Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Некто Вадим
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
В больнице мне прооперировали тот орган, которым я больше всего горжусь, то есть хрен. Попрошу не ехидничать – баб у меня в жизни будет еще много, дети тоже, надеюсь. В смысле, от какой-нибудь из этих баб.
И еще немного преамбулы. Я вообще-то филолог, и за чистотой речи слежу. Принципиально не люблю мат. Но когда очень злой, матерюсь, а когда очень усталый, то засоряю речь всякими словечками, из которых самые распространенные «блин» и «нахрен».
Ну так вот. Выписали меня через неделю после операции, сказав, что в таком состоянии меня держать в больнице нельзя. В смысле, что я еще не выздоровел, чтобы работать, но не настолько болен, чтобы лежать в больнице. Научили меня, как делать перевязку прооперированному органу и сказали, чтобы делал ее регулярно. Я сходил в поликлинику ко врачу, и мне продлили больничный лист аж на неделю.
Блин. На очередной день сидения дома я понял, что сохну от тоски. Поэтому сегодня превозмогая все неудобства, сходил на работу (работаю я журналистом), забрал домой запись интервью, взятого накануне госпитализации и, естественно, еще не подготовленного к печати, вернулся домой, включил ПК и поставил перед собой 4 задачи.
1) Чтобы написать нахрен это интервью, хоть оно и бессрочное. 2) Ежели напишу, то продолжить разработку собственного сайта 3) Коли устану – зайти на сайт anekdot.ru и почитать прикольные истории за последнюю неделю, а затем вернуться к разработке сайта. 4) Если надоест – провести шмон на ПК, типа, антивирус, SkanDisk, дефрагментация, удаление лишних файлов и проч.
Сами понимаете, чтобы все это выполнить, нужно аховое время. Засел я в два часа дня и впервые оторвал башку (не вру, не обедал, в сортир не ходил, не курил) в половине десятого вечера. Устал как черт. Мозги куда то уплыли. То есть вообще их не чувствую. Ни хрена не соображаю. Выползаю на кухню. Мои домашние говорят:
- Ну ты и работать! Семь с половиной часов на компьютере торчать! - Блин, - говорю, - устал как черт, еще и перевязку ни разу не сделал, нахрен. Пауза. - На что, - спрашивают? - Нахрен, - автоматически повторяю я. Задумываюсь. Произношу еще раз. – На хрен! Тьфу! На ну вас, нахрен. Пойду перевязку делать. - На хрен, - хором повторяют домашние.
p.s. Перевязывая хрен подумал, что лучше ругаться другим словом. «Хер», например. Правда, через секунду понял, что эффект будут тот же, нахер.
Прочитал в выпуске от 7 июня несколько заповедей, как попасть в десятку лучших историй сайта anekdot.ru, и теперь предлагаю вашему вниманию идеальную историю с точки этих заповедей. Я ее так и назвал —
ИДЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ДЛЯ САЙТА ANEKDOT.RU
Преамбула Однажды рядовой Петров пронес через КПП воинской части № 13-ху, что находится на 28-м километре от деревни Попердыкино Задрипайловского района Дуремарской области, бутылку пива. Может из этого истории и не получилось бы, если бы Петров сразу после распития не отправился в «ленинскую комнату» и не написал о своем ловком поступке письмо в США знакомому дяде.
Амбула У знакомого дяди был сын Джон, Он служил в элитном подразделении десантных войск. Пиво любил не менее нелюбимого знакомого родственничка из России. Узнав о том, что в самой загадочной стране можно безнаказанно бухать на службе Отечеству, Джон решил, что он не хуже Петрова и при ближайшем выходе в город купил бутылку пива. Естественно, емкостью 0,33, ибо других там не продается.
Однако Джону не повезло. Его задержали на вахте, и спросили, что у него в реке.
- Пиво, - простодушно ответил Джон. - Пиво? – переспросил офицер. - Ну да, пиво, - ответил Джон и показал бутылку. - Действительно, пиво, - удивился офицер. А зачем оно вам, рядовой Пауэр? - Пить, - ответил Джон. - Пить? – переспросил Пауэр. - Ну да, пить, - ответил Джон. Для чего же еще нужно пиво. На этот вопрос офицер ответа не нашел. Зато придумал другой вопрос. - А вам что, нашей воды не хватает? - Хватает, - ответил Джон. – Даже очень. Теперь мне хочется пива. - Пива? – переспросил офицер. - Ну да, пива, - ответил Джон. А что? - Но ведь потреблять алкогольные напитки в армии нельзя, - ответил офицер. - Удивительно, - сказал Джон. Как же это так? В России, этой отсталой стране, где медведи ходят по улицам, значит, в армии пить пиво можно, а у нас, ведущей демократической стране – нельзя? Да это же несоблюдение прав человека! Я на вас в суд подам! - А что, в России в армии можно пить пиво? - Можно! – выпалил Джон. – Вот, почитайте. И он дал офицеру письмо.
Офицер был удивлен. Действительно, за подписью некоего рядового Петрова сообщалось, что он беспрепятственно пронес через КПП пол-литровую бутылку пива, и его никто не остановил. Офицер растерялся. Он не мог понять, как же это получилось так, что Российская армия обогнала американскую, да еще позволяет пить солдатам не 0,33, а 0,5 литров. Тем не менее, он еще попытался возразить. - Рядовой Пауэр, но ведь устав вооруженных сил… - Устав? – переспросил Пауэр? – Да что мне ваш устаревший устав? Он же был принят, когда на глобусе был Советский Союз, а весь мир боролся с коммунизмом! Мы победили, и теперь устав не отвечает международным требованиям. Я подам жалобу президенту и в ООН. - Но мы еще боремся с терроризмом, - произнес последний аргумент офицер. - Вот пусть под эту борьбу и напишут новый устав. А то что же получается, террористы могут пить, а я нет? Выходит, вы способствуете им? Я на вас тоже напишу жалобу. Это в планы офицера не входило. Недолго думая, он пропустил Джона, прошел в свой кабинет и написал пространное мотивированное мнение, что в армии давно пора разрешить потребление пива в количестве не менее полулитров. И не просто разрешить, а включить в обязательный рацион. И отправил его во все инстанции, в том числе и в прессу.
А Джон Пауэр пришел в казарму, выпил пиво и умер, потому что оно было отравлено специально засланными лично Бен-Ладеном боевиками «Аль-Каиды». В силу невнимательности, Пауэр не обратил внимания, что от магазина, где он отоварился пивом, отъехала американская желтая маршрутка с надписью «Аллах акбар».
Рядовой Петров узнал об этом спустя некоторое время, когда был уже старшиной. Прочитав письмо, он сначала долго ржалъ, потом понял, что нельзя так относиться к покойникам и немного поплакалъ. Но несильно, ибо больше детей у знакомого дядюшки не было, а Петров был ему ближайшим родственником.
Кадет Биглер, настоящая кликуха которого в данный момент – Некто Вадим
Более года назад я защитил диплом. Он представлял собой словарь наиболее распространенной мусульманской лексики, систематизированной и упорядоченной по законам русского языка. Каким – неважно, ибо это не имеет отношения к делу.
Поскольку слов было много, и сам процесс систематизации был трудоемким, я писал его со своей однокурсницей. В процессе отбора слов мы обнаружили несколько особо интересных. Поясняю – все слова были либо арабского, либо татарского происхождения, но их произношение в русском весьма забавно. Тем более после того, как мы в повседневной разговорной речи с Аней переврали некоторые из них. А именно:
аль-Аср – произносили не иначе как аль-обОср. Перевод – послеполуденная молитва ахират – естественно, произносили как ахЕрат. Перевод – загробная жизнь ибадАт – произносили только как ебадат. Аллах простит. У мусульман эно практическое учение о вере. мукаррибун – произносили только как мукр ебун. У них это архангел. ниабат – наш вариант ниебат. В оригинале это означает один из видов паломничества. хуклийа – а вы как думали? Мы подставили «й» после «у». А слово значит временное осквернение чистого места.
Это самые яркие приколы. А вот загадка. В исламе есть два основных направления – суннизм и шиизм. Кто такие сунниты, если слово «суннат» означает обрезание?
Мусульмане, читающие это. Не обижайтесь, я не имею ничего против вас. Только ваша терминология такая смешная при произнесении.
ПОЖЕЛАНИЕ - Дорогие... эти... как их там... Серега отчаянно пытался вспомнить, на чьей свадьбе он находится. Последнее (и единственное) воспоминание в его голове было - пил в машине со свидетелем. Хорошо еще, что помнил сам факт свадьбы. А вот лица жениха и невесты не распознавались. - Ну, Сережа, смелее, - под общие смешки повторил тамада, которому все же удалось разбудить спящего за свадебным столом Сергея с третьей попытки. - Неужели вам нечего сказать молодым в этот праздничный день? - Дорогие... бл... лин... эти... наши... Сергей еще раз посмотрел во главу стола, и - УРА! Озарение! - ... Игорёк и Маша! Зал одобрительно выдохнул. Сережа собрал силу и фантазию в кулак: - Желаю вам... эта... Да, кулак явно был маленьким. - Жела-аю ва-ам... - Ну? - нетерпеливо заметил тамада. - Вам я желаю... - Смелее, Серый! - кто-то подбодрил из зала. - Сергей второй раз растерянно посмотрел на молодоженов, и - опять УРА! Снова озарило. - Я желаю вам жить долго и счастливо, и УМЕРЕТЬ В ОДИН ДЕНЬ. ГОРЬКО! С этими словами он хлопнул рюмку, упал на свой стул с довольной улыбкой и мгновенно заснул.
Я не знаю, почему я запомнил эту историю, но все рассказанное мной – чистая правда.
Произошло это более двадцати лет назад, когда я ходил пешком под стол. Однажды я так разболелся, что меня положили в больницу. Там была откровенная скукотища, делать было нехрена. Когда мне стало несколько лучше, я развлекался лишь двумя способами.
1. Прогуливался по коридору, и 2. «Курил». То есть с другими детьми мы брали обычную бумажку, сворачивали в трубочку и делали вид, что курим. Такая вот игра была.
Однажды, когда всю палату увели на прогулку, а меня не взяли (ибо температура еще держалась), я взял бумажку, скрутил цыгарку, вышел в коридор и громко объявил:
- Я буду курить!
- Кто будет курить? – вдруг раздался голос из соседней палаты, и в коридор выскочила молодая женщина, мать больного грудного ребенка, которой положено было быть все время со своим чадом. Мамаша стала шарить глазами по коридору, ища того, кто бы мог курить, видимо в расчете, что ее тоже угостят сигареткой.
- Я буду курить, - повторил я, засовывая «сигарету» в рот.
Мамаша опустила взгляд и, наконец, увидела меня. Взгляд стал ее неопределенно-вопросительным.
- Ты? – спросила она, раскрывая глаза по советскому железному рублю.
- Я, - спокойно ответил я, вынимая «сигарету».
Ее взгляд стал определенно-непонимающим, и она спросила:
- Тебе сколько лет, мальчик?
- Пять, - ответил я честно, вновь засовывая «сигаретку» в рот.
