Общий выпуск

23 июля 1983 года "Боинг-767" авиакомпании "Air Canada" (бортовой номер 604) был неправильно заправлен топливом. В то время Канада переходила на литры и все стороны, участвовавшие в пересчетах керосина на дозаправку банально облажались.
Итог - в один прекрасный момент самолет на высоте 8000 метров превратился в замечательный 132-тонный, движущийся исключительно по инерции, контейнер. Без двигателей и половины приборов (отключились, поскольку работали от двигателей). Единственное, что работало в самолете - это аварийный ветрогенератор, благодаря которому поддерживалось давление в гидравлической системе. Право, я не знаю, как себя чувствовали 69 обитателей железного ящика, оказавшиеся на такой высоте.
Второй пилот Морис Квинтал, полистав инструкцию, не обнаружил раздела "Что делать, если вырубились все движки, а жить хочется". Поскольку КВС Боб Пирсон в свое время занимался планеризмом а выбора все равно не было - решили планировать до ближайшего аэродрома.
Проблема была в подсчете скорости снижения - работал только спидометр, который показывал падение скорости от начальных 900 км/ч. На конец полета, скажу сразу, упал до 400 км/ч. Альтиметр (показывающий высоту) отключился. С помощью механического резервного прикинули, что снижаются со скоростью 1,5 км на 19 км полета.
Квинтал сказал, что знает хорошее заведение с блэк-джеком и шлюхами старую авиабазу неподалеку (примерно 8000 метров вниз и чуть вбок). База называлась Гимли . Квинтал когда-то дембельнулся с этой базы и уговорил командира свернуть к местам боевой славы. Но в тот день у фортуны было игривое настроение.
На поле бывшей авиабазы организация "Виннипег Спортс Кар Клаб" устроила в честь субботы тусовку, с гонками на той самой ВВП. Сама полоса для этих целей использовалась регулярно, в центре даже был разделительный барьер, позволяющий проводить параллельные гонки. По краям полосы народ пил пиво, жарил мясо и всячески наслаждался жизнью, даже не предполагая какой супрайз может свалиться на их головы. В принципе, Пирсон мог в одиночку выпилить весь данный "клаб" из списка существующих организаций.
Не знаю насколько нескучно было в салоне в процессе снижения, но вот дальше началась истинная веселуха. Во первых нужно было выпустить шасси. С этой целью самолет встряхнули. Шасси выпали. Две задние стойки даже встали на замок. Пассажиры, думаю, начали о чем-то догадываться. Появились первые кирпичи.
Для посадки Боб Пирсон использовал (как я понимаю, единственный раз в мировой истории) в процессе посадки большого авиалайнера прием из арсенала планеристов. Называется он "скольжение на крыло", он же "sideslip". Эта милая процедура выглядит так: самолет ставится "на крыло" и у пассажиров есть выбор: смотреть в нижний иллюминатор на землю, в верхний на небо, но при этом продолжать срать кирпичами. Нос самолета, кстати, уводится в сторону от курса.Скорость, соответственно, падает до нужной. Состояние пассажиров "от щастья, что они это испытали" не передается описанию.
Уверен, что не меньше кирпичей появилось на аэродроме имени товарища Гимли, когда они увидели аэробус, направляющийся к ним, положение крыльев которого не предвещало, что садиться вообще входит в его планы. Но, в последний момент самолет выровнялся и опустился на полосу. Передняя стойка подломилась и он весело начал приближаться к тусовке автолюбителей. Надо сказать, что в момент посадки скорость была 320 км/ч, так что субботние гонки однозначно выиграл экипаж Пирсон-Квинтал.
Под спецэффекты в виде дымящихся и лопающихся колес, и шлейфа искр из-под гондолы самолет направился к автолюбителям. Чтобы они лучше могли рассмотреть посадку во всех деталях, он подъехал поближе. Как пишут, остановился в 30 метрах от группы встречающих.
Далее все получилось просто и буднично: скинули надувные трапы, выгнали пассажиров наружу, чтобы проветрить салон. Начавшийся пожар потушили автолюбители обычными автомобильными огнетушителями.
Причиной нескольких легких травм, полученных пассажирами, была не посадка. А поспешная высадка из заднего аварийного выхода. Хвост был слишком высоко и при скатывании по трапу банально не хватило высоты.
Квинтал в 1989 года сдал экзамен на КВС и летал на многих самолетах, как уверяют, и на борту №604 тоже. Пирсон в 1993 вышел на пенсию.
Ремонт самолета сделали на аэродроме Гимли за 2 дня. И он своим ходом улетел на базу, где полный ремонт обошелся в 1 млн долларов. Вскоре он вернулся в строй и использовался до января 2008 года.
(c) dwarfdoc (livejournal)

