Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Болтабай
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Зачем нужна дорога, если она не ведет к любимой женщине?
Эпиграф: "И опьять уезжая от Вас, Я с любовью приветствую всех, И летит над моей головой Чистый снег, белый снег..." (Радж Капур, каким я его запомнил в звучании грампластинки, после его приезда в СССР, вроде еще в Хрущевские времена)
Несколько эпизодов из моей молодой жизни, связанных комментарной красной нитью. Они словно вехи на жизненном пути, на которые я время от времени оглядываюсь, насколько далеко от них отдалился душой и телом. Они, на мой взгляд, настолько ярки, что нет необходимости их приукрашивать. Впрочем, судите сами.
Начало семидесятых, осень, уже слегка морозно, вот-вот выпадет первый снег. Я- студент второкурсник в крупном городе, но выросший в поселке, в глуши, где не было асфальта, но где было много грязи после дождей, где не только театров, но даже телевидения не было! (Сигнал не доходил. Но телевизоры в магазине были, и их некоторые даже покупали, после того, как продавщица включит их сеть, и на экране появится мельтешащий снежок. (Наверное, они больше других верили в обещанный Хрущевым скорый приход коммунизма, и что при нем уж точно ретранслятор поставят, по потребности. И что протянут электричество от большой электростанции, и отпадет необходимость в дышащей на ладан местной, на паровой(!)тяге, при которой поселок время от времени погружался во тьму, в которой то в одном, то в другом окошке появлялись "светлячки" керосиновых ламп. Мне почему-то больше нравилось готовить уроки при керосиной лампе. То ли созерцание живого огня, то ли наркотичекое действие керосина, не знаю)). И вот, поняв по результатам первого курса, что вполне тяну, я стал оглядываться и на другие стороны жизни в большом городе. Ярким потрясением оказалось, что можно на халяву ходить в театр, в это буйство красоты! Один из городских театров шефствовал над нашим Вузом, и давал контрамарки!
Красота и великолепие театра казалось бы, начинались с троллейбуса, которым можно было к нему доехать почти из общаги. В нем всегда все без исключения(!) лампочки горели ярким светом, и салон всегда был чист и почти как новенький. В нескольких других городах, где довелось побывать в троллейбусах, я такого великолепия не видел. С указанными красотами соперничала разве что красота девушек-однокурсниц. Таких в моем поселке и близко не было. У одной из девушек были удивительно красивые ноги, ноги богини, от них трудно было оторвать взгляд. И мысли. И вот я, раздобыв две контрамарки, пригласил ее и мы едем туда на троллейбусе. Она местная, живет в частном секторе, но всего лишь в сотне метров от одной из остановок троллейбуса. Я одет в самое красивое, в том числе в новом модном "импортном" польском синем плащ-пальто, подаренном мне родителями, в галстуке, фетровой шляпе. На обратном пути мы сходим на ее остановке, я провожаю ее до калитки и крепко целую ее в губы, первый раз в жизни совершив это!( Мне больше хотелось поцеловать ее ноги, но это представлялось плотским, низменным, в то время как губы- самым возвышенным из возможных мест, пока девушка еще жива. (Сейчас полагаю, что может можно было и повыше, но с обязательной предварительной оговоркой типа "Нравится не нравится,- терпи, моя красавица!")). Сказать, что к остановке я побежал, было бы неверным. Я буквально летел на крыльях любви! Я отталкивался ногами, и, абсолютно не чувствуя тяжести, приподнимался и как бы немного порхал в воздухе. "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь!". Я впервые проторил дорогу к любимой девушке! Я припорхнул к остановке аккурат в тот момент, когда подъехал следующий троллейбус и распахнул заднюю дверцу. И я, не сбавляя темпа, прямо-таки впорхнул в троллейбус. Счастье продолжалось! И снова яркий свет и чистота-красота! Салон практически пустой, кондукторское место справа от входа пустое, я собрался было пройти в салон, и тут заметил препятствие: в проходе, частично начиная с кондукторского сидения, лежал мужичок, на спине, с закрытыми глазами и спал, мерно дыша. Видно было, что разморило беднягу после успешного празднования окончания рабочего дня. Он как раз занимал всю ширину прохода, я сел на кондукторское боковое сидение, чтобы не задеть мужичка, пробираясь в салон. Я, поджав немного свои ноги, чтобы не задеть голову трудящегося, вернулся к впечатлениям от поцелуя, держа взглядом трудящегося эпизодически. И при очередном взгляде на него вижу его немного дернувшееся тело, а дальше как бы извержение грязевого гейзера изо рта высотой примерно с метр! Часть изверженного потока из покрошенных вареной колбасы, вареных яиц, горошка, зелени, все в сметаноподобной заправке, достигает моего плаща и остается на нем, некоторая часть- на физиономии пролетариата и вокруг. И он продолжил свой сон, даже не открыв глаз. Мне кажется, его сон стал даже более глубоким, наверное от того, что ему полегчало. От моей эйфории не осталось и следа. С грустью думал я о том, какой я наивный, идеализирующий реальность простачок, получающий за это звездюлей от жизни. Мог же предвидеть такой расклад и не садиться, стоя проехать минут 15 на пустой задней площадке. И осталась веха в жизни,- тормозить себя несколько, когда казалось бы, можно отдаваться наступившему ощущению счастья сполна. Не терять голову!