Взгляд мамаши стал возмущенно-испуганным. И, к сожалению, на этом история закончилась, поскольку в палате завопил ее ребенок, и она убежала к нему. А я пошел «курить».
Вспомнилась история многолетней давности. В феврале пошел я на рынок за картошкой, но ее там не оказалось. Зашел тогда в магазин. В овощном витрины были занавешены - типа уборка шла, и я спросил у продавщицы, есть ли картошка.
- А вам ЗАЧЕМ? - был вопрос.
Пять секунд ступора, потом я придаю голосу максимальный издевательский тон и говорю:
- Вообще-то я собираюсь ее ЖРАТЬ! А что, берут и для ДРУГИХ ЦЕЛЕЙ?
Убойный ответ:
- Ну, если вы хотите ее пожарить, тогда лучше не берите, а вот для супику пойдет.
"Сами ешьте такой супик" - подумал я и пошел к выходу. Отсутствие картошки компенсировалось только что пережитым приколом.
Я не знаю, почему я запомнил эту историю, но все рассказанное мной – чистая правда.
Произошло это более двадцати лет назад, когда я ходил пешком под стол. Однажды я так разболелся, что меня положили в больницу. Там была откровенная скукотища, делать было нехрена. Когда мне стало несколько лучше, я развлекался лишь двумя способами.
1. Прогуливался по коридору, и 2. "Курил". То есть с другими детьми мы брали обычную бумажку, сворачивали в трубочку и делали вид, что курим. Такая вот игра была.
Однажды, когда всю палату увели на прогулку, а меня не взяли (ибо температура еще держалась), я взял бумажку, скрутил цыгарку, вышел в коридор и громко объявил:
- Я буду курить!
- Кто будет курить? – вдруг раздался голос из соседней палаты, и в коридор выскочила молодая женщина, мать больного грудного ребенка, которой положено было быть все время со своим чадом. Мамаша стала шарить глазами по коридору, ища того, кто бы мог курить, видимо в расчете, что ее тоже угостят сигареткой.
- Я буду курить, - повторил я, засовывая «сигарету» в рот.
Мамаша опустила взгляд и, наконец, увидела меня. Взгляд стал ее неопределенно-вопросительным.
- Ты? – спросила она, раскрывая глаза по советскому железному рублю.
- Я, - спокойно ответил я, вынимая «сигарету».
Ее взгляд стал определенно-непонимающим, и она спросила:
- Тебе сколько лет, мальчик?
- Пять, - ответил я честно, вновь засовывая «сигаретку» в рот.
Взгляд мамаши стал возмущенно-испуганным. И, к сожалению, на этом история закончилась, поскольку в палате завопил ее ребенок, и она убежала к нему. А я пошел «курить».
Пару лет назад я написал здесь цикл историй про славную жизнь редакции газеты "КС" и свою сумасбродную коллегу Людмилу Васильевну — вечный объект моих насмешек в силу паталогического отсутствия чувства юмора с ее стороны.
Думал, что истории закончились, но вот всплыла в памяти еще одна.
Сидим в кабинете, пишем каждый свои статьи: я (23-летний мужик) про строительство нового корабля, она (54-летняя амбициозная невразумительная) про пьянство на том самом заводе, где строился этот корабль. В процессе написания стала вслух рассуждать на тему "чего это мужики в водке находят" да "зачем же они в зюзю напиваются, что от них пахнет". Я решил отпустить очередную шутку.
- Это что, — говорю. — Эка невидаль: пахнет. Вот мы в воскресенье с соседом бухали, так он до такой степени нажрался, что ему зеленые чертики стали мерещиться.
— Да ты что? - глаза у Людмилы Васильевны становятся по пять железных рубей.
— Натурально, - говоорю. - Бухаем, тут он мне шепчет: "смотри, на подоконнике зеленый черт. А на батарее еще один". Я гляжу - и вправду, сидят окаянные. Мы их по квартире полчаса гоняли, пока мухобойкой не пришили. Вот алкаш-то!
Думал - может поймет шутку. Нет, выдала очередной перл:
— ДА ЕГО ЖЕ ЛЕЧИТЬ НАДО, РАЗ У НЕГО ГАЛЛЮЦИНАЦИИ НАЧИНАЮТСЯ! ЭТО БЕЛАЯ ГОРЯЧКА! ТЫ ЕГО ДОЛЖЕН БЫЛ В БОЛЬНИЦУ ОТВЕЗТИ!
Нашли Василий Иванович с Петькой бутылку водки. Решили, что если Петька отвернувшись угадает, в какой руке Чапаев ее держит, они ее разопьют, а если не угадает - разобьют. Петька отвернулся: - В левой, Василий Иваныч! - Думай, Петька, хорошенько думай!
История эта - чистая правда, поскольку произошла со мной. Время действия - 1 июня 1997 года. Место оного - берег реки Линды в Нижегородской области.
Часть первая.
Я и мой друг Санек заканчивали школу. На следующий день нам надо было писать выпускное сочинение по литературе, поэтому накануне (в субботу) мы всем классом таскали парты и стулья в актовый зал, где, собственно и должны были писать. Таскали под зорким наблюдением учительницы по литературе Изольды Александровны, тетеньки, которую весь класс недолюбливал. В сущности, Изольда - учительница неплохая, но чересчур строгая. Она смотрела, чтобы мы накануне экза не закинули в парты шпоры. 1 июня, в воскресенье с самого ранья (в пять часов) я, Санек, брат и папаша Санька отправились на рыбалку. Нам надо было дойти до пристани, переехать на другой берег Волги, пройти пешком час и оказаться на месте назначения. Теперь представьте ситуацию. Пять утра. Воскресенье. По улице, мимо трамвайной остановки идет мужик с тремя пацанами, удочками и рюкзаками с хавчиком. Погода - тишь да гладь да Божья благодать. Птички поют. Солнышко уже светит. Красота, да и только. И вдруг за нашими спинами грозный окрик - Куда? Какая рыбалка? А к экзамену готовиться? Оборачиваемся, а навстречу нам со стороны трамвайной остановки бежит Изольда блин Александровна, размахивает какой-то корзиночкой (видимо, в лес по грибы по ягоды, хотя какие ягоды первого июня?) и зверски смотрит на нас. - Да вот... рыбки половить... - пробормотали мы, потом набрались храбрости (а что, все равно экзамен не она одна проверять будет, он же письменный) и говорим: - Изольда Александровна, а поехали с нами! Учительница опешила и быстренько полезла опять через рельсы на свою остановку, бормоча, что, мол, некогда ей, недосуг, есть дела поважнее. - Все, п... ц, клева не будет, - сказал Санек. - Это ж надо, в воскресенье, в пять утра, на улице встретить училку... Стерегла она нас что ли?
Часть вторая.
Приехали мы на Линду, сели, закинули удочки. Сидим, ждем. Час проходит, два. Не клюет. Гадство! Мы и червей меняли, и кашку закидывали, и на хлеб пробовали... Не клюет, сволочь, и все тут. - Я ж говорил, клева не будет, - мрачно сказал Санек и закимарил. А что бодрствовать? Все равно клева нет. Через пару часов проснулся. Посидел, подержал удочку. Потом что-то забеспокоился и стал шарить в рюкзаке. - Ага, нашел! - торжествующе объявил он и достал газету. - Ну, ты сиди, а я пойду, подумаю. И ушел в кусты. Типа, взбзднуть. И тут! Ешкин кот! Рыба клюнула! Я ее снял, червяк еще сидел. Снова закинул, и через секунду поплавок опять - дерг! Я в третий раз - и снова моментально рыбицу вытаскиваю. Жирненькую! Эх-ма, вот так свезло! Смотрю, и у санькиной удочки поплавок дергается. Я и с него окушка снял... Глядь по сторонам - ага, брат и папаша Санька тоже возятся с удочками. Знать, и у них улов есть. Наконец, в кустах зашуршала бумажка, и через секунду, застегивая штаны, вылез Санек. Подошел, увидел улов, офигел. В ту же минуту клевать перестало (да чтоб мне сдохнуть, коли вру). Сидим, ждем. Час проходит, второй. Не фига. - Санек, - говорю с угрозой, - по-моему, ты мало думал. Ну-ка, бери газету да шуруй в кусты. - Да ладно тебе подкалывать, - лениво говорит сонный Санек, отбиваясь от комаров, - рыба так не может клевать. Мы просто неправильно ловим. Правильно, не правильно, только ни у меня, ни у него, ни у остальных больше никто не клевал. Так и поехали домой. P.S. - Ну как рыбалка? - спросили нас в городе. - Клева почти не было, - сказали мы. - Клево было, когда Санек думать уходил.
Редакция газеты «К.с., являющейся печатным органом одного из районов славного российского города, являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. В ней есть производственно-экономический отдел, называемый так потому, что журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов, собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут почти четыре года, не очень старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная, не от мира сего.
Есть в редакции и другие отделы, среди коих - секретариат, куда мы: первое - относим все наши бессмертные труды, называемые в народе статьями и второе: после каждого задания относим фотоаппараты, чтобы безответственная секретарша (это мы ее так в народе, а на самом деле - милейшая и всеми уважаемая дама, не в пример Людмиле Васильевне) переписала фотографии с цифрового аппарата на компьютер, ибо штатного фотографа у нас нет, а снимки делают сами корреспонденты.
Итак…
В тот светлый день ничего не предвещало истерики. Ну, разве что секретариатский компьютер вышел из строя. Ну, разве что стандартная отмазка «пропал драйвер коврика для мышки» на начальника не подействовала. Ну, разве что еще и Интернет вырубился. Хрен со всем этим. Компьютер был нужен срочно и дозарезу, а всеми любимый и всегда приходящий на помощь в трудную минуту сисадмин заболел. Вызвал меня Главный Начальник, и говорит:
- Можешь?
- Могу, - ответил я и пошел чинить компьютер. Я, в принципе, не сисадмин, а корреспондент (о чем говорил выше) но некоторые навыки починки компьютеров есть. Итак, через полчаса щелканья по клавишам пальцами и по материнке молотком чудо секретариата завелось. И я, довольный собой хотел идти заниматься своими прямыми должностными обязанностями, то есть курить чай, как зашла Людмила Васильевна.
- Вадим, - сказала она ласковым материнским голом, - ты можешь переписать фотографии на компьютер?
- Некогда мне, пусть М. Г. (ответственный секретарь) это сделает, - ответил я.
- Знаешь, я к ней подходила, она сказала, что она занята, что они там доверстывают третью полосу, что им еще нужно правки вносить, а ведь сегодня среда, надо в типографию, как она сказала, скоро везти, а полосу еще корректор не вычитал, и им некогда, видимо запарка у них, и со мной М. Г. говорила так сердито, я пришла объяснить, что вернулась с интервью, которое надо будет обязательно поставить на следующий номер, сказала, что сделала фотографии, и что сейчас напишу интервью, надо только знать, когда сдавать материал, и сколько строчек написать, а она так сердито сказала, что я тут не первый месяц работаю, и должна знать уже, что раз пойдет на третью полосу, то не более 120 строк, и сдавать можно хоть в пятницу, и чего она так сердилась, я не понимаю, неужели, если они не успели сделать полосу, так можно разговаривать, а еще она сказала, что компьютер пока занят, что там какая то поломка с утра была, и ты сейчас его ремонтируешь и она сказала, чтобы я подошла к тебе, и если ты уже все закончил, чтобы ты переписал, а если нет, то тогда потом подошла. Ты перепишешь, милый Вадим?
