От нашего института в советы любого уровня всегда выдвигали девушку: представляете, один человек сразу повышал процент молодежи, процент студентов, процент комсомольцев и процент женщин в составе совета. У нас работали заслуженные профессора, академики, но ни разу никого из них, кроме ректора, в советы не выдвигали.
А в избирательных бюллетенях красовалась обычно только одна фамилия. И хотя кабинки для голосования были, в них во время выборов никто никогда не заходил, ведь вычеркивать было нечего.
Не заходил в кабинку и я.
Но очень хотелось вычеркнуть эту девицу. Хотя, иногда кандидатка была совсем не так уж и плоха. Как говорится, комсомолка, спортсменка, отличница. Но мне было обидно за седовласых профессоров, которым право быть избранными в совет не полагалось.
Взяв бюллетень, я сливался с толпой и выбравшись с глаз наблюдателей, бежал в туалет и попадал, наконец, в кабинку. Там я вычеркивал фамилию и, сделав вид, что я еще не голосовал крутился возле очереди за получением бюллетеней. Затем, вроде только что получив бюллетень, направлялся вместе со всеми прямо к урнам.
Вот удивлялись, наверное, стукачи, когда число бюллетеней с вычеркнутыми кандидатками не сходилось с числом посетителей кабинок.