Давал интервью ютуб-каналу «Шахматное ретро». В какой-то момент рассказал забавную историю о Михаиле Ботвиннике, участником которой был и я. Через несколько дней автор канала Станислав Суханицкий сделал приятный сюрприз. Он переслал мне отзыв, полученный от Ольги Фиошкиной, единственной дочери великого чемпиона. Добрых слов и пожеланий в письме было много, но самым ценным для меня явились следующие слова Ольги Михайловны: «Несомненно правдиво описана встреча на Гоголевском с моим отцом...»

P. S. Речь идёт об истории https://www.anekdot.ru/id/1061072/

Внук спросил: "А ты, дедушка, у доски читаешь лекцию — у тебя вдохновение бывает?"

Пришлось найти ближайшую лавочку, выпить таблетку валидола. Минут через пять пришла мне на ум история про вдохновение. Хотите — слушайте, хотите — мимо идите.

Всю жизнь работаю с мелом и доской. Сначала — фиксированные черные. Потом университет стал побогаче, прислали откуда-то зеленые такие доски: вверх-вниз, вверх-вниз. Удобно стало преподавательницам малого роста, да и мне — уже особо и наклоняться перед аудиторией не хотелось. Отменили вставание перед преподавателем — сами виноваты, в луже болотной сидеть будете.

И было у меня как-то у доски видение красивой и большой формулы. Словно ангелы спустились из ВАК или чуть поближе откуда-то и шепчут, что, мол, зря я тут ряд готовый из справочника беру. Ошибка там, надо перепроверить по Куранту или Виноградову. Не так все однозначно.

Так что есть вдохновение! Из года в год вроде одно и тоже, одно и тоже, ан есть — спадает пелена.

А еще я ему снимок показал. Директор школы у нас был. Львом звали, но так любил всякие религиозные тексты на память цитировать, что кличка к нему приклеилась — Бонифаций!

Так вот, поручил мне, когда я еще в школе учился, этот директор плакатницу сделать.

Папа на крановом заводе работал, так он мне для школы соорудил подарок в 60 кг железной вешалки для плакатов.

Вот уже и в школу не хожу, на пенсию пора, три генсека + три Президента никак что-то не меняются.

В школе меняли язык преподавания, сейчас уже есть китайский из-за детишек "оттуда".

А стоит в кабинете директора наше чудо и ничего, кроме перекраски, не требует. Директор школы, каждый новый свой срок, к плакату прикалывает фотку нашего 10-го класса и в почту кидает.

А у меня — снова вдохновение, меня около этой вешалки так председатель совета дружины распекала, что я ей с чувством ответил, что не будет ей мужа во веки веков. Из Москвы недавно конвертик пришел — в РУДН она, кафедрой заведует. Холостая-холостая.

Поэтому, внучок, выпью я еще один валидол. А то вдохновение меня сегодня не покинет. Ты только бабушке не говори, что мы в наш, университетский пивняк заходили...

Пойми меня

Эпиграф. Примерно так: «Он — лев. А я — тот, кто ДВИГАЕТ ему корм, указывая, какие куски надлежит ему сожрать». /Великий Визирь Ибрагим о Султане Сулеймане Великолепном/ [1]

Предыстория. В конце 1990-х локальная ethernet-сеть была признаком компьютерной роскоши. И многие были готовы играть в Duke Nukem 3d [2] все ночи напролёт. Но потом появилась компьютерная программа, которая в нашей лаборатории по популярности подвинула даже Дюка — это был Intranet Chat. А изначальное задание на использование Внутрифирменного Чата было проще не придумаешь: «Пусть кто-то опишет какой-то известный фильм или книгу своими словами, а другие пусть отгадают о чём идёт речь».

