Общий выпуск

Сын просил сделать кормушку для птичек. Вспомнив свои пионерские навыки по кормушкостроению - сваял требуемое из пакета молока. Вырезав квадратную дырку в одной стороне пакета и насыпав туда сворованного у хомяка корма, я ловко повесил это на балконе. Кормушка болталась на ветру как знамя: несчастные птицы не могли даже подлететь к ней. Хмурые воробьи, не в силах спокойно пожрать из кормушки сидели на балконе и злобно срали на погибшие от неожиданной зимы, цветы.
Сын попросил меня придумать что нибудь, а то мол, "птички хотят есть а не могут, а это жалко", и пожертвовал пластиковой коробкой от
новогоднего подарка в виде ярко красной ракеты. Я ее взял.
И повесил на балкон...

Дальше было здОрово. Пернатые засранцы кинулись в кормушку, как стая пьяных загонщиков на лося: с криками и песнями. Пару минут в ракете происходила мелкая административная возня: решали кто будет жрать, пока те кто сверху будут на него гадить. В иллюминаторе появилась радостная морда воробья с набитым едой клювом и в этот момент подул ветер.
Кормушка дернулась, веревка соскочила с гвоздя и красная ракета, полная воробьев полетела вниз. Клянусь - впервые видел недоумение на морде птицы!
Со смутной надеждой, что воздушное судно зацепилось за что нибудь снизу, я рванул на балкон. Ракета миновала все спасительные крючки - и красной точкой ушла вниз. В районе четвертого этажа она зацепилась за ветку дерева, за другую, закружилась в ветках, пару раз перевернулась, и приземлилась на свежезасыпанный торфом газон, напугав сидящую на газоне ворону. Она медленно перевела взгляд с ракеты на небо, видимо думая про себя "хуяссе!"

Я застыл в ужасе от содеянного собственными руками такого массового и циничного убийства. Впрочем не надолго: внизу из корабля начали выползать космонавты. Тихо чирикая, крутя башками они вываливались из ракеты на землю, отряхивались от дерьма, накопившегося за время полета и, быстро приходя в себя, сваливали от греха подальше на деревья.
Я закурил, плюнул вниз и посмотрел на часы на стене: было 8 часов 10 минут 12 апреля 2006 года.

p.s.
Выходя из дома я осмотрел место падения - мертвых птиц не обнаружено.
Заворачивая за угол услышал как дворник говорит коллеге: "Воробьи
сегодня разгалделись - сил нет".(с) Мадам Зю-зю

Когда я женился, то в приданое, помимо некоторых материальных ценностей мне достался кот. Фамилия его была не Матроскин, разговаривать он не умел, а уж готовить правильные бутерброды - тем более. Звали его незатейливо - Марсик. Он был трёхлетним кастрированным самцом. Видимо, лишение его мужских способностей и потребностей ещё в раннем детстве наложило тяжёлый отпечаток на его психику. Это было злобное, трусливое и пакостное существо. Вот честно, пытался вспомнить какие-то положительные его качества, но не смог.

По квартире он передвигался перебежками, поглядывая искоса, не пытается ли кто-то сказать ему ласковое слово и погладить по загривку. Погладить его было невозможно. В ответ всегда получаешь удар когтистой лапой. К лотку так и не приучился, гадил там, где считал нужным. Любимые места - углы и ванна. С работы приходишь - жуткая вонь, и первое, что делаешь не раздеваясь - убираешь ссаньё и сраньё. Хотя, пожрать любил в одном и том же месте, и около миски не гадил.

На выходные обычно мы с женой ездили на дачу её родителей, там жили её бабушка и дедушка, отдельный дом тестя и тёщи, большая территория, деревья, грядки. Казалось бы - раздолье для животного, должен был быть счастлив, бодр и весел. Приключения начинались ещё в дороге. До дачи - 20 минут езды, но за это время он умудрялся обосрать и обоссать всю свою корзинку для перевозки, поэтому по приезду сначала нужно было отмыть и кота, и корзинку. Затем его торжественно выпускали во двор, на природу, где Марсик немедленно забивался под ближайший лопух, и сидел там, дрожа, до вечера.

Примерно год я терпел вот это вот всё, пытался найти подход к нему, никогда не ругал за рассыпанные солонки и перевёрнутые кастрюли и сковородки с едой, исцарапанные диваны и столики, сдёрнутые занавески. Но наступил день "Д" (или время "Ч" - не знаю, как лучше). У нас на кухне на холодильнике стоял небольшой телевизор, впритык к холодильнику - обеденный стол. И вот, придя на обед, захожу на кухню - а там картина маслом. На полу - разбитый телевизор и графин под холодный кипяток, сахарница вдребезги, сахар и вода вперемешку. В углу сидит Марсик, как всегда со своим злобным взглядом. Нет, я его не придушил. Я поместил его в корзинку и отвёз в клинику, попросил усыпить. На вопрос врача - "Что с котиком?" ответил кратко - "Болеет". Больше я его не видел, а в доме воцарился мир и спокойствие. Да, конечно жена поорала немного, но она у меня женщина понятливая, смирилась с потерей засранца.

Про декабристов напомню. Пётр Григорьевич Каховский, "совершенно одинокий человек" без родственных связей и друзей 14 декабря 1825 года застрелил генерал губернатора Санкт Петербурга Михаила Милорадовача. В спину. Но декабристы то предлагали Пете Каховскому застрелить Николая Павловича - царя. Такая история.
А вот 1 декабря 1934 года затылок первого секретаря обкома Ленинграда Сергея Кирова прострелил безработный член ВКПб Леонид Николаев, которому никто не предлагал кого то застрелить. Это другая история.

Бесы какие то.