- Перепишу, - обреченно сказал я. - Давайте фотоаппарат.
- Фотоаппарат, - растерянно спросила Людмила Васильевна. - А я его в кабинете оставила.
«Так хрен ты мне тут мозги …шь», - подумал я, а вслух сказал, - тащите его скорее, а то мне курить охота.
Получив аппарат, я перегнал фотки на ПК, и тут встал вопрос, как назвать папку, в которой хранятся фотографии, ибо обычно мы называем их названием сфотографированного сюжета.
- Людмила Васильевна, а как фотографии назвать?
- Ой, милый Вадим, я ведь ездила к начальнику автопарка Иван Иванычу, он мне говорил о том, почему у нас в городе повышается проезд в автобусах, такой интеллигентный человек, а ведь по виду и не скажешь, ты же знаешь его наверное, видел когда-нибудь, у него такая богатырская фигура, а черты лица я бы сказала грубоватые, и голос такой низкий баритон, я когда вошла к нему, даже оробела, подумала, что вот сейчас скажет что-нибудь такое, а оказался милый человек, все подробно рассказал, только под конец прервал мою речь, сказал, что много дел, но я все вопросы успела задать, а потом еще я автобусы в парке фотографировала, разговорилась с одним водителем, и ты представляешь, оказалось, что мы учились в одной школе, только с разницей в 18 лет, он все говорил, что машины в парке одни сломанные и почему то матерился сильно, а я так не люблю матерную речь, ведь это бескультурье, и куда только наша страна катится, хотя конечно, понятно, что водитель он и есть, общается только с такими же как он матершинниками, наверно и в театр не ходит…
- Короче, Людмила Васильевна, как мне назвать фотки? Мат водителя?
- Ты смеешься, милый Вадим? Ну понятно, ты ведь всегда такой задорный, любишь пошутить…
- КАК ФОТКИ НАЗВАТЬ, СПРАШИВАЮ?!?!?!
- Ну раз это интервью с директором автопарка, так и назови - автопарк. Или его фамилией - Иванов. А еще, чтобы лучше понятно было, директор автопарка Иван Иваныч Иванов. И сейчас отдай мне фотоаппарат, а то мне скоро еще на одно интервью, к мастеру токарного цеха Петру Петровичу Петрову, ведь ты наверное слышал, на последнем заседании балансовой комиссии им присудили первое место за отличную работу, я спрошу, как они добились таких результатов, наверное помогла усиленная работа за качество продукции…
- Спросите, Людмила Васильевна, спросите. И идите скорее, а то опоздаете.
«Как у нее язык только не отвалится?», - подумал я и, назвав папку «автопарк» пошел курить чай.
Редакция газеты одного из районов славного российского города, являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. Газету зовут «К… с…». Расположена она на втором этаже двухэтажного здания (запомните, это важно), на первом этаже - такие организации, в коих работают преимущественно мужики. Производственно-экономический отдел, называемый так потому, что журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов, собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут три года, не очень старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная, с невразумительными амбициями, не от мира сего, ездящая на работу из другого города.
Обыкновенный рабочий день. То ли самый конец ноября, то ли начало декабря прошлого (2003-го) года. Я вхожу в кабинет, и вдруг к несказанному своему возмущению чувствую, что в кабинете пахнет табачищем. Сам я курящий, но запах курева в помещении не переношу, и регулярно всех куряк выпроваживаю на лестницу. Понюхав атмосферу, я говорю:
- Мать твою, это какой же хрен так табачищем навонял?!! Поймаю - заставлю воздух вентилировать свежим дыханием из смеси дирола с орбитом.
На сию фразу Людмила Васильевна поднимает голову от своей писанины и испуганно так говорит:
- Это не я. Я не курю.
- Дык, я знаю, - отвечаю я. - Я же не вас имею ввиду.
Людмила Васильевна, подумав пару минут, спрашивает:
- Может, это от тебя так пахнет?
Вникнув в суть такой наглости, я недовольно замечаю:
- Чтобы изо рта так воняло, я должен выкурить штук восемь сигарет. Чего я принципиально не делаю в силу неполной потери разума. Тем более, что мои сигареты крепкие (тогда я курил красную «Золотую Яву»), и мне курить в таких масштиабах здоровья не хватит.
Подумав еще пару минут, Людмила Васильевна спрашивает:
- А может, это от твоей одежды?
- Чтобы так пахло от одежды, - резонно замечаю я, - я должен простоять в прокуренном помещении пару часов, или в ночной клуб сходить. А я выхожу в курилку раз в час на пять минут.
- Так откуда это может пахнуть? - невинно спрашивает Людмила Васильевна.
- Ясен пень, - отвечаю, - снизу тянет.
Тут Людмила Васильевна делает глаза по рублю и вопрошает:
- А у нас разве внизу кто-то работает?
- Конечно, - отвечаю я, заподозрив неладное. - Отдел охраны труда да частное охранное предприятие площади арендует.
Людмила Васильевна уходит в себя, через пять мнут возвращается, делает глаза уже по два рубля и говорит:
- Вот бы никогда не подумала, что В ПОДВАЛЕ МОЖЕТ КТО-ТО РАБОТАТЬ.
Придя в себя от столь неожиданного поворота дел, я так аккуратно спрашиваю.
- А почему в подвале?
- Ну, ведь под нами же подвал, - невинно отвечает Людмила Васильевна.
- Вообще-то там еще и первый этаж есть.
- ДА-А-А-А?.. - удивленно вопрошает моя коллега с видом, как будто средневековому инквизитору блестяще доказали, что земля все-таки круглая.
- Ну да, - отвечаю я. - Посмотрите в окно, увидите как до земли лететь долго. А что, вы не замечали, что каждый раз, приходя на работу, вы по лестнице поднимаетесь?
Тут эта тетя сделала глаза по пять рублей, и отлепила:
- МИЛЫЙ ВАДИМ, Я СЕЙЧАС ТАК ПЛОХО ВИЖУ, ЧТО УЖЕ НИЧЕГО НЕ ЗАМЕЧАЮ.
В ауте выползаю из кабинета, на ходу бормоча, что если уж за три месяца не заметила… и что если глаза не видят, дык ведь ноги-то могут ступеньки почувствовать… и что с таким зрением вообще в журналистике делать нехрена…
Дело было лет шесть назад. Послал меня врач сделать УЗИ органов брюшной полости, и предупредила – прийти натощак, за час до процедуры выпить литр воды.
Выпить так выпить. Правда, с утра не удержался, и выпил чашечку кофе, но через полчаса она вышла естественным путем. За час до процедуры я вооружился стеклянным граненым 200-граммовым стаканом и выпил ровно пять стаканов, наивно полагая, что пять стаканов воды это и будет литр.
Ага, щас!
До поликлиники дошел с большим трудом. Пока в очереди сидел, вода полностью перелилась в мочевой пузырь, и я практически вполз в кабинет на карачках. Врач удивленно посмотрела на меня.
- Что с вами? – спросила она.
- Не догадываетесь? – ехидно спрашиваю я.
- Вы воду пили?
- Издеваетесь? – снова ехидно спросил я.
Врач уложила на кушетку и включила свой прибор. Поводя им по животу, она спросила.
- А вы зачем так много выпили воды?
- Ну так сколько мне велели, столько и выпил.
- Вам велели выпить два литра?
Я так обалдел, что не нашел как съехидничать. Врач же сказал.
- Туалет за углом. Сходите, вылейте половину. Но не больше.
- Извините, - спрашиваю, а как я узнаю, что это половина?
История эта произошла много лет назад. Мне тогда было 13 лет. У моей старшей сестрицы родился ребенок, то есть мой племянник. Мне тогда было 13 лет.
Однажды мы с матерью приехали к сестре домой, и та воспользовавшись случаем, что есть кому с ребенком посидеть, убежала на молочную кухню.
Итак, мы с матерью сидим с полугодовалым дитем и соображаем, почему оно (то есть дите) вопит уже десять минут. Немного подумав, приходим к выводу, что ребенок таким образом возмущается, что ему никто не подаст соску, которую он уронил на пол. Мать поднимает соску и уносит ее мыть, я же держу ребенка на руках и укачиваю. Мать возвращается, подходит к нам и сует соску… мне в рот.
Я, полный возмущения, выплевываю резину и спрашиваю мать, типа, чего это она вдруг дает соску 13-летнему человеку. Она смотрит на меня с удивлением, потом начинает смеяться.
- Извини, - говорит, - видимо материнский инстинкт сработал. Я тебе тоже всегда соску совала, когда ты вопил. Привычка, понимаешь.
Как говорили латиняне, consuetuda est altera natura, то есть привычка – вторая натура.
Жена (учительница) рассказала. Пришел в школу мужик, отец пятиклассницы. И заявил: - Дайте мне инструкцию, как воспитывать ребенка. Дожили. Полный 3,14пец.
Рабочий день перевалил глубоко за обед, и вот я, возвращаясь из столовки (расположенной в другом здании) в офис, наблюдаю щебечущую стайку девчонок-малявок, судя по всему третьеклашек (ну никак не старше). Собссно, они идут передо мной из школы. И вот самая активная говорит. - Сейчас приду домой, выйду в интернет, и в "майл-агент". - Зачем? - спрашивает ее одна. - Пообщаюсь с кем-нибудь. Та, которая спрашивала, умоляющим тоном: - Пожа-алуйста, открой там меня и пообщайся со мной! Так и хотелось спросить, почему она сейчас, в офф-лайне не ловит момент, да не стал. Может, теперь это признак крутизны?
Еду в универ в Газели. За сто метров подвигаюсь к двери и говорю водителю: - На университете остановите пожалуйста. Он поворачивается ко мне (благо стояли на красном свете) и спрашивает: - Это как - на университете? На крышу заехать, что ли? Хорошее настоение всем пассажирам было обеспечено.
Я закончил филологический факультет провинциального университета. Впрочем, эта провинциальность не мешает ему входить в десятку лучших вузов России и полусотню мировых. Тем не менее, после учебы у меня остался ряд риторических вопросов.
