Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Вадим Зверев
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Поехал я как-то загород. Несмотря на то, что электричка была дальняя, народу было немного. В тамбуре находились я, пара старушек и молодой парень с сыном 3-4 лет. Я стоял у окна, старушки сидели на каких-то тюках, парень потягивал 9-ую «Балтику», а его сынишка бегал по остаткам свободного места и корчил забавные рожицы. Вскоре это ему надоело, и он начал приставать к отцу, чтобы тот с ним поиграл. В планах папаши, которому потребление пива дарило состояние приятной взволнованности, не входило развлечение отпрыска. Поэтому, порывшись в карманах, он извлек на свет яркий игрушечный пистолет и вручил его сынульке. Пацаненок тут же схватил игрушку и обвел глазами тамбур в поисках жертвы. Старушки видимо не представлялись ему престижным трофеем, поэтому он остановил свой взор на мне. Подойдя вплотную, он навел на меня пистолет и сделал несколько контрольных выстрелов. Надо сказать, что выстрелы сопровождались не только световым миганием на дуле пистолета, но и оригинальным звуковым оформлением, которое сильно напоминало мелодии первых китайских автосигнализаций. Поскольку после первых выстрелов я не шевельнулся, «милый» ребенок снова нажал на курок и уже не отпускал его. Тамбур заполнила невообразимая какофония звуков. Сильно сомневаясь, что так долго можно выдержать, я начал размышлять - чтобы предпринять. Мысль рухнуть на грязный пол тамбура и начать корчится в конвульсиях, изображая смертельно раненого, меня не вдохновляла. Помощь пришла неожиданно. Отец ребенка, видимо вспомнив свою основную воспитательную функцию, подошел к своему наследнику. Несмотря на то, что его дикция выдавала, что бутылка девятки была сегодня у него далеко не первой, он произнес серьезным назидательным тоном: “Сына, этого делать нельзя. Запомни нельзя вот так просто стрелять в живого человека. Даже наводить пистолет не стоит. Запомни это раз и навсегда». Эти слова повергли меня прямо-таки в благостное состояние. «Вот, - подумал я, - вот он, простой русский человек - и живет нелегко, и выпивает, и образование наверно далеко не лучшее. Да, он такой, но, вместе с тем, нет в нем ни злости, ни кровожадности, ни мстительности. И это он передает своему сыну, а тот передаст своему и так будет всегда. А раз так, то не так уж плох этот мир…». Неожиданно мои радужные размышления прервал вопрос: «Слышь, земеля. а ты случайно не милиционер?». Молодой папаша внимательно смотрел на меня. Несколько удивленный я ответил, что нет. Парень опять обратился к сыну: «Вот видишь, сынок, едет простой рабочий человек, а ты в него из пистолета. Мне стыдно за тебя!». Внезапно лицо его стало жестче и он продолжил, почти перейдя на крик: «Вот если бы это был мент, ментяра, вот тогда его надо было бы мочить, ты слышишь, сынок, - МО-ЧИТЬ!!!».
Вот такая она, загадочная русская душа - и смех, и грех.
Я иногда люблю зайти на ипподром. Там всегда есть что посмотреть. И состязания на беговой дорожке, и людей на трибунах. А типажи там бывают очень интересные. Причем палитра довольно широкая - от бомжей до народных артистов России. Для многих из них ипподром это своеобразный клуб по интересам, где они не столько смотрят бега, сколько общаются, выпивают и т. д. Так вот, пришлось мне как-то наблюдать один забавный эпизод. Пришли два мужичка средних лет и среднего достатка. Расположились на трибунах, расстелили аккуратно газетку, разложили на ней хлебушек, селедочку, картошечку, сальце, зеленый лучок, ну и, конечно, пару бутылочек национальной гордости. Разложив все это, они впали в ожидании достижения критической массы до необходимых трех человек. Вскоре недостающее звено появилось. По потухшим глазам и потрепанному портрету можно было предположить, что накануне победу в борьбе за здоровый образ жизни ему опять одержать не удалось. Увидев своих приятелей и «накрытую поляну», вновь пришедший мужчина в ужасе замахал руками: : «Нет, нет, нет, даже не уговаривайте. Вы что - издевайтесь, все не могу больше, у меня сердце уже отказывает и печень останавливается, а может быть и наоборот. Н-е-е-е-т!». Его приятели удивленно переглянулись, видимо, не видя в сказанном уважительной причины для отказа. Налили стакан и протянули его вновь пришедшему. Однако тот с негодованием отодвинул протянутую руку и отошел в сторону, обратив свой взор на беговую дорожку. Прошло минут пятнадцать. Двое приятелей, уже прибывая в превосходном настроении, налив стакан, набросав на кусок хлеба селедки и зеленого лука, выдвинулись к своему другу и с выражением полного умиления опять все это ему предложили. Тот буквально взбеленился: «Я же сказал, что не буду. Вы что не понимаете, я же одной ногой в могиле, я же таблетки через каждые полчаса горстями пью!». При этом он сунул руку в карман и действительно вынул россыпь каких-то таблеток вперемешку с монпансье. Приятели непонимающе пожали плечами и, не сказав ни слова, отошли. Прошло еще пятнадцать минут. За это время на газетке появились квашеная капуста и баночка маслят. Двое друзей не спеша, почти синхронно накалывали масленок на вилку, брали двумя пальцами стакан с водкой, не спеша, не морщась, его пили, затем с выражением лица роденовского мыслителя снимали губами масленок с вилки, после чего вальяжно опускали в рот щепоть капусты. Зрелище было невыносимое. Я сам чувствовал, что слабею, а что говорить о нашем отказнике, который все чаще бросал взгляд на своих приятелей. Их ответная реакция не заставила себя ждать. Наперевес с налитым стаканом и банкой маслят они молча предстали перед своим другом. Гамму чувств, которая с минуту была на лице у нашего больного, одними словом и не передашь. Наконец он выдохнул: “ Ладно, черт с вами, давайте водку». Увидев кривые ухмылки на лицах своих приятелей, он, глядя сквозь полный стакан водки, с серьезным почти суровым лицом добавил гениальную фразу: “Да, я возьму вашу водку, но только для того, чтобы таблетки запить…».
Дальнейшие события описывать не имеет смысла, так как прошли они по хорошо известному сценарию.