Веха эта заметно подросла спустя считанное количество месяцев. Уже мороз, все в снегу, я снова возвращаюсь в сияющем троллейбусе из театра, на этот раз без дамы сердца, с ребятами из общаги. Троллейбус на этот раз плотно заполнен (похоже, был пятничный или субботний вечер), мы стоим в середине прохода. Передо мной, лицом по ходу,- студент-дипломник, весь поджарый, потому как регулярно вижу его бегающим кросс, зимой на лыжах, приходящим-уходящим в походы, предмет моего восхищения, что вот так, по деловому, без всяких сентиментов с барышнями надо воспитывать волю, совершенствовать тело! "Первым делом, первым делом- самолеты...". Рядом с ним я порой ощушал себя мечтательным Обломовым, а его- другим главным персонажем из произведения Гончарова (Немецкая фамилия вроде, сходу не вспомню). Однажды мне довелось оказаться в комнате на 4 чел., где он жил, я ошалел: открываешь дверь, и почти ничего не видно, потому как по всей глубине комнаты в два ряда подвешены березовые веники! В нос ударяет приятный аромат этих веников и трав, они постоянно пьют только травяные чаи. Заметную часть комнаты занимают лыжи, рюкзаки, свернутые палатки и т.д. И вот я в троллейбусе замечаю впереди этого крутого физкультурника поддатого мужичка, который повернулся к физкультурнику лицом, и видно, что мужичка мутит. Елы-палы, сейчас ведь может на физкультурника блевануть. всматриваюсь сбоку в лицо физкультурника, может он не видит, тогда подсказать надо. А с другой стороны, "куда ты денешься с подводной лодки?". Но физкультурник с веселым и любопытно-игривым выражением (Примерно как Меньшиков, изображая Остапа Бендера в фильме) смотрит прямо в лицо мужику. У тут я вижу, как по телу мужика проходит примерно такая же "пульсовая волна", как и в моем недавнем грустном случае! И тут физкультурник без всякой суеты и казалось не спеша снимает с головы мужика красивую, по-моему ондатровую шапку и подносит к лицу мужика. По телу мужика продолжают идти пульсовые волны, и он молча и сосредоточенно смотрит обеими глазами строго на свою шапку, как бы немного косоглазя внутрь. Физкультурник с тем же веселым выражением лица тоже молча стоит, поддерживая правой рукой шапку мужика. Спустя несколько секунд физкультурник достает своей левой рукой правую руку мужика и прикладывает ее к шапке. Еще через пару секунд физкультурник убирает свою руку от шапки, и мужик переходит на полное самообслуживание. Я был восхищен: вот настоящее мужское отношение к жизни! И по дороге жизни нужно придерживаться именно этой стороны!
Но как бы не так. Ухабы дороги жизни кидали меня с одной обочины на другую.
К сожалению, я чувствую, что исчерпал лимит терпения для читателей историй, поэтому пока прерываюсь.
В заключение снимаю в почтении шляпу перед женщинами, наполняющими наши казалось бы порой безрассудные поступки глубинным смыслом борьбы за продолжение и улучшение рода человеческого.
И в качестве вишенки на торте лирическое отступление:
С 8-м Марта!
"Я буду долго гнать велосипед", В конце пути 8-ку посажу, Пошлю ее, как пламенный привет, Всем женщинам, за силы к куражу.
Я им скажу: "Зачем не обо мне В ночной тиши вздыхали томно Вы?"- И потому 8-ку бью вдвойне, Почти что перескакивая рвы.
...Срастутся кости, глаже станет путь, Я буду снова гнать велосипед, И может, встречу Вас, кого-нибудь, И может быть, понравлюсь, или нет!
