Эта история случилась лет десять тому назад.
Я возвращался домой. Ездил навещать сестру. И по дороге мне надо было
обязательно пересесть с междугороднего автобуса, на, не менее
междугородный поезд. Пересаживаться надо было в Москве.
Зазор по времени был, и я решил зайти в какой-нибудь магазин, купить в
дальнюю дорогу пожрать.
И вот иду это я, смотрю, впереди стоит новый, огромный супермаркет, весь
в ярких огнях и рекламе.
Если честно сказать, то раньше я таких больших магазинов никогда и не
видел, поэтому долго сомневался, тихо матерился и скулил перед входом.
Но, голод пересилил страх. И я зашел. Как все – взял тележку, потом час
ее катал по всяким хитрым закоулкам, набирая продукты. И, наконец,
доехал до кассы.
Касс было много, но в каждую стояла очередь. Люди выстраивались вдоль
длинного транспортера, с черной резиновой лентой. На него, собственно, и
примастыривали свои покупки.
Я тоже подошел, и, стараясь делать как все, не торопясь, начал
выкладывать продукты на ленту.
Следом за мной встал интеллигентный, улыбчивый дядя, с виду совсем
простой. Он вроде бы, тоже начал выгружаться, но, вдруг увидел, что
впереди стоит приезжий лох, быстро сориентировался, раз, и подложил к
моей куче продуктов, какую-то свою линейку.
Или не линейку, ну, короче, плоскую палку, похожую на строительный
уровень, только без водяного глаза посередине.
Я замер, не зная, что делать. Ясно было, что меня пытаются развести,
никаких чужих линеек покупать не хотелось. Конечно, если бы такое
произошло в моем родном городе, то этот дядя, за свой опрометчивый
поступок, уже корчился бы в предсмертных судорогах. Но, здесь столица.
Надо соответствовать и вести себя сдержанно.
Поэтому, я взял эту линейку, резиново улыбнулся дяде в ответ, давая
понять, что, вижу всю его нехитрую игру, и с размаху приземлил ее
обратно, прямо посередине его кучи продуктов.
Дядя улыбаться перестал, и даже как-то растерялся. Конечно, он же не
ожидал, что его так быстро раскусят.
В это время, с другой стороны ленты, ко мне подбежала девушка, в ярком
переднике, и табличкой на груди. На табличке надпись, что-то типа:
«Всегда рада тебя обслужить. Маша». И стала хватать мои, любовно
выстроенные на ленте бутылки, и заваливать их на бок. При этом она еще,
что-то верещала про правила.
А я смотрел на нее, слушал, уже почти начал верить во все эти правила,
расслабился, и тут она вдруг, напоследок, выхватила из дядиной кучи эту
же линейку, и опять нагло подложила ее мне.
Бля, вот только тут до меня дошло. В магазине-то, оказывается, работает
хорошо организованная преступная группа, по втюхиванию лохам линеек.
Но, нет. Я опять собрался с духом, и говорю: – Знаешь что, Маша. Ты, как
я посмотрю, и правда рада, а я, что-то уже, не очень.
Беру эту линейку, как саблю, слегка замахиваюсь на нее, и продолжаю:
– Вот это не мое. И покупать это – я не буду.
И возвращаю линейку обратно в дядину кучу, как уже водится, с прихлопом,
помяв при этом еще некоторые его продукты.
Теперь и Маша поняла, что их банда не на того напала, и испарилась. Все.
Дальше - без приключений, расплатился. А, когда уже собирал продукты в
пакет, увидел, что дяде эту линейку не посчитали. Кассирша взяла ее, и
просто убрала куда-то себе за спину.
– А группа то, сука, не только хорошо организована, но и весьма
многочисленна, – убедился в своей правоте я. Ну-ну, счастливо, до
следующего лоха.
И только через несколько лет, когда и в нашем городе появились эти
магазины-монстры, я узнал назначение этой палки-линейки, отделять на
ленте свои продукты от чужих.
Так что, прости меня, Маша. (И с днем рождения, сестра).