «гладким» и дозвуковым. Делалось это с единственной целью. Опытный техник в точке прибытия, мог один и быстро сделать полную предполетную подготовку. И самолет без всякой задержки возвращался обратно. Потому что, часто бывало, что местные авиатехники не умели обслуживать данный тип самолета, или умели, но не имели допуска. Или, еще какая херня. А тут удобно, все свое привез с собой. Вот, наконец, собственно, и сама история. Случилась она, в N-ском истребительном авиаполку. Служили там два очень опытных и заслуженных человека. Летчик и Техник. Кто не знает, кто такой техник, быстро вспоминает фильм «В бой идут одни старики», и техника (механика) самолета в исполнении артиста Алексея Смирнова. Это будет хорошая картинка к истории. Служили давно, понимали друг друга с полуслова, и раньше у них был один общий самолет. В смысле, Летчик на нем летал, а Техник его готовил. Но годы пробежали, Летчик был еще ничего себе, боевой, а вот Техник уже начал потихоньку готовиться к пенсии, и мудрое командование полка, понимая, что человек выдыхается, перевело его с обслуживания боевого самолета на «спарку». «Спарка» на полетах требовалась не часто, делала по одному, два вылета за смену, а могла и вовсе все полеты скромно простоять в сторонке. Да, и забыл сказать, друг друга они называли Степаныч и Васильич. Было раннее утро. В полку начинались очередные, плановые полеты. «Спарка», сгорбившись длинным «фонарем», как обычно, стояла на самом краю бравого строя боевых истребителей. Летчики получили задания, и расходились по самолетам. Техник «спарки» Васильич, в ожидании, тихо сидел под крылом, прячась от встающего, но уже жаркого, южного солнца. Вдруг, он увидел, как вдоль самолетов, прямо к нему, быстро шагает заслуженный летчик, но для него уже давно, просто Степаныч. – Степаныч, здорово. Я не понял, ты ко мне? – Да. Здорово, Васильич, как самолет? – Ласточка, Степаныч, ты же знаешь. Все проверил, полная заправка, все в норме, можешь лететь. – Слушай, Васильич, тут такое дело. Мне сейчас надо быстро смотаться на аэродром подскока, там кое-что обсудить, и сразу обратно. Ты полетишь со мной, разрешение командира есть, – и протянул ему второй шлем. – Не, Степаныч, не шути так, я не могу. Да, правда, не могу я сегодня, мне вечером еще на родительское собрание в школу к младшему надо. – Васильич, ты это, давай не мудри, на все про все, уйдет не больше трех часов. К обеду вернемся. Не тяни, садись быстрее, и поехали. – Ладно, ладно, Степаныч, не кипятись. Надо, так надо. Слетаем. Только ты это, иди, погуляй минут десять, ну покурить хоть сходи. – На хрена еще? – Ну, мало ли что. Знаешь ведь, самолет – это такая штука. Дай-ка я, на всякий случай, еще раз все проверю.
- А вы это, давайте, располагайтесь в грузовом. - Ты смеешься? Где? Он завален весь под потолок. - Ну, где-нибудь с краю, там вон сиденья даже виднеются. - Да мы задохнемся там и замерзнем. - Не, не. Даже не так будет. Мы сначала замерзнем, а потом задохнемся. - Да ни хрена с вами не будет, мы низко полетим.
