Ещё один настоящий профессор.
Вчерашняя история напомнила профессора, который преподавал нам термодинамику. Тот самый случай: он любил предмет и умел донести его до студентов.
Имел интересную привычку: сам экзамены не принимал, но ему оставляли парочку продвинутых. В конце экзамена появлялся в аудитории и устраивал им допрос с пристрастием.
Сижу с билетом, уже давно готов – но меня не вызывают, отмахиваются. Наконец, в аудитории остались двое – вдруг двери распахиваются, появляется Александр Адольфович со свитой. И тут началось тако-ое!
Предмет я понимал и любил, учить его было легко. Не то что историю КПСС, где надо было знать материалы двадцати с лишним съездов, на каждом из которых кого-то били. Понять, кого и за что, было невозможно - надо было просто вызубрить, но это было тяжко. Этакие «основы скотизма» из «Фермы животных»: четыре ноги хорошо, две ноги плохо, крылья считать ногами...
Какой к чёрту билет: профессор самолично гнал меня по всему курсу, потом передал ассистентам. Многие студенты остались в аудитории в качестве зрителей. Через полчаса профессор пожал мне руку, поставил в зачётку пять и взялся за Вову.
Вовочка был редкий раздолбай – как его тёзка в анекдотах. Зачем он вообще пошёл в инженеры? Надо было ему в артисты: высокий, худющий, рот до ушей, выразительнейшая мимика. Накануне в общаге всю ночь играли в преф и пили пиво. Когда профессор стал его допрашивать, он устроил целую пантомиму. Хохотали все! Через десять минут профессор пожал ему руку и влепил в зачётку два.
Назавтра Вова явился на пересдачу. Он был трезвый и предмет знал отлично, но ассистент поставил ему только четыре.
Наш вуз назывался «хедер»: он приютил десятки «инвалидов пятой группы». Двумя годами ранее я набрал в Физтехе 16, а Вова – 19 из 20 возможных, но всё равно нас не взяли. Это при том, что после первого экзамена из 30 человек на место осталось один и три десятых. Для сравнения - два моих «здоровых» одноклассника прошли туда, имея 12 и 13…