О вреде изобилия.
Есть в Чикаго знаменитый "бабушкин дом". Крохотные субсидированные
квартирки населены одинокими пенсионерами преимущественно
русско-еврейского происхождения. Правительству штата оказалось выгоднее
содержать несколько таких домов, чем помогать старикам оплачивать
обычное жилье в разных концах города. При доме имеется медпункт, зал для
отмечания праздников, курсы английского, устраиваются экскурсии,
концерты и другие развлечения.
У моей знакомой Майи в этом доме живет бабушка. Бабушка, несмотря на
преклонный возраст, настолько хорошо себя чувствует, что даже завела
сердечную дружбу с одиноким дедушкой, живущим на соседней площадке. В
таких домах это распространенной явление. Отношения, разумеется, чисто
платонические, но в остальном все как у молодых: романтические прогулки,
соперничество, сцены ревности, сплетни и пересуды.
То ли на 7 ноября, то ли на 9 мая пожилые влюбленные решают наконец
познакомить между собой своих потомков. В бабушкиной квартире
накрывается стол. На столе гора бутербродов с икрой красной и черной,
семга, заливное, балык - в общем, весь ассортимент русского магазина.
Фудстемпы поступают без перебоев, и старички вознаграждают себя за
долгие годы советского дефицита.
С бабушкиной стороны присутствуют Майя, ее мама и дядя, с дедушкиной -
сын с женой и парочка менее внятных родственников. Знакомство идет со
скрипом: дедушкины наследники - люди очень чопорные и благовоспитанные,
бабушкины - наоборот, скорее богема, точек соприкосновения мало. От
смущения с удвоенной силой налегают на бутерброды, обсуждают погоду и
шансы Хилари Клинтон.
В какой-то момент Майя чувствует на своей щеке влажную каплю. Через
минуту - еще одну. Поднимает глаза к потолку - там следы многократных
протечек. Сосед сверху, девяностолетний Моня, периодически забывает
закрывать кран.
- Бабушка, - стараясь не привлекать внимания остальных гостей, шепчет
Майя, - Моня опять протек.
Бабушка - женщина решительная, в свое время была директором овощного
магазина. С вилкой в одной руке и бутербродом в другой она несется вверх
по лестнице и начинает колотить в Монину дверь. Звукоизоляции никакой,
стуки и крики разносятся по всему дому. Тем не менее бабушкины
родственники продолжают занимать дедушкиных родственников светским
разговором.
Из соседних квартир высовываются старики и старушки, привлеченные шумом.
Лестница заполняется народом - еще бы, такое событие в однообразной
жизни. Сочувствуют бабушке, осуждают Моню. Кто-то звонит сантехнику.
Некоторые бесцеремонно заходят в бабушкину квартиру и разглядывают
потолок. Ошалевшие родственники пытаются предлагать им бутерброды, но
визитеры, обсудив протечку, уходят. На их место приходят следующие.
Квартира превращается в проходной двор, дедушкины родственники не
понимают уже ничего.
Наконец кто-то вспоминает, что видел Моню в зале на собрании ветеранов.
В зал отправляется целая делегация. На полуслове прерывают докладчика из
благотворительного комитета, берут Моню под ручки, приводят. Моня
отпирает дверь, доброхоты врываются в квартиру, тщательно ее обследуют и
с удивлением обнаруживают, что кран не течет и везде сухо.
Вся делегация возвращается в бабушкину квартиру, обсуждая, откуда могло
течь. Отодвигают в сторону стол вместе с родственниками, залезают на
стулья, ощупывают потолок. Потолок сухой! Извиняются перед Моней,
поднимают на смех бабушку вместе с Майей. Но Майя-то точно чувствовала
капли, не с неба же они упали! Дедушкины родственники уже окончательно
убеждены, что находятся в сумасшедшем доме.
Наконец все кое-как успокаиваются и снова садятся за стол. И только
начинают есть, как Майя опять чувствует мокрую каплю на щеке. На сей раз
она, не поднимая шума, осторожно снимает каплю пальцем и внимательно ее
разглядывает. И тут все становится ясно. Это не вода с потолка, это
красная икра из русского магазина. Сидящий рядом дядя кусает бутерброды
с такой энергией, что икринки летят на Майино лицо.
Майя решает еще раз не позориться и никому о своем открытии не говорить.
Пусть остается неразрешенная загадка. Но тут раздается звонок - пришел
вызванный сантехник. Ему на двух языках наперебой объясняют ситуацию,
особо напирая на то, что сейчас потолок сухой, но раньше точно капало.
Майя прячет глаза.
Сантехник залезает на стул и обследует потолок. Поднимается в Монину
квартиру и обследует пол и краны. Съедает предложенный бутерброд. Дает
бабушке расписаться в наряде. Наконец отзывает Майю в сторону и
доверительно ей говорит:
- Вы тут одна молодая и нормально выглядите. Хоть вы-то, надеюсь,
понимате, что они все сошли с ума? Ей-богу, я отсюда уволюсь. Мне уже
предлагали работу в психиатрической клинике. Там будет спокойнее.
http://proza.ru/texts/2008/04/27/403.html