Лететь надо было на Ан-12, впрочем, как обычно. Но в гермоотсеке нам в этот раз места не хватило. Туда сразу, как огурцы, набились какие-то попутные отцы-командиры. А мы готовились пару часов «наслаждаться» гулом двигателей, низкой температурой и отсутствием кислорода в грузовом отсеке. Но кряхтеть перестали, как только узнали, что сразу после взлета нам будут предложены элитные напитки нового урожая. Урожай, на этот раз, собрали с правого борта высотного истребителя-перехватчика. Взлетели. Минут через двадцать пол в самолете стал горизонтальным, и мы развинтили канистру. «Не напиваться», - предупредил старший. Хлопнули по стакану и закусили яблоками. Канистру убрали от греха, люди разбрелись по салону, а я полез в хвост, пописить в щель грузового люка. Щель оказалась ничего себе так. Пописил, уронил туда яблоко, и стал разглядывать внизу кораблики (над морем летели). Вдруг подумал, что створки люка открываются вниз, и сразу перестал на них подпрыгивать. Пошел обратно к людям. В салоне тем временем уже возникли клубы по интересам. В одном углу бились в карты, в другом в шеш-беш, остальные как будто спали. И только Сашка никак не мог найти себе компанию, переползая от одних к другим, через кучу наваленного как попало, но хорошо привязанного оборудования. Нехотя разбавленный спирт, уже вовсю плескался в его молодой голове, и никак не давал покоя. Я нашел себе укромное место, сел, поднял воротник, закрыл глаза и притих. Не спалось, на душе было тревожно. Летать я вроде никогда не боялся, но на днях у нас тут случилось. Взлетая, упал в море Ил-76 с десантниками, все погибли, поговаривали, что из-за некачественного топлива. А мы как раз и летели на этот аэродром. «А потом еще обратно надо», - думал я. Вдруг я очнулся от какой-то возни. Открыл глаза, вижу мимо меня в хвост пробирается Сашка. Наступает мне на ногу, шевелит губами, поддатое лицо извиняется и даже пытается стать виноватым. Спрашивать куда пошел, бесполезно, гул не перекричать. Поэтому, просто отмахиваюсь от него рукой. Наверное, тоже писить захотел. Проходит еще немного времени. И в самолете начинается апокалипсис. Внезапно настежь распахивается дверь в гермоотсек, из нее с перекошенным лицом вываливается борттехник, спотыкается, падает с размаху на гору оборудования и быстро ползет по ней. Кричит по дороге что-то, его никто не слышит, но жутко становится всем. Замираем в своем непонимании и наблюдаем. Когда он преодолевает половину кучи, в дверях появляются еще и летчики. «Оба, твою мать», - быстро считаю в уме я. Что это? Бля. А эти куда? Нехорошие предчувствия превращают весь ливер в животе в холодец. Лица у летчиков такие, что никаких сомнений по поводу ситуации вообще не остается. Волосы у меня встают дыбом, когда и они бросаются вслед за техником. «Кто первый доползет, того и парашюты» - пронзает меня догадка. На дрожащих ногах приподнимаюсь, и вижу, как уже добравшийся борттехник вытаскивает нашего Сашку из хвостовой кабины стрелка. «А все-таки он сумел состряпать виноватое лицо», - думаю я немного погодя, когда на него орут и трясут уже все трое. Потом «потрясенного» Сашку летчики сдают на поруки старшему, орут уже на него, и уходя обратно, хлопают дверью. Охеревший народ потихоньку начинает подтягиваться в кучу, узнать, что случилось. Для борьбы с навалившимся стрессом опять появляется канистра. Перекрикивая шум, выясняем. А случилось вот что. Сашка от скуки забрался в хвостовую гермокабину стрелка. Посидел там, потом стал нажимать всякие кнопочки, щелкать тумблерами, давить на гашетку. Летчики сразу поняли, в хвосте самозванец. Выкурить его оттуда был послан борттехник. И все бы ничего, но в это время Ан-12 нагнал наш истребительный полк. Командир полка с ведомым снизились, покачали нам крыльями, и по радио напомнили, что техническому обеспечению перелета полка надо бы поторапливаться. Вот. Но техник был еще в пути, а Сашка в кресле стрелка уже разошелся не на шутку. Он нашел там забытый кем-то шлемофон, надел его, и как раз сейчас расправлялся с американскими асами в голубом небе Вьетнама. Ну, и в разгаре боя, незаметно для себя щелкнул нужным тумблером, и вышел в эфир. Наш командир, наверное, сильно удивился, когда вместо привычного ответа: «Есть, выполняю», вдруг услышал крик: «А-а-а, суки, окружаете. Ну, ничего, сейчас я вам покажу, как Родину любить. Тра-та-та-та-та». Ну, тут уж подорвались все. В общем, не скучали в полете. А на аэродроме том, нас почти никто и не встречал. Кроме командира полка. Он один стоял у трапа. Мрачнее тучи. «Ну, давай Саня, иди уже», - и старший первым подтолкнул на трап нашего «стрелка-радиста».
