Жила-была девочка, нормальная такая, только немного глухая. Но это ничего, училась понемногу, мечтая устроиться на железную дорогу. Выросла, приходит туда, а ей говорят: в машинисты берут одних ребят, да к тому же с нормальным слухом. Но ты по этому поводу не падай духом. На железке есть кассы, будешь распространять билеты в массы.
Но она так о работе на железке мечтала, что даже кассиршей с радостью стала. Усилитель в кассе работать помогает, слова покупателей она чётко различает. Но однажды то ли усилитель сломался, то ли покупатель заикался. В общем, попросил он билет в Питер, а она продала ему на Юпитер.
И вот чувак - на незнакомой планете, а дома остались жена, дети. Ну, ему говорят: не переживай, братишка, если у тебя с собой сберкнижка, а на ней - сумма на обратный билет... А он в ответ: сберкнижка с собой, а вот суммы-то нет!
Тогда, говорят ему, способ другой известен науке: повыступаешь у нас, как на Плюке, и сумму накопишь до конца пятилетки. Как предпочитаешь, в наморднике, или в клетке? Клеток чувак отродясь не любил, поэтому сразу намордник купил. Но первым делом... Роуминг на Юпитере - песня отдельная, но у него с собой - симка поддельная. Жене позвонил, всё объяснил, она с пониманием отнеслась. Можно выступать. Понеслась!
В общем, сумму он накопил, в Питер прикатил, по улице идёт, а над ним каждый встречный ржёт. Сначала не мог он понять, что забыл намордник снять, а как понял, в чём дело, новых приключений душа захотела. Дошёл он до "Юноны" и обменял намордник на гондоны. Жена рада, читатель смеётся до упада.
Ну, о том чуваке я всё рассказал, теперь - о старичке, который всё на всё менял. Дашь ему гондон, он взамен - магнитофон. Дашь живую лягушку - получишь ёлочную игрушку. Менять свободно что угодно на что угодно рад весь город Ленинград, хоть Ленинградом больше не называется. Вот тут самое интересное и начинается.
В общем, кассирша, что подставила чувака, является внучкой того старичка, а брат невезучего пассажира - муж незадачливой дамы-кассира. Вот поэтому-то и говорят о тесноте мира. Тут и конец сказке, а кто слушал, тот в сварочной маске.