В моей жизни ничего криминального, к счастью, не происходит, но не так
давно мы стали непосредственными участниками именно такой истории.
Расскажу по порядку.
Мы с женой переводчики, и она подрабатывает репетиторством. И вот мама
одного из учеников просит мою Людмилу взять еще одну жаждущую знаний –
дочь бывшей жены погибшего сына ее мужа, при этом муж этот отцом девочки
не является, поскольку она от первого брака (блин, сложно-то как!). И
вот стала эта девочка лет 13 ходить к нам, причем с мамой, которая
ожидала ее в зале, в то время как занятия происходят в спальне (квартира
у нас двухкомнатная).
Я к этому отношусь нормально и даже не особо обращаю внимание, чем
ожидающие заняты (телевизор, например, смотрят или журналы
просматривают). Ходила эта пара несколько недель, никаких отрицательных
эмоций своим поведением или еще чем-нибудь не вызывая.
И вот в очередной понедельник – 9 марта, но день выходной по причине
переноса праздника – дама эта просит прийти пораньше на два часа, потому
что потом собирается к кому-то в гости. Является она уже навеселе, да
еще и с цветами, дочку уводят в спальню, а дамочка садится на диван и
протягивает мне баночку чего-то типа виски с вишней, но не с тем, чтобы
я выпил за праздник, а чтобы я ее открыл, потому как она умудрилась
колечко, за которое нужно тянуть, вдавить вовнутрь, так что его не
подцепить. Я, ничтоже сумняшеся, иду на кухню, открываю банку ножом,
возвращаюсь обратно. Она это дело выпивает и начинает приставать ко мне
– нет, не в том смысле, а с вопросом, не могу ли я показать ей наши
фотографии из Египта, где мы побывали в феврале. Я, стараясь быть
радушным хозяином, начинаю демонстрировать отдельные моменты нашего
путешествия на ноутбуке супруги. Дело осложняется тем, что даму уже
малость развезло и она постоянно задает какие-то вопросы (а что это? а
где это вы? а чья эта статуя? а что это за рисунки на стенах?), а я
страсть как не люблю пьяных женщин. В общем, через какое-то время я
просто не выдерживаю и ухожу на кухню, типа перекусить, а даму оставляю
одну. Минут через десять занятие заканчивается, и мама с дочкой уходят.
Странности начались потом. Дня через три я обнаруживаю, что не могу
нигде найти свой цифровой фотоаппарат – уже довольно потертый, но
исправно служащий. Начинаю вспоминать, что в прошлую пятницу я пересылал
с него другу пару фоток, а потом, хоть убей, не помню, куда дел. Однако
уверен, что, как всегда, положил его на полку рядом с видеокамерой.
Начинаю спрашивать отца, приехавшего на некоторое время, не перекладывал
ли он куда-нибудь фотоаппарат, ищу в разных шкафах, куда мог положить на
автомате, затем посвящаю целый выходной поиску чуть ли не во всех щелях.
На следующей неделе всю квартиру перерывает еще и жена, которая не
заглядывала разве что в баночки для крупы на кухне.
Что делать? Нет фотоаппарата. Неужели ноги выросли, и он сбежал?
По-прежнему у обоих теплится надежда, что он куда-то закатился,
завалился и т. п. Однако тут я решаю посмотреть свои диски, которые
купил недавно. Точнее говоря, диски эти были куплены вместе с журналами
о компьютерных играх, что я делаю регулярно. Журналы я уже убрал, а
диски лежали пачкой, в полиэтиленовых пакетиках, сначала на стеклянном
столе посреди зала, а потом я их переложил поближе к компьютеру. Тут
выясняется, что в пачке не хватает большей половины – 18 дисков (я веду
учет всей своей «цифровой» собственности, поэтому знаю точно) – и
пропали они, видимо, еще до того, как я их переложил (то, что в пачке
стало меньше, я просто не заметил). Звоню отцу, который уже уехал,
спрашиваю, не прихватил ли он случайно чего-нибудь с собой, не убрал ли
куда-нибудь, когда занимался ремонтом дивана. Тот говорит, что нет.
