Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ingrid Lovera
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Капитализм все-таки имеет свои приятные стороны. Сейчас в моем любимом барчике два пьяных красномордых бычка стучали кулаками по стойке и шевелили груду бутылок: - Мы не в Голландии, и что-то про музыку... Не понял, чего про Голландию. Они уже час насиловали музыкальный аппарат, чтобы тот им крутил музыку разных фасонов от блатняка до ласкового мая... Я застал эндшпиль, когда подошел к стойке (не мог дозваться официанток), девушки уже нажали кнопку и частный охранный бизнес упаковал пассажиров на моих глазах. Скрип колес по приезду и отъезду фаэтона.. Всё в три минуты. Настала тишина. Звезды. Прелесть, с какой работает частный бизнес по наведению порядка - налицо. Капитализм. Меня тоже так упаковали году в 2013-м . *** Я затеял ремонт, в шортах и заляпанных тапках вылез обменять в валютке пару сотен евро. Строители выдали список чего нужно купить для продолжения процесса. В пачке обменянных денег нашел подозрительную национальную сотенную - вернул.. потом рассмотрел еще порванную сотенную в сдаче, вернул... потом нашел еще одну подозрительную сотенную... вернул. Это затянулось и мне сказали, что больше ничего не обменяют. Я сказал, чтобы тогда вернули всё как было: мне- моё, им- их. Подошел хозяин валютки, грозно сказал, что сейчас-сейчас.. Полисия.. На что я согласился... Хозяин нажал кнопку и меня упаковала не полисия, а вот такой фаэтончик. Хозяина усадили рядом и нас стремглав привезли в полисию. Мы сидели с ним вдвоем в коридорчике, пока в кабинете оформляли передачу смутьяна. Валютчик радовался как ребенок: - Сейчас увидишь, что с тобой будет! Я спросил: - Ты, наверное, впервые опробовал систему? Нравится как работает? Знаешь чем закончится? На что мужичок гордо сказал, что только что закончил юридический и всё знает, и законы и чем закончится и что, действительно, впервые опробовал вызов фаэтона после открытия на днях валютки, и очень доволен их работой. Передо мной сидел счастливый начинающий предприниматель и такой же юрист. Чтобы занять время, я спросил, и что за закон, по его мнению, ко мне будет применен? Зерно упало на благодатную почву. Оппонента пробило разноцветными букетами статей, эмоции фонтанировали, глаза блестели, руки изображали... Я внимательно слушал, кивая, потому что чувак иногда останавливался перевести дыхание, ему не верилось, что его и слушают и дебошира оформляют, и всё работает и он все знает... и все все все... счастье... как сказал бы Карабас Барабас- "это просто праздник какой-то!" Выслушав я спросил, а хочешь знать какой закон здесь будет применен к тебе? пауза - А к тебе, родной, будет применен Закон всемирного тяготения... Слышал про такой? Мужичку аж дыханье сперло... Неожидннно, да, вот что такое порет этот чувак в майке и тапках? Говорю: - Мы же сейчас где, опомнись, родной. П о л и с и я.. Ты в детстве смотрел кино про ихтиандра? Мужичок вообще вытаращился.. - Ну там всякую мексиканскую полисию видел в кино? ...Вот, только представь такую же, но еще которая предпринимателей за вшей считает.. Мужичок - весь внимание. Только глазками хлопает. - Так вот, здесь один закон только работает- Всемирного тяготения. В нашей с тобой ситуации кто больше по денежной массе, в их представлении, тот больше и пострадает. Я - физическое лицо - вес мой - 240 лей штраф.. А ты в этой схеме - Пред-при-ни-матель! С большой буквы! Образ предпринимателя в их глазах мы уже обсудили... И сразу же скажи им, что ты юридический закончил, так будет надежней... Потом открылась дверь и хулигана ввели первым. Мне дали ручку, бамагу и сказали написать Объяснительную - почему дебоширил. Я написал. Только написав, в конце уже, наверху, где должно было красоваться ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ - написал ЗАЯВЛЕНИЕ. Попросил степплер и прикрепил национальную сотенную, о которой писалось в заяве .. И всё. И дяденьки уже пять минут мне объясняли, что доказать фальшивость той банкноты уже будет невозможно. А эта - они и так видят - что она нормальная.. Я с готовностью сказал, что подожду экспертизы... И пусть накроют всю богодельню, бо та фальшивая в кассе и они мне ее безоговорочно поменяли.. значит - была фальшивой.. Меня записали и отпустили... Через четыре часа раздался звонок. Мужичок слезно просил забрать заявление и что с полисионерушками он уже договорился... за четыре часа... вот только нужно чтобы и я заявление забрал. Потом мы даже виделись в городе. Мужичок здоровался. И я здоровался. Город маленький, зачем ссориться.
В апреле 1911 года из парапета Карлова моста в Праге вынули камень, чтобы сделать ящик, в котором хранилось снаряжение для спасения утопающих. На крышке была надпись: «Средства для спасения утопающих. Ключ находится у постового перед мостом». Как отмечают историки, в то время с моста регулярно прыгали самоубийцы.
Вспомнился диалог с сыном в его школьную пору. Он продирался тогда сквозь "Тихий Дон", ужасно тоскуя. А я стала увещевать, мол, вот мы в его возрасте штудировали ТД под партами из-за встречающегося слова "грудь". Сынище вытаращил глаза, смеялся, приговаривал "бедные дети", а потом с интересом спросил: "Kак же вы тогда читали "Лолиту"?"
