«Спрашивалось какой язык это был.
Абсолютно точный ответ -- старобелорусский. Не совсем точный --
белорусский. Неправильный ответ -- русский.»
По-моему, с «абсолютной точностью» вы слишком категоричны. Если «
спрашивалось, какой язык это БЫЛ», то ответ «русский» можно
рассматривать как вариант. Потому что таким язык этот и был, отличаясь
от, скажем, калужского диалекта не намного больше, чем тверской от
новгородского. И, самое главное, потому что так его называли люди,
которые на нем говорили (руський). К их мнению, наверное, тоже надо
прислушиваться. Вот если бы спросили, как этот язык называется сейчас,
то да, надо было бы отвечать – старобелорусский. Наверное, абсолютно
правильно было бы ответить, что раньше язык назывался русским, а
сейчас – старобелорусским. Кстати, может быть, подскажите, когда
белорусы начали называть свой язык белорусским? А заодно уж, может быть
кто-нибудь знает, когда украинцы стали называть себя украинцами, а свой
язык украинским? Богдан Хмельницкий, насколько я знаю, считал, что на
Украине живут «руськие», Иван Выговский хотел сделать из Украины
«Великое князивтво Руськое» в союзе с Литвой и Польшей, а в Кобзаре
слово «украинцы» не встречается ни разу.
«А что - Германия была единственной страной в мире, имевшей претензии к
СССР?»
И, надо признать, претензии вполне обоснованные. Как не иметь претензий
к стране, которая своей целью провозглашает смену политического строя
всех остальных стран? И с этой целью через всякие Коминтерны активно
вмешивается в их внутренние дела? В 1928 г. Коминтерн, например, принял
что-то вроде программы осуществления мировой революции. На какую
реакцию мирового сообщества при этом рассчитывали? Строили бы себе
светлое будущее в отдельно взятой стране, не пытаясь навязать его
другим, может быть и претензий было бы поменьше.
С уважением, Федор Федорович