Всего их в вагоне было восемь. Восемь азиатов, не то вьетнамцы, не то китайцы (на первый взгляд) закутанных в шарфы по самые зрачки, в натянутых до бровей шапках, в пуховиках и сапогах- говн...ступах. Как эти сапоги по другому называются- до сих пор не знаю, но тогда их многие носили. Непривычно выглядели и сильно выделялись они среди толпы местных "челноков", которые каждый день на этой электричке "Орша- Смоленск" выезжали в РФ, затаривались там дешевыми продуктами, сигаретами и водкой, потом прятали многое из запрещенного к перевозу под одеждой, в двойных днах сумок, и провозили так "контрабанду" через границу, продавая потом по знакомым, коллегам и соседям.
Рядом со мной и моей маленькой дочкой сидели двое, остальные расселись по свободным местам по всему вагону. Вагон был переделан из старого плацкартного, в нем разобрали полки и перегородки, заменили плацкартные места на жесткие и неудобные деревянные скамейки. И только вход в вагон остался прежним, поэтому в нем была Проводница, которая открывала двери вручную, а не автоматически, проверяла билеты, следила за порядком... но чаще брала взятки за безбилетный проезд, которыми потом делилась с ревизорами, а еще особо понравившихся ей людей или знакомых пускала пораньше в вагон, еще в тупике, чтоб "блатные" могли сидеть всю обратную дорогу.
Вот и в этот раз, когда пришли ревизоры-контролеры, она участливо бегала с ними рядом и указывала, у кого билеты проверять вовсе не надо, потому как она потом поделится. Когда я показала свой билет, ревизор обратилась к азиату с просьбой предъявить билет. Естественно, он ее не понял.
-Что, простите?- спросил лаосец (как я потом точно узнала) у онемевшей вдруг контролерши по-английски. - Ду ю спик инглиш? Не "спик", не "инглиш" женщина не понимала. Позвала проводницу, та тоже не поняла повторенный вопрос. Тогда южно-восточный товарищ обратился ко всему вагону с тем же вопросом. Но и там ответом ему было молчание, и лишь я робко проблеяла со страшным акцентом, но все-таки немного по английски что-то типа "да, но совсем чуть-чуть".
К слову сказать, что английский в школе немного был: читать, переводить, но говорить на языке этом нас почти не научили. Через 10 лет после школы в памяти остались только слова, ибо память у меня хорошая, а вот говорить стало еще труднее, и я чувствовала себя, как та собака, вроде все понимаю, но сказать не могу.
Но лаосец обрадовался и этому. Я ему, как могла, объяснила, что просят билеты. Он протянул свои билеты ревизору, но бумажки оказались просроченные. Выписаны они были из Гомеля в Смоленск, но просроченные. Контролеры собрались высаживать желтолицых, узкоглазых "зайцев" прямо на первой попавшейся почти заброшенной станции. И это в 20-градусный мороз! Жалко мне их стало, и я взмолилась к благоразумию этих женщин, объясняя это тем, что люди там просто замерзнут и помрут, потому как денег у них не было, языка они не знают, добраться в этот чертов Смоленск им будет сложнее из белорусской глубинки. Следом за мной ревизоров стали уговаривать все, в конце концов женщины смирились и пошли дальше.
Успокоившись, лаосец стал мне рассказывать свою историю, а я ее переводила всем пассажирам. Они оказались из какой-то бедной деревни, работы там нет, зарплаты маленькие, и мужчины решились отправиться на заработки в Италию. Собрали денег, прилетели в Москву к какому-то своему земляку, увидели впервые в жизни снег, закупили теплые одежды и билеты из Москвы в Прагу на поезд, надеясь оттуда добраться в Рим. Но мечты прервали белорусские пограничники, которые объяснили, что для дальнейшего путешествия по Европе нужны визы, коих у лаосцев не было. Их высадили где-то около Гомеля. "Добрые" гомельские милиционеры выдали им билеты обратные до Москвы. Ну как выдали... забрали оставшиеся 2000 долларов и отдали им просроченные билеты от Гомеля до Смоленска. В этот момент мне стало стыдно за наших "правохранителей". А еще оказалось, что эти восемь мужчин уже 2 дня ничего не ели, не пили, а дома их ждут жены, с малыми детками, с надеждой, что отцы вернутся с деньгами после заработков. Мужчина реально плакал, когда показывал мне фото своей 2х летней дочери. Симпатичная малышка улыбалась на фотографии.
Пассажиры после моего перевода сначала мрачнели, а потом пошуршали в своих сумках и начали доставать дорожные припасы. Кто -то отдал булочку, кто-то маленькую пиццу, кто-то бутерброд, который надеялся съесть сам, но отдал на благое дело. Всем вагоном мы накормили неудавшихся гастарбайтеров.
Я объяснила лаосцам, как в Смоленске на вокзале найти маршрутку до Москвы. Очень надеюсь, что они смогли туда добраться, что смогли вернуться на родину к своим семьям, пусть без заработков, но зато живыми.