Есть у меня одна маленькая, но постыдная страсть - парковаться в неположенных местах и получать за это штрафы. А потом эти, зачастую законные, штрафы оспаривать. Появилась эта страсть у меня давно, двадцать лет назад, еще в годы постдокторантуры в Тель-Авивском университете. Я тогда только-только начал преподавать на иврите, парковался возле здания факультета математики, читал там лекцию, получал тем временем штраф за парковку, приезжал домой, писал письмо куда следует, и штраф отменяли. И так каждый день. - Почему ему всегда прощали штрафы? - полюбопытствует любопытный читатель, любопытство которого мы тут же и удовлетворим. Дело в том, что я тогда преподавал матанализ на иврите. Причем преподавал по тому же самому учебнику Фихтенгольца, по которому я и сам (на русском, естественно, языке) изучал его в свое время. Автором ивритского учебника был, впрочем, не Фихтенгольц, а Давид Майзлер, но свой учебник этот Майзлер слово в слово переписал с Фихтенгольца. Что было необычайно удобно, так как иврита я не знал совершенно. Я садился готовиться к лекциям с двумя учебниками, с ивритским Майзлером и русским Фихтенгольцем, последним я пользовался как словарем. Получалось все быстро и легко, и я воздавал (в душе) Майзлеру хвалу за его плагиат. Я даже думал, мол, вот если бы Майзлер украл бы учебник Садовничего, или Кудрявцева, или какого-нибудь другого русского математика, вот это было бы действительно некрасиво. А слямзить своего же плохо лежащего Фихтенгольца, - думал я, - это даже как-то и извинительно. Но вернемся к штрафам за парковку. Как я уже упоминал выше, иврита в те годы я почти не знал и читал лишь только один учебник по матанализу. И потому вскорости я стал разговаривать на иврите языком Фихтенгольца, псевдонаучным языком законсервировавшем в себе архаизмы 19 века. И вот на этом-то языке я и писал свои письма в отделение парковки тель-авивской мэрии. В настоящем письме, - писал я, - автор ставит перед собой задачу привлечь внимание читающего к ряду обстоятельств. Что неизбежно, - добавлял я, - приведет к отмене штрафа за парковку. В самом деле, - продолжал я, - докажем мою невиновность вначале от противного, а потом, для надежности, еще и методом математической индукции. Письма мои изобиловали оборотами вроде «из школьного курса нам хорошо знакомы», «необходимо и достаточно», «потребности рассмотрения этого случая приводят к необходимости расширения нашего анализа», «из однозначности сказанного вытекает ряд следствий», «условимся с самого начала считать», «ниже мы приводим перечень основных свойств», «попутно, на ряде примеров, мы установим», «для однообразия нам часто удобно будет то же сказать и в отношении». - Обозначим через А, - писал я, - множество всех допустимых парковок, а через алеф_первое- мощность этого множества. Очевидно, - добавлял я в скобках, - что множество А не является счетным, и потому его кардинальное число больше чем алеф_нулевое... Комбинация Фихтенгольца и моей полнейшей ивритской безграмотности (писал я от руки, с ошибками, перерисовывая буквы из детской азбуки) производила, видимо, должное впечатление на служителей тель-авивской мэрии, и они, в течение трех лет, чуть ли не ежедневно, прощали мне штрафы. А потом я переехал в Америку, в страну, которую нам всегда ставят в пример из-за ее гражданских свобод. Но вскорости выяснилось, что и в США нарушаются некоторые фундаментальные права человека, в частности, нет никакой свободы парковки. Особенно в университетах. Я стал разъезжать по университетам, давать доклады на семинарах и должен доложить вам, что американские кампусы строятся с подспудной мыслью замаскировать места легальных парковок и вынудить посетителей парковаться в неположенных для этого местах. Неискушенный человек может наивно полагать, что это все случайно, но трезвое сопоставление фактов со всей определенностью указывает на то, что за этим бесчеловечным проектированием кампусов стоят темные силы. И это явно дело рук мировой закулисы. Словом, после переезда в США я стал борцом за права человека и в этой стране, и переключился на борьбу с отделами парковки американских университетов. Первое же дело, «Вадим Ольшевский против университета Калифорнии в Санта Барбаре», было с блеском выиграно, очень помог перевод Фихтенгольца на английский язык. Позже последовали победы в Стэнфорде, Беркли, МТИ, Сан Диего, Калтехе и Джоне Хопкинсе. Единственным университетом, мучающим меня до сих пор, остается Колледж оф Уиллиям энд Мэри, в Вильямсбурге (Вирджиния). В 2003 году они мне выписали штраф за парковку перед входом в здание Фи Бета Каппа Мемориал. На 25 долларов. И с тех пор, вот уже 10 лет, они раз в год высылают мне счет на 25 долларов. Я же, как обычно, достаю с полки Фихтенгольца и пишу им ответ. Но на них, на вильямэндмеринцев, мои письма почему-то не действуют, и через год они присылают мне новый счет. Мне кажется, что это может означать лишь одно - мировая закулиса находится не где-нибудь еще, а именно там, в Вильямсбурге. И именно поэтому Вильямсбург - твердый орешек, его одним Фихтенгольцем не возьмешь. Возможно, тут придется прибегнуть к учебникам Уолтера Рудина или Лорана Шварца. В следующем году попробуем, посмотрим. В любом случае, живым я им не сдамся. Но пасаран!
Любимая рубрика, чтение отзывов про отели краснодарского края: «В качестве извинений за хамство персонала нам прислали в номер бутылку вина, но, когда мы попросили штопор и бокалы, нас снова послали на &уй»
В одном объявлении допустили ма-а-аленькую ошибку. Вместо фразы "Ночная вечеринка с плаваньем в бассейне" написали "Ночная вечеринка с плаваньем вокруг бассейна".
