Слышал об этом случае дважды, но далеко не из первых уст. Так что
тапками прошу не бить, за что купил, за то и продаю.
Жила, в общем, одна семья. Родители, дети и дедушка. Жили сначала в
неньке-Украине, а потом уехали на историческую родину в Хайфу. Дедушка
всю жизнь был зубным техником, то есть они в неньке не бедствовали. Вся
квартира в коврах, тогда это считалось круто. И когда настала пора
ехать, дедушка наотрез отказался расставаться с самым большим и пушистым
ковром. Скатал его в рулон и привез с собой в Хайфу. Хотя это сильно
добавило красок в и без того нелегкое путешествие.
В Хайфе ковер ко двору не пришелся. Может, не влез в гостиную, может, по
цвету не подошел, но так и пролежал много лет свернутым на антресолях. А
в то время хамасоиды взяли моду надевать пояса шахидов и кататься в них
в Израиле в рейсовых автобусах. Позже израильтяне кокнули шейха Ясина и
еще парочку кутюрье, и мода сошла на нет. Но до того свободно можно было
поехать, например, на рынок и нарваться в автобусе на показ мод. Вот
дедушка однажды и нарвался.
Похоронив дедушку, его дети решили, что нафиг им не сдалась такая
историческая родина, и нашли способ перебраться в Америку. А перед
отъездом распродали или раздали все крупные вещи. В том числе
злополучный ковер почти насильно всучили не очень близким знакомым не
знаю из какого города, но пусть для определенности из Нагарии. У вас,
мол, первый этаж, с пола дует, так что берите.
Через два дня звонят им эти нагарийцы и требуют приехать в гости
попрощаться. Хайфчане отказываются: вы, мол, с ума сошли, три для до
отлета, дел невпроворот, но те настаивают. Ладно, приехали. Их кормят
ужином, ведут разговоры о разных пустяках. Зачем звали, непонятно.
Наверно, есть какое-то деликатное поручение, но не знают, как
подступиться.
Съели ужин, хозяйка пошла на кухню типа за десертом. И тут хозяин встает
и торжественно объявляет: «А теперь сюрприз!». И такой жест рукой: мол,
парад-алле, смертельный номер. Входит хозяйка. У нее в руках поднос, а
на подносе – гора стодолларовых бумажек. Солидная такая горка, с верхом,
чуть по краям не сваливаются.
Дедушка, оказывается, все деньги, заработанные непосильным трудом на
ниве зубного протезирования, обратил в доллары, закатал в ковер и таким
образом через все таможни привез в Израиль. А детям ничего не рассказал.
Не успел. Он ведь не собирался взрываться в автобусе, а собирался жить
долго и счастливо до ста двадцати лет.
В этой истории, если она, конечно, была, поражает не дедушкина
находчивость, а поступок нагарийских знакомых. Ведь если бы они эти
деньги зажилили, никто бы об этом не узнал. Вообще никто, никогда и ни
при каких обстоятельствах. Химически чистый случай. Хочется надеяться,
что дедушкины дети с ними поделились и они вынесли из этой истории
несколько больше, чем старый ковер и чистую совесть. Но чего не знаю,
того, к сожалению, не знаю.