Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: olisava
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
На очередной кошачьей выставке продавали мы котят. Народ, конечно, ходит очень разный. Вообще случайных людей на выставках практически не бывает. Только котолюбы, часто тайные. Самые благодарные зрители – взрослые дядьки за сорок, которые пришли как бы детям кошек показать. Или как бы за компанию с кем-нибудь. Предложишь погладить котенка – обязательно спросят: «А можно?». И стоит такой, гладит котенка, внешне суровый-суровый, серьезный-серьезный, а глаза… Там просто счастье. Подошли как-то к нам мужчина и женщина - брат и сестра. Немолодые (к 60 оба), видно, что добрые и обеспеченные (мечта заводчика, который котят не просто выращивает, а нянчится, как с детьми). Вижу, что очень хотят купить котенка, но почему-то не могут. Интересуюсь. - Да мы бы их всех забрали! Но пока можем только смотреть. Нам МАМА НЕ РАЗРЕШАЕТ! Но она у нас старенькая совсем, мы подождем. Так мне грустно стало, когда они пошли…
Алиса за свою долгую жизнь произвела несколько десятков котят. Когда я в первый раз насчитала семь разноцветных крошечных комочков, с надеждой подумала: «Может, сдохнет парочка?». Фиг вам, все выросли крепкими бутузиками. Когда стадо вылезало из коробки, дома все на всякий случай начинали нервничать: а вдруг не раздадим? Потом начинали идти люди: кто-то жить не может без мяукалки в доме, кому-то скучно просто.
Пришла как-то опечаленная женщина: ее квартиру за четыре месяца обокрали три раза, вынося все до последней тряпки. И кто-то ей посоветовал: заведи кошку, будет охранять своим присутствием. (Тогда обстановка была кошмар какая, полтора десятка моих коллег пострадали таким образом: кошки, надо сказать, не было ни у кого.). Один из котят подошел к ней и требовательно пискнул. Его и взяла. Большой вопрос, кто кого выбрал.
Пришли муж с женой, не очень молодые. Мужчина грустно сказал: «Дети выросли, надо же о ком-то заботиться». Котята им понравились разные, взяли того, который приглянулся жене. Через полчаса мужчина вернулся и попросил еще и второго: «Я ее уговорил!». Счастливей человека я до сих пор не видела.
Телефонный звонок и совершенно измученный мужской голос: - Девушка, у вас вправду есть котята? Весь город обежали, нет нигде! - Есть одна кошечка, но она не совсем здорова (со шкафа свалилась и захромала). Я вам сейчас ее не могу отдать. - ПОЖАЛУЙСТА, как поправится, позвоните мне! Через две недели набираю оставленный номер. Трубку снимают быстро, но со мной в разговор не вступают. Слышу начальственный рык и большой разнос подчиненных. Страшно стало. - Да! (Тут я вообще перепугалась.) Блею: - Вы котенка у меня взять хотели… - Ах, котеночка… Можно забирать, да? – интонацию ни за что не передам, но для кого-то суровый начальник мгновенно превратился в мальчишку, чья мечта наконец сбылась. Котенок был прижат к сердцу под шубой, увезен на «лексусе», и за его судьбу я не беспокоюсь.
Мама моего коллеги пришла ко мне конкретно за черной кошкой. Такая была и скакала тут же, но я ее уже пообещала другим. В результате проведенной PR-акции мама пошла от меня с белым котом. Коллега мрачно сказал: «Ты с такими талантами с голоду точно не помрешь!».
Одного из котят мы звали Костей – в честь инопланетянина из рассказа Вадима Шефнера. (Инопланетянин был черным шариком с на редкость занудным и упрямым характером. Все характеристики инопланетянина и котенка совпадали. Константины, простите!). Очередные «покупатели» – молодые совсем парень и девчонка. У нее глаза разбежались от изобилия вариантов. Парень голосом Слоненка из мультиков по Успенскому сказал: - Мы возьмем вот этого черного! - Ну зачем нам черный? Есть беленький, пестренькие, полосатые! - Нет, мы возьмем или этого черного или совсем никакого! После долгой торговли девушка сдалась. Я отловила требуемый экземпляр, подала и сказала: «Его Костя зовут». - Нет, Костя – это я!