Итак, одна из первых задачек самой-самой первой чатившейся группы. ЗАДАНИЕ от пользователя Дрон так, как я его спустя годы помню:
«Началось всё с того, что разбитная бабёнка, считавшая себя 'роскошной мамзелей', присмотрела себе Мужичка. Подошла к нему и предложила порешать с ней задачу гармонических колебательных уравнений, сразу предчувствуя, что он ей откажет. Он от неё, пьяной дуры, сбежал выпивать к другому мужику. Она сначала решила, что он того… неправильный мужик, раз отказывается от её 'роскошного' предложения. А потом увидела Его с молодой симпатичной женщиной, у которой от Него дети. И молодая женщина так Его любовно и заботливо наглаживала, что он аж сиял всеми запонками. Так что бабёнке сразу стало понятно что Он — мужик вполне нормальный, а раз сбежал к другому мужику и притворился не нормальным - значит шпиён. О чём она и сообщила куды следует. А весь остальной фильм — Его воспоминания о последствиях этого доноса...»

Ах, да. Если кто-то из игроков задал ведущему [тому, кто придумал данное задание] уточняющий вопрос в общем чате, а потом не смог назвать произведение-источник, то севший в лужу приговаривается к одному ЩЕЛБАНУ [запись об этом идёт в общий чай]. А если уточняющий вопрос был задан в приватном чате, то к трём ЩЕЛБАНАМ. Когда произведение-источник будет отгадано, то все считают сколько у кого ЩЕЛБАНОВ. При этом всё общение идёт исключительно в чате. [Щелбаны в итоге пробивать не обязательно, они — виртуальные]. Тот, кто выиграл, становится новым ведущим и придумывает своё заковыристое задание.

Решение? Ну, конечно, «Семнадцать мгновений весны». Ибо как выяснилось те, кто не застал уже классической коммунистической идеологии СССР, видят весь массив старых фильмов под совсем-совсем другим углом.

Ссылки
1. Турецкий сериал «Великолепный век».
2. «Крошки с клавиатуры (как я расстался с детством)» https://www.anekdot.ru/id/575741/

----
Заимствовано из книги «A..Z. Курс квалифицированного пользователя компьютера (компьютерные курсы у Вас дома). Экспериментальное, справочно-методическое пособие»

(училка) принесите на географию гранат (ученики) хорошо) на следующем уроке все принесли гранат (училка) откройте верхнюю крышку и избавьтесь от лишнего (Саша) который принес настоящую гранату (все в в классе) АААААААААА

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Пешеходная зона

— Скоро откроется?
— Минут через десять.
— Давно сидите?
— Нет.
— Хлеба к завтраку прикупить?
— Хлеба… жидкого.
— Пиво?… в такую рань?
— Коньяк.
— Солидно. Могу составить компанию.
— Четверг.
— Не понял, что?…
— Четверг, говорю, рыбный день. Слыхал про такой?
— Ну, предположим, — слышал.
— Хвосты обрубаются.
— Деньги есть, — плачу.
— На попятную не пойдёшь?
— Зачем!
— Я напёрстками не пью.
— Какая норма?
— Если по моей — сломаешься.
— Это ж сколько будет!
— Полтора на рыло.
— Сколько?!…
— Испугался?
— Давай четыре бутылки возьмём, — у меня дела… А ты как, в отпуске или где?
— Или где.
— Слушай, хочешь работу?
— Погоди, лавка открылась, потом поговорим.
— Ну, пойдём… Чем закусываешь?
— Занюхиваю.
— Силён… Возьмём лимончиков, шоколад.
— Тебе видней.