"Не, ну с бабами вообще тяжело. Так? У нас ведь как: девушку пригласишь, а она с собой всю семью ведет. Я одну в ресторан позвал, а она с собой трех двоюродных сестер привела. А платить за всех мне. Так? А она еще говорит: пойдем в диснейленд там или аквапарк. Я уже не помню. Я на сестер посмотрел - ну нахуй. Извиняюсь. Но так ведь? Здесь в Америке хорошо. Ты за себя платишь, она - за себя. Так? Но конечно она хочет, чтобы ты заплатил. Девушкам откуда деньги брать? Они ведь всегда получают меньше. Значит и вещи для них стоить должны дешевле. Так? А на сумочку посмотри - тысяча баксов. Охуеть! Извиняюсь. Мужику одеться двести баксов хватит. А бабе и тысячи мало. Так? Одни трусы за двести. Ебануться! Извиняюсь. Здесь голубым хорошо. На баб тратиться не надо. Они сами с баб деньги гребут. Так? Они же все модельеры. Поэтому и богатые все. У меня друг голубой был. Тоже богатый. Все. Приехали. Вот здесь жить будете". Наш квартирный хозяин, казах Эрик, остановил машину, и я, скрюченный от хохота, выпал на асфальт.
Я тут случайно проявила пролетарскую бдительность. Дети занимались конным спортом, а меня тренер выгнала. Ну я и брожу себе в тоске вокруг конюшен, гляжу - в тени машина припаркована, а в ней две маленькие бородатые собаки сидят. И даже не сидят они, а страдают, мордами бьются о стекло, мечутся и воют. “Ой, мама, - думаю, - какое гнусное живодерство”. Хотя было не так чтобы жарко. Кинулась искать хозяина, а вокруг ни души, только слышно, как с переливами от хрипа до визга орет на моих детей тренер. В отчаянии дернула за ручку машины, не знаю, с какой целью, наверное, выломать хотела и всех спасти. Но это же не Питер, ребята… Провинциальная беспечность - машина, разумеется, оказалась незапертой, дверца распахнулась, собаки вывалились мне под ноги и дали дёру. В прямом смысле “пёс знает куда”. Я перепугалась: чужая собственность уносится прочь прямо на моих глазах. Кинулась в свою машину и за ними. Дорога одна, справа поле, слева речка, собаки, прижав уши, мчатся в сторону деревни, а я еду сзади и ору им на ходу в открытое окно: «Собаки! Прошу вас! Немедленно остановитесь! Хунд! Хальт!» А им плевать на меня. По ходу дела стало ясно, что мы бежим и едем не абы куда, а куда-то конкретно. У третьего справа домика - садик, беседка, дорожка, пей чай, читай Чехова - собаки затормозили и к дверям, а я машину бросила и за ними. А из дверей мужик выходит. Вот бывают такие мужики, которые и не в трениках, и не в майке-алкашке, а лицо все равно такое, что как будто бы и в трениках. И как рявкнет этот мужик на нас троих по-русски: “Что, б..., ибаться пожаловали?!!! А вот я вас палкой!” Мне стало так неловко, что я от смущения сказала: “Извините, я случайно”. Ему тоже стало неловко, и он зачем-то ответил: “Это я не вам”. И нам обоим стало совсем неловко. Сволочных собак поймали, отвезли назад, загнали в машину, дверь захлопнули, и они тут же снова затянули свое: “Спрячь за высоким забором девчонку…”
Муж читает новости: – Ты знала, что теща Трампа попала сюда по воссоединению семьи, а он собирается сократить квоты? – Может, он как раз поэтому против эмиграции? Из-за тёщи...
Рассказали забавное. Один работник из аппарата патриархии перешёл на работу в светское министерство. Но забыл сменить автоматическую приписку в письмах, обычную для общения с епископами: "Нижайше прошу молитв! Целую Ваши ризы!" Чиновники разных мастей стали вдруг получать такие письма. Но почти все восприняли это как должное.
Вспомнилось. В санатории в Куяльниках были удивительные результаты по лечению бесплодия. Но никто не связывал этого с полком, расквартированным рядом, а исключительно с лечебной грязью.
У меня милая история про гинекологию. На приеме доктор меня раздела, усадила в смотровое кресло и говорит, что выйдет буквально на минутку. И вышла. Прошло очень много минут, но я как-то не волновалась, а слезать было неохота, потом же опять залезать.. и вот входит доктор, но другой, и спрашивает, что я тут делаю. Ответила, что шла мимо, вижу дверь открыта, решила отдохнуть немного.