Подарила крестнице на пятый день рождения детскую энциклопедию (кума просила, сказала, что ребенка надо развивать). Звоню куме спросить, понравилась ли книжка. Мрачно отвечает: - Даже слишком. Каждый вечер перечитываем вслух две любимых статьи: о вреде табака и об алкоголизме.
Приятельница, дама яркая и интересная, но тот момент одинокая, утром сонно ползет в кухню выпить кофе и покурить, кляня понедельник и всех бывших до кучи.
Звонок в дверь. Она, очень сонно: - Кто там? - Сантехники. - Зачем? - Пощупать. Мгновенно проснувшись и с большим интересом: - Кого? - Да не вас, девушка! Батареи!
Расстроилась, дверь не открыла и весь день потом бурчала: «У себя пусть щупают».
В начале 90-х я работала в стандартном коммерческом магазинчике. Была у нас большая беда – номер телефона на одну цифру отличался от номера налоговой. Мы изо всех сил швейные машинки – комбайны – микроволновки вшестером продаем, и очередь стоит, а через каждые две минуты звонок: «Это налоговая?». Рычать, называть правильный номер – все перепробовали, все бесполезно.
Как-то утром – магазин еще не открылся - очередной звонок из той же серии. Отвечаю: - Да, это налоговая. - Скажите, а правда, что налог на (неприниципиально, на что) с первого числа повысится? - Да, правда. Напомните, сколько вы сейчас платите? - 12 процентов. - Будет 48, и не с первого числа, а с послезавтра.
Сдавленное «ой» и бряк трубки. Думаю, обморок.
Налоговая поменяла свой номер на непохожий с нашим В ЭТОТ же день. Магазин и торговля не пострадали.
Начало 90-х, всевозможные сектанты из всех щелей полезли. Я тогда приехала с северов навестить свою квартирку и подружек, которые там обитали. Встреча была радостной, утро совсем наоборот. Одна, невзирая на дикое похмелье, уползла на работу, мы с Жанной решили, что лучший опохмелин – это генеральная уборка, тем более, что ничего другого не оставалось. Из дома выходить было нельзя – с визитом должно было пришествовать руководство нашего жилищного кооператива, о котором я знала только то, что это две тетки. Вопросов у меня к ним было много.
Жанка принялась за любимое дело – разгром холодильника, мне достался линолеум. И наконец – долгожданный стук в дверь! Открываю – точно, две тетки. - Заходите, говорю, как я рада вас видеть! Иеговистки (никак не руководство ЖСК!), охреневшие от такого неожиданно теплого приема, помолчали. Осторожно ступили на еще мокрый пол и как-то нерешительно начали: - Вы знаете, что вас ждет беда? У меня в похмельной голове прокрутились десятки бед жилищно-коммунального характера – от заваривания люков мусоропроводов до внепланового отключения всех видов воды на целое лето. - Какая? спрашиваю в неподдельном ужасе. Окрыленные произведенным эффектом тетки в голос: - Придет конец света! Думаю, точно, беда. Как же мы без электричества в жару-то? - Надолго? - Навсегда! Блин, дом только сдали, года еще не стоит, а свет навсегда? - А вы для чего тут? – начинаю орать. – Как допустили-то? Тетки понимают, что дела хреновые: до них доходит святая истина насчет того, кому первый кнут, и начинают отступать. - Нет, постойте, говорю. Что вы собираетесь предпринять, чтобы я не накатала на вас жалобу в прокуратуру? - Бога молить! Я тоже начинаю соображать: - Вы кто? - Свидетели Иеговы! – и радуются, что все так просто и хорошо. Зря, у Жанки еще похмелье не прошло, и жажда требовала утоления хотя бы скандалом.
Таких матов даже от нее я не слышала никогда. Последним прозвучал сложный адрес, куда им следует отправиться со всеми сообщениями. Тетки ломанулись по нему так, что слегка повредили дверной косяк.
И больше в нашу квартиру не приходили никакие сектанты. Никогда. Хотя соседи жаловались. Полагаю, мы значились в черном межсектовом списке. Нас однозначно боялись больше, чем конца света.
Опыт пришлось вспомнить, когда начали регулярно названивать кирбисты. Ровно десять вежливых моих отказов не произвели ни малейшего впечатления. Вытащенный из памяти адрес почти двадцатилетней давности оказался действующим – кирбисты по нему пошли и больше ко мне не вернулись.