- Почему в курсе «Правоведение» студентам-гуманитариям рассказывают об истории становления римского и греческого прав, говорят о трактовке понятия «государственность» в XVII-XIX веках и отличии конституционной монархии от абсолютной, при этом ни слова ни говорят о Конституции России, современной внутриполитической обстановке в своем государстве и разнице между КЗОТом и Трудовым Кодексом? На худой конец, почему не могут толком ответить, как стать собственником квартиры, в которой прописаны родственники первого мужа второй жены моего отца? - Почему в курсе «Экономика» рассказывают о немецкой, английской и французской экономических школах, и чем понятие «экономикс» отличается от понятия «экономика», но ничего не говорят о том, почему рубль является неконвертируемой валютой и как распределяется единый социальный налог? На вопрос же «почему в нашем регионе самые высокие цены на бензин? » вообще отвечают «катайтесь на трамвае»? - Почему в курсе «Информатика» учат переводить числа в двоичную, пятеричную и 16-ричную системы исчисления, при этом не знают разницы между Windows95 и WindowsXP, Windows и Unix, на вопрос «как на компьютере посчитать дважды два» говорят «это не входит в обязательную программу для обучения (а я то думал, что правильный ответ «Пуск-Программы-Стандартные-Калькулятор»), а для запуска программы ScanDisk вызывают сисадмина? - Зачем существует курс «Математические аспекты изучения языкознания»? Лично мне кажется, что если человечество будет знать, кто использует глаголы чаще — Паустовский или Пришвин — ни трактовки их произведений, ни их роль в отечественном литературном процессе не изменится. Ладно, я допускаю, что с математическим методом объективнее изучать язык писателя (поэта). Но зачем же предмет преподавать так, как будто он важнее теории и истории литературы и языка? - Кстати, о математике. Была у нас и такая дисциплина, причем на седьмом семестре. Почему же первую лекцию доцент начинает с интегралов? Неужели полагает, что за три года у филологов остались живыми воспоминания об алгебре? Почему темой четвертого занятия становится теория вероятности? Наш доцент оказался мужиком нормальным, он поставил всему курсу зачет автоматом, даже не спрашивая для проформы «Какова фамилия преподавателя», «Какого цвета учебник» и «Как называется наша дисциплина»? Только вопрос — для чего тогда читались лекции? - Почему читать лекции по дисциплине «Литература XIX века (1800-1840 гг.)» доверяют косноязычному доценту, который успевает за весь семестр дойти до лицейской лирики Пушкина (прим. 1817 год), а к экзамену закатывает 60 вопросов вплоть до второго тома «Мертвых душ»? - Почему в обходном листе (перед получением диплома) у «вечерников» и «заочников» стоит графа «Студенческая поликлиника», хотя вышеупомянутое заведение обслуживает только «дневников», которым (МАРАЗМ!) дают листы без этой графы? - Почему в самих дипломах у «вечерников» в графе «срок обучения» стоит 1997-2003 (все так учились), а в графе «нормативный срок обучения» написано «5 (пять) лет»? Нам зачет по математике поставили автоматом, поэтому мы всем курсом считали по бумажке. Полчаса. Пришли к выводу, что учились 6 (шесть) лет. Некто Вадим
Баек, собственно, две. Имели место в детской нижегородской больнице № 42, в которой я имел случай полежать 18 лет назад в течение двух недель с гайморитом. Среди пациентов нашей палаты был один чувак. Я бы сказал, чувырло. Звали его… не помню. Будем условно звать Вовочка. У Вовочки было два качества. Первое – это был жуткий приколист. Второе – это был жутко говнохарактерный человек.
Итак, байка первая. В нашу палату загремел один парниша с каким-то очень сильным воспалением. Звали его (парнишу, а не воспаление) Ванечка. Именно так. Не Ванька. Не Иван. Не Ваня. Не Ванюша. Ванечка. Так его, во всяком случае, называли медсестры. Да и глядя на внешность этого перца, мы понимали – это Ванечка. Худенький. Слабенький. Грустный. Ванечка, одним словом. У Ванечки, повторюсь, было какое-то сильное воспаление, которое лечили антибиотиками. Регулярно через 12 часов Ванечке делали укол. Ровно в полдень и в полночь. В полдень это выглядело буднично – медсестра Лариска заходила в палату, и говорила: «Ванечка, пошли в процедурку, солнышко». Из процедурки солнышко возвращалось с погрустневшим взглядом, держась руками за попу. Ночью в палату заходила дежурная медсестра. Она стаскивала со спящего Ванечки одеяло, и чуточку теребило его за плечико с еле слышным шепотом – Ванечка! Ванечка! Этого было достаточно, чтобы Ванечка, совершенно не просыпаясь, стянул со своей попы трусы, после чего медсестра при свете фонаря, светившего прямо в окно, делала ему укол. Так же не просыпаясь, Ванечка натягивал трусы назад, а сестра укрывала его одеялом. Эту штуку просек Вовочка. В его коварной башке тут же созрел план прикола. Который он реализовал в тот же день. Точнее в ночь. Вечером он незаметно спер из процедурки баночку зеленки. Когда же все в палате уснули (кроме посвященных в прикол), Вовочка подошел в Ванечке, снял с него одеяло и прошептал на ухо – Вовочка, Вовочка! И когда перед ним появились ягодицы, Вовка макнул в зеленку ватку и написал: «Светка, дура, покажи титьки». Светкой звали молодую медсестру с нехилым бюстом, будоражившим воображение нас, 13-летних гайморитников. Именно она дежурила в ту ночь. Намазав Ванечку, Вовочка укрыл его одеялом. Тикали минуты. Наконец, скрипнула дверь, и в палату вошла Светка. Она стащила с Ванечки одеяло и прошептала – Ванечка! Ванечка! Ванечка, как обычно, не просыпался. Но подсознательно он уловил, что здесь что-то не так. И он начал капризничать, пытаясь сказать что-то сквозь сон. - Тише. Ванечка, тише! Разбудишь всех, – прошепатала Света. Не прекращая скулить, Ванечка все же стянул трусы. Света склонилась над его задницей. Она не могла увидеть, что так написано, и поэтому включила лампу над его кроватью. И уже в следующую секунду она орала на все отделение: - Сволочи! Гады! Уроды! Засранцы последние! Мудаки! Были там и другие выражения. Не помню какие. Помню, что от них проснулись все, и не только в нашей палате. Конечно, все устаканилось, и Ваня получил свою дозу. А что Вовочка? О, этот гад наутро пожаловался врачу, что дежурная медсестра слишком громко кричала, отчего всех разбудила. Это подтвердили и другие пациенты, и Свету вызвали на ковер. И поэтому показывался ванькину задницу всему врачебному персоналу. Сначала чтобы оправдаться. Потом – потому что те хотели еще раз поржать.
Байка вторая. К концу первой недели моего пребывания в больнице к нам в палату положили пацана. Его звали Сережа. А мы его за глаза называли Серожа. За его рожу. Вовочка решил во что бы то ни стало поприкалываться над Серожей. Для чего в тот же день стал регулярно бегать к Ларисе (кто такая – смотри выше) и жаловаться на якобы серегину неадекватность. То он, видите ли, кричит просто так. То матом матерится. То ночью плачет. Лариса, зная гадский характер Вовочки, посылала его в далекое место. Вовочке только это и надо было. На седьмой день мы от нечего делать сели играть в карты. В дурака. Проигравший должен был выполнить какое-нибудь желание победителя. Наконец, случился тот расклад, какого ждал Вовочка. Он закончил игру первым, а проигравшим оказался Серожа. - Что же тебе загадать? – размышлял вслух Вовочка. – Знаешь что? Грызи трубу от батареи и говори – я бобер, я бобер. Пять минут тебе на это. Серожа поморщился, но что поделать? Он стал грызть. А труба была горячая - за окном было под минус тридцать, и котельная работала мощно. Вот он, обжигая губы и язык, грыз и приговаривал – я бобёв, я бобёв. В это время Вовочка вышел из палаты и вскоре вернулся с Лариской. Показав на Серожу, он промолвил: - Ну, видите? Что я говорил? Он же неадекватный! В общем, Сероже от крикливой Ларке досталось по самое не балуй. А потом, когда все уже разобрались во всем, досталось и Вовочке. Только ему это вряд ли помогло с его характером. Вот так.
Новый год отмечали в деревне. Заехало нас туда народа много, и почти все (кроме меня, холостяка) парами. Один товарищ (назовем его Леша) обжил со своей невестой (назовем ее Юля) койку в углу, отгороженную от комнаты ширмой. На другой койке спал я.
Итак. В тот самый вечер Юля пораньше ушла спать (где-то около часу ночи), а мы с Лешей продолжали играть в дурака, бухать пиво и травить анекдоты. Где-то в районе полвторого тяжесть навалилась и на наши глаза, и мы, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по кроватям.
Судя по шебуршению, Юля еще не спала, поэтому Леша войдя к ней за ширму о чем-то с ней пошептался. Потом раздался «ср-р-рып» (ага, Леша лег). Пауза. И вдруг слышу:
- Юля, я что-то не понял. Почему у тебя дырка, которая должна быть сверху, находится снизу?
Вы что подумали? Юля только и смогла сказать, что «э-э-э». Леша понял, что сказал что то не то, и пояснил.
- Я спрашиваю тебе, почему пододеяльник перевернут вниз дыркой, в которую одеяло суют?
Эта история произошла несколько лет назад в бурные годы моего студенчества. Однажды добрая половина нашей группы решила собраться вечером и попить водочки. Просто так, без повода. Засели в квартире одной из наших однокурсниц, благо квартира нехилая, и народу в ней поместилось столько же, то есть нехило. Девочки настрогали салатиков, отварили картошки с сардельками, и мы начали пьянствовать.
Есть такой анекдот - сели за стол добры молодцы и красны девицы. И откушали они беленькой. И стали молодцы красными, а девицы добрыми. Так вот, на том этапе, когда молодцы уже красные, а девицам еще по одной, и они станут добрыми, девчонки затеяли разговор. О чем? Точнее, о ком? Естественно, о нас, мужиках. Надо сказать, что они в этот момент сидели все за столом, оттеснив нас, собственно тех самых мужиков, на задний план - на диван и кресла. Мы сидим, потихонечку попиваем водку, не мешая им поносить нас, и примериваемся, кто с какой потом пойдет… а кто и с двумя… потому что их больше чем нас…
А они жарко кричат и шумят за столом.
О том, что все мы мужики сволочи и козлы (совершенно верно!).
Что нам, похотливым баранам только одно от них и надо (истину глаголют, ведь мы уже мысленно их раздеваем).
Что не осталось принцев на белых конях (причем некоторых из нас на белых конях породы «Жигули» ездят на учебу, но им ведь дорогой масти подавай, заокеанской).
Что мы алкоголики, а руки у нас заточены только под х@# (верно, верно).
А мы сидим, слушаем и пьем. И только Миша периодически пытается вставить слово. Что у него не получается, ибо из-за гвалта его никто не слышит. Нет, Миша полностью согласен с тем, что он сволочь и козел, похотливый баран, алкоголик и тунеядец. Просто он человек эмоциональный, и ему необходимо все прокомментировать. Натура у него такая.
В самый разгар этих разговоров встает одна наша подруга, по имени Ляля. Ляля - девушка потрясающей красоты, широчайшего бюста и больших бедер. И вот она рассказывает печально-возмущенным голосом грустную историю, подтверждающую что все мы смотри выше.
Про то, как встречалась она сразу с двумя мужиками. Первый был молодой и красивый, а главное - потрясающий трахаль, и так он ее драил ежедневно, что ей от него ничего не надо было. Но он был беден, по театрам-кино, аквапаркам и дискотекам водил крайне редко, в ресторан вообще ни разу, а гулял с ней по местным паркам, в лучшем случае водил в музей, куда вход 15 рублей, да в метро, коего в нашем городе всего тринадцать станций.