ГИПОТЕЗА О КРЕМЛЕВСКИХ ТУАЛЕТАХ. Лет 15 назад я познакомился с одной милой девушкой, которая защитила в Израиле диссертацию по культурной этнографии. На тему «шаблоны поведения русских иммигрантов в израильских туалетах». А потом эта девушка подала заявление на работу в один американский университет. На должность главы центра по изучению евреев. Там как раз создали такой центр по Judaic Studies. - Они все очень удивились, - рассказывала девушка. – Ведь какова перцепция? Все думают, что Judaic Studies – это изучение иудаизма. И там должны работать люди с пейсами и в лапсердаках. И они должны изучать древние свитки торы. Но я им объяснила, что это мисконцепция. Наша тема намного шире! - Мое интервью прошло на ура, - рассказывала девушка. – Я им привела кучу примеров из своей диссертации. Как писают в Кирьят Шмоне Семы из Жмеринки и Бори из Гомеля. Они так смеялись! И меня приняли на работу. Услышав ее историю, я загорелся. Я ведь тоже ведь хотел бы написать такую диссертацию. Уж больно тема интересная. Это ведь только кажется, что туалеты привлекают в первую очередь гуманитариев. Вовсе нет, математики тоже ими очень даже интересуются. Действительно, вы, конечно же, знаете имя великого Дональда Кнута. И он однажды обратил внимание на туалетную бумагу в университетском туалете. Там было два ролика туалетной бумаги. И одни профессора, видя один толстый ролик, и второй поменьше, они отрывают бумагу от того, что поменьше. Они психологически хотят сначала полностью использовать один ролик, а уже потом переходить ко второму. Но есть и другие профессора. Которые психологически стремятся к тому, чтобы эти ролики были одинакового размера. Вот. И Дональд Кнут написал математическую статью, где дал полный анализ статистического распределения размера этих двух роликов. Понимаете? Туалеты интересуют всех! И я не исключение. И я, на основании опыта всей моей жизни, тоже имею кое-что вам рассказать. Скажем, я как-то раз писал в одном придорожном туалете в нечерноземной зоне Российской Федерации. И дизайн этого туалета меня интеллектуально поразил. Архитектор принял ряд смелых решений, которые мне бы не могли прийти в голову. Мужчины стоят вдоль стены и писают на эту стену. И все стекает по стене на пол. А пол покатый, все стекает в центр туалета. Мимо ног стекает, и под подошвами тоже. А там в центре туалета - дырка. Очень экономное решение, я считаю. Не нужны ни унитазы, ни писсуары. Я считаю, что этот туалет надо описывать в учебниках по архитектуре. Вот. А когда я переехал в Америку, я удивился тому, что очень часто женщины, скажем, во время чьего-нибудь дня рождения в ресторане, объявляют, что они идут в туалет. Зачем объявлять во всеуслышание? Можно же пойти туда тайно. В крайнем случае сказать, - я сейчас. Без указания пункта назначения. Но нет. - Я в туалет! – с улыбкой объявляет Меган. - Я с тобой, я с тобой, - тут же загораются Дебора и Маргарет. Меня такое их поведение вначале удивило. Ведь если Петя скажет, что он идет в сортир отлить, я вряд ли пойду с ним за компанию. Зачем? Но знаете, это во мне говорит совок. Я же подпсудно предполагаю, что поход в туалет – это что-то неприятное. Запах, сами понимаете какой. Я же привык к тому, что, идя в туалет, я задерживаю дыхание, и хочу выскочить оттуда как можно быстрее. Но американские туалеты чистые. Все сверкает! И можно задержаться у зеркала, поправить прическу. И посплетничать. Туалет – это как социальная сеть. Там девушки говорят иначе, чем в зале ресторана. Там можно пооткровенничать. Знаете, мой факультет раньше находился в самом старом здании на кампусе. И это здание было таким, слегка потертым. Сами знаете, как строились раньше университетские здания. На полу плитка. Стены из белого камня. Без штукатурки. Не надо белить, не надо красить. Можно не делать ремонт десятилетиями. Вот. И наше здание было именно таким. В принципе, довольно чистым, но не сверкающим. В старом здании туалеты тоже были такими. Не сверкающими. И я заметил, что студенты относятся к этим старым туалетам без особого пиетета. Иногда они даже не спускали за собой воду. Там был один умывальник, и они быстро споласкивали себе руки. Для галочки. Словом, было там слегка грязновато. Вот. А в новом здании туалеты – это туалеты! Сверкают чистотой. Вдоль стены ряд красивых умывальников, с жидким мылом. И все тщательно моют себе руки. Два раза намыливают. Я обратил внимание на то, что в новом здании студенты изменились. Стали более тихими, спокойными, уважительными. Относятся с почтением как к профессорам, так и к академическому институту, в котором они учатся. Словом, я делаю важное научное наблюдение – от чистоты туалетов зависит поведение людей. И если туалеты чистые, то и люди ведут себя культурно. Из всего этого я могу заключить, могу предположить, что в Кремле туалеты грязные. На полу валяется туалетная бумага. Некоторые не спускают за собой воду. Не моют руки. Им поэтому неохота вести себя культурно на международной арене.
В жизни каждого узбекского таксиста наступает момент, когда, довезя меня до Ташкента (Самарканда, Хивы), он открывает багажник, чтобы я забрал рюкзак, и такой: - Мой номер запишите - Зачем? - А Вы что, обратно не поедете? - Поеду, а зачем мне Ваш номер? - Ну как? Вы же мой клиент, позвоните, отвезу обратно. - А что, других таксистов на Бухару кроме Вас не будет? И потом, я не Ваш клиент. Я вообще ничей клиент, я не люблю привязанностей. В это время лицо таксиста становится необычайно интересным, на нем быстрая и сложная, непривычная для таксистов гамма чувств, очень осмысленный взгляд. Так смотрят на неверную жену, так смотрел Юлий на Брута. Мне хочется сфотографировать это лицо, но кажется, это будет неэтично.
Прокопий хлопотал у прилавка: приоткрывал хищным рыбам пасти, устраивая им впечатляющий натюрмортный оскал. – Это чтоб страшно стало. Чтоб, как у стоматолога, – объяснял он клиентам. Кроме скорпены, христовой рыбы и молодой акулы, разрубленной на стейки, он привез розовую и колючую, как шиповник, маридку с дивными фаюмскими глазами. Но ее было совсем немного. По закону подлости стоявшая передо мной госпожа Фотини забрала все. – У вас еще марида есть? – спросила я Прокопия. – Нет. Фотини окинула меня победоносным взглядом, мол, получи, неудачница! *** Апостол нестерпимо орал, ритмично свистя в хриплый свисток: – Два кочана брокколи за один евро! Два кочана брокколи за один евро! – Смотри, Апостол, кто-то оставил костыль, – сказал ему господин Ефимий. – Так это Ясона костыль. Давай его сюда. Я ему говорю: встань и иди! Он встал и пошел. И даже костыль забыл. Да, я хорош! – буднично констатировал евангельское чудо Апостол. – Мда… C завтрашнего дня повышаю цены. *** Я уже уходила с рынка, когда меня догнал Прокопий. Он что-то прошептал мне на ухо, я разобрала только – иди за мной. – Ты поняла, почему я тебя позвал? – сказал он мне на ходу. – Нет, – ответила я. Говоря откровенно, я даже струсила слегка. Такой серьезный был у Прокопия вид. Может, я напутала что? Подхватила по ошибке не свое, неверно расплатилась, да мало ли что могло случиться. Оказалось, Прокопий позвал меня, чтобы все-таки продать мариду. – Понимаешь, не мог я при Фотини сказать, что у меня есть еще. – Но… Зачем так усложнять? – удивилась я. – А с чего ты взяла, что хорошее настрение – это просто? Теперь она рада, что купила последнюю мариду. Ты рада, что она тебе, несмотря на испытания, досталась. Я рад за вас, девочки, и за себя, потому что марида продалась. Аллилуйя и аминь!
