В 2000 году отправили меня на три месяца изучать новую технику, которая
вот-вот поступит (правда так и не поступила) на вооружение. От Москвы
центральные офицерские курсы наших войск находились неподалеку, поэтому
каждую пятницу практически весь прикомандированный личный состав,
напялив парадно-гражданское обмундирование, брал штурмом электричку и
отправлялся на выходные в златоглавую. Я лично ездил в гости к тете и к
двоюродным брату и сестре.
Достали они меня, мол, столько раз у нас бывал, когда проездом, когда
в гостях, а в форме мы тебя не видели! К тому же родственник еще один
сейчас служит неподалеку, и если за ним приедет офицер, а не дядя –
мазута гражданская, то увольнение на пару суток юноше обеспечено! В
общем, я сдался.
В следующую пятницу из нескольких десятков рванувших к столичным
соблазнам офицеров, собранных для обучения со всех концов нашей
необъятной Родины, в военной форме в московской электричке трясся только
я. Форма налагает определенную ответственность, поэтому предаваться
безудержному веселью вспомнивших лихие курсантские времена своих
сокурсников я не мог и большую часть пути провел в тамбуре с сигаретой,
ловя на себе сочувствующие взгляды знакомцев. Здесь меня и застала
подвыпившая компания юных лоботрясов численностью около десяти человек.
Так как я явно выделялся на фоне всего вагона, то вскоре стал объектом
их "шуток" и "наездов". Вмиг окруженный со всех сторон в тамбуре, я
выслушивал матерные речи этих воинствующих пацифистов, улыбаясь в ответ,
так как вспомнился анекдот про "в натуре, три вагона!". Моя улыбка
разозлила их еще больше, а внимание к происходящему подтягивающихся к
тамбуру большого количества крепких парней было истолковано совершенно
превратно! Вылив еще один ушат грязи на наши Вооруженные Силы, компания
перешла к оскорблению действием. Точнее, попыталась...
На следующей остановке под молодецкое уханье на перрон бесформенным
кулем из вагона выпала кучка изрядно потрепанных антиобщественных
элементов вперемешку с нехитрым снаряжением из поломанных гитар и сумок.
Внутри торжествовали победители. Когда прибыл разбираться наряд милиции,
за нас вступились остальные попутчики. В изложении одной бабульки дело
было так: "Мальчики ехали, никого не трогали, а тут эта пьянь стала
приставать к солдатику! Если бы мальчики за него не заступились..."