Второй мужик был почти дед, в постели непривередлив. Еще бы - в его возрасте даже она со своим бюстом и бедрами нередко не могла поднять ему выше 45 градусов. Поэтом за одну ночь в месяц он катал ее на иномарке, дарил шубы, кормил в ресторанах и делал ее жизнь сказочной всеми другими способами.
Так получилось, что однажды, когда она со вторым ехала на иномарке, ее увидел первый. Через пару дней он узнал про нее все, и при следующем свидании Ляльки с дедом просто подошел и надавал папику по рылу, благо, что рядом никого не было, а мускул у этого молодого было больше, чем денег. После с достоинством сказал ей, чтобы она больше не совалась к нему, и свалил. Дед поднялся в земли, отряхнулся, дал ей по морде и велел то же самое, только с грубыми ругательствами, что она, эдакая нехорошая, раз ей мало его даров, то пусть ищет Рокфеллера, и тоже свалил.
Заканчивался рассказ выводом, что все мужики не понимают, чего нужно женщине, и из-за этого трясут своими амбициями. Не могут, блин, даже закрыть глаза, что она с другим вовсе не изменяет, а просто ищет то, чего первый дать не может. И в конце она хотела сказать всем известную фразу про двух зайцев. Но водка ударила в голову, язык уже заплетался, поэтому она оговорилась:
- В общем, девочки, ЗА ДВУМЯ ЯЙЦАМИ ПОГОНИШЬСЯ - НИ Х@# НЕ ПОЙМАЕШЬ.
Миша, тот самый, эмоциональный, в этот момент подошедший к столу за очередной бутылкой водки, отреагировал моментально.
- Нет, Лялька, ты не права. Если хорошенько погнаться только за двумя яйцами, то х@# поймаешь прежде всего.
После полуминутного въезда в эту мысль поднялся такой ржач, что стекла задрожали.
Жене. Я любил только двух. Ты третья. Ну, было еще несколько, но с ними повстречались, пообщались, поняли, что ничего не получится, и разошлись.
Лучшему другу. С первой был, потому что интересно – каково это. Со второй был, потому что в 18 лет обязательно должна быть девушка. С третьей был, потому что быстро давала по пьяни. Четвертую любил, но оказалась такая истеричка, что пришлось сбежать. С пятой был, потому что ей нужна была разрядка при муже-алкоголике, а тут и я есть. С шестой был от безысходности – никому не нужен, а тут она есть. Потом еще было несколько, но про них я уже ничего не помню, а потому и не считаю. С девятой был, потому что понимал – пора остепениться уже наконец, а она была не худшим вариантом. С десятой был, потому что влюбился, но она оказалась стервой, что я решил, что лучше быть или одиноким, или педиком. Но все же повезло, и смог жениться. Жену свою люблю, конечно. А то, что по проституткам хожу – так это потому, что в молодости не нагулялся.
Очередная история про веселую жизнь редакции газеты «К… с…» - печатного органа одного из районов славного российского города, являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. В ней есть производственно-экономический отдел, называемый так потому, что журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов, собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут три года, не очень старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная, не от мира сего.
Итак, Людмила Васильевна как-то вздумала на преклоне лет освоить компьютер, о чем поставила в курс Главного Начальника (теперь уже бывшего). Все от такого ее решения опухли, ибо тетя за три месяца работы не научилась даже электрическим чайником пользоваться. Ну да делать нечего, дали ей самый задрипанный компьютер, и велели мне научить ее основам.
Надо сказать две вещи. Во-первых тот компьютер хоть и задрипанный, но выключался он по-современному. То есть на нем не появлялась надпись «Теперь питание компьютера можно отключить», а системный блок вырубался сам. И оставалось нажать кнопку на мониторе (поскольку Людмила Васильевна никак не могла запомнить, что же это слово значило, я говорил телевизор). Во-вторых, Людмила Васильевна оказалась настолько неспособной к обучению, что я ей каждый раз говорил, что надо сделать, чтобы включить ПК, как запустить Word, как в нем работать, и т. д. и т. п.
Но самое убойное - это как мы выключали его. История повторялась раз пятьдесят, пока компьютер не вышел из строя, и его не отобрали у нее. Выглядело это так. Кончив работу, Людмила Васильевна неизменно спрашивала у меня, как его выключить (хотя у нее было все записано). И я ей говорил.
- Людмила Васильевна, нажмите кнопку «Пуск». Нет, на клавиатуре ее искать не надо, она на телевизоре. Да не пальцем, а мышкой. Что вы подняли мышку и тычете ей в экран? Положите на место и стрелочкой ее, стрелочкой. Да не правой кнопкой, а левой. Так, хорошо. Теперь выберите пункт «Выключение компьютера». Теперь нажмите кнопку «ОК». Да не на клавиатуре, Людмила Васильевна, на экране. Да, мышкой. Так, теперь подождите секунд двадцать. Хорошо. Теперь выключайте телевизор.
Людмила Васильевна нажимала кнопку на мониторе, затем… на системном блоке (который, я напомню, уже выключился автоматически).
- Зачем нажали? - кричу я. - Он же уже выключился!
- Да? Ой, а я и забыла. - С этими словами Людмила Васильевна повторно нажимает кнопку на системнике, компьютер, уже выполняющий программу ScanDisk (проверка диска) вновь вырубается, а Людмила Васильевна зачем-то жмет кнопку на мониторе.
После пятидесятого раза компьютеру надоело, что надо ним извращаются, и он сломался. Больше Людмилу Васильевну к редакционной технике не допускали. Разве что к телефону.
Преамбула: Время действия – конец июля прошлого года. Место – Нижний Новгород, магазин Эльдорадо на ул. Чаадаева. Покупка – цифровой диктофон "Олимпус".
Амбула: Чтобы купить диктофон, выискивал клерка минут тридцать. Потом явился бравый малый и в пять минут оформил мне покупку.
Через неделю диктофон "сдох" – просто перестал писать на очень важном мероприятии – инаугурации бывшего вице-мэра Москвы Шанцева нашим губернатором. Гонорар за статью резко сократился за некачественную подготовку той самой статьи.
Я пошел назад в магазин и предъявил диктофон. Техпроверщик повертел диктофон в руках, раз пять переспросил, не было ли так в самом начале (ага, конечно, я его уже сломанным купил), мило мне улыбнулся, и сказал – "везите в сервисный центр, адрес... телефон..., до свидания". На мой вопрос, не должен ли он его обменять, поскольку диктофон на гарантии, паренек посмотрел на мня как на идиота. Я ему тихо пожелал встретиться со мной один на один и удалился.
На всякий случай перед поездкой в сервисный центр "Эльдорадо" позвонил туда по телефону, на что мне как идиоту сказали – "А вы знаете, мы диктофоны не ремонтируем, только тяжелую технику". Минут двадцать соображали, куда мне надо обратиться, затем дали телефон и адрес в самой жо... Перезвонил, мне радостно сказали "конечно ремонтируем, приезжайте". Вот только девушка-приемщица из жо..., когда я к ней приехал, была совсем другого мнения, она сказала "ой, мы же только на мобильниках специализируемся". Сказал, конечно, таким тоном, которым только с идиотами разговаривают.
Вновь позвонил в сервисный центр... по мобиле... там минут двадцать искали другой телефон... дали... КОНКРЕТНАЯ ЖО... Но мне не в лом. Я приехал. Дяденьки-мастера мне: "где гарантийный талон"? Говорю им "вот в этой коробке все, что я получил при покупке". Они мне как идиоту "мы, короче, ничего не знаем, без талона не примем".
Возвращаюсь в магазин, предъявляю удостоверение Федерального корреспондента и требую жалобную книгу. Прибегает администратор, услужливо "что случилось"? Долго извинялся, говорил, что того парня сейчас на работе нет, но ему непоздоровится, он сам ему лично премии лишит, только в жалобную книгу не надо. Заодно талон дали со словами "мы их обычно даем только если у клиентов техника из строя выходит..." (???).
Снова еду в сервисный центр. Там говорят "это не тот талон, нужен специализированный фирмы Олимпус". Я им говорю – а вы в "олимпус" вначале позвоните, киньте им факсм талончик этот, может и примут? Посмотрели на меня как на идиота. Пришлось достать удостоверение. Вновь посмотрели как на идиота, но факс отправили. "Олимпус" ответил "нет проблем, талон хороший". Наконец уже я посмотрел на них как на идиотов.
Дальше скучно. Вместо положенных 20 дней технику ремонтировали 30, причем когда на 25-й я лично позвонил в Москву в представительство "Олимпуса", мне сказали – пардон, а мы не знаем про Ваш заказ ничего. Пришлось по факсу скинуть им копию удостоверения. Через пять дней диктофон привезли, и в торжественной обстановке вручили со словами "желаем удачи".
Разумеется, мной были написаны жалобы в главный офис "Эльдорадо" и "Олимпус". Видимо, меня и там посчитали идиотом, и отвечать не стали. Нарушив, тем самым, закон.
Мораль здесь такова – я действительно идиот, раз связался с "Эльдорадо".
Прочитал история про поставку недостающей буквы и вспомнил, что вчера коллега рассказала. Есть у нее внук, мелкий молодой человек. Дали ему в школе задание поставить точку там, где должен быть конец предложения и написать новой с заглавной буквы. Упражнение такое: грач прилетел к больному пришел врач
Пацан написал: Грач прилетел к больному. Пришел врач.
Дело было хоть и не в деревне, но в частном секторе одного затюканного города — центра Приволжского Федерального округа. Занесло меня в анекдотичную ситуацию. Ту самую, про которую больше всего анекдотов. Зима, декабрь, мороз – 24 градуса, ночь половина двенадцатого, я налегке (в одном презервативе), с охрененной охапкой собственных шмоток выпрыгиваю из окна частного дома (слава Богу, одноэтажного), в котором еще пять минут назад обнимал чужую жену в полной уверенности, что ейный муж вернется послезавтра. Наивный. Пулей пролетаю через огород, останавливаюсь перевести дух и тут на мою ногу паркуется кирпич. Это ее муж мне вслед метнул. Опасаясь второго летающего кирпича, махом перепрыгиваю двухметровый забор и, ни хрена не соображая, чешу через поле все в том же виде, опасаясь мести и возможно спущенной с цепи псины.
Надо же такому случиться, что через сотню метров я, полностью голый, в поле рядом с частным сектором, хорошо освещаемом мерзлой луной, в половине двенадцатого ночи натыкаюсь на Бог весть откуда взявшуюся бабку. Бабка натыкается на меня. Короткий визг, сопровождаемый крестным знамением и звук падающего тела. Я, не раздумывая долго, продолжаю свой забег на неопределенную дистанцию до неопределенной цели пробегаю неопределенное число метров, пока не понимаю, что если через пять секунд не оденусь, то схвачу воспаление легких. Мигом одеваюсь и бегу (с меньшей уже скоростью – дубленку напялил, как-никак) до ближайшей автобусной остановки, чтобы успеть на последнюю маршрутку.