...Через некоторое время я решила спросить у проходящих мимо местных дедов, где можно поесть нормальную еду, а не пиццу для туристов. Деды, кстати, беседовали между собой по-албански, но сербский мой приняли благосклонно. Спросили, откуда мы. - Русия, - честно ответила я. Зажаренный солнцем сухопарый дед встрепенулся. Встал в позу, поднял руку и громко с удовольствием сообщил: - Йехали мэдведи на вьелосипеде. А за ньими кот - задом наперьёд!
В каждой семье свои праздники. Все поколения Салье отмечали и отмечают первое апреля, сутки гуляя под большое декольте. У меня есть любимый друг Доржик. В прошлом году, в восемь утра первого апреля, я позвонила ему из Китая в Германию и сказала, что на нашего друга Петю в саду его дома напал волк. Дело было так: волк шел себе по лесу, как вдруг учуял, что в деревне Руст у мопсихи артистов Горбуновых началась течка, и так неукротимо захотелось ему с ней спариться, что он рванул в деревню и напал на Петю, закрывавшего мопсиху собой. Доржик поверил каждому слову. Вломившись к Пете с Мариной в дом с воплем «Ребята, я тут!» и наткнувшись на подозрительно безмятежную утреннюю тишину, Доржик вдруг горестно вспомнил, как ровно год назад он обзванивал все московские ветеринарные аптеки в поисках специального, запатентованного только в РФ, встраиваемого калопросеивателя для мопсов, чтобы извлечь из той же самой мопсихи проглоченное ею Маринино бриллиантовое обручальное кольцо. А ведь тогда Доржик божился, что больше никогда. Стоит ли удивляться, что вчера он согласился петь главную партию Чингизхана в берлинской Дойче Опер вместо внезапно заболевшего монгольского тенора из Улан-Батора? То, что он артист пластической драмы и петь не умеет, его, кстати, особо не смутило. К тому же театр обещал, что петь надо будет под фонограмму, а деньги приличные. Жене нашего актера Антона я сказала, что в аквапарке, где работает ее муж, лопнул гигантский акулинариум. Вырвавшиеся на свободу акулы плавают теперь в теплых бассейнах с горками и гидромассажами, а артисты и посетители прячутся на крыше и ждут спасательных вертолетов. Нормально, поверила. Германия же, тут всякое может случиться. Моим русско-итальянским подружкам я заслала строгое письмо из российского посольства в Милане с требованием привести детей на деньпобедные патриотические мероприятия, с плохо завуалированной угрозой расправы в случае неявки. В чате поднялся вихрь и переполох: да я им, да пошли они, да надо позвонить, да как посмели. Родина, ау, ты наводишь ужас. Несколько лет назад первого апреля я потихоньку от Димы «предупредила» свою свекровь Бабу Зину, что ее чокнутый сыночек готовит ей подарок-сюрприз: выписал откуда-то за дикие деньги двух ангорских коз и в эту самую минуту уже едет в аэропорт отправлять этих коз карго, а всё потому, что деда Вова очень уважает козье молоко, только вы меня, Зинборисна, бога ради не выдавайте. Перепуганная Баба Зина, живущая на пятом этаже сталинского дома, успела подарить одну козу золовке в обмен на пристройство к той на балкон обеих коз до начала дачного сезона, а заодно и поругаться, потому что золовка решила, что бабызинина ангорская коза начнет золовкину ангорскую козу на балконе щемить и крымнашить. На следующий год Бабе Зине звонили уже «с телевидения» договариваться об интервью для передачи «Малая Родина Большого Таланта». Баба Зина постирала занавески, вымыла окна, сбегала на маникюр и заранее написала короткий рассказ о славном Димочкином детстве. Диминому другу Владику я однажды сообщила, что у него дома в Улан-Удэ на участке нашли нефть. Поверил. Студентам моей сестры предложила лететь в космос переводчиками с финского. Согласились. Другой друг бросил репетицию, чтобы вытащить Диму из-под обвалившегося в нашей квартире камина. Через год этот друг, забыв уже про камин, а заодно забыв, что он актер театра кукол, почетный Карлсон и Нафнаф, обзванивал знакомых и спрашивал, сколько просить за предложенную ему главную роль в «очень откровенном кино». «Насколько откровенном?» - робко спросил он по телефону мою питерскую домработницу Викусю, представившуюся по моей просьбе помощником режиссера и имевшую идеальный для такого случая голос - задорный и чутка хамоватый. «Оччень откровенный», - хмыкнула Викуся с хрипотцой, и друг взвыл, но куда деваться, ведь дома двое маленьких детей, их кормить надо. Дима сказал, что у меня нет ни сердца, ни совести. Одна бедная девочка, съездившая на остров Сайпан, получила на первое апреля звонок из Боткинских бараков. «Вы только не волнуйтесь. Ситуация под контролем. У вас нет температуры или сыпи? Вы одна дома? Приготовьте паспорт. Не выходите на лестницу. Там дежурят сотрудники. Не пытайтесь вступить с ними в контакт. За вами уже выехал спецтранспорт». Рыдая, она обзванивала знакомых, и кто-то опытный ей сказал, что тут очень сильно пахнет Лизой… Мой друг-дизайнер ездил вызволять приятельницу, интеллигентную до легкой тошноты даму-театроведа, ростом в сто двадцать сантиметров, в толстых очках и с именем Ирэна, посаженную в обезьянник за пьяную уличную драку. Девушкам из Украины я сообщила в прошлом году, что из зоопарка сбежали львы и бегают тут у нас по улицам в районе Эттенхайма. В результате девочку-подростка не выпустили гулять, ее десятилетний брат два часа