Сижу в сапожной мастерской, жду, когда мне обувку доделают. У мастера - гость. Оба - из ближнего зарубежья, по-русски говорят свободно, но с сильным акцентом. Разговор заходит о том, какие раньше вещи хорошие делали. Гость: - Какой у меня спортивный костюм был швейцарский! Двенадцать лет носил, и все как новенький! Какие кроссовки лицензионные наши делали! На десять лет хватило!- (Разгорячившись) - А какие трусы мне пятнадцать лет назад из Чехословакии привезли! Мастер перебивает: - Только не говори, что ты их до сих пор носишь!
Вчера. Сдала, наконец, особо важный партийно-правящий проект в типографию. Проект вымотал кучу нервов и, однозначно, не прибавил любви к партии и всем остальным госструктурам, вместе взятым. Уставшая, голодная, злая, ползу на остановку.
Ползу – это характеристика моей скорости передвижения. Снегу нынче навалило столько, сколько я и на Крайнем Севере не видела. И весна его лишь слегка примяла, под вечер все замерзает и превращается в аттракцион «минифристайл без досок».
В общем, увлеклась я процессом разглядывания в сумерках полосы препятствий. Пока не уперлась в милицейский «уазик», по-хамски перегородивший проход к моей тропинке.
Возмущенная и абсолютно уверенная в своей правоте, стучу в окошко сержанту, сопящему над какими-то бумагами, высказываю все, что думаю по этому поводу (у сержанта в это время челюсть отвисает все ниже и ниже), и иду в обход.
Через несколько секунд мне в спину из матюгальника: «Тут еще одна тропинка есть». Принял меры и доложил.
А говорят, милиция что попало творит. Нет, она даже верный путь указать может.
Есть в Красноярске на правобережье небольшой сквер. Собственно, даже не сквер, а так, две аллеи с лавочками и памятник точно по центру: на колонне метра четыре высотой стоит голова Ленина. Я там иногда люблю на скамеечке посидеть, о чем-нибудь подумать. Вот и вчера присела. Курю, любуюсь памятником: в рамках апрельского коммунистического субботника к очередной годовщине (139 лет Ильичу 22 апреля исполнилось, если кто не в курсе) его районные коммунисты отмыли, цветочные гирлянды разложили для красоты и с почтением. Созерцание продолжалось недолго: с соседней лавочки почти что ястребом взлетела пожилая дама и кинулась к памятнику, отчаянно махая руками как крыльями. Поскольку ястреб был в возрасте, высоту ему набрать не удалось, как и выполнить поставленную задачу – согнать с головы Ильича наглого голубя, который первое время бабульку вместе с полетным заданием игнорировал начисто. Бабуля усилила психологическое воздействие на голубя криком. Голубь внял – немедленно нагадил на Ленина. После очередной серии маханий и воплей осторожно подвинулся в сторону на несколько голубиных шагов (голова большая, голубю однозначно было где погулять) и активизировал уничтожение результатов партийной деятельности, продолжая гадить на голову и немножко на плечи. Бабуля приступила к следующему этапу: к прыжкам. Кенгуру из нее тоже был так себе. Но голубь неожиданно получил поддержку: на голову с плечами сели еще три коллеги по голубиной стае. Бабуля – борец за чистоту партийных идеалов - злобно посмотрела на эту контрреволюцию, оценила расстановку сил и вернулась обратно на лавочку. Есть, оказывается, у людей еще святое, за что они готовы сражаться, – пусть это даже всего-навсего каменная башка как символ никогда не наступившего светлого будущего.
Не знаю, используется ли сия формулировка в государственных документах, но этот шедевр Гражданской ассамблеи Красноярского края (региональный аналог Общественной палаты РФ) меня тронул. Цитирую с купюрами:
«Обращение Гражданской ассамблеи к населению Красноярского края (http://ga.krsk.ru/doc.php?id=418)
Уважаемые красноярцы!
С 14 по 25 октября 2010 года проводится Всероссийская перепись населения с целью (…) Участие в переписи – это ДОБРОВОЛЬНАЯ и общественная ОБЯЗАННОСТЬ человека и гражданина (…)».
И ведь эти люди регулярно проводят экспертизы законопроектов...