Про египетского лингвиста.
Во время отдыха в Шарме в один из полудней, устав от прожарки тушки под
жарким египетским солнцем, я решил сходить на базар. Что такое восточный
базар, объяснять никому не надо -- шум, гам, кричащие бегающие дети,
орущие ослики и т. п.
Пробившишсь сквозь ряды египетских работников Сельпо, орущих и нагло
требующих купить у них оригинальный жезл Хеопса с большой скидкой на
основании нашей общей родины ("земляк, захади") или родства ("брат!!!"),
я вышел к цели -- фруктовым рядам.
Нашел мандарины и стал отбирать (пригодился опыт закупки картошки в
советских плодоовощных магазинах "Дары Полесья"). Надо заметить, что
мандарины в Египте отменные, но продают каждый из них прямо с куском
ветки, на которой они созревали, сантиметров этак 50 длинной. Платить
лишний тенге за этот мусор не хотелось, поэтому со словами "это - херня"
я откладывал подобные образцы в сторону, а брал лишь нормальные -
"безветочные".
По лицу торговца - безстрашного бедуина Сахары - явно пробегали следы
напряженной мозговой деятельности. По его комментариям "дарагой, бери
фрюкт, хароший фрюкт" я догадывался, что зачаточным русским он владеет,
но вот что конкретно я говорю о фруктах, он не знает. Наконец,
дождавшись моего очередного надругательства над его "хворостатым
мандарином", и последовавшим комментарием "херня" он, схватив
"хвостатика" произнес:
- Дарагой, нет, ты сматри ещо раз! Это - атменная херня, лючьший херня
на базаре. Такой хароший херня.... Бери, не пажалешь!
За мандарины я расплачивался, уже корчась в конвульсиях.