не отходил от окна в ожидании львов, а сами девушки написали в украинскую группу, где все тоже сразу поверили, засели по домам и наглухо забаррикадировались. Но сливки, сливки-то достались, естественно, Димочке. Первого апреля 2006 года к нам в квартиру на Херсонской улице позвонил полицейский. Дверь открыла няня, на которую полицейский тут же с порога рявкнул, и она от испуга даже и вспомнить не посмела про удостоверение. Няня прибежала к Диме и задыхаясь сказала: «Дима, там к вам полиция!» Полицейский строго потребовал паспорт, удостоверился, что Номоконов Дмитрий Владимирович пока еще не скрывается от правосудия, а вот стоит тут перед ним собственной персоной, и осведомился, известны ли ему некие граждане N. и Васильев. «Известны, - ответил Дима, - этот N. - бывший муж моей жены, а вот Васильев Петр Владимирович - мой друг». А известно ли вам, Дмитрий Владимирович, что вчера вечером в аэропорту Пулково у гражданина N. были похищены ящики с ценным театральным реквизитом? И N. в своем заявлении уверяет, что это сделали вы, Дмитрий Владимирович, и ваш сообщник Васильев, а больше-то и некому. Тут Дима взвился, естественно, и сказал полицейскому, что N. этот - еще тот козел, что ящики с его поганым реквизитом нужны ему, Диме, как рыбе зонт, и что вчера утром он, Дима, вообще сидел в самолете из Милана в Хельсинки! Полицейский потребовал загранпаспорт, внимательно изучил пограничные штампы, сказал, мол, «пробьем-проверим» и отбыл. Дима мрачно ходил по дому, няня спряталась в детской, а я давилась от адского смеха, запершись в ванной. Минут через десять вдумчивого анализа Дима постучал в дверь ванной и угрожающе сказал: «А ну-ка вылезай!» (Самое трудное во всем этом мероприятии было даже не форму полицейскую найти, а найти профессионального актера, который бы при этом еще и не успел засветиться в сериалах, и которого бы Дима не знал по Академии, где он какое-то время преподавал фехтование.) Вчера уже под вечер мне позвонил какой-то невыносимо грустный мужик и спросил: «Вы Лиза? Это вы ищете надсмотрщика за зверьми для цирка шапито?» Номер был финский, и я сразу поняла, что где-то на далеком севере лютует над доверчивым народом моя сестра Аня. «Да, это я, да, ищу», - ответила я. «А какие у вас звери?» - печально спросил мужик. «Слон, - говорю, - два верблюда и крокодил. Но с крокодилом хлопот почти нет, кинул ему живого козла раз в день, он и спит потом сутки. Вы только должны следить, чтобы он не поперхнулся. А платим мы очень прилично». Мужик вздохнул и спросил: «А если он поперхнется?»
Я однажды самого Брежнева видел. Когда я учился в школе, Брежнев приезжал к нам в Кишинев. И нас всей школой повели его встречать. Мы стояли с флажками вдоль улицы Ленина, а Брежнев проехал мимо нас в открытом лимузине. Брежнев махал нам рукой, а мы в ответ махали ему нашими флажками. - И это все? – разочарованно произнесла Майя Зациорская, которая нравилась мне ужасно. Особенно своими косичками. - А чего ты ожидала? – удивился я. - Ну, я думала, он хотя бы тебя на руки возьмет, - сказала Майя. Я подумал, что она нравится мне не в последнюю очередь своей наивностью. Я был уже мудр и понимал, что рассчитывать на то, что Брежнев возьмет меня на руки не приходится. У нас в Кишиневе специально для этого визита Брежнева построили двухэтажный особняк, в одном квартале возле нашей школы. И Брежнев в нем жил. По утрам Брежнев, видимо, пил кофе, проверял фейсбук, и шел погулять в парк Пушкина через дорогу. А мы, когда казенили уроки, мы ходили в этот парк покурить. Но в дни визита Брежнева парк был оцеплен милицией, и нас туда не пускали. Не покуришь! Но вы сами понимаете, эти советские милицейские оцепления – это было несерьезно. Мы с мальчиками перелезли через забор, сели на скамейку, закурили. Курили то ли сигареты Дойна, то ли Флуераш, я уже не помню. Сидят такие восьмиклассники в школьной форме, с пионерскими галстуками, делают глубокую затяжку и картинно выпускают дым в небо. А до конца урока еще вечность, 20 минут. И тут на нашу аллею вышел Брежнев. Он шел вдвоем с Бодюлом, первым секретарем нашего молдавского ЦК. Они шли неспешно и неспешно беседовали. А за ними, соблюдая дистанцию, шли два так называемых сотрудника в штатском. Из разговоров дома я знал, что Бодюл стал первым секретарем, потому что Брежнев однажды давно переспал с его женой. Бодюл специально подложил ему ее. А так как Брежнев был человеком достойным, порядочным, то он, конечно, отплатил Бодюлу за его партийную солидарность полной чашей. Итак, они все вышли на нашу аллею парка Пушкина. Моя память до сих пор хранит их взгляды. Штатские смотрели на нас профессионально. Бодюл с неодобрением. Мол, у нас школьники не курят! Что о нас подумает Леонид Ильич? А Брежнев посмотрел на нас даже с симпатией. Нормальный был мужик! Брежнев и Бодюл не пошли к нам, они свернули на другую аллею. А мы с мальчиками бросили окурки и мгновенно побежали назад к забору. Чтобы штатские не сообщили в школу о факте нашего курения. Жаль, что они свернули на другую аллею. Ведь Брежнев вполне мог бы подойти к нам. Поговорить, так сказать, с народом. И даже, исполняя мечту Майи Зациорской, Брежнев вполне мог бы взять курящего меня на руки. А я бы, уже у него на руках, мог бы затянулся и выпустить дым в небо.
