Я уютно расположился на спартанском деревянном сидении электрички и
собирался подремать. Рядом со мной сидел какой-то дед лет семидесяти.
Красота то, какая – народу мало, значит, всю дорогу будет тихо. Пару
остановок я действительно дремал, пока у меня над ухом не раздался
чей-то жизнерадостный голос:
- Серега, привет! Вот так встреча!
- Здорово, Витек! Давненько не виделись!
Я открыл глаза. К моему соседу уже подсаживался такой же, как он,
крепкий пенсионер. Так, значит, поспать мне уже не удастся. И пересесть
уже особо некуда – народу подвалило много. Что же, значит, будем читать.
Я достал книжку и попытался углубиться в чтение. А старички углубились в
воспоминания о своей молодости. Слушал я их невнимательно, одним ухом,
пытаясь читать книгу. Тем более, что их разговор мне был неинтересен.
Обычная история -– встретились два старых товарища, начали вспоминать,
как они окончили ремесленное училище, как работали токарями на заводе и
т.п.
- Помнишь нашего мастера – Степана Петровича? – спросил "Витек" - дед,
который сел в электричку первым.
- Конечно, помню, - отозвался "Серега".
- Он и через полгода после твоего ухода все у меня выспрашивал: "А что,
у Сергея тридцать семь и пять – нормальная температура? ".
Оба рассмеялись. Я начал прислушиваться.
- Я и на новой работе также химичил, - гордо заявил Серега. – Бывало,
нагреешь болванку, сунешь ее себе подмышку и идешь в наш медпункт. Там
говоришь: "Что-то меня знобит - похоже, заболеваю". Дают мне градусник.
Я его подмышку и от болванки нагоняю температуру до 37.5. И все дела –
мне дают больничный, а я иду в цех и работаю, как ни в чем не бывало. У
нас же тогда сдельная работа была. Так я нагонял свой коэффициент. А
потом врач – Анатолий Иванович, ну, помнишь его, мы с ним еще в футбол
во дворе играли, закрывает мне больничный. Ну, за это выпьешь с ним, не
без этого.
- И какой у тебя тогда коэффициент был?
- Один двадцать пять! А самая хохма была, когда меня в командировку
послали. Исходя из этого коэффициента, мне выписали офигительные
командировочные. Когда это узнал начальник цеха, то сказал мне: "Ты,
охренел, что ли? У нас мастерам такие командировочные не платят! " И не
дал, сволочь.
- Как не дал?
- Так – велел не давать и все. Ну, я тоже не промах – побежал в
юридический отдел завода, пожаловался, что рабочего человека обидели. Ты
же помнишь, как в советское время рабочий класс ценили.
- И что – дали?
- Еще бы! Мало того, что выплатили все командировочные до копейки, так
еще все наше начальство после этого стало со мной за руку здороваться. А
на следующем собрании начальник цеха встал и сказал: "Вот Сергей –
хороший работник – трудолюбивый. Но уж очень болезненный. Давайте дадим
ему путевку в санаторий".