Молодой, обросший, и голодный,
Я с ружьишком по тайге бродил,
Шел с похмелья липкий пот холодный,
Под сосной кудахтал крокодил,
Две макаки на дупло дрочили,
Помню их придурковатый взор,
Их ебстись как будто не учили,
Для тайги неслыханный позор!
Я достал «тройной» и легче стало,
Зарядил ружьишко и пальнул,
У макаки разнесло ебало,
После я сломался и уснул,
Пробужденье было, ой нелегким,
Долго концентрировал свой взор,
А потом движением неловким,
Из штанины вынул «Беломор»,
Замастырил - вижу бегемота,
Что пытался лесника догнать,
Блядь! Ну вот же нелегка работа,
Молодым таким стихи писать,
А потом успокоенье вышло,
Горностая выглядел в снегу,
У меня с ним ничего не вышло,
Хоть и кувыркались мы в стогу.
Я опять уснул, и вижу сейнер,
Что просторы моря бороздит,
А на нем с рыбешкою контейнер,
И стармех, что попусту пиздит,
Был потом и космос, и нирвана,
Только шел уже я без ружья,
Молодой, обросший, но без «плана»,
И в душе сплошное «ни хуя»...