От куда вообще пошло деление на добро и зло? Сильный раздобыл кусок
хлеба и с жадностью поглощает его. Слабый остановился поодаль и с
мольбой в голосе просит сильного с ним поделиться. - Нет, отвечает
сильный, я ничего тебе не дам, этот хлеб нужен мне самому, чтобы выжить.
Если я с тобой поделюсь, то выживешь ты, но никак не я. И вообще, просит
тот, кто не может отнять силой, а ты попробуй, отними этот кусок у меня,
либо физически, либо хитростью, и он твой! Слабый переминается с ноги на
ногу, голод взял его в душные тиски. Силой отнять он не смеет, хитрости
также не достаточно. Имелось бы у него что-либо из перечисленного, разве
был бы он слабым?! Тогда он прибегает к аргументации. - Будь у меня
кусок хлеба, я бы с тобой обязательно поделился! - Убежден, что
поделился бы, парирует сильный, продолжая жевать хлеб. Даже если б никто
не додумался его у тебя отнять, ты бы сам, добровольно, им поделился,
так как пожалел просящего. Твое образное мышление поставило бы тебя на
место голодного. Потому ты и слабый! Я же сильный, потому что сильнее,
как своей жалости, так и своего образного мышления. - А как же
справедливость, вопиет слабый, ты ешь, а я голоден! - Справедливость
реализуема ровно на столько, на сколько мощная сила за ней стоит.
Правила игры устанавливает сильный. Разумеется, что эти правила ущемляют
интересы многих других. На сколько этим другим хватит сил отстоять свои
интересы, настолько справедливость для них и восторжествует. Когда
слабый призывает сильного к справедливости, он предлагает сильному стать
на свое место. Мол, завтра и ты можешь оказаться несправедливо
обделенным, так не допусти же этого сегодня со мной! Но сильный потому и
сильный, что сильнее своего образного мышления, и никогда себя на место
слабого не поставит. А если завтра кто-то обойдется с сильным
несправедливо, он заставит этого некто с собой считаться. Сильный не
станет, уподобляясь слабому, тщетно взывать к справедливости, а сам ее
восстановит. До слабого начинает доходить, что тут с ним не поделятся.
Признаться самому себе, что остался не солоно хлебавши из-за своей
слабости, он не может. Так как признать наличие слабости, значило бы
сделать первый шаг к своему усилению. Куда проще найти ей (своей
слабости) оправдание. Раз сильный со мной не поделился, рассуждает
слабый, значит он злой, плохой и жестокий. А я не посягнул на его кусок
не потому что я слаб, боже упаси, а потому что я хороший, порядочный,
соблюдающий морально - этические нормы человек. А будь слабый чуть
сильнее, вспомнил бы он тогда о совести и морали (прибежище немощи)?
Убежден, что нет. Слишком плохо думаю о людях? Нет, слишком хорошо знаю
эту жизнь...
Ну так когда же, не в сказках, а наяву добро победит зло? Ровно тогда,
когда глупость одолеет ум, наивность низвергнет хитрость, а немощь
низложит силу. Никогда, так как такое априори невозможно.
Кольт