И тут мои мысли возвращаются к пьяной дамочке. Моего отсутствия вполне
должно было хватить, чтобы в первый раз утащить фотик, а во второй – еще
и диски. Проблема заключается в том, что у этой бабы нет компьютера, да
и в технике она разбирается не очень. Но другого объяснения нет. Жили
они не очень богато, даже наоборот, в какой-то снимаемой квартире, да
еще без прописки (сами они из России). Попав к нам в дом, она, видимо,
решила, что мы – люди состоятельные (комп прилично обновили, стол под
него специально заказали, видеокамеру недавно купили, в Египет
съездили), хотя на самом деле просто повезло с одной «левой» работкой, в
результате которой мне удалось подзаработать довольно приличную сумму
денег. И вот взор ее, очевидно, привлек фотоаппарат, который всегда
ютился на полке за видеокамерой, да так, что его отсутствие сразу и не
заметишь (что, собственно говоря, и произошло). Наметив, таким образом,
объект кражи, она решила: а) прийти на занятие раньше, чтобы после нее у
нас побывал еще кто-то (причем сын той самой женщины – ее родственницы,
которая нам ее порекомендовала); и б) сплавить меня из комнаты при
помощи трюка с неоткрывающейся банкой. Диски, думаю, она цепанула уже от
нечего делать, когда я от нее просто-напросто сбежал, причем, видимо,
она была уверена, что это какие-то фильмы. Однако дело-то в том, что
хоть у нас и проходной двор (учеников в основном по 2-3 человека в
день), но остаются ожидать своих чад всего три человека: она,
интеллигентная бабушка, от которой ожидать чего-то криминального – это
вообще нонсенс, и еще одна бабуля, в случае которой нонсенс еще
больший, поскольку она от техники так далека, как наша страна –
от демократии. Кроме того, эти бабушки продолжали ходить со своими
внуками на занятия, а дамочка с дочкой как-то неожиданно испарились,
т. е. после исчезновения вещей мы их не видели.
Детективы из нас хорошие, но пользы от этих логических умозаключений
никакой, поскольку не будешь же ты звонить и заявлять типа «вы у нас
вещи сперли!». Все-таки хоть больше и некому, но за руку мы ее не
поймали. Приходилось смириться. К счастью, с фотоаппарата все фотки
давно были переписаны на комп, так что мы ничего вроде как не потеряли в
информационном смысле.
Однако история не была бы такой интересной, если бы не одна случайность.
Хотя моей маме, живущей с отцом в селе, мы все рассказали, но тещу мы
решили не волновать, заботясь о ее здоровье. Однако случилось так, что,
когда моя Людмила в очередной раз собиралась к своей маме, она никак не
могла найти свой зонтик. На вопрос родительницы, почему она задержалась,
жена ответила, что уж думала, что и зонт за фотоаппаратом пошел, но все
обошлось. Проговорилась, получается! Теща не преминула обо всем подробно
расспросить, т. е. как о самой пропаже, так и о наших вполне
обоснованных подозрениях, и, недолго думая, позвонила той женщине,
которая нам эту воровку, так сказать, подсунула: мол, что это за
беспредел ваша родственница учиняет и почему на нее управы нет? Та,
естественно, в шоке, но сообщает эту новость мужу. Тот, что интересно,
не начинает возмущаться (мол, как это такую напраслину гонят?), а,
совсем наоборот, едет к своей бывшей невестке (она же сноха) и
устраивает ей на квартире форменный шмон, ничего, естественно, не найдя.
Та, в свою очередь, не находит ничего умнее, как позвонить нам и
сообщить, что сейчас она к нам придет, чтобы разобраться, что мы на нее
там клевещем.
И вот является она с дочерью, но жена в квартиру ее не приглашает, а
ведет беседу в прихожей. Я при этом глажу белье (помогаю жене) и только
слушаю их разговор, совершенно не встревая. Дочка, которая, естественно,
ничего не подозревала, начала было возмущаться, но мать ее быстро
пресекла и давай выслушивать нашу версию произошедших событий со слов
моей жены. Людмила, нужно отдать ей должное, не стала говорить всю
правду – про то, что после этой парочки на диванчике в зале посиживали
еще две бабушки, она не сообщила. Вы думаете, что дамочка стала
возмущаться, что ее воровкой обзывают? Ничего подобного. Во время
разговора она периодически повторяла: раз мы, мол, единственные
подозреваемые, хотя мы и в технике не разбираемся, и после вас в тот
день еще к подруге заходили, и вообще такие белые и пушистые, то давайте
мы вам будем вам по чуть-чуть выплачивать стоимость фотоаппарата,
которую мы ей сообщили. Повторяет, значит, и на жену смотрит, ожидая,
естественно, реакции типа: «Да что вы? Раз вы не виноваты, то зачем мы с
вас деньги будем брать?» Но жена молчит и на провокацию не поддается.