Вчера отмечал день рождения друга. Сегодня утром просыпаюсь от звонка в дверь. Открываю. Стоят два мужика. - Вы кто? – спрашиваю. - Мы? Я Паркинсон. - А я Альцгеймер. - Здравствуйте, - говорю я им. Долго трясли мне руки.
Вчера сомалийские пираты захватили судно, которое перевозило пятьсот тысяч дисков компании «Майкрософт». Все лицензионные диски сразу стали пиратскими.
Новый вид кредитования физических лиц предлагает банк «Прощай-финанс». Теперь и малоимущие граждане смогут дать взятку чиновнику в особо крупном размере, оформив ее в этом банке в ипотеку, с рассрочкой на десять лет.
Рецепт. Как в домашних условиях приготовить вкусный напиток из кактуса. Пункт 1. Налить почти полный стакан водки. Пункт 2. Выкопать кактус из горшка. Аккуратно ножницами удалить все колючки и корни. Пункт 3. Взять кактус в руку, сжать его, и всю получившуюся жидкость выдавить в стакан. Пункт 4. Содержимое стакана тщательно перемешать. Пункт 5. Вкусный напиток готов. Выпить сразу, крупными глотками. Примечание. Если у вас дома нет кактуса, то пункты 2, 3, 4 можно исключить.
Анастасия Волочкова выходит замуж. На церемонии: – Готовы ли вы взять в жены Анастасию? – Да. – Анастасия, готовы ли вы выйти замуж за этого симпатичного олигарха? – Поцелуй меня в пачку, – по привычке ответила Волочкова.
Новый осьминог Пауль обязательно предскажет победу сборной России на ЧМ по футболу 2018 года. Об этом в интервью рассказали братья Запашные, которые уже приступили к его дрессировке.
Когда я учился в школе, в нашем городе построили кукольный театр. Раньше как-то без него обходились, а тут раз и построили. И режиссер приехал из Москвы, говорили, что лучший ученик Образцова. Вот. Только народ наш тогда какой-то инертный был. В театр то, не очень торопился. Все больше по кино ходил. И тогда, наш новый кукольный театр, отнехерделать, сам пошел в народ. Начал он со школ, давал там небольшие спектакли. Наша школа, ближе всех была к театру, поэтому, логично, начали с нас. И вот, после очередного представления в актовом зале, режиссер этот знаменитый, зашел к нам на урок, попросил минуточку внимания, и сказал, что ему нужны дети, участвовать в некоторых новых спектаклях. И выбрал трех девочек и одного мальчика, поговорил с ними коротко, и ушел. Девочек то он ничего выбрал, отличниц почти, а вот с мальчиком, казалось нам, промахнулся. Мальчик был невысокого роста, щупленький такой, невзрачный, казалось, вообще ниочем. И еще учился на три с минусом. Но, был там один нюанс. Он, на тот момент, входил в самую авторитетную школьную организованную преступную группировку. Конечно, не главарем входил, но так, типа его правой руки. И закрутилась, понеслась. Пацана этого как подменили. Не то чтобы он банду свою бросил, но стал пропадать в кукольном театре. Репетиции, спектакли почти каждый день. Что он там делал, мы не знали. А он не говорил. Стеснялся нас, наверное. Пришло время, и эта группа из девочек и мальчика стала на уроки приносить бумажки из театра, типа освобождения, от режиссера. «Уважаемый директор. Прошу отпустить артистов на утренний спектакль». Отпускали, без базара. Мы, конечно, им тихо завидовали. Так прошел год, два. Все постепенно поуспокоились, попривыкли, и все подзабылось. Кукольный театр заматерел, перестал гастролировать по школам. Наоборот, школы выстроились в длинную очередь на спектакли. Пришла как-то, и наша