— За знакомство… Тебя как зовут?
— Антон.
— А по отчеству?
— Антон.
— Андрей… Чем занимаешься?… занимался…
— Много чем.
— Спортсмен?
— Можно и так сказать.
— В каком виде?
— Мордобой.
— Не похоже. Нос целый.
— Нехрен совать куда попало, такой же будет.
— А кроме шуток?
— Десять лет в армии.
— Спецназ?
— Почти.
— Есть работа.
— Кому самовар начистить?
— Не совсем. Но форма нужна.
— Две недели по два часа в день, — буду как новенький. Если без этого.
— Обеспечим и зал тебе, и соответствующее питание.
— Где такие меценаты водятся…
— Места надо знать… Ну, согласен?
— Что за работа?… Имей в виду — в наёмники не подпишусь.
— Вот… Возьми визитку, позвони, как придёшь в себя.
— Это может быть не скоро.
— Что так?
— Мать похоронил… вчера…
— Прости.
— Не извиняйся. Ты ж не знал.
— Всё равно… соболезную… Сколько ей было?
— Шестьдесят девять.
— Выглядишь старше…
— …чего?
— Своих лет.
— А сколько дашь?
— Ну… ближе к полтиннику.
— Значит моложе. В августе пятьдесят три.
— Беру слова назад… Ну, позвонишь?… не забудешь?
— Позвоню.
— Спрячь визитку подальше, чтоб не потерялась.
— Не потеряется.
— Держи пять.
— В пять.
— Мне пора, действительно дела… Приятно было пообщаться… А коньяк дрянной. На работу устроишься — будет тебе настоящий французский.
— Иди, парень, пока визитку не выбросил.
— До встречи.
— …До встречи…

— Антон, тебя Виталий Иванович искал.
— Давно?
— Вон машина стоит.
— Та-ак… Жанна, Самвэл дома?
— Скоро будет.
— Пойдём, чаем напоишь.
— А Виталий?
— Не хочу сегодня никого видеть.
— Ох, Антон Георгиевич…
— Жаннка, не зли… Давай сюда свои сумки.
— Да я сама…
— Дай сюда, я сказал, женщина!… Спорит ещё…

— Не помешаю?
— Присаживайтесь, места полно… Вы курите?
— Нет… Вы сидите, сидите. Приятный запах. Что за табак?
— «Мак Барен».
— Дорогой?
— Средний.
— И как?
— Мне нравится…
— Что-то знакомое… знаете… булочками из детства.
— Ваниль… семена… лепестки орхидей.
— Давно трубку курите?
— Лет двадцать.
— А я бросил. Тоже давно.
— Что у вас с ногой?
— Инсульт. Полгода как ходить начал.
— Серьёзная штука.
— Да, вот… угораздило.
— На пенсии?
— Шестьдесят пять уже. А Вам?
— Скоро пятьдесят три.
— Неплохо выглядите… Семья есть?
— Один.
— Дети?…
— Уже не важно… Вам не тяжело в магазин самому?
— Надо ходить… по возможности.
— Некому?
— Дети помогают. Сын, и дочка. Сын раз в неделю продуктами обеспечивает, мелким ремонтом занимается. Иногда внуков привозят.
— Много внуков?
— Трое, мальчишки. Такие сорванцы… Антон Георгиевич.
— Откуда вы знаете!…
— Меня так зовут.
— И меня… Нет, Вы не шутите?
— Не шучу. Так значит, Вы тоже Антон Георгиевич?
— Пока коньяк не допил — буду им.
— Весь?…
— Да тут осталось-то… меньше литра.
— Крепкое, видно, здоровье.
— Не жалуюсь пока… Извините.
— Ничего, ничего… Вот видите, как вышло, — всю жизнь других лечил, а теперь сам пациентом стал.
— Кем были до пенсии?
— Педиатр.
— Звучит уважительно.
— Шестой год на пенсии. А тут неприятность такая приключилась… А вы чем?…
— Был военным, закончил Муху, скульптор… был.
— Был?… а сейчас?
— Когда как… Пока не ворую.
— В наше время воровством не удивишь.
— Самому бы не удивиться.
— Тоже верно… Я как погляжу, — вы частенько здесь посиживаете с коньячком.
— Раз в неделю точно. Иногда чаще.
— Есть повод?
— Повод не проблема… Проблема с тормозами.
— Прямо как у Сергея Довлатова.
— Читаете?
— Очень.
— У меня собрание, трёхтомник.
— Вот видите, — сколько у нас общего. Вы не в августе родились?
— В августе, четырнадцатого.
— Надо же как!… Ну, пойду потихоньку. Спасибо за компанию.
— Вам спасибо, доктор… за ваше спасибо.
— Надеюсь, ещё увидимся.
— Буду рад.
— Трубочку не забудьте, Антон Георгиевич.
— Даю слово офицера.

