Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Телевизор не врет! Доказано! Потому что по телевизору я сам лично убедился в существование людей, которые голосуют за путина! И в несуществовании голосующих против...
Я так хочу скорее стать большим и важным Чтоб воплотить мечту свою С трибуны мавзолея под радостные крики масс Сказать идите на хер, я обойдусь без вас
Предложение от автолюбителей России: ввести новый утилизационный сбор для членов Правительства РФ, выплату которого будет гарантировать лично Президент. Повышающий коэффициент должен зависеть от длительности срока пребывания в должности и степени тяжести нанесения вреда стране и своему народу.
Отец - сыну: - Помню, когда я был студентом, чтобы позвонить девушке и пригласить её на свидание, надо было долго искать двушку, отстоять длиннющую очередь в телефонную будку, а теперь у вас у всех сотовые телефоны... - И двушку искать не надо: открывай любую газету - хоть двушку, хоть трёшку, хоть на час, хоть на сутки!
Максимально возможная свобода личности - это когда каждый рассвистяй имеет полное право на любое рассвистяйство в пределах, ограниченных лишь таким же правом на рассвистяйство других рассвистяев.
Если поместить вещество в ускоритель, то на выходе можно получить антивещество. А если поместить туда икону Иисуса Христа, то на выходе можно получить портрет Патриарха Кирилла.
В костюме брюки изнашиваются быстрее пиджака, поэтому их должно быть двое – одни надевать, как любовницу, иногда, другие, как жену, использовать постоянно.
Мы ребята хоть куда, и нас не мало! Хоть на войну, хоть в тюрьму, хоть в правительство, хоть в правозащитники, хоть в фанаты, хоть в ОМОН... но если всё спокойно и мы не востребованы, то у нас остаётся один путь - к той самой матери.
Как честный человек он обязан был на ней жениться. А как нечестный человек - вовсе не обязан. Посоветовался он сам с собой и решил: лучше быть нечестным холостяком, чем честным мужем.
Стою я на работе минуту молчания. Смотрю на улицу. На улице водители стоят у своих машин. По двору бежит собака. Вдруг собака что то почуяла, остановилась и хвостом завиляла. Так и простояла всю сирену.
Веник – совку: - Привет, коллега! - Что? Какой я тебе коллега? - Ну мы же с тобой вместе работаем - Да че ты там вообразил? Ты кто вообще по жизни? Простой веник и всегда им был, так ведь? - Да, а ты? - А я когда-то был крутой ядерной державой, и весь мир со мной считался! - Ну, что ж, зато теперь ты видишь, чего ты на самом деле стоил.
Два друга: Ашот и Борис учились в консерватории одной из северокавказских республик. Ашот специализировался по классу фортепьяно, а Борис по классу духовых инструментов. Как водится среди молодых музыкантов, друзья обожали музыкальные шутки и розыгрыши и слыли среди своих знакомых большими мастаками по этой части. Чтобы соответствовать своему реноме, друзья постоянно придумывали новые розыгрыши, которые не всегда отвечали правилам хорошего тона. Но, как известно, смешное – это частица безобразного, поэтому «нехорошие», а точнее, неприличные розыгрыши обычно сходили Ашоту и Борису с рук, хотя и вызывали у многих чувства неприятия и раздражения. Сейчас за давностью лет трудно сказать кто первый: Ашот или Борис предложил новую шутку, в которой главными действующими «лицами» были белая попа Ашота и серебристый тромбон Бориса. Сама же шутка сводилась к незамысловатому действу, в ходе которого Ашот оголял свой зад и высовывал его в открытое окно комнаты на первом этаже, выходящее на улицу, а Борис в это время дул в тромбон, имитируя звук истекающих из человеческого чрева газов. По большому счету, совсем невинное развлечение, если сравнивать его с тем, что вытворяют сейчас участники многочисленных лав- и гей-парадов. Изначально розыгрыш был рассчитан на присутствие зрителей. И такие зрители на каждом представлении были. В оговоренный час друзья Ашота и Бориса - завзятые городские балагуры и шалопаи собирались у кафе недалеко от окна, из которого появлялась задница Ашота и звучала «какафония», так остроумно называл Борис свою мелодию на тромбоне, и с юношеским увлечением наблюдали за реакцией людей, попавших в розыгрыш. Они не ограничивались при этом пассивным созерцанием происходящего, а активно участвовали в нем, бросая громкие, зачастую остроумные, реплики и комментарии, превращая, тем самым, розыгрыш в веселый уличный бурлеск. Обычно в качестве объектов шутки выбирались молоденькие девушки. Не догадываясь о том, что их ждет впереди, они в одиночку, парами или группами шли по улице, занятые своими мыслями