- Как Вы добились богатства? - Понимаете, самое главное - не деньги, не социальные блага, не обустроенность в жизни, самое главное - отдавать всего себя работе, предприятию, пусть даже сейчас это не приносит тебе денег, работать до последнего! Только во благо общего дела! - И когда Вы приняли эту мысль, она привела Вас к успеху? - Нет, я внушил эту мысль своим работникам.
Володя – профессор моего университета. Но он на другом факультете, он химик. И я с ним раз в два месяца хожу на ланч. Обсуждаем мы его бурную личную жизнь. Он только о ней и говорит. Интересно очень! У него каждые два месяца новая девушка, которая дико хочет выйти за него замуж. А он думает. Сомневается, взвешивает. И думает он по-профессорски, с аргументами. С неожиданными ходами. Каждая новая девушка – это у него трактат страниц на 30. Для Володи девушки - это многолетняя исследовательская работа. И у него в этой области столько фундаментальных открытий! Работа кипит! Вначале я думал, что он все придумывает. Но не придумывает. В каждом ресторанчике, где мы ланчуем, к нему клеятся официантки. Дают свой телефон. А на меня – ноль внимания. Девушки! Официантки! Дайте и мне свой телефон! Я тоже не женат! - Почему они к тебе клеятся, а ко мне нет? – спрашиваю я Володю. - Ты слишком ухоженный, - говорит Володя. – На тебе одежда новенькая. А посмотри на меня? У меня рубашка застиранная. Я выгляжу как холостяк! И у них сразу мысли о том, как меня обстирать и осчастливить. А посмотри на себя в зеркало. Можно тебя осчастливить? Нельзя. - Потом, - говорит Володя. – У тебя лицо плохое. Худое. А у меня лицо аристократа. Смотрю на его лицо. Широкое лицо. Небритое. Об его лоб можно, как писал Шукшин, поросят шестимесячных бить. Где он, этот аристократизм? - На меня западают девушки низшего класса, - говорит Володя. – Им нравятся аристократические лица. А у тебя лицо простолюдина. Работай над образом! - Понимаешь, - говорит Володя. – В тебе нет сексуальной энергии. Ты ведешь себя так, как будто тебе от них ничего не надо. А я с ними говорю, и кладу свою ладонь на ее ладонь. И я им посылаю сигнал, мол, я тебя хочу. И у них в голове сразу начинаются мысли. А с тобой никаких мыслей. - У тебя лицо счастливого человека, - говорит Володя. - Это непорядок. Запомни, одинокий мужчина должен быть несчастлив! - Ты с ними чересчур вежлив, - говорит Володя. - С женщинами нельзя быть вежливым. Никакой податливости! Они этого не понимают. - Понимаешь, - объясняет Володя. - У девушки с тобой должна быть цель. Ты должен быть неприступен. А она должна стараться! А с тобой что? Ты им сразу сдаешься, с первой секунды. Им это неинтересно. У них с тобой нет цели! - Вот вчера, - рассказывает Володя. – Пошел я с Дженнифер погулять. Остановился. А она идет дальше. Три шага прошла, пять шагов, десять. Я стою. Она останавливается, возвращается назад ко мне. - Что это было? – я ее спрашиваю. – Ты видела, что я остановился? Почему ты тоже не остановилась? Играешь в независимость? Строить меня пытаешься? - И что? – смеется Володя. – Через сорок минут она уже была у меня в спальне. - Учись, студент! - смеется Володя.
Заборы поставить от воров, собаку завести... вот у нас в деревне бабка спиртом торговала. Держала в подвале. И забор, и собака - так воры ПРОКОПАЛИ подкоп под забор в погреб и украли четыре канистры спирта. Зимой!
– Однажды пошли мы с двоюродными братьями и сестрами в таверну. – предавался детским воспоминаниям Нектарий. – Было нас 15 человек. – 15 двоюродных братьев? – удивилась я. – Катя, ты как первый день в Греции. Да, всего лишь 15. Потому что не все смогли прийти. Только половина!
У меня на даче была камера наружного наблюдения, с нейросетью на борту и возможностью дообучения через облако. И после очередного обучения и обновления камера влюбилась в соседскую корову. Стоило ей появиться в кадре, всё внимание железяка уделяла ей. Вертела объективом, зумила и забивала болт на все иные раздражители. Вела запись всех перемещений коровы и уведомляла меня, что в кадре группа людей готовит грабёж моей дачи. Перевесил на другую сторону, там камера решила следить за скворцами. Мне это надоело и я её сменял на неумную.
