Штирлиц сидел в роскошном берлинском ресторане с белокурой фрау и пил
двадцатилетний французский коньяк. Вокруг суетилось с подносами с
десяток официантов.
Голос за кадром:
- Единственной мыслью Штирлица в этот момент было “Все ли я сделал для
любимой Родины? Достаточно ли самоотверженно я борюсь с фашистской
гадиной?.. ”