Поиск по автору:

мне, пожалуйста, глобус плоской Земли.
Как нет? Еще не поступили или уже закончились?

Письмо Самому:
Уважаемый Владимир Владимирович!
С удовольствием читаю про организованные Вами антиковидные протесты дальнобойщиков в Канаде. Там, правда, пишут, что не обошлось без участия Трампа, но не зря же Вы его в свое время назначали президентом. Протесты, как пишут, проходят мирно без нарушения общественного порядка, пользуются поддержкой населения.
Для сравнения вспомните проведенные без Вашего согласия безобразия на Украине и в Казахстане.
Сейчас якобы мероприятия, аналогичные канадским, назревают и у нас.
Так вот, у меня к Вам огромная личная просьба эти мероприятия возглавить.
Зюганов с ролью лидера не справится, уж коль скоро не смог в 1996 году при явной победе на президентских выборах занять президентское кресло.
Навальный не пользуется широкой поддержкой населения, да и страшно далек он от народа.
Оставался харизматичный Владимир Вольфович, но скосила борца лихоманка ковидная (что, батько, не помогли тебе 8 прививок сделанных?).
Мог бы, конечно, и я на эту роль подписаться, но ведь бросят на меня неравные силы полицейские, измордуют и в узилище заточат. Не, я лучше на диване…
Так что, уважаемый, именно Вам и флаг в руки, и барабан на шею!
Да, и лучше поторопиться, а то темные силы задавят канадцев и бросятся у нас беспорядки наводить.
Удачи!

Вспоминаю, как лет 50-60 назад на фоне развивающихся науки и техники фантасты представляли людей будущего в виде мелких человечков с тоненькими ручками и ножками и большими головами, которые, сидя в креслах, управляют умными машинами и механизмами, нажимая на кнопочки. По мнению тогдашних фантастов, людям постиндустриальной эпохи мышцы рук и ног будут не нужны, так как все работы за них будут выполнять роботы. А головы должны быть большими, так как люди должны будут обладать огромным умом при большом мозге.
Наблюдая за современной жизнью, представляется, что насчет ручек-ножек фантасты были правы, а вот насчет размеров головы сильно ошибались. Мозги людям скоро вообще будут не нужны, многие и сейчас уже ими не пользуются. А зачем пользоваться своими мозгами, если почти у всех появились электронные?

Живу на даче в режиме самоизоляции. Снег глубокий, дорожек нет, в магазин приходится ездить на лыжах мимо дома охранника.
Вчера при встрече с ним посетовал, что наст скользкий, лыжи местами разъезжаются и накануне я даже упал. Он говорит: - Я слышал.
Отъезжая от него еще подумал, что он мог услышать, если от места падения до него метров 50, а упал я в сугроб довольно аккуратненько?
Доехав опять до места предыдущего падения и снова навернувшись, я понял, что он услышал. Оказывается, в процессе падения я произношу фразы, смысл которых можно в печатном виде выразить словами: «Ах, ты, боже ж ты мой, незадача-то какая!».

Заявленная цель Спецоперации:
- либо вульва вдребезги, либо пенис пополам!
(только в русской транскрипции).
Наиболее вероятный итог Спецоперации:
- Взаимоудовлетворяющий коитус с участием всех заинтересованных сторон (транскрипция любая).