Спустя недельку сижу у супруги чемпиона частного сектора по метанию кирпичей и пью чай. В спешке я у нее забыл самую главную принадлежность одежды – часы. Она рассказывает.
- На следующий день выхожу на улицу, а бабки говорят — вчера ночью на Марью Васильевну в поле напали пятеро голых оборотнев, страшных, длинноволосых, хвостатых и рогатых, со скрюченными мордами и гнилыми клыками. Повалили на землю и избили, что она сознание потеряла. А потом сквозь землю провалились. Мужики вышли с вилами и собаками искать их, но никого не нашли. Ты там не видел голых оборотней?
Подошел к зеркалу. Нет, клыки не гнилые, равно как и остальные 28 зубов. Да и волосы длинными не назовешь — месяц назад налысо побрился, не отрасли еще…
Трико с майкой (комедия в прологе и двух действиях)
ПРОЛОГ
Двадцать лохматого августа 1999 года в пятнадцать часов хрен знает сколько минут от Ярославского столичного вокзала отъехал почти ничем не примечательный скорый поезд, который уверенно набрал скорость и помчался в Нижний Новгород. Плацкартный вагон № … забыл… тоже был ничем не примечательным, кроме того, что в нем, помимо всех остальных пассажиров, ехал да я, все эти годы помнящий эту не самую смешную, но все же прикольную историю, а также шесть мужиков, среди которых один в трико и майке.
Едва поезд отошел от перрона, как шесть мужиков распаковали одну сумку и извлекли на свет божий офигеть сколько бутылок водки. Мужики заказали у проводницы чай, тут же вылили его за окно и стали использовать стаканы для распития менее горячего, но более горячительного напитка.
Поскольку мужики вели себя тихо, культурно, и матом не выражались, то никто им в их занятии не мешал.
Не доезжая до Владимира, когда было выпито примерно по семьсот на рыло, мужик в трико и майке сказал что-то нечленораздельное, из чего все остальные поняли, что он уже дошел до кондиции, и помогли ему залезть на его полку – верхнюю боковую, откуда через две минуты раздался громкий храп, заглушивший стук колес.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. ВСТУПИТЕЛЬНОЕ
Минут через двадцать после того, как поезд отошел от станции Владимир, в вагоне раздался грохот. Все всполошились. Оказалось, это с верхней боковой полки упали трико с майкой. А почему так громко? Потому что мужик из них выскочить не успел. Точнее, и не пытался.
- Убился! – запричитала какая-то бабуленция и стала неистово креститься. Ее испуг можно было понять – мужик приземлился в аккурат своим лобешником, и от такого грохота в его голове должны были перемешаться все мозги. Впрочем, не прекращающийся храп, никак не походивший не предсмертные хрипы, давал надежду думать, что мужик пока еще жив.
- Жив, - подтвердил один из его собутыльников, с трудом перевернув его на спину. – Коля! Эй, Коля!
Коля спал и даже не думал просыпаться, несмотря на то, что на его лбу начала расти шишка. Безуспешно попинав товарища, его приятели вздохнули, взяли за руки-ноги и со счетом «раз» качнули его, со счетом «два» подкинули, со счетом «три» отпустили, после чего мужик почти без шума приземлился на свое верхнее боковое место, оттуда продолжил храпеть. Остальные вернулись к водке.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ
Когда проехали Дзержинск, Колю стали будить основательно – пинать, ругать, бить по щекам, тереть уши, тихо материть. Несмотря ни на что, Коля все-таки проснулся и даже без посторонней помощи слез со своей полки, после чего выпил сто граммов и окончательно пришел в себя.
- Ты не очень ушибся? - спросили его кореша.
- В смысле?
- Ну, ты когда упал, лбом здорово припечатался. Не больно?
- Кто упал? Я?
- Ну да.
- Хорош пи…ть!
- Это кто пи…т? Да ты на себя в зеркало посмотри!
Коля посмотрел в зеркало. Синий шишак со всей убедительностью говорил, что пока он спал, с ним что-то произошло.
- Мужики… правда что-ли упал?
- Правда-правда, век воли не видать. Так ты нормально себя чувствуешь?
- Да нормально, даже не болит… почти…
Остаток поездки Коля был задумчив и мрачен, и в этой мрачности допил бутылку. И только когда поезд въезжал на станцию Горький-Московский, он наконец спросил.
- Мужики, ну честно скажите. Ведь сами стукнули меня бутылкой по лбу. Правда ведь?
Пару дней назад еду в маршрутке. Там, где висит всякая информация о стоимости проезда, льготниках и правилах катания, большими буквами напечатана объява:
УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ!
ВО ИЗБЕЖАНИЯ ТРАВМАТИЗМА, УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИМ ВАС ДЕРЖАТЬСЯ ВО ВРЕМЯ ЕЗДЫ ЗА ПОРУЧНИ, А ТАКЖЕ СВОЕВРЕМЕННО ОПЛАЧИВАТЬ СВОЙ ПРОЕЗД КОНДУКТОРУ.
Только что коллега рассказала. Передаю с ее слов. «Дочка (замечательное пятилетнее ангельское создание) спрашивает. - Мама, а ты знаешь, что такое оргазм? Справившись с эмоциональным шоком, ласково говорю: - Нет, Катенька. А что это? - Это когда очень хочешь, хочешь, хочешь… А потом ка-ак чихнешь!!! » p.s. Сегодня по дороге на работу испытал в трамвае три оргазма. А начальник наш простудился, так что у него ежеминутный оргазм.
Вот еще одна из историй про жизнь редакции газеты «К… с…», являющейся печатным органом одного из районов славного российского города, являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. В ней есть производственно-экономический отдел, называемый так потому, что журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов, собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут три года, не очень старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная, не от мира сего.
В один из дней у меня вышел из строя компьютер. Просто перестал заводиться. Без него я как без рук, поэтому я вызвал системного администратора и пожаловался на безработицу. Сисадмин поковырялся, и поставил диагноз - компьютер заражен вирусом. Причем крутым. И это плохо. Но у него, сисадмина, есть очень хороший антивирус, который этого вируса замочит. И это хорошо.
Принес он этот самый антивирус, запустил, и по ходу дела сисадмини говорит, что этот вирус вдобавок делает фрагментацию на жестком диске, поэтому после излечения я еще должен выполнить дефрагментацию. Для тех кто не в курсе, поясняю: дефрагментация - это упорядочение единиц информации (кластеров). Ну, например, если вы разложите книги в шкафу по алфавитному порядку, да еще вместе поставите разные произведения одних авторов, то это будет примерно то же самое. Вам будет легче найти книжку, а компьютеру - файл.
Процесс продолжается долго - как-никак, мой винт забит информацией примерно на 60 гигабайт, а вирус фрагментировал его основательно. Я злюсь, ругаюсь, что не могу работать, и, желая хоть как то развлечься, нарочно громко вслух говорю:
- Как бы не заразиться вирусом от компьютера.
Людмила Васильевна, доселе сидящая как мышка, спрашивает:
- Ты шутишь?
- Какие тут шутки, - говорю. - Вы же слышали, сисадмин сказал, что этот вирус очень мощный.
- И что же ты тогда будешь делать? - вопрошает тетя.
- Ясен пень, - говорю. - Дефрагментацию мозга.
- Это как? - спрашивает она, так и не понимая, что я прикалываюсь.
- Под общим наркозом, - отвечаю я, делая мрачное лицо.
И надо же такой беде случиться, что ночью очень резко похолодало. Температура упала с плюс пятнадцати до минус одного (апрель, блин). А я спал с открытой форточкой и под легким одеялом, да еще с мокрой башкой (лень было сушить после помывки). Короче, схватил насморк. Сижу на следующий день, злой как черт, сморкаюсь поминутно в платок. Людмила Васильевна спрашивает:
- Ты где простудился?
- Известно где, - отвечаю. - Вирус от компьютера подхватил.
- И что же теперь будет? - спрашивает она.
- Пока не сделают дефрагментацию, буду его распространять.
Смотрю - берет лист бумаги и что-то пишет по форме. Потом встает и уходит. Через пять минут вызывает Главный Начальник (в настоящий момент уже бывший). Он - человек нормальный, шутки понимает, поэтому встречает меня давясь от смеха и протягивает мне лист с почерком Людмилы Васильевны. И вопрошает:
- Ты зачем над человеком так издеваешься?
Читаю.
«Главному редактору тов. И. от корреспондента Л. В…. Заявление. Прошу временно предоставить мне другой кабинет до того, пока корреспондент В. В… не сделает себе дефрагментацию головного мозга в связи с болезнью. Он распространяет опасный вирус и подвергает меня опасности заражения».
- Иди, работай, - сказал Главный Начальник. - А бумагу эту я для потомков сохраню, которые после нас здесь работать будут.
Лежу в больнице. С минуты на минуту должны позвать на операцию. Жутко нервничаю и прохаживаюсь по коридору. Наконец понимаю, что так делать неправильно, надо наоборот расслабиться и отвлечься. Для этого подхожу к медсестре и рассказываю следующий анекдот:
- Сестра, сестра, куда вы меня везете?
- В морг.
- Сестра, может, лучше в реанимацию?
- Нет, врач сказал в морг – значит в морг.
Через несколько минут меня отводят в операционную, вкалывают местную анестезию и оперируют. Через полчаса хирург выходит в коридор и кричит:
- Каталку!
В операционную завозят каталку, меня укладывают на нее и вывозят. Я смотрю – а толкает каталку та же медсестра, которой я рассказал этот анекдот. Мне бы молчать, да ехать себе, но нет, хочется повыпендриваться. И я спрашиваю:
- Сестра, сестра, куда вы меня везете?
Она очень строго смотрит на меня и отвечает:
- Если успеем довезти до палаты и поставить капельницу – оставим там. Если не успеем – извините, молодой человек, но повезем вас в морг.
Утренний диалог с матерью на кухне за завтраком. Мама работает учительницей, ее возраст, к сожалению, близок к пенсионному. Но Божием одуванчиком она никогда не была. Да им и невозможно быть, работая в обычной русской школе. Мы любим друг друга подкалывать, вот что из этого получилось.
Мама: Вчера опять с учеником подралась. Я: И кто кого? М: Конечно, я его. Что я, с девятиклассником не справлюсь? Вышвырнула из кабинета так, что ударился о противоположную стенку. Начал на меня кричать, «тыкать», мол, кто я такая, чтобы его так швырять. Я ему после этого для профилактики еще и подзатыльник дала. Я: За что ты его так? М: Да с маленьким подрался. Он его ударил, а мелкий ему в ответ пинка дал, и попал прямо по мобильнику ногой. Ну, тот рассвирепел, и давай его бить ногами. Я и заступилась. Я: И чем все закончилось? М: Да этот козел пошел и настучал на меня классной. Классная пришла разбираться. Я ей рассказала, как было дело. Классная дала подзатыльник и отвела к директрисе. Я: Кого, тебя? М: Да нет, его. Директриса устроила допрос в своем репертуаре и пообещала исключить из школы. А этот хмырь разревелся как маленький. Трус оказался, хоть в классе самый выпендрежный. Я: Ох, мама, ты как всегда в своем репертуаре. Как бы твоя директриса меня в школу не вызвала… М: А что, ты не хочешь краснеть за меня? Я: Не хочу. А то скажут мне – у всех детей нормальные учителя, а ваша учеников бьет. Стыдно же такое выслушивать, тем более, что когда я учился, тебя ни разу за все десять лет не вызывали. М: Я не думаю, что она тебя вызовет. Меня-то не вызывала. Вот если с учительницей подерусь, вот тогда, может, вызовет.