Далее происходит нечто, что переводит нашу уверенность в ее вине с 95%
на абсолютные 100, а то и все 150, поскольку она спрашивает: «А можно мы
завтра на занятие придем?» Я не верю в то, что невиновная могла
предложить деньги в качестве компенсации, хотя исключать полностью эту
возможность нельзя (мало ли какие люди бывают?), но то, что она не стала
бы набиваться вновь прийти на занятие, это точно.
Я понимаю, что она, видимо, собирается нам фотоаппарат как-то подкинуть,
тем более что в разговоре с ней жена заметила, что дамочка постоянно
смотрела по сторонам, изучая шкафы в прихожей. Решение приходит
незамедлительно: надо поставить видеокамеру, причем так, чтобы не было
заметно, что она включена, и перед самым ее приходом включить. Т. е.
если она намерена нашу вещь нам подкинуть, то будет у нас занятный
фильмец.
На следующий день Людмила моя занимается со своим первым в этот день
учеником (как раз сыном той женщины… ну, вы помните), и тут где-то на
середине занятия к нам в дверь звонят. Я быстро вытираю руки от жирной
курицы, которую уплетал, выхожу на площадку – и что я вижу? Лежит на
пороге мой блудный фотоаппарат, помещенный в просторный полиэтиленовый
пакет. Целый и невредимый, карта памяти на месте, все фотки на ней,
только вот батареек почему-то нет. Мы-то сначала не врубились, с чего
это вдруг. Неужели дамочка решила, что пусть хотя бы батарейки с нас
поимеет, раз уж с фотиком не вышло? Однако тут Людмила вспоминает, что в
разговоре с ней днем раньше она сказала, что фотоаппарат можно вычислить
по сделанным им снимкам, имея в виду, что там была определенная
нумерация и она должна продолжиться, т. е. сделала бы эта дама снимок, а
мы бы увидели его номер и все поняли. Воровка, однако же, поняла все
по-своему, решив, видимо, что фотоаппарат, как и мобильный телефон,
можно найти где угодно через спутник или еще как-нибудь, а посему спешно
вытащила из него батарейки.
Вы думаете, что все на этом закончилось? Подозреваю, что дамочка,
которая в день кражи ушла от нас еще к какой-то подруге, именно у этой
самой подруги фотоаппарат и оставила (заодно с дисками), а потом
попросила, чтобы она его нам подбросила. Откуда такая уверенность? Да
потому что через полчаса она пришла с дочкой сообщить, что заниматься
они сегодня не смогут, но со следующей недели она начнет нам выплачивать
компенсацию. Людмила ответила мгновенно: «Хорошо!» Ответную реакцию,
как она говорит, нужно было видеть. Та ведь была уверена, что раз мы
получили свой фотоаппарат, то теперь мы попросим никаких денег нам не
платить.
Людмила звонит маме ученика, сообщая, что фотоаппарат вернулся. Та же, в
свою очередь, сообщает, что к нашей воровке намедни приходил какой-то ее
родственник, работающий в органах, и намекнул ей, что если она
действительно виновата, то пусть хотя бы подбросит украденную вещь, если
уж стыдно признаться и принести ее. Как вы понимаете, она
незамедлительно воспользовалась данным предложением. Не последнюю роль
сыграло еще то обстоятельство, что дамочке кто-то сказал, будто мы
подали на нее заявление в милицию, а, с учетом ее проблем с пропиской,
светиться в органах ей хотелось меньше всего, даже если бы она была
совершенно невиновной.
Диски мои, к сожалению, не вернулись, хотя я и лелеял надежду, что она
их тоже подбросит – например, в почтовый ящик. Была мысль подговорить
друга позвонить ей якобы из милиции и сообщить, что ее собираются
вызвать на допрос, но как-то стремно все-таки было.
Напоследок хочу сообщить, что зовут эту воровку Виктория. Мне почему-то
хочется верить, что мир тесен и когда-нибудь она, или ее дочка Кристина,
или кто-то из ее знакомых прочтет эту историю. В первом случае – пусть
устыдится, во втором и третьем – пусть знают правду. А мне по приколу
надеяться, что мои диски еще ко мне вернутся – ей они, с патчами, модами
да новостями игровой индустрии, зачем?