Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: gaga
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
У Путина спрашивают: - Почему российскую армаду из четырех посудин, которая идет в Венесуэлу для устрашения Буша, возглавил именно крейсер "Петр Великий"? - Поскольку над этим событием давно потешается западная пресса, я тоже решил пошутить и напомнить всем про потешный флот Петра Великого...
Дмитрий Медведев звонит Михаилу Леонтьеву: - Ющенко мне пожаловался, что российское телевидение слишком однобоко освещает роль украинцев в российско-грузинской войне. Сделайте что-нибудь!
- Я с вами совершенно согласен. Давно пора заявить, что украинцы были замечены не только среди зенитчиков и снайперов, но и среди мародеров, которые грабят грузинские села!
Медведев Путину: - Владимир Владимирович, что-то мы такое сморозили с этой заварушкой на Кавказе.... а? Престиж страны упал во всем мире, поддержали нас только Куба и Хамас, Украину и Грузию ускоренными темпами в НАТО принимают, а китайцы решили с американцами снюхаться..... - Да, Димон, прям не знаю, как ТЫ из этого всего выпутываться будешь!
- Вы представляете: у одного российского чиновника мнение не совпало с мнением Путина! - И что? - Забрала "Скорая" с инфарктом... - Это что. Вон в августе у грузинского президента мнение не совпало с мнением Путина...
Средства массовой информации широко освещали визит Путина на выставку вооружения "Уралэкспоармз", в частности, что ему подготовлен танк "на покататься". В этот день на местных радиоканалах почему-то особенно часто народ заказывал Трубецкого: "Какой ты нахрен танкист".
Дмитрий Медведев дал поручение Путину выдать российские паспорта всем пингвинам Антарктиды. Таким нехитрым способом Россия сможет присоединить к себе еще одну территорию с замороженным конфликтом.
Конец семидесятых. Рок в стране Советов уже не в полном подполье, и все чаще из открытых жарким летним вечером московских окон доносится бодрящий ритм Smoke on the Water или пронзительный шквал Stairway to Heaven. Мы с младшим братцем мудрим над «псевдостерео» системой. Два катушечных магнитофона подключены друг к другу, на одном – ручка высоких частот на максимуме, на втором – басы. Запись, в которой все еще вполне угадывается Deep Purple, звучит из обтянутых мешковиной самодельных колонок почти как стерео! Но ведь не только нас это должно радовать – громкость выше, и вот уже, как нам кажется, и листва на тополе за окном замирает от восторга. Наш полет в нирвану в перерыве между нетленными композициями нарушают ритмичные удары во входную дверь квартиры. Дед, проживающий в нижней коммуналке аккурат под нашей комнатой, ломится к нам и, похоже, не вполне разделяет наши музыкальные вкусы. Мы узнаем о только что звучавшей музыке и о себе много нового и то, что таких пи..ков как мы надо расстреливать без суда и следствия, но обещание вызвать милицию нас несколько успокаивает – немедленная расправа все-таки не последует. Вопиющая несправедливость суждений нашего нижнего соседа и особенно в отношении нашей любимой музыки – нас задела… Не то что мы отвязные хулиганы, но в сердце стучит обиженный рок… Микрофон подключаем к магнитофону, пододвигаем его вплотную к тикающему будильнику, колонки кладем на пол динамиками вниз и громкость на полную… Тик-так, тик-так, тик-так… Через пару дней приходит повестка в товарищеский суд. Родители принимают соломоново решение и отправляют нас – подростков, на этот суд одних: сами заварили – сами и расхлебывайте. Общественность, собравшаяся на суд, готова вынести нам обвинительный приговор в момент нашего появления в красном уголке ЖЭКа – только за наш внешний вид. Ведь уже по нашим волосам до плеч совершенно понятно, что мы с братцем заслуживаем самой суровой кары. Но процедура требует, чтобы потерпевшая сторона высказалась. Дед повторяет все обвинения в наш адрес, которые он уже сформулировал у дверей нашей квартиры. Несмотря на ярко эмоционально окрашенные лексические обороты обвинительной речи, не принятые в официальном общении, мы видим, что сочувствие общественных судей явно на стороне нашего соседа и готовимся к худшему… И вдруг, завершая свою пламенную речь, дед говорит: «И еще – у них в комнате так громко тикают часы, что я заснуть не могу!» Немая сцена, общий хохот товарищей судебных заседателей и занавес…