или разговорами. В массе своей это были целомудренные и добропорядочные девушки, выросшие в строгой патриархальной атмосфере наполовину советского, наполовину мусульманского города. Они стеснялись собственной тени, а голый мужской зад мог присниться им только в страшном сне. И, вдруг, по злой воле Ашота и Бориса такой сон для них становится реальностью: прямо перед собой в настежь раскрытом окне они неожиданно обнаруживают голую мужскую попу, к тому же издающую громкие неблагозвучные звуки. Можно только догадываться, какие чувства испытывали эти невинные овечки в момент розыгрыша. Несомненно, одно – доминировали в их переполошенном сознании чувства удивления, отвращения и негодования. Свидетельством этого были истошные возгласы: «Ужас!», «Какой кошмар!», «Какая мерзость!», «Дерьмо», «Идиот!» и «Придурок!», адресованные Ашоту, стоящему на подоконнике в позе «чего желаете» и благоразумно скрывающему свое лицо. Веселый смех и громкие реплики друзей музыкантов заставляли девушек поскорее ретироваться с «мерзко-пакостного» места, посылая на голову Ашота и его друзей бессильные проклятия. Лишь единицы из них догадывались по веселой реакции молодых людей, что стали объектом розыгрыша и уходили прочь, сокрушаясь над глупой шуткой музыкантов. Проделки Ашота и Бориса с попой и тромбоном продолжалась два дня, в течение которых объектами их розыгрыша стали десятки молоденьких брюнеток, блондинок и шатенок. Самое удивительное, никто из них или из числа случайных прохожих, ставших невольными свидетелями розыгрышей, не заявил в милицию о хулиганстве и не привлек шутников к административной, а, может быть, даже уголовной ответственности. Скорее всего, придя в себя, разыгрываемые осознавали, что стали объектом глупой шутки, и у них пропадало желание пойти в милицию и написать жалобу. Нашелся, однако, человек, который решил самостоятельно положить конец затянувшейся шутке музыкантов. Им оказался неизвестный Ворошиловский стрелок, по всей вероятности, живший в доме напротив и неоднократно наблюдавший за тем, как Ашот, Борис и их друзья потешились над девушками. На беду, а может быть, на счастье Ашота, у Ворошиловского стрелка оказалось пневматическое ружье, тоже, между прочим, духовой инструмент, с помощью которого он решил положить конец затянувшейся шутке музыкантов. Когда в очередной раз Ашот высунул свою задницу из окна, а Борис приступил к исполнению «какафонии», Ворошиловский стрелок произвел выстрел из своего ружья и попал свинцовой пулей в правую ягодицу Ашота. Точное попадание пули в цель в данном случае, скорее всего, говорило не о меткости стрелка, а о размерах попы Ашота: в подобную мишень трудно было промахнуться, даже стреляя с закрытыми глазами с расстояния в 50 метров. Получив пулю в задницу, Ашот мигом соскочил с окна и как ошпаренный стал бегать по комнате, почесывая рукой свою попу и болезненно причитая: - Вай-вай, как больно! Меня подстрелили, Боря! У меня в попе сидит пуля! Какая-то сволочь покушалась на мою жизнь! - Не на жизнь, Ашот, а на твой зад. – Поправил друга Борис. - Какая разница, Боря! Это зад пианиста, а в пианистов стрелять нельзя. – Возразил Ашот. - На твоей попе не написано, что ты пианист. Давай, герой, посмотрю твою рану. Осмотр не оставил сомнений - в попе Ашота засела пуля. Извлечь ее подручными средствами не представлялось возможным, и Ашот в сопровождении своих друзей отправился в ближайшую поликлинику. Там хирург легко извлек пулю из раны, посмеявшись над историей ранения, придуманной Ашотом. Оставлять пулю на память у себя пострадавший не стал. Ашоту и его друзьям не составляло большого труда найти Ворошиловского стрелка, чтобы с ним поквитаться. По положению раны на попе Ашота они могли самостоятельно провести несложную баллистическую экспертизу и определить окно, из которого был произведен выстрел. Однако друзья не стали этого делать. Они поняли, что вышли в своем розыгрыше за пределы дозволенного и пришла пора менять свой репертуар. Начало шестидесятых годов прошлого века. Хрущевская оттепель. Первые глотки свободы. Первые попытки снять идеологические шоры в культуре и искусстве. Первые попытки выйти за пределы цензуры в юморе и поведении людей. Догадывались ли тогда Ашот с Борисом, что через 50 лет их розыгрыши на грани фола станут обыденным явлением на ТВ и в Интернете, а шутка с попой и тромбоном будет повторено многократно разными людьми и в разных странах? Скорее всего, нет. Им было тогда не до размышлений о том, что будет популярно в будущем. Они были молоды, озорны и полны желаний жить весело и ярко.
