Дело было в одной из достаточно престижных московских школ с углубленным
изучением французского языка. Школа сама по себе размера небольшого, а
желающих попасть туда много.
Класс десятый, урок французского, какое-то время пометавшись по зданию
школы в поисках свободного класса, нашу небольшую группу (где-то 8
человек) приютили в кабинете первоклашек. То есть в небольшой комнатушке
с издевательски низкими столами и стульями. Сидим с приятелем и усердно,
как и положено прилежным ученикам 15-ти летнего возраста, играем в
крестики-нолики. Наш учитель, Брянцев Михаил Андреевич, под два метра
ростом, с квадратным лицом, маленькими круглыми глазками и постоянным
запахам чеснока и лука, всегда отличался как выдающейся внешностью, так
и стилем. У него была болезненная страсть к красному цвету. По школе
даже стишок такой ходил: "Его портянки и рубашка красней кровавого
барашка, и иногда с плеча свисает подтяжка красная такая". Так вот этот
тип, разгуливая по кабинету, дурным басовитым голосом, иногда срывающимся
на фальцет, читает какой-то текст, останавливается напротив нашей парты.
Вдруг мой приятель тихонько толкает меня локтем в бок и говорит:
"Зацени", я поднимаю глаза и мой взгляд упирается по причине маленьких
парт и высокого роста Брянцева ему в область паха. Вижу: возле ширинки
аккуратненькая дырочка, из которой очень вызывающе сияют красные трусы.
Мой приятель: "Ну?". Я: "Ага!". Мы начинаем тихо хихихать. В этот момент
Брянцев произносит фразу, которая повергла в смех уже весь класс: "Если
вы хотите что-то сказать, встаньте и молчите".