очередь, школой идти. Билетов тогда уже всем не хватало, зал в театре небольшой был. В наш день, даже банду школьную не всю взяли, так половинку, от силы. Ну, пришли, расселись чинно, ждем начала. Банда сначала хотела приземлиться на галерке, но, видя, что их правая рука занял место в третьем ряду, нехотя расселась вокруг. Спектакль начался. Интересный такой, актуальный, по тем временам. Про Мальчиша-Кибальчиша. Смотрим. И вот наступает самый трагический момент. Нехорошие буржуины вяжут по рукам и ногам Мальчиша. И приговаривают при этом, что сейчас его на ленточки порежут, если военную тайну не услышат вовремя. В это время наша правая рука главаря, он же внешне, ничем не замечательный мальчик, неторопясь, повязывает на шее красный галстук, встает с места, и громким, хорошо поставленным голосом говорит на весь зал, типа: «Ну, что же вы пионеры, вашу мать, сидите и молчите? А? Сейчас же прикончат нашего Мальчиша буржуины. Надо ж ему помочь». Ну и дальше, в том же духе. Сказать, что мы охерели, это еще мало будет. Вся банда сразу съехала под стулья. Это был настоящий шухер. Самое смешное, что не только мы ничего не поняли, но и наших учителей, видимо, никто не предупредил. Первой снялась с места наша любимая учительница русского языка и литературы. Она бежала по проходу, откуда-то сзади, и кричала: «Роберт, Роберт, успокойся, это же театр». Да, забыл сказать. Робертом этого пацана звали. Дальше была небольшая схватка. Наш бандюган уже пошел вперед, спасать Мальчиша. Училка его догнала, сгребла в охапку, и повалила в проходе. Но Роберт легко выбрался из-под нее и все-таки ушел на сцену, продолжая по ходу громко уговаривать остальных несмелых пионеров. Пыльная учительница тяжело поднялась, и, не смея его больше преследовать, охала на весь зал. Потом, плюхнулась рядом со мной, на его пустое место, и в полном ужасе продолжала громким шепотом призывать остальных детей к спокойствию, и непротивлению злу насилием. Тем временем, Роберт вышел на середину сцены, и сказал: «Ну что, пионеры, кто поможет мне спасти Мальчиша? ». Банда переглядывалась и ерзала на сиденьях, «Нет», - хрипела между ними учительница. Все принималось нами за чистую монету. Но, что там было дальше. Да, уж. Этого, вообще, никто не ждал. Там, не только наша училка в свои туфли нассала, но и я, по-моему, ей туда успел сикнуть. Вдруг, с первого ряда, как зомби, молча, поднимаются наши три, почти отличницы, и вслед за Робертом, медленно, гуськом идут на сцену. Выходят и строятся там с ним в одну шеренгу. Мы орали им «Ура» и плакали от восторга. Проникновение в спектакль было полным. А они, вдруг, сверху стали читать нам стихи, типа, что мы все станем Мальчишами, а некоторые, которым больше повезет, еще и Кибальчишами. Нет, ну потом-то дошло. Что так было задумано. Режиссером. И до нас дошло, и до училки нашей. Бля, сколько лет уже прошло, а я до сих пор, как вспомню, так вздрогну. Больше никогда такого в театре не видел. Видать, и, правда, сильный был режиссер. Или я был такой впечатлительный.
Я – шаман. Но у меня зимой очень плохо заводится машина. Поэтому, мне утром в гараже приходится сначала делать вокруг нее десять кругов. С бубном. Бить в бубен надо громко, иначе не заведется. И еще кричать заклинания. Потом завожу и уезжаю. А сегодня она вдруг заглохла в пробке, на проспекте. Но, ничего, завел как обычно. Заодно, и пробку разогнал.