— Стёп, халтуру нашёл?
— Обещали местечко в одном банке.
— Если что — свистни, я бы не отказался.
— Видно будет… В отделение заедем?
— Посидим здесь. Тепло–светло, мухи не кусают.
— Поспать бы…
— …Слышал, что наши опера учудили?
— Нажрались на адресе?
— Сейчас расскажу — со смеху умрёшь.
— Давай, трави.
— Ну слухай, мариман… Вадик заходит в дежурку…
— Который?
— Со второй бригады… И толкает такую тему… Где-то в начале восьмидесятых… то ли в «Труде», то ли в «Комсомолке»… была большая статья.
— Нашли кому верить. Да и сколько Вадику было!
— А хрен его знает. Может и правда читал… В общем один мужик поздно вечером возвращался домой, и чуть-чуть не успел на метро, на Московском вокзале. Там, где железная решётка.

— …Примерно в это время. Тепло, белые ночи. Может, далеко было добираться, а на тачку не хватало, может ещё что, — решил у решётки дождаться открытия.
— Косяк. Зачем было уходить из гостей? Остался бы на ночь.
— Не знаю.
— А Вадик чего?
— К нему с вопросами полгода лучше не подходить.
— Почему?
— Слушай дальше… Покрутился, покрутился, — вдруг видит в углу «дипломат». Помнишь, были первые советские?
— Припоминаю.
— Чемодан стоит, а хозяина нету. Ну, думает, здорово! В компании веселей будет. Наверно хозяин за сигаретами отлучился.
— Второй косяк. Вот бы я свой бросил!…
— Ну… не знаю. За что купил — за то впариваю… Ходит, значит, ходит, а хозяина всё нет. Прошёл час — никого. Мужик стал приглядываться к чемодану. Слегка побитый, замки перехвачены синей изолентой. Дай, думает, посмотрю. Открывает, а он доверху забит банковскими упаковками.
— …Дай прикурить… И что мужик?
— А что мужик! Чемодан в зубы и ходу до следующей станции.
— Я б тоже подорвался.
— Утром появился дома, наврал жене с три короба, бабосики втихаря пересчитал … Два лимона!…
— Нихрена себе… В советское время такие деньги не то что заработать, — истратить было невозможно.
— …И началась у мужика райская жизнь. Жене плёл, что попало: то премию дали, то зарплату повысили… Та, естественно, вся из себя довольная… А на работе у него на примете была одна бабёнка.
— Твоя тема.
— …Он давно на неё глаз положил, да не знал, как подъехать.
— Она его и спалила.
— Не гони, рассказываю дальше.
— …Подожди… Подрули к ларькам, движуха какая-то непонятная.
— Вот не спится!…

— …Поехали… вроде нормальные пацаны.
— Тебе видней… Помнишь «Итальянцев в России»?
— «Андрюша, хочешь заработать миллион?»…
— …Подходит, значит, он к ней, и говорит, — хочу, мол, тебя купить. Та ему, — я дорого стою. Сколько, спрашивает?… Ну, бабец решила, — борзеть так по полной. Пятьдесят тысяч!… Нет проблем. Вынимает из кармана пятьдесят штук, — держи… Ну, понятно сразу — я твоя!…
— А как спалился?
— Язык… У неё была лепшая подружка, а у той муж в уголовке, майор.
— Деньги краденые?
— Не совсем… А в это время!… По всему Питеру — грузинская мафия на перепродаже машин ищет пропавшие деньги. Как их клоуны курносые потеряли!… И милиция в курсе. Вопрос — кто найдёт первым… Молодца сразу приняли, — что да как. Тот запираться не стал, выложил всё без утайки, как было. Хотели статью пришить, да вовремя одумались. Ну, пришёл бы он с этим чемоданом. И кто бы ему поверил?… Ещё и почки бы отбили для профилактики.
— Весёлая история. Сказка, конечно, но весёлая… Кофе вы-пьем?
— И по шаверме.
— Тогда по два кофе.
— И по две шавермы.
— Харя треснет!
— Ладно, по одной.