Рассказал 7-летней дочери какую-то историю (какую – уже сам не помню). - Пап, а что было потом? - Потом? Потом был суп с котом. - Суп с котом? - Да. Кстати, хочешь супа с котом? (это я уже в шутку) - А из чего? - Как из чего? Вон же Рыжик спит под столом. Тащи его сюда. - (Растерянно-возмущенно) Па-а-ап! Ты что-о-о?! Он же живо-о-ой! Подожди, когда сам сдохнет, тогда и суп сварим!
ИЗ-ЗА ВАС, КОЗЛОВ… История пятилетней давности. Редакция газеты «КС», печатного органа одного из районов славного русского города, являющегося центром одного из не менее славных Федеральных округов. Отдел культуры, быта и писем, названый так потому, что журналисты, работающие в нем, пишут на соответствующие темы. Журналистов, собственно, двое – я, некто Вадим, работающий тут всего пару месяцев, по совместительству божий одуванчик, и редактор отдела Елена Вячеславовна, работающая тут лет двадцать, по совместительству среднестатистический вариант классической стервы. Как то после обеда, получив от редактора пару звонких люлей и находясь в связи с этим в прескверном настроении, Елена Вячеславовна меня спрашивает: - Ты почему до сих пор не написал репортаж с мероприятия, которое было три дня назад? - Да я написал, - отвечаю, - но вы же сами мне сказали как-то, чтобы я без фотографий вам на подпись не смел материалы сдавать. А Козлов (фотокорреспондент) фотографии не принес. - Меня это не интересует, - говорит начальница, - это твои проблемы. Ты за материал отвечаешь, и нечего на Козлова сваливать. Ну что делать с бабой? Звоню Козлову, ибо его кабинет в другом здании. Он снимает трубу, и я ему говорю: - Из-за вас, Козлов, у меня проблемы, редакторша кричит. Из-за вас, Козлов, я статью сдать не могу. Из-за вас, Козлов, я люли получаю безмерно. - Понял, - отвечает Козлов, - несу. Приходит минут через десять и обращается к Елене Вячеславовне: - Лен, ты не шуми на этого молодого человека. Он не сдал статью из-за нас, козлов.
Елена Вячеславовна, если вы это читаете - привет вам!
Прошлые выходные, дача под городом НН, въезжает толпа молодых людей. Все парами, в том числе и мы с подругой, но это не суть. Все традиционно - баня, костер, шашлык, водка, гитара. Наконец, часа в четыре утра все начинают хотеть спать. Хозяева быстро раскидывают всех по койкам, и одной парочке - пусть будут Вася и Лена - достается одна постель на двоих в мансарде. Они встречаются всего неделю, и Лена стеснительно краснеет и переспрашивает хозяина: — А по отдельности нельзя положить? На ее несчастье это сделать никак нельзя, и тогда Вася ей говорит. — Лен, не бойся, если не хочешь, ничего не будет. Тем более, что у меня все равно нечем. ... в тишине было слышно, как открываются глаза и рты всех присутствующих... как с сочуствием смотрят на Васю... как бледнеет Лена... Наконец да Васи доходит, что он ляпнул, и он тихо так: — В смысле, у меня с собой резины нет!
Деревня Шубино находится если не у черта на рогах, но все же весьма далеко не то что от областного, но даже и районного центра. Сюда на пару недель приехал Викторыч - отдохнуть у своего старого друга Сашки, которого не видел лет пять. Сашка (а среди местных, деревенских Александр Семенович) работал здесь директором маленькой сельской школы. Общались прямо в школе, когда закончились все уроки. Разумеется, употребляли ее, родимую - как без того? В какой-то момент Викторычу резко захотелось в туалет. - Санек, мне бы этого... по маленькому... - По лестнице вниз и направо. Сортир там, - ответил директор, и Викторыч отправился в указанном направлении. Находился он в толчке всего две минуты, но этого хватило для неприятности. По лестнице спускались три армянина. Они жили тут же, в Шубино, а в школу их занесла шабашка - за вполне скромную плату они ремонтировали крышу. Увидев, что в туалете кто-то заседает, они переглянулись, довольно улыбнулись и, разумеется, заперли гостя снаружи. - Э! - крикнул Викторыч, - э! Откройте! - Что случилось, дарагой? Зачем шумишь, а? - спросили армяне. - Откройте дверь, говорю. - А? Нычего нэ панымаем, - последовал ответ и дружный смех. - Мы по-русски плохо панымаем. - Сказал, ..., дверь, .... откройте, - Викторыч припомнил несколько исконно русских слов. - Не понымаем, - ответили армяне, - чего ты хочешь? Шубино хоть и дальняя деревня, но сотовая связь в ней работает. Викторыч позвонил своему другу. Тот спустился, открыл дверь и напустился на армян, да толку? Они вновь прикинулись ничего не понимающими. Александр Семеныч махнул рукой и повел обиженного гостя пить водку. Через несколько дней в деревню заехал священник, отец Сергий. По обыкновению, зашел в школу поговорить с директором о нравственности. Между делом, Санек Семеныч пожаловался батюшке на обнаглевших соседей-армян. Отец Сергий задумался. Все знали, что если он задумывается, то что-то обязательно произойдет. - Мы вот как поступим, - наконец сказал он. - Мы над ними пошутим. Директор вздрогнул. Юмор у батюшки был очень специфический. Черный. Чернее его рясы. Через десять минут армян, работавших на крыше, крикнул сторож. - Идите, директор зовет, - сказал он. Троица зашла в кабинет. Увидев батюшку, все затихли. - Не тут директор жалуется, что вы гостя его обидели, - грозно сказал батюшка. - А ну говорите, бусурмане, зачем людей задираете. - А? Нэ понымаем, - сказали армяне, но не уверенно. - Ну, раз не понимают. и разговаривать тогда нечего, - заключил отец Сергий. - Слышь, Александр, они хоть крещеные? - А то, - ответил директор. - Летом в одних шортах ходили, а на грудях кресты блестели. - Ну и славно. Напиши-ка мне на бумажке их имена, я их сегодня же в церкви отпою. Все равно не поймут. - Э! - забеспокоились армяне, - батюшка! Зачем отпоешь? - А? - спросил священник. - Чего говорите? - Зачем отпоешь, говорим? Мы же живые! - Ничего не понимаю, - вздохнул Сергий. - Ну что, написал? С Богом, что ли. С этими словами он встал, отодвинул перепуганных "шутников", вышел, сел в свою машину и уехал. - Да что же это такое, - запричитали работники, - директор! Да как же так! - Не понимаю я вашего тарабарского языка! - ответил он. - Идите на крышу. Слышите? На крышу! - он показал пальцем в небо. Они обступили его и чуть ли не рыдая стали извиняться за происшедшее. - Ладно, бог с вами, прощаю, - наконец сказал директор. - Только к другу моему тоже зайдите извинитесь, это вы перед ним виноваты. - А что же с батюшкой делать? - спросили старший армянин. - Что-то... езжайте в церковь... может успеете. - Э... у нас же машины нет. - Ну так я вам велосипед дам. Что, не хотите велосипеда? Ну, тогда никак не могу помочь. - Согласны! - закричали армяне совершенно без акцента. И помчались, как миленькие, в 10-градучный мороз по обледеневшей дороге на велосипедах в церковь за 15 километров. Разумеется, батюшка и не думал никого отпевать. Он заехал домой, напился чаю, а потом отправился в церковь. - Слышь, Наталья, приедут черномазые - скажи, что я давно явился, и в алтаре служу, - сказал он прислужнице и скрылся. Армяне заявились минут через пятнадцать. - Батюшка тут? - спросил старший. - Давно приехал, в алтаре что-то поет. Эй, куда рванули, нечестивые! Вам туда нельзя! Ишь чего вздумали - в алтарь входить.... - Что же нам делать? - спросили они. - Ждите. Экой какие нетерпеливые. Священник протомил их почти полчаса. Наконец вышел. - Батюшка, прости нас, - все трое повалились на колени. Поругав их немного для порядка, батюшка вздохнул, перекрестил их: - Ладно, ступайте с Богом. Пожертвуйте на общую свечу, да на реставрацию храма... да не мне, вон в ящик положите... и икон купите... и свечки поставьте, за грех свой отмолитесь... - А как же нам... отпетым? - спросил один из них. - Да не успел я вас еще отпеть, - ответил отец Сергий и усмехнулся. - Вот явись вы на пять минут позже - поздно было бы.
Россия. Глубинка. Культурный центр «Родная старина». Звонит телефон. Снимает директор. — Культурный центр «Родная старина», директор Кац Эммануил Львович вас слушает. Здравствуйте, Марк Захарович. Кого? Елену Абрамовну? Перезвоните через пять минут, она говорит с Еленой Исааковной. Хорошо, я ей передам, она сама вам перезвонит.
Эту историю мне рассказала старший научный сотрудник упомянутого русского центра культуры «Родная старина» Раиса Ильинична Айзикович.
Сестра прислала интересный мейл про своего сына, учащегося в медицинском колледже.
"Явившись из мед. колледжа в первый день учебного года, Колян притащил и новое расписание занятий. Решив ознакомиться с оным, читаю в тетрадке: ГИГИЕНА ПОДРОСТКОВОГО ВОЗРАСТА, ВВЕДЕНИЕ В ХИРУРГИЮ, ОСНОВЫ РЕАНИМАЦИИ, КОМПИЗДОР.
Озадачившись последним словом, и решив (по наивности!), что я ошиблась, читаю расписание на субботу: ВВЕДЕНИЕ В ХИРУРГИЮ, ФИЛОСОФИЯ, КОМПИЗДОР, КОМПИЗДОР. Дальше моё терпение лопнуло и, воспылав праведным (как мне показалось гневом), я отправилась к Колюхе и начала его отчитывать: "Ай-яй-яй, Коля, как не стыдно, а ещё считаешь себя интеллигентным человеком. Какой позор!" (ну, и далее ещё минут 10 в таком же духе). На что дитя, поначалу вытаращив на меня глаза, заглянуло в свою тетрадь и невинно ответило: "Ну, мать, ты даёшь. Это ж новый предмет у нас теперь - называется "КОМПЬЮТЕР И ЗДОРОВЬЕ"! А в учебной части его взяли и сократили до...."
Вчера отмечали день рождения дочки. По этому поводу в гости пришла целая орава детей.
Самый веселый момент - задувание свечей на торте. Дочка изо всех сил дунула, свечи погасли. Все довольны. И тут свечи начинают искрить наподобие бенгальских огней и загораются снова. Всем становится ну очень весело. Дочь задувает свечи повторно, да еще при этом дымят как паровозы. Через несколько секунд они снова загораются. Дети начинают валиться под стол. Третья попытка. Дуем-гаснут-загораются. апофеоз веселья.