Сегодня ночью под дверью квартиры Костика Промежутченкова кто-то снова насрал . Куча была как всегда огромная и дико воняла. - Б***ь! – завопил Костик. – Убью сцуко нах**! Это началось недели две назад.
Первый раз гавно появилось под дверью в ночь на двадцать второе февраля. Костик с утра приоделся по-праздничному. Надо выглядеть на уровне. Будут поздравления от пелоток, а потом корпоратив. Костик надеялся обработать новенькую. Ее звали Жанна. У Жанны была *опа, что надо и титьки за третий номер. Костик обильно сдобрил себя одеколоном, выскочил за дверь и с ходу вступил правой ступней в нечто вязкое. Он едва не поскользнулся, но судорожно уцепившись ногтями левой руки за обшарпанную стену, удержал равновесие.
- Б***ь! – завопил он, не веря своим глазам. Его новенький лакированный правый туфель полностью утонул в куче гавна. Содрогаясь от омерзения, он стянул кончиками пальцев штиблет с ноги. Не возвращаться же обратно через квартиру в ванну, чтобы отмыться, растаптывая гавно по всему полу. Стянуть то стянул. Но гавно при этом попало на пальцы и забилось под ногти.
- Сцуко, б***ь! Сцуко б***ь! – приговаривал Костик, отмывая гавно под струей воды с мылом. Изредка нюхал штиблет. Он вонял. Костик обильно облил штиблет одеколоном. Понюхал. Запах одеколона с примесью гавна выворачивал желудок. Решив, что вонь выветрится пока он будет добираться на работу, Костик снова натянул штиблет. На выходе из квартиры остановился. Растоптанная куча благоухала зловонием. Костик постучал соседке – одинокой бабке, за две сотенных бумажки уговорил ее убрать гавно и быстро побежал вниз по лестнице.
Вонь от гавна не выветрилась. Коллеги по работе подозрительно смотрели на Костика. Он ушел с работы не дождавшись корпоратива. Праздник был испорчен. Жанна не выепана.
Прошло несколько дней. Костик уже начал забывать случай с гавном. И вот однажды утром он пошел выносить ведро с мусором. Нога в тапке вляпалась в мягкое. На этот раз Костик поскользнулся и уе**лся в гавно, рассыпав мусор по всей площадке. - Бл**ь! Ептвоюмать!
Из-за двери на отчаянные вопли выглянула соседка-бабка. - Снова насрали? – мерзко ухмыльнувшись, спросила она. - Ебтвоюмать! Б***ь! - Триста рублей. - Почему триста? Прошлый раз двести было. - А теперича еще мусор. Костик, было подумал, что это бабка сама срет, чтобы потом с него за уборку деньги брать. Но вскоре отбросил эту мысль. Сухонькая старушка не соответствовала мощному объему гавна под дверью. Тапки выбросил. Спортивные штаны тоже.