— …А что с Вадьком?
— Дежурного развёл как кролика… Он возьми да ляпни, — не верю, грит, что в дипломат поместились два миллиона. Вадик, — я тоже не верю. Сказки это… Как ты сейчас.
— Проверили?
— Ага… Вадьке стоило только сказать — а всё-таки интересно… И понеслась душа в рай, сапоги в ментовку!… Тот взял подходящий по размеру чемодан, вытряхнул барахло, нашёл линейку, стал прикидывать размер упаковки, ну и так далее… Долго народ развлекал… а… ещё… Арифметикой занялся! Вычислял габариты, объём. Всё по науке… Пока Вадькин напарник не пришёл. А чего это вы тут делаете? Да, говорит, проверяю, — могут ли в «дипломате» два лимона поместиться. А тот, — ну проверяй, проверяй. Тебя Вадик заставил?… До капитана не дошло. Ну тупой по жизни как валенок… А что?… А мы, грит, у себя в кабинете уже проверяли… Что тут началось!… Коррида!… Бой быков!… Отделение чуть по кирпичам не разнёс.
— Вадик-то жив?
— Сучонок из унитаза живым выберется.
— Нажил себе врага.
— Точно. От этого придурка коньяком не откупишься… Лохматый, глянь…
— …Подрули ближе…
— Бомж какой-то…
— Тормози.
— Ты куда?

— …Митька, вруби дальний… Что б тебя…
— Готов?
— Нет, слава Богу… три минуты… так… Фёдор, у вас там Иваныча нет?… Заболотного, дубина!… Да-да!… Когда?… Вот засада…
— Да что случилось!
— Иваныча родич.
— Что с ним?
— Спит.
— Бомжует?!…
— Бухой в мясо.
— Давай сдадим.
— Оно тебе надо?
— Всё равно делать нечего.
— Тебе надо с Иванычем ссориться? Он за него голову оторвёт и не поморщится.
— То же мне, — персона…
— Эксперименты над своими будешь проводить… Фёдор, нужен телефон дочки Виталия Ивановича… Да вне зоны он, не отвечает!… Срочно… Оно мне надо, да?… Я сейчас тебе его привезу… Евгения… Не спеши… Спасибо. Отбой связи.
— Что будем делать?
— Сейчас до Женьки дозвонюсь, пристроим Антона в лучшем виде.
— Давно его знаешь?
— Столько же, сколько Заболотного. Их не растащить друг от друга. Родственники какие-то дальние.

— Алло!… Женя?… Мне Евгению Витальевну… Извини-те… Ну Федька сволочь, номер не может продиктовать нормально.
— Проверь набор.
— Что проверять… А-а… блин… перед девяткой лишний ноль… Женя?… Здравствуйте, это Степан, я работаю вместе с Виталием Ивановичем… Прямо передо мной на скамейке ваш Антон… Жив, жив… Скорей всего… Да, хорошо… минут через двадцать… пять… позвоню… Ну Мить, напряглись, поедем на Бабушкина.
— Сколько лет Жене?
— К Иванычу в зятья хочешь напроситься?
— Не обязательно.
— У неё парень, вместе универ заканчивают.
— Ботаника можно подвинуть.
— У ботаника пояс по айки–до. Он тебя так подвинет, что профессию менять придётся.
— Ну, мы с тобой спортсменов конечно не видели.
— …А ещё… Да держи ты нормально!… А ещё Антон обучает его боевому самбо. Извини, Митя, и дубинка тебе не поможет. Особенно если он пожалуется Антону. Этого вообще лучше не злить, пока трезвый.
— Да не очень-то и хотелось.
— …Ну, с почином тебя, напарничек.
— Часто доставлял?
— Бывало.
— Никогда не вредно прогнуться перед начальством.
— Мить, на первый раз прощаю… Не в этом дело… Он классный мужик… Только запойный… А тут ещё… на днях у него мать умерла… Вот… И вообще ему по жизни досталось… Помнишь, как Иваныч любит повторять?… Мы милиция. И всё. Так что не судите… А Иванычу я верю.

Продолжение следует…