Кончилось дело тем, что мы с женой сами задули, вытащили свечи из торта, и замочили их под струей воды, причем пока несли до мойки, половина загорелась у нас в руках.
Интересно, как зовут автора-приколиста?
Ну я, кстати, тоже над женой поприкалывался, спросил, не в "шалуне" ли она купила сие чудо :-))) Оказалось, нет, в обычном магазине, где торты продают.
Дело было где-то с месяц назад. Надо было срочно купить две вещи - хороший такой топор, помощнее и потяжелее (это мне, любимому, дрова колоть для бани) и что-нибудь красивое золотое (это жене, любимой, носить на себе для красоты). С женой условились встретиться уже в магазине, а по пути как раз попался строймаркет, где я выбрал отличный трехкилограммовый колун с длиннющей ручкой. Взвалил я это холодное оружие себе на плечо и с видом заправского дровосека ввалился в универмаг. Видели бы вы глаза охранника. В первый раз он офигел, когда я просто вошел, а второй раз - когда я завернул в ювелирный салон (прямо так, с топором и завернул). Продавщицы, к слову, тоже офигели, особенно когда я спросил у жены - "ну, что будем брать"? К слову, ее присутствие спасло меня от объяснений с охранником. А украшение мы все-таки взяли. За деньги, конечно. Кстати, это было уже офигение всеобщее. Поскольку салон не принимал оплаты по кредитке, я с топором пошел с банкоматам, стоящим в холле. Там было человек двадцать, но когда я приблизился, осталось пятеро. Банкомат, к слову, выдал денюшку мгновенно - наверное, тоже офигел.
КРЫСКА БЕЖАЛА, ХВОСТИКОМ МАХНУЛА… Семейка — мама, папа, семнадцатилетняя дочка. Дочка приносит домой домашнюю крысу с дли-и-инным хвостом. Дома только папа. Он такую живность терпеть не может (бывший моряк, перебивший корабельных крыс не одну сотню), поэтому он уговаривает дочь унести зверину подальше от его тяжелой руки, иначе крысе крышка. Дочка чуть ли не слезно просит оставить зверину пожить с ними лет этак много, пока сама не подохнет своей смертью. Поскольку папа любит дочку больше, чем ненавидит крыс, через полчаса общий язык находится с условиями, что крыса будет жить в дочкиной комнате, а в остальных помещениях если и появится, то только на ее руках. Приходит с работы мама (страшно боящаяся всякого рода грызунов, насекомых, лягушек и червей). За домашними хлопотами ей рассказать про нового квартиранта забывают. Мама накрывает стол, все ужинают. Затем папа включает телевизор, мама достает газету с кроссвордами, откладывая мытье посуды на попозже и на том же столе устраивает «мозговой штурм». Заходит дочка с крысой и хочет познакомить ее с мамой. В этот момент у нее (дочки) звонит мобильник. — Папа, подержи ее, — сует зверину перекосившемуся от отвращения папе в руки и выскакивает в коридор, чтобы ответить на звонок. В это время у мамы кончается паста в ручке. Не поднимая головы она просит папу передать ей другую ручку. И он сует ей сзади в руку… длинный крысиный хвост. Мама берет его и, думая над очередным вопросом, тянет на себя. Крысе это не нравится, и она усиленно начинает шевелиться. Мама все еще не видит крысу, но чувствует, как «ручка» шевелится в ее руке. И она разве что не писает в штаны. Потом поднимает взгляд и видит грызуна. От визга зазвенели стекла. Испуганная крыса брякнулась на пол. Мама вскочила на стул. Крыса забегала вокруг. Мама прыгнула на стол и угодила ногой в тарелку с остатками чего-то скользкого. Естественно поскользнулась и, увлекая за собой всю посуду, полетела вниз, спикировала на стул, сломала его спинку и грохнулась на папину ногу. Папа громко и матерно возмутился, что на его него так резко упало восемьдесят килограммов. Поднимая маму, он сам поскользнулся об остатки упавшей на пол жратвы, шлепнулся на супругу и порезался об осколок разбившейся тарелки. С полминуты оба лежали на полу. Приходили в себя. Крыса высунулась из-под стола и подошла к маме продолжить знакомство. Раздался вторичный визг. Папа заревел «нет, второго раза я не выдержу». Схватил крысу и выбросил ее в дверь. — Что случилось? — спросила дочка, входя в комнату. — Что, что, — проворчал папа, слезая с мамы. — Смотри, что твоя крыса наделала. — Быть не может. Она маленькая. После тех событий крыса стала самым авторитетным членом семьи.
Вдогонку к истории от 24-го про телефонную рекламу.
Меня достал банк, где я получаю зарплату. Регулярно раз в две недели звонят и начинают убедительно рассказывать, какой выгодный кредит есть персонально для меня. Причем звонки, как вы сами понимаете, как правило происходят именно тогда, когда мне не до кредитов, и даже не до звонков.
Но в этот раз было время послушать всю их белиберду.
- Алло, здравствуйте, В... ...вич, вас беспокоят из Очень Навязчивого Банка, меня зовут Оксана, вам удобно сейчас говорить?
- Давайте, поговорим.
- В... ...вич, у меня для вас приятная новость. Только для вас, как для нашего постоянного клиента, нашим банком одобрен кредит на сумму 160 тысяч рублей, с выгодными процентами (далее идет рассказ про проценты). Преимущества получения кредита в нашем банке заключается в том, что (дальше идет легкий обсёр банков-конкурентов). Получить кредит вы можете в любое время в любом отделении нашего Очень Навязчивого Банка, предъявив один лишь только паспорт и зарплатную карту, и вы получите кредитную карту, которой сможете воспользоваться в любой момент, и только с того момента начнется начисление процентов. Предложение действует едва ли не пожизненно. Скажите, вас заинтересовало наше предложение.
- Не-а, - зевая говорю в трубку.
- Позвольте узнать, почему?
- Потому что я принципиально не беру кредитов (и это правда).
- Но ведь случаи бывают разные, и в любой момент может понадобиться крупная сумма денег...
- Это так, но жизнь в кредит - это жизнь не по средствам.
- Но ведь случаи бывают разные, и в любой момент может понадобиться крупная сумма денег...
- Кроме того, проценты за кредит - это переплата. Мало того, что вы предлагаете мне жить не по средствам, так еще и платить за это?
- Но ведь случаи бывают разные, и в любой момент может понадобиться крупная сумма денег...
- Наконец, - говорю я, понимая, что на этой фразе девушку зациклило, - мой ежемесячный доход превышает предлагаемую вами сумму, а на моем резервном банковском счету лежит два с половиной миллиона рублей.
- Но ведь случаи бывают разные, и в любой момент может понадобиться крупная...
Тут она умолкает.
- Какие же это могут быть случаи? - елейным голосом спрашиваю я. - Я растрачу деньги, и мне до зарплаты не хватит на хлеб?
- До свидания, В... ...вич, - говорит девушка, и мне ее искренне жаль, потому что похоже она сейчас заплачет.
К истории про институтский туалет вспомнил историю, которую мне рассказал мой теперь уже бывший начальник еще в бытность моим начальником. Учились мы с ним на одном и том же факультете, только с разницей в 25 лет. Когда мой шеф был студентом, а я не был даже зачат, известный мне старенький преподаватель К. (герой истории) был деканом филологического факультета.
При мне профессор К. был уже ма-а-аленьким, тощим и седым старичком. Впрочем, даже в бытность свою деканом он тоже был в силу собственной конституци маленьким и тощим, разве что шевелюра не белая, а черная. В виду того, что он всю жизнь носил дешевые костюмы, сзади его все принимали за студента.
Так вот, конец 70-х, университетский сортир, стоит человек пять студентов (среди коих мой будущий начальник) и курят. Заходит декан К. и направляется прямиком в одну из кабинок отлить. Еще через минуту заходит студент, один открывает дверцу кабины и, видя тощего, низенького, казалось бы студента, берет его за плечи и начинает трясти, приговаривая:
— Учись ссать в поезде!!! Учись ссать в поезде!!!
Декан мужественно закончил свое дело, после чего (к ужасу студента) обернулся и, застегиваясь, молвил:
— Петров, я уже научился.
P.S. Проф. К. был либералом на факультете не только в мои годы, но и в бытность свою деканом, ибо сей случай для Петрова ничем плохим не закончился.
Занесла меня нелегкая в больницу, и не куда-нибудь, а в урологию. Причем лежал я в самой дальней палате, расположенную так, что до сортира своего отделения было переться через весь холл, а в сортир соседнего - пара шагов. А посему я и все пациенты моей и двух близлежащих палат ходили именно в сортир соседнего, гастроэнтерологического отделения.
Среди посетителей сортира из урологического отделения были и больные аденомой, и недержанием мочи. То есть первые нередко заходили «по маленькому» в туалет напрасно, а вторые иногда не добегали до него. В гастроэнтерологическом отделении лежали разные больные, в том числе с запором и с диареей. То есть первые могли часами сидеть на унитазе, пыжась со всей мочи, а вторые… ну вы понимаете.
Исходя из этих обстоятельств, в сортире появились объявления, отпечатанные крупными буквами на компьютере. Их я привожу дословно.
«Объявление! Несмотря на поставленные цели и достигнутые результаты, просьбы смывать за собой. Администрация».
Рядом вторая объява.
«Объявление!. Если достигнутые результаты превзошли все ожидания, воспользуйтесь ершиком. Уборщица».
Ну как тут не уважить такие просьбы?
Некто Вадим
p.s. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить врачей и медсестер урологического отделения нижегородской больницы № 30 за то, что они есть, за их доброту и профессионализм.
Только что в курилке стал свидетелем разговора двух человек. Начало в подробностях не знаю, но по примерному содержанию воссоздаю.
Жила-была (и сейчас, видимо живет) бабулька. Однажды открывала кран с горячей водой, и он отвалился.
Наружу хлынула здоровенная струя кипятка. Бабка не растерялась и кинулась звонить в ЖЭК. Через несколько минут прибежали слесари и стали бороться с внезапным цунами квартирного масштаба.
Надо ли говорить, что к тому времени кипяток залил весь пол, и от него поднимался такой пар, что видимость в пределе ограниченного пространства снижалась с каждой минутой. Во избежание потери незнакомых слесарей в тумане бабка открыла окно и входную дверь.
В это время во двор вышел сосед. Покурить. И заметил, что из окна валит что-то дымообразное. «Пожар», — решил мужик и позвонил 01.
Слесари тем временем спустились в подвал и перекрыли стояк. Сломанный кран рыгнул и перестал фонтанировать. Бабка взяла тазик и стала вычерпывать воду и сливать ее в унитаз.
За этим занятием ее застал пожарный, нарисовавшийся в полном обмундировании, с защитной маской и шлангом подмышкой. Осмотрев потенциальное поле боя, пожарный спросил бабку.
- Это вы горели?
- Да нет, я скорее тону, - ответила она.
- Капитально потушили, - пошутил огнеборец и ушел.