Может, не поздно доставить на передовую со стороны Донбасса громкоговорители и исполнять в сторону фронта песню Ю. Кима "Наплявать, наплявать, Надоело воевать, Были мы солдаты, А теперь до хаты..."
Украинский посол в США Оксана Маркарова: "Сейчас мы все: Украина, США, Запад — работаем над вариантом А — дипломатическим сдерживанием, чтобы нам не пришлось переходить к варианту Б, к которому также все активно готовятся" (https://ria.ru/20211228/markarova-1765908545.html)
Встал сегодня в 6 часов- часовых нет поясов! (К 30-летию распада СССР)
"Черная роза- эмблема печали", Белая водка- эмблема любви. Выпьем за Родину, что потеряли, И за Отечества, что обрели.
...С толщи годов, грани рвущих и жгущих, Подвосплывают граненый стакан, Сходка князей, Беловежкая пуща, Сауна, рваный совместный кабан.
Береза сломалась. Ее заломили Ветра и болезни, да пьяный лесник. Мы ветки собрали, с них веник сложили, Нам баня полезна,- полезли, старик.
Черные дыры- приют птицы Феникс, Что возрождаясь, встает на крыло, На гиперзвуке, без резких движений, В бани по миру неся свет/тепло.
В шестой части суши закусим, с печалью, Кто черной икрой, кто- комочком земли, Помянем страну, что столетья скрепляли, И будем беречь, что взамен обрели!
На постаменте памятника таксисту, мчащемуся по Питеру на гиперзвуковой скорости, высечены слова: "Ни страны, ни погоста/Не хочу выбирать/На Васильевский остров/Я приду таксовать."
То и дело натыкаясь на полемистов на анекдот.ру, разящих наповал некой статистикой, вспомнил историю, рассказанную с десяток лет тому назад молодым немецким ученым (лет 30) на семинаре с интернациональным составом, где присутствовал по край мере один немецкий профессор (Речь, насколько я помню, зашла о статистической обработке данных по деградации элементов оборудования зеленой энергетики.).
Во время Второй мировой решили собрать тотальные сведения о распределении пробоин по самолетам определенной модели (Вроде по Юнкерсу, но гарантировать не могу. Наверное, решили усовершенствовать). К делу подошли очень основательно, подняли все возможные данные, свели воедино, нанесли на изображения самолета. Оказалось, что повреждения распределены довольно-таки равномерно, за исключением одного участка, полностью свободного от повреждений. Этим участком оказалась проекция бензобака.
Поторопились службы с задержанием Рашкина с тушей лося. Надо было дождаться, когда он, как ранее Брежнев, мясо всем членам Политбюро к празднику раздаст.
Рассказывал бывший военный консультант от СССР в египетской армии во время войны Египта с Израилем. В его рассказе было несколько занятных наблюдений, опишу одно из них, про выборы.
Передовая, траншеи с египетскими солдатами, впереди, в примерно в километре,- израильская передовая. Затишье. В какой-то момент на бруствере появляются одетые в цивильное молодые парни спортивного вида с наполненными мешками, и быстро, по-спортивному, раскидывают по брустверу из мешков какие-то цветные листки и еще какие-то маленькие штучки. И исчезают. Цветные листки оказываются бюллетенями для голосования. В бюллетене несколько кружков разного цвета, каждый кружок соответствует определенному варианту голосования. Штучки оказываются мастикой. К этой мастике голосующий солдат должен прикоснуться своим пальцем, после чего приложить его к желаемому кружку на бюллетене. (Среди египетских солдат в то время было много неграмотных). Спустя некоторое время на бруствере опять появились эти спортивные ребята, быстро, по-спортивному, собрали листки с бруствера в мешки и удалились. Голосование завершилось. Собирали листки не очень тщательно, некоторые из листков остались лежать на бруствере.
-Пилите, Шура, пилите. Они золотые,- со все меньшей уверенностью говорил Паниковский Шуре Балаганову по мере ломки ножовочных полотен при попытке распиливания унитазов начальника ГИБДД.
История не смешная, о войне. Услышал я ее в 1977 или 1978 г. при следующих обстоятельствах. По-видимому, на волне вновь возросшего интереса к войне к 30-летию победы в 1975-ом, один ВУЗ продолжал вести активные контакты с ветеранами одной достойной пехотной дивизии, организовывал встречи с ними и приглашал на эти встречи и молодежь. Выбор дивизии был обусловлен ее изначальным формированием в данном городе, хотя в нее и вошли малочисленные кадры из другой бригады, приказавшей долго жить под Москвой. На одной из встреч оказался и я. Ветеранов на ней было человек 40, из них 3 женщины. Встречу запечетлевал ВУЗовский фотограф, фото которого в матроской форме я ранее видел в ВУЗе, на почетной доске с ветеранами войны.