Через трое суток под дверью снова насрали. Но все эти дни Костик был бдителен и ступал за дверь осторожно. Постучал соседке. Молча протянул двести рублей и побежал на работу. На работе пришел к выводу, что кто-то гадит под его дверь специально и твердо решил поймать серуна. Костик в прошлом сам неоднократно имел опыт сранья в подъезде, когда неожиданно приспичит. Но это были отдельные выборочные случаи в разных местах города. В одном и том же месте он не срал никогда.
Всю неделю по ночам Костик дежурил под дверью, прислушиваясь к шорохам в подъезде. Он не высыпался. Ходил на работу, как зомби. Спал за столом. Но серуна не поймал. Решив, что серун больше не объявится, заснул вечером и проспал всю ночь. Наутро обнаружил под дверью гавно. - Б***ь! – отчаянно завопил Костик. – Убью сцуко нах**!
Выглянула соседка и с готовностью протянула руку за деньгами. - Сам уберу, – огрызнулся Костик и пошел в сортир за совком. - А хошь я тебе его поймаю, – прошамкала соседка беззубым ртом, наблюдая, как Костик поддевает гавно инструментом. - Как? - А вот так, – соседка отошла чуть в сторону и из-за ее двери высунулась здоровенная лохматая собачья морда. Костик шарахнулся назад. - Не бось, – успокоила бабка. Его зовут Вова. Он без разрешения не кусает. Кавказец. Зять с дочкой уехали в отпуск и мне этого зверя доверили. Умный. Лежит под дверью. Ухо настороже. Если все в порядке, то молчит. А что не так, то сразу шум подымает. Вот и сегодня лаял. А я значения то не придала. Надо было дверь-то открыть и его напустить на засранца. Ну ничо. В следующий раз он его тоже состорожит. - Хорошо бы! – выдохнул Костик. - Не бесплатно, – предупредила бабка. - Сколько? - Тыщу. - А не много? - Как хошь. Можешь дальше нюхать гавно. - Ладно. Согласен. - Деньги вперед.
В эту ночь Костик долго не мог уснуть. Ворочался. Прислушивался. Заснул поздно. Ему снились зеленые луга. Он гулял по ним. Затем увидел впереди голую пелотку. Кинулся следом за ней с целью отъе***ь, запнулся об корягу. Наепнулся. Вскочил. Пелотку все же догнал, а она извернулась, и Костик увидел вместо нее перед собой здоровенного, как бычара, медведя с длинными когтями и зубастой пастью. Медведь жутко зарычал.
- Ааааааа, – дико заорал Костик и проснулся. В нос ударил стойкий запах гавна. Костик сидел голой жопой на полу. Прямо перед собой он увидел оскаленную пасть с желтыми клыками и чуть далее выпученные удивленные глаза бабки-соседки. А затем кавказец завалил Костика на пол прямо в гавно. - Фу, Вова! Фу! – завопила соседка. - Помогите! – завопил Костик, отпихиваясь руками в гавне от собаки. Та брезгливо отпрянула в сторону. - Фу, Вова! Фу! – повторяла бабка. В подъезде захлопали двери. На шум начали выглядывать соседи. Костик с голой жопой продолжал сидеть на полу в гавне, дико озираясь по сторонам. - Милиция! – послышался пронзительный женский вопль. - Что? Кого? Где? Кого убили? – гуляли возгласы по подъезду. Начала собираться толпа. - Засранца поймала, – сообщала бабка любопытствующим. – Это же надо до чего дошел. Срал под своей дверью. Совсем рехнулся. - Кошмар! Какой кошмар! – шелестели возгласы. – А с виду приличный человек. – Вот так и не знаешь, кто рядом живет. Маньяк? пе*****л? Чужая душа – потемки. Да уж…. Вот так и живем… Лунатики, бля… - Это не я. Не я, – бормотал Костик, сидя на гавне и продолжая озираться по сторонам. – Это не я…
П.С. Лунатизм – явление достаточно распространенное. Оно характеризуется состоянием полусна – полубодрствования во время которого лунатик совершает различные неконтролируемые действия о чем впоследствии не помнит.
Бегу перекусить в "Грабли". На входе меня оттесняет голимый дачник с саженцем, не успеваю войти - уже возвращается, ругаясь на чем свет стоит. Некоторое время размышляю над его странным поведением. Когда, наконец, доходит, не могу есть.
