Другой его одноклассник и друг Валерка жил по соседству. Их дружбу не
одобряли родители с обеих сторон: каждая справедливо считала, что на их
слабохарактерного мальчика оказывает дурное влияние его непутевый
приятель. По большому счету так оно и было. Они и по отдельности не
являли собой образец для подражания, а уж когда оказывались вместе, их
обязательно тянуло на поступки, несовместимые с высоким званием
советского пионера: прогуливали уроки, курили в школьном туалете и ни
каким боком не участвовали в общественной жизни класса. Однажды и вовсе
их едва не исключили из пионеров, когда перед контрольной по арифметике
они оставили класс без электрического освещения. Надо отметить, что
запевалой всякой проказы был Фимка, а исполнителем, более технически
грамотный, Валерка. В тот раз, выручая пол класса от неизбежных двоек,
друзья проложили между лампочками и патронами мокрую промокашку. Через
некоторое время под действием тепла, промокашка высохла и свет погас.
Уроки были благополучно сорваны. Папаша Валерки, человек в районе тогда
еще влиятельный, офицер в чине полковника, замял неприглядное озорство
пацанов, но разлучать друзей их родителей тогда не стали. Вскоре
случилась не столь безобидная шалость, едва не завершившаяся трагедией.
Когда наступили долгожданные летние каникулы, друзья целыми днями играли
в войну в просторном Фимкином дворе. Подходящих игрушек для таких игр
тогда не было, в детских магазинах пылились на полках только
целлулоидные пупсы и плюшевые зайцы. Поэтому во время жарких баталий с
воплями "Тра-та-та, бах, ба-бах! " - они "палили" в неприятеля из
мнимого оружия – выструганной из доски винтовки, а то и просто выставив
вперед указательный палец на манер нагана.
Обычно на роль фашистов назначались мирно пасшиеся во дворе куры.
Подкравшись к ним по-пластунски, с боевым воплем: "В ата-ку-у-у! " -
"красноармейцы" набрасывались на "врагов" с двух сторон. "Гитлеровцы" в
панике, громко кудахтая, пестрым фонтаном разлетались в разные стороны.
Командиром у них был сизый петух – боец не робкого десятка. Он отчаянно
пытался противостоять превосходящим силам противника: гневно клекотал,
воинственно подскакивал и грозно хлопал крыльями. Но его жалкие потуги
были заведомо обречены на поражение и заканчивались позорным бегством в
курятник.
Уж неизвестно, кого из друзей осенила идея смастерить самопал: так тогда
называли кустарно изготовленное оружие, примитивное, но не безобидное.
Забыв обо всем на свете, друзья с утра до позднего вечера безвылазно
корпели в сарае, с завидным творческим энтузиазмом воплощали свой
замысел в жизнь. На радость Фимкиных родителей, "конструкторы" в тот
плодотворный период были необычно смиренными и безмятежными. Предкам в
голову не могло прийти, какую заворачивают поганку их подозрительно
присмиревшие детки.
Из водопроводной трубы умельцы смастерили ствол, один конец которого
тщательно заплющили, а рядом просверлили отверстие. Потом из деревяшки
выстругали приклад и к нему присобачили этот, так называемый ствол. Свое
детище, как и положено, они засекретили под кодовым шифром – ФВ -1, по
первым буквам имен авторов, а цифра указывала на порядковый номер
изделия в предполагаемой серии. Государственные испытания были назначены
на воскресенье, когда Фимкины родители обычно уходили на рынок.
Решающий день не заладился с самого утра. Пока родители завтракали,
будущие защитники отечества решили отработать навыки верховой езды на
случай, если придется воевать в кавалерии. У Гробманов в хозяйстве
лошади не было, зато, вопреки кошерным законам, имелась жирная свинья
Луиза, которая на тот момент, ничего не подозревая, мирно дремала в тени
густой яблони. Невежда хавронья не оценила по достоинству отведенную ей
роль боевого коня. Она стала истошно визжать и, наперекор своему
внушительному весу, носилась галопом по двору, не уступая по резвости
знаменитому арабскому скакуну. Оседлать ее новоявленным кавалеристам
никак не удавалось. На шум вышел Фимкин отец, сына загнал домой, Луизу в
свинарник, а Шурку взашей выставил за ворота. Вот таким скандальным
манером его участие в решающем испытании исключалось. Но эта потеря не
сломила решительного настроя отважного конструктора, и он решил
осуществить дерзкое мероприятие в одиночку.
Как у каждой уважающей себя семьи у Гробманов на случай войны хранился
заготовленный с размахом неприкосновенный запас соли, мыла, муки, и
спичек. Проводив родителей, Фимка немедленно конфисковал, с десяток
коробок спичек, серка которых вскоре перекочевала в ненасытное чрево
оружейного ствола. Сверху он запихнул пыж, вырезанный из дедова валенка,
и тщательно его утрамбовал, а вместо снаряда загнал туда дубовый бочонок
от домашнего лото со "счастливым" номером 13. ЕС находилось где-то уже
рядом, коварно потирая руки.
Когда все было готово, Фимка подыскал подходящую мишень – скворечник,
возвышавшийся над тутовым деревом в соседнем дворе, как искушенный
снайпер прижался щекой к прикладу, тщательно прицелился и поджег свечной
фитиль возле порохового отверстия. Только он успел скомандовать: "Пли! "
– как оглушительно ахнуло. Нет, в скворечник снайпер не попал, и не
выпорхнули из него испуганные птички: вместо них из густой кроны дерева
камнем рухнул мужик.
Фимку сковал неописуемый ужас: убил человека! Он забросил подальше
злосчастный самопал и опрометью бросился бежать. Пришел в себя только в
соседней роще, где забился под куст и лежал, трясясь в ознобе и ожидании
неминуемой расплаты. Она не заставила себя долго ждать, явившись в лице
родного папаши, который и раньше сына поколачивал, но то было так, не от
души, чисто символически. На этот раз он ему всыпал по полной программе!
Заключительная точка экзекуции была поставлена возле самого дома: от
мощного подзатыльника Фимка единым махом одолел несколько метров по
воздуху ласточкой, лбом отварил калитку и пузом затормозил о землю,
подняв густое облако серой пыли.
Вскоре выяснилось, что к соседям в отпуск прибыл родственник, служивший
на Крайнем Севере и, истосковавшись по свежим фруктам и ягодам, он с
аппетитом уписывал халявные витамины, щедро произраставшие во дворе
соседей. В тот день гость сидел на шелковице и лакомился спелыми
плодами, а когда грохнул залп, и возле его уха что-то грозно прожужжало,
он не стал испытывать судьбу - сиганул вниз от греха подальше. Хотя и
отделался легким испугом и исцарапанной спиной, но настроен был
агрессивно, - грозил заявить в милицию.
Конфликт удалось уладить традиционным русским способом: отпускник
оказался не дурак выпить. На этой благодатной почве они с Фимкиным отцом
быстро нашли общий язык и уже к вечеру сидели в обнимку и горланили,
изнемогая от жары: "Ой, мороз, моро-оз... " А виновник переполоха,
осознав, что угроза миновала, нырнул в постель, с головой укрылся
одеялом и умиротворенный, как монах после истовой молитвы, крепко уснул.