Вначале была торжественная часть, в аудитории, которая оказалась плотно заполнена молодежью, сотни с полторы, как я не очень уверенно помню. Выступали ветераны, я запомнил кусок одного из выступления. Это был в прошлом дивизионный разведчик, он рассказывал, что после отступления немцев под Москвой они, советские, находили нераспакованные ящики с медалями за взятие Москвы.
Через некоторое время (неск. дней-месяцев вроде бы) была еще одна встреча, на этот раз в форме банкета с речами на нем. Снова с фотографом, матросом в войну. Он очень активно ходит и фотографирует с разных ракурсов разных участников встречи. Сидя за столом, вижу, как ветераны становятся все более взволнованными, эмоциональными, видимо из-за встреч, возлияний и воспоминаний вместе взятых. У женщин-ветеранов слезинки наворачиваются. В какой-то момент времени произносит из-за стола речь тот самый дивизионный разведчик. В это время позади меня проходит другой ветеран, который , посмотрев на выступающего разведчика, с явной ненавистью прозносит: "Штабная крыса!". И это-то через 33 или более лет! Как будто только вчера один месил грязь в окопе и шел под пули, а другой из штаба хаживал в разведку. Еще большее погружение в атмосферу войны я наблюдал далее, когда зазвучала танцевальная музыка. Ветераны без долгих раскачек пошли приглашать своих бывших боевых подруг, а у тех заблестели глаза, появилось игриво-веселое выражение на лицах, и вроде как даже стали разглаживаться морщины!
Места за столом возле меня опустели, и тут я встречаюсь глазами с фотографом. Он своим энергичным шагом подходит и садится рядом со мной. И вижу, что он тоже оказался взволнован. И он начинает мне говорить в духе "Ой, чего только не пришлось пережить!...". И без перехода начинает рассказывать свою историю. Новороссийск, наши собираются оставить город вот-вот. Фотограф (тогда матрос) служит на подлодке, которой приказано уходить. Местные жители стали так упрашивать капитана, что тот не выдержал, и скомандовал взять гражданских. Плыли под водой (видать, поверхность воды и воздух уже контролировались противником). Стало не хватать воздуха, стало нечем дышать, у фотографа (матроса тогда) стало путаться сознание. Тут фотограф замолчал, его стали душить спазмы. Затем он поднял руку вверх, резко махнул ею вниз, встал и молча ушел.
Больше мне с этим фотографом говорить не пришлось. Мы пересекались неск. раз в коридорах ВУЗа, но я не считал себя вправе проявить инициативу покопаться в его душевной ране, а он сам желания не высказывал.
P.S. Из интернета я выяснил только, что затопленой или взятой в плен подлодки в районе Новороссийска в войну не было. Может, кто-то из участников или очевидцев этой истории рассказал людям больше? Интересна личность капитана, мотивация его решения. Ведь вся ответственность за принятое решение лежала на нем и только. Вполне ведь мог получить по полной, к примеру "за потерю боеспособности в условиях боевых действий". P.P.S. "Но кораблям, что следуют за нами/Придется драться с теми же волнами/И скрежетать от той же самой боли/О те же скалы ребра ободрав." (Новелла Матвеева)
На единый форум всех народов страны, как тех, кто вошел в список коренных, как и тех, кто из него вышел, прибыл сам Президент. -Ну, как живет-может единый народ моей страны? -Живет хорошо, может плохо. -Выходит, плохо? -Выходит хорошо, входит плохо!
В Подмосковье в очереди на вакцинацию подрались один мужчина и две женщины. В результате у одной из них сломана челюсть. Всем участникам драки без очереди вкололи вакцину от бешенства.
-Владимир Владимирович, к Вам обращается МарьВанна из Бревногорска, помогите нам, мы отрезаны от внешнего мира, смотрите, как затопило единственную к нам дорогу... -Одну минуточку, МарьВанна, ко мне уже дозвонился Ваш глава поселения. Он, захлебываясь, сообщает мне, что лично вплавь уже добрался до Вашего дома, сейчас выйдет на берег, возьмет Вас, и лично на спине доставит Вас по любому направлению. После чего лично продолжит осушение дороги. Счастливого пути, МарьВанна! Маленькая просьба: не бейте его, пожалуйста, веслом по голове- это у него больное место.