Ставропольский краевой драматический театр, примерно 1992-93 год,
театральный сезон, детский спектакль про половые извращения, "Аленький
цветочек" называется. Сразу оговорюсь, что вот к этой истории я не имею
никакого отношения, просто знаю в силу сопричастности к профессии.
Надо заметить, что спектакль был обставлен со вкусом. Задник от пола и
примерно на высоту два метра был зашит черной тканью, на фоне которой
актеры, одетые в черное трико и с черными же чулками на головах (фамилия
у главного художника театра, кстати, тоже Черный) руками, одетыми в
белые перчатки, изображали всяческие фигуры из Камасутры диковинных птиц
и зверей. Далее - по тексту.
Машеньку (кажется, именно так звали младшую дочку купца, проданную им в
Турцию без паспорта попавшую к жуткому чудовищу) играла актриса, всем в
Ставрополе известная, фамилию которой, как, впрочем, и фамилии остальных
участников этой драматической истории, мы называть не будем. А вот
чудо-юдо заморское играли сразу два актера. То есть, само чудо-юдо играл
возрастной характерный актер маленького роста с противным голосом, а
прекрасного принца играл молодой героический высокий актер с еще более
противным голосом, которого сейчас часто можно встретить в магазине
"Флагман" на улице Булкина пребывающим в темных очках и в очереди у
кассы с бутыкой "Губернского".
По мизансцене финальная пенетрация втроем счастливое превращение чудища
в принца было обставлено следующим образом. Чудище выходило на
авансцену, хватало себя за горло, звукооператор включал дикий вопль, по
которому Машенька выбегала из-за кулис, чудище падало и затихало,
Машенька подбегала к нему, целовала в губы, после чего Америке приходил
кирдык на сцене гас свет, чудище убегало, а на его место прибегал и
укладывался прекрасный принц.
Само собой разумеется, что чудище старый актер играл в резиновой маске,
которая целиком надевалась на голову. Он хоть и был страшным, этот
старый актер, но не до такой степени, чтобы играть чудище без грима. Он
даже на молоденькой женился. Так что маску ему, все-таки, пришлось
надевать на каждый спектакль.
Итак, чудище выходит на авансцену, звукооператор пускает вой, Машенька
выбегает... А чудище медленно разворачивается в ее сторону, снимает с
себя маску и...
И на голове у старого актера оказывается черный чулок. Напоминаю: задник
тоже черный, а потому у зрителей в зале, равно как и у Машеньки,
создается ощущение, что чудище просто оторвало у себя башку. Подержав
эту маску секунды четыре на вытянутой руке, вредитель швыряет ее
охреневшей Машеньке прямо в лицо, после чего та благополучно грохается в
обморок.
И вы все думаете, что этим закончилось? Так вы нереально ошибаетесь.
Несмотря на все выговоры, втыки, вопли главного и тому подобный
нетрадиционный секс, старый актер не успокоился. Он вообще был очень
веселый человек, потому что любил выпить. И именно в силу своей
веселости буквально на следующем же спектакле он честно заорал дурниной,
честно упал и исдох, но пока Машенька бежала к нему от кулис, успел
снять маску с башки и положить ее себе на жопу.
Нет, Машенька не упала в обморок. Она хоть и была чувствительной
девушкой, но, в силу отсутствия молодых театральных дарований, оказалась
уже сильно в возрасте, а, как следствие обладала различным опытом. Но на
людях позволить себе подобный ануслинг не могла, а потому зашлась в
припадке истерического хохота и сорвала, не побоюсь этого слова,
катарсистический финал спектакля. А главное, так и не смогла связно
объяснить, почему для нее поцеловать товарища по цеху в задницу является
неприемлемым деянием, несовместимым с моральным обликом актрисы
российского театра.
После репрессивных мер, которые были столь же ужасны, сколь и
стремительны, театр замер надолго. Даже бабушки-билетерши боялись шутить
про Ельцина. И, вполне возможно, эта история осталась бы незавершенной,
если б не юбилейный, сотый (а может, даже и сто пятидесятый) спектакль,
на котором, разумеется, к финалу представления напились все, включая
мышей, живущих под сценой.
Нет, старый актер больше не кидал маску в Машеньку, не натягивал ее себе
на задницу и даже не пытался снять на сцене штаны. Он идеально отработал
всю свою роль, но в тот момент, когда на сцене погас свет, он просто
отключился вместе со всеми лампочками. Его организм воспринял отключение
электричества, как сигнал отхода ко сну, и, в итоге, когда этот самый
пресловутый свет зажегся, на сцене оказались трое: Машенька, принц и
чудовище.
Ситуацию надо было спасать. Принц поднялся с земли, оглядел мутным
взглядом зал и сказал:
- Дорогая Машенька! Я так долго тебя искал! Я искал тебя так долго, что
коня мне пришлось сожрать. И вот, наконец, я тебя нашел!
Здесь принц замешкался и на всякий случай дал пинка слегка захрапевшему
чудищу. Чудище безвольно хмыкнуло, пукнуло и перевернулось на другой
бок. Принц схватил Машеньку за руку, впился ей в губы отчаянным поцелуем
и они, под бешенные детские аплодисменты бросились бежать за кулисы,
машинисты сцены начали закрывать занавес, и вот тут...
Практически в последний момент чудище, волевым движением рук раздвинув
сходящееся над головой полотно, поднялось на ноги и вышло на авансцену.
Приняв вертикальное положение, старый актер старательно завыл и с диким
криком "ОТ МЕНЯ НЕ УЙДУТ!!!" бросился в том же направлении, что и
Машенька с принцем.
Вот такая грустная сказка, деточки. А спектакль после этого сняли.
(c)