Прилетел я как-то в 80-е годы в Тбилиси в штаб армии ЗакВО по делам военным. Выхожу с аэровокзала на площадь. Ночь, народа почти нет. Никто меня там не ждал. Стою, курю, думаю, куда до утра деться. Вдруг вижу, прямо на меня идет грузин, толстый такой, в кепке, в дубленке модной. Руки растопырил в стороны, будто собирается меня поймать. Улыбается во весь рот. И кричит на всю площадь: «Вах, дорогой, ну что же ты здесь стоишь, сколько можно тебя ждать. Я уже замерз. Поехали скорее». Я ему: «Подожди дядя, ты, наверное, меня с кем-то перепутал. Как ты можешь меня ждать, если я сам только три часа назад узнал, что прилечу сюда. Ты вообще, кто?». А грузин не унимается: «Да, точно тебя жду. Поверь. Слушай, зачем много спрашиваешь, садись в машину, по дороге все расскажу». Таксист оказался. Отвез-таки меня в гостиницу.
Раньше помню, зимой, возьмешь лыжи и пойдешь кататься в лес. Придешь, а там - красота. Лес битком набит лыжниками, соревнования какие-то проходят, дети катаются на санках с горок. Баб лепят. Шум, гам. Весело. Вот и вчера целый день шел снег. Как раньше. Хороший такой, плотный и много. И я сегодня, по старой памяти, пошел глянуть, как сейчас в лесу. Зашел - никого. Тишина. Нет, смотрю, едет старый дед на деревянных облупившихся лыжах. И все. Стою, грущу, не пойму, где все. Что случилось-то? И тут до меня доходит. Да, блин, просто все. Сейчас же время другое. Двадцать первый век. И все лыжники, и даже дети на санках, у нас уже давно изготавливаются по технологии «Стеллс». Понятно? Ничего не изменилось. Все, как раньше. Все здесь в лесу. Катаются, шумят и веселятся. Просто, не видно никого. И не слышно. Такие вот, современные технологии. Обрадовался я этому, закурил, и потихоньку пошел домой.
Уж сколько лет прошло, А я все помню, Той ночью жуткий айсберга удар, И скрежет стали, Это белый монстр, Из днища выворачивал металл.
До смерти суждено Во сне мне видеть, На палубе рыдающих людей, Понятно, в лодках, Места всем не хватит, Спасем хотя бы женщин и детей.
И капитан с квадратными глазами, Орет на всех, Корабль наш сейчас пойдет ко дну, Но первыми, По шлюпкам мы рассадим, Всех тех, кому нельзя мочить манту.
2020 год. Происшествия. Сегодня на Москве-реке затонул экскурсионный теплоход. На нем были ученики 9-11 классов. Экскурсию проводил сам министр образования Фурсенко. Благодаря проведенной им реформе, в результате которой дети теперь в школе занимаются только физкультурой и ОБЖ, все ученики спаслись и даже плыли к берегу наперегонки. Но, к сожалению, без жертв все-таки не обошлось. Утонул министр образования.
Уважаемый дядя Обама, Пишет мальчик Вам, Сидоров Витя, Знаю точно, что если вдруг где-то, Заведутся плохие дяди, То тогда Вы метко и быстро, Обязательно их разбомбите.
У меня к Вам огромная просьба, Когда в Ливию вновь полетите, Убивать там оставшихся дядей, Вы возьмите побольше снарядов, И еще разбомбите Египет, Ведь и там есть плохие дяди, Они выгнали наших туристов.
Заранее поздравлю всех. И добавлю в кучу историй о всяких надписях, свою, из моего потерянного социализма. Тогда давно, в нашем городе, на центральной улице, по которой ходила на Первомай демонстрация, много лет подряд вывешивали один и тот же плакат: «ГОРОЖАНЕ. ПРЕВРАТИМ НАШ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ГОРОД В ОБРАЗЦОВЫЙ».