Попался на глаза ролик с кусочком фильма, где Глеб Жеглов с Шараповым задержали Костю Сапрыкина на краже кошелька. Прослушал рассуждение всех троих по этому поводу. Ну, в интерпретации авторов фильма, конечно, однако близко к реально возможному.
Напомню.
Сапрыкин («Кирпич»), успевший сбросить сворованный в трамвае кошелек, при доставлении в милицию уверен, что ему ничего не будет, так как кошелька при нем, как он считает, нет.
Шарапов утверждает, что работники МУРа не должны шельмовать и нельзя было подбрасывать украденный кошелек в карман Кирпичу. Хотя уверен, что без кошелька в кармане Кирпича не осудят.
Жеглов твердит, что «вор должен сидеть в тюрьме» и неважно, каким образом он будет посажен.
При этом все упоминают суд (сажает-то именно он) и рассуждают за этот самый народный суд, который, по их мнению, придерживается навсегда определенных стереотипов.
Рассуждения взяты из реальной жизни, поскольку поимкой карманников, как правило, всегда занимались (не знаю как сейчас) специальные опергруппы, бравшие «щипачей» только с поличным. Другие случаи в той же милиции никто оформлять даже не хотел.
Будучи студентом юрфака в середине 70-х еще до выхода на экраны «Места встречи», я дважды оказывался свидетелем, как карманники доставали кошельки у зазевавшихся граждан. В обоих случаях я ловил их за руку, доставлял в милицию. Но кошельки они успевали сбросить и их безнаказанно отпускали (из милиции, не из суда).
А может быть у судов был свой подход, прописанный в законе, что ни одно доказательство для суда не имеет заранее установленной силы? И что все доказательства оцениваются в их совокупности на основе внутреннего убеждения суда?
И Кирпич, и Шарапов, и Жеглов почему-то представляют суд не способным живо оценить ситуацию и принять правильное решение.
А ведь кроме того, что Кирпич ранее неоднократно совершал подобные преступления, двое свидетелей (Жеглов и Шарапов) видели и могут подтвердить факт кражи, есть еще потерпевшая и вещественные доказательства – порезанная сумочка и кошелек, пусть даже поднятый свидетелями с пола.
При таких доказательствах суд хрен бы оправдал Костю Сапрыкина без всяких подбрасываний, тем более в 1945 году.
В качестве примера приведу пару случаев из собственной практики начала 80-х годов ХХ века.
Зал ожидания городского аэропорта. Очередь в кассы. Полы, заставленные сумками и чемоданами. Серьезный такой мужик берет один из этих чемоданов и потихоньку направляется к выходу. Вдруг оказывается, что чемодан не его, поднимается шум. Оказавшиеся рядом сотрудники милиции доставляют его и хозяйку чемодана в отдел, оформляют материал как попытку кражи.
Материал попадает почему-то в райотдел, а не в линейный на транспорте по территориальности. Скорее всего, те «гнилой» материал не взяли, а я, будучи дежурным следователем, по молодости согласился. Мужик оказался особо опасным рецидивистом, много раз судимым за кражи. Не «быковал». Рассказывал мне потом как сидел на особом режиме в Архангельской области, о порядках в колонии, как наблюдал пуски ракет с тогда еще никому не известного Плесецкого космодрома. Про чемодан говорил, что хотел переставить его в другое место, отрицая факт попытки кражи. Я оценил собранные доказательства в совокупности, как положено. Направил дело в суд. Прокурор и суд с моим мнением согласились. Человека осудили.
Еще раз было. Зашли в обычный продуктовый магазин два постовых милиционера, а там скандал: девушка-студентка, стоящая в очереди, говорит, что вот этот вот дяденька невзрачной наружности вытащил из ее полиэтиленового пакета с вещами кошелек. А когда она это увидела и заругалась, он бросил его обратно в сумку. Ее подружка тоже это все видела.
Расследование этого дела было очень занимательным и требует отдельного описания, как цепь интересных приключений. Скажу только, что мужичок оказался также особо опасным рецидивистом вором-карманником. С большим трудом мне удалось получить от прокурора санкцию на его арест. Осудили.
А вот по делу Кости Сапрыкина с кошельком в кармане я бы на месте суда сильно засомневался в объективности представленных доказательств. Как засомневался бы в распространенных в последнее время случаях обнаружения в карманах у граждан пакетиков с наркотой или патронов.
Ну, поскольку я в свое время от судейской мантии отказался, не буду по примеру Жеглова и Шарапова ставить себя на место судьи.

Помните у А.П. Чехова про восторг юноши, попавшего по пьяному делу под лошадь, о котором в газете напечатали?
«Как я счастлив! О, господи! Ведь только про знаменитых людей в газетах печатают, а тут взяли да про меня напечатали! <…> Теперь обо мне вся Россия знает!
Да, в газету попасть – счастье. А в художественный фильм – еще круче!
Представьте себе происходящее на экране:
Ночь (летняя, на исходе).
Улица (темная, пустынная).
Фонарь (уже не горит).
Аптека (в кадр не вошла, потому что находится за углом).
А на переднем плане – герои известного телесериала у входа в УВД нашего города, где, собственно говоря, и происходят съемки (да и сам сюжет фильма).
Соседнее здание – МВД. Стоит в предрассветных сумерках серой мрачной громадой без единого светящегося окна.
А, хрен там!
Одно окно на верхнем этаже в самой его середине светится. Не все сотрудники отдыхают. Особо добросовестные не бегут с вечера домой, а дописывают бумаги, которые утром обещали положить на стол начальнику. А, может быть, уже дома поужинали и вернулись (до дома идти 15 минут).
Уж мне-то все это точно известно, потому что свет горит в окне моего кабинета и тружусь там я!
Ну, любил я по ночам работать с документами. Как писали тогда в характеристиках, «не считаясь с личным временем».
Телевизор смотрел редко, но именно эта серия и именно с этим эпизодом попалась на глаза. Аж на душе потеплело.
Теперь вся Россия видела свет в моем окне!
Так что есть и мой след в шедеврах отечественного кинематографа о суровых буднях родной тогда еще милиции!

Вот думаю, стали бы нынешние пинкертоны, будь они на месте Глеба Жеглова, ездить по трамваям в надежде поймать с поличным карманника Костю Сапрыкина только для того, чтобы узнать, откуда у него похищенный браслетик?
А зачем? – удивились бы они. Для того, чтобы «вор сидел в тюрьме», главное, быть уверенным в том, что ему надо в тюрьму. И незачем ждать, когда он что-то натворит. Достаточно найти у него в кармане пакетик с наркотой или патрончики. А как они там оказались, пусть вор сам догадывается. И он сдаст не только Копченого и Фокса, но и сам присядет на годик-другой.
Прогресс на месте не стоит. Благо, нынешняя мораль позволяет очень многое.

Коней, говорите, на переправе не меняют?
Давайте поменяем ямщиков!

Порадовало принятие закона о запрете употребления иностранных слов при наличии отечественных аналогов.
Всегда напрягали надписи на заборах на английском: «My cop».
Читается в русской транскрипции как «май коп», переводится на русский как «мой полицейский» (можно трактовать как «любимый полицейский»).
А наш местами необразованный народ, не владеющий английским, думает, что это означает что-то обидное для работников внутренних органов. Темнота!