Может народу нравится, что Люцифер такой эффективный менеджер? Вон какое у него сложное хозяйство - девять кругов, сложная иерархия, миллионы подчиненных разных уровней, оборудование всякое, котлы, вилы, что там ещё... ресурсы расходуются без конца, всякие дрова там, вода, смола... И ведь постоянный бесконечный приток клиентов, которых и так уже миллиарды. Всех надо учесть, оценить, рассортировать, направить к нужному специалисту, да ещё потом целую вечность работай с ними. И всё функционирует без серьёзных сбоев, никто не возвращался и не жаловался. А в раю этом что? Один сотрудник на воротах стоит, пускает кого надо - и всё. Дальше прошёл за ворота и гуляй там... никакой особой инфраструктуры, никакого обслуживания. Есть там всякие серафимы да херувимы, но чем они занимаются - никто толком не поясняет.
Осло, 1961 год. Полярник Гутфрит Брустад отправляет своего племянника Асбьёрна в экспедицию на норвежскую антарктическую станцию «Тролль»: – Асбьёрн, прошу тебя, будь осторожен и бдителен, строго соблюдай все правила и инструкции. База находится на окружённом льдом горном хребте и там постоянно сильный ветер. Одевайся теплее. С питанием и обмундированием там всё нормально, а вот с медициной могут быть проблемы. Знай, что по соседству есть советская база «Новолазаревская», на которой хирург смог сам себе удалить аппендикс! Помни об этом, держись ближе к русским.
В магазине полупьяный гражданин без признаков интеллекта спрашивал продавщиц, можно ли ему заказать в магазине девочек. Охранник азиатской наружности пассивно наблюдал - особой необходимости вмешиваться не было, потому как гражданин не агрессивный. После ухода гражданина мрачно заметил: "Женщины выглядят, как обычно, а эти празднуют. Чего празднуют? Праздник-то не их, праздник женский."
В незапамятные годы я поехал в Гарлем, куда Лондонский театр Ее Величества привез пьесу «Дети полуночи» по книге Салмана Рушди. Это был мой первый в жизни визит в Гарлем. И это было как полет на другую планету. Все было иным. После шока от знакомства с Гарлемом мне потребовалось несколько минут (уже в зале, в кресле), чтобы переключиться на театр. Но переключился я мгновенно. Потому что пьеса была ошарашивающе гениальной. Ведь чего там стоило одно начало? Занавес открывается, и зритель (я) видит палату родильного дома. Двенадцать кроватей, на них лежит двенадцать рожающих женщин. Причем, с широко раздвинутыми в зал ногами. И они истово орут в двенадцать глоток! Аааа, Аааа, Аааа! На 100 децибел! Такое начало сразу ошарашивает. Как картинкой, так и звуковым сопровождением. В первую же секунду действия тебе бьют по ушам с неимоверной силой. Есть такое выражение «режиссерская находка». Его любят употреблять те, кто выпендривается. Ничего не понимает в кино и театре, но хочет произнести какой-нибудь замысловатый термин и «сделать вид». В принципе, я и сам из таких. Поэтому я вам скажу, что там каждые три минуты какая-нибудь режиссерская находка. Смотришь, и каждые три минуты поражаешься. Нет, ну надо же! Об одной такой находке я и хочу рассказать. По ходу действия одна из этих «детей полуночи» (родившихся одновременно в той самой палате, причем в день, когда Индия объявила о независимости) приезжает в Пакистан. Она хочет вызволить из тюрьмы своего «брата полуночи», которого там арестовала пакистанская хунта. А она, эта девушка, тем временем уже стала знаменитой певицей и актрисой. Поэтому генералы, правители Пакистана, ее принимают. И она им поет, и ее пение производит на генералов такое сильное впечатление, что они мгновенно отпускают узника. Теперь, представьте себе, что вы режиссер театра Ее Величества. И если она у вас споет наигранную индийскую песенку, то это будет неубедительно. Вы же видели эти песенки в индийских фильмах. Зачем они свои песенки суют в каждый фильм? И тогда вы, режиссер татра Ее Величества, придумываете трюк. Вначале она, одетая в сари, действительно начинает индийскую песенку. Но потом свет гаснет буквально на 5 секунд, а когда он вновь загорается, она уже одета в платье Мерлин Монро. Бесстыдно открытое, в блестках. Узнаваемое. И она поет американскую «Хэлло, Долли». Нет, ну тут все ясно. Понятно, что так впечатлило генералов. Они начинают с улыбками хлопать и пританцовывать. А в конце свет опять гаснет на 5 секунд, и потом она опять в сари, и она заканчивает последний куплет уже опять индийской песенки. Отлично придумано! Я этот педагогический прием применяю, когда преподаю теорию вероятностей. Там же какие задачи? Му наугад выбираем шар из 20 черных и 10 белых. И кладем его в корзину. И так 8 раз. Вопрос: какова вероятность, что в корзине будет 5 черных и 3 белых шара? Если такую задачу задать студентам в классе, им будет скучно. Они сидят, не решают, смотрят в окно. Ждут, когда я им решу. Тогда я меняю задачу. 20 мальчиков и 10 девочек приезжают в Хогвартс. И 8 из них принимают в Гриффендорф. Какова вероятность, что в Гриффендорф примут 5 мальчиков и 3 девочки? При такой формулировке все засучивают рукава и начинают строчить формулы. Решают. В окно уже не глазеют. Одним словом, театральное искусство, как мы видим, может быть довольно полезним для преподавания теории вероятностей.
Медленно, торжественно: "Однажды, в студеную зимнюю пору Я из лесу вышел; был сильный мороз. Гляжу, поднимается медленно в гору Лошадка, везущая хворосту воз. И шествуя важно, в спокойствии чинном, Лошадку ведет под уздцы мужичок В больших сапогах, в полушубке овчинном, В больших рукавицах… а сам с ноготок!"
