УБЕДИТЕЛЬНЫЙ РЕВАНШ
Эпиграфом к этой истории мог бы послужить анек: едут мужики на телеге и
монотонно тянут песню "Ой, мороз-мороз!.. Ой, мороз-мороз!.. ". И тут
под колесо попадает ногой пеший, и от боли орет: "Ой, нога! " Мужики
невозмутимо едут себе дальше, но уже поют: "Ой, нога-нога!... Ой,
нога-нога!... "
... Служил в нашем НИИ ученым секретарем очень дотошный, упертый мужик.
Его врожденная упертость, переходящая в тупость, усилилась долгими
годами писания так называемой "лаборантской" диссертации: эти самые
долгие годы, изо дня в день он изготовлял стандартные бетонные кубики
размером 10х10х10 см, варьируя водоцементное отношение, марку бетона и
т. д. Далее он давил их на прессе до разрушения, скрупулезно обрабатывал
статистику и выдавал очень важные для железобетонных конструкций
результаты. По ним издавались таблицы набора прочности бетонов во
времени. И строители четко знали, на какой день уже можно опираться на
готовую часть сооружения, допустимые нагрузки.
И вот едем как-то в Белокаменную, в командировку в Госстрой СССР, где
предстоит нелегкая задача – доказать и утвердить у начальника управления
науки достигнутый нашенским научно-инженерным рвением экономический
эффект – как отдачу Родине отстегнутых нам ассигнований. Цифирь этого
эффекта вельми важна для института и в плане новых вливаний, и в
страстном соцсоревновании за Переходящее Красное Знамя да причитающиеся
к нему лычки, премии да другие пряники.
Эффект от своего направления ехал защищать замдиректора по АСУ, по САПР
– автор этих бесхитростных строк. А сопровождал нас, как положено по
штату, ученый секретарь с бумагами.
Наш визави, начальник управления науки Госстроя СССР – тертый калач,
мудрый мужик, сумевший сделать карьеру при крайне неудачной для этого
фамилии Отставнов. Эффект ему тоже был нужен, мы все составляли одну
команду перед вышестоящим начальством – зампредами Госстроя. Но он ходил
в нашей шахматной партии черными, выступая в роли оппонента.
... В общем, хорошо сидим: хозяин Высокого Кабинета - за величественным
дубовым столом, мы, гости - за столиком-приставочкой, я - по праву
сторону, замдиректора - по леву, а ученый - между нами, напротив барина.
Разговор трудный, напряженный - поди улови тот эффект в бардаке
советского строительства! Вдруг ушлого товарища Отставнова озаряет
открытие перспективной скважины в нашем бурении, и он поворачивает тему,
чтобы нам помочь. Мы с замдиректором быстро просекли фишку и на лету
подхватили полезную начальскую инициативу. А вот упершийся рогом ученый
секретарь - ни в какую, продолжая бессмысленно рыть в прежнем
направлении.
Я тихонько прижал ему ногу под столом. Типа с намеком: кстись! Он – не
реагирует. С другой стороны, не сговариваясь со мной, на другую ногу
наступил замдиректора. Наш упрямец не реагирует. Тогда мы с обеих сторон
усиливаем давление. Сильнее... Еще сильнее... Подавляемый побледнел, но
не уступает. Наконец, уже просто колотим его под столом так, что он
вскакивает с воплем:
- А чего эт вы меня ногами бьете!
Отставнов принимает фигуру негодования и выгоняет нарушителя спокойствия
за крайне неподобающее поведение в Высоком Кабинете. Вестимо, как
ненужную помеху в сложившемся консенсусдеце. Тот, побросав бумаги,
вылетает сквозь ритуальные двойные двери, которыми в б/СССР было принято
ограждать Высокие Кабинеты, чтобы в приемной не слышали начальского мата
или эротических стонов секретарши.
Сегодня, при торжестве демократии, подобное безобразие (двойные двери)
сменили на одинарные. Бронедвери. Эти уже поглощают не только начальский
мат или эротические стоны, но, если надо, и автоматные очереди.
А в тот день, едва наш потерпевший прикрыл вторую, наружную дверь,
Высокий Кабинет сотрясся от громогласного начальского хохота вперемешку
со слезами и матом. Мудрый Отставнов, конечно же, во все врубился. Мы
быстро сработали общую позицию, он подписал необходимые мокументы, после
чего ожидаемый многомиллионный эффект обмыли: он налил всем, и особенно
себе, коньячка и пожелал дальнейших творческих успехов на благо нашей
Великой Родины.
... В институте нас встретили ликованием, как национальных героев. Но,
опять же, ученый секретарь подпортил праздник, подав жалобу-заявление
директору и копию – в партбюро. О вопиющем факте избиения его ногами в
кабинете начуправления науки Госстроя СССР.
К заявлению он приложил справку судмедэкспертизы. Там были дотошно
перечислены многочисленные гематомы с указанием размеров каждой с
точностью до десятых сантиметра. И предполагаемое орудие нанесения
ушибов – тупые предметы.
Конечно, этот факт мы, обвиняемые, могли оспорить – я был обут в модные
тогда остроносые туфли. Замдиректора вообще был в мягких замшевых
мокасинах.
Но оспоривать ничего не пришлось, наш мудрый директор, проанализировав
информацию по инциденту, взорвался на бедного ученого секретаря:
- Да вас там вообще надо было на фуй ногами забить!
И порвал жалобу-заявление клеветника.
... Наконец, достойный финал этой истории. Где-то через полгода, уже
летом играем в футбол – первенство института между подразделениями. В
какой-то игровой момент я, уж точно – не намерено, "костыльнул" беднягу
ученого секретаря в нашей штрафной (игра есть игра, и мне доставалось!).
Судья назначил пенальти. Его окружили наши игроки, доказывая, что
нарушения не было. Ну, жалко упускать выстраданную ничью в игре с более
сильным соперником! Понятно, не корову проигрывали, но такая уж эта игра
– футбол: класс команд, от дворовых до национальных, сильно различается,
а вот азарт и пузырь – нет.
Судья заколебался и уже готов был на отходняк, но для проформы спросил
меня. Я подтвердил, что да, извинился перед потерпевшим и сам отнес мяч
на ту самую роковую одиннадцатиметровую отметку.
Товарищи по команде, оскорбленные моей честностью в ущерб Общему Делу,
дали последний шанс для реабилитации – "заработал пеналь, вот и возьми!".
В принципе, какие-то шансы у меня были - несколько раз удавалось
спасать ворота, на реакцию не жаловался. Принял стойку, приготовился к
броску.
Потерпевший старательно установил мяч, разбежался и со всей дури
вколотил гол, победный для его команды. Я даже не шелохнулся, да и в
душе порадовался: хоть в меня не попал - при ударе такой силы было бы
больно. А триумфатор торжествующе подскочил ко мне:
- Эт те не у Отставнова безнаказанно лупить по ногам!
... Мы обнялись. И заплакали.
© Алик, защитник экономического эффекта
www.alikdot.ru/anru/sportovec/ball/revansh/