Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Максим Камерер
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Финны, в свойственном им генетически темпе, провели расследование на тему кабелей в Балтийском море, которые поддерживают IT-инфраструктуру и связь Финляндии с прибалтийскими странами.
Все три имеющихся кабеля принадлежат через разные схемы китайским компаниям.
Плюсом расследования является то, что теперь можно начать их отжимать в рамках национальной безопасности, в свойственной ЕС манере.
Минусом то, что непонятно что тогда делать с причиной начала расследования; это ведь началось после вроде-как-состоявшегося инцидента, когда китайское судно перерезало эти кабели. Доказательств инцидента никаких, все крики "ох у нас на руках неопровержимые факты, ох мы команду и капитана засудим показательно, а судно отнимем, вот мы и доказали что Китай умышленно от ненависти вредит Европе" закончились ничем - никто не просто не арестован, даже обвинений не предъявлено. А, и факта перерезания нет. Экспертиза свёрнута, всё работает, замяли.
Выходит что китайцы перерезали свои собственные кабели (статья говорит что все имеющиеся - их, чужие кабели перерезать технически невозможно, потому что их нет), чтобы навредить владельцу, т.е. Китаю. Ну если перерезали. А ЕС им пытался помешать, но не помешал, и они перерезали. А потом восстановили. Внутрикитайская борьба с подводным кабельным хозяйством Китая на Балтике короче происходила. Ну или не происходила. Сторона обвинения не просто не может сформулировать свою позицию в суде, она вообще не может сформулировать что происходит. Или, соответственно, не происходит и не происходило.
Картинка автоматически добавилась к публикации, вероятно AI проанализировал ситуацию. Ну или нет.
Самое большое счастье в семейной жизни я испытал, когда теща украла в автобусе забытую кем-то сумку и попалась с нею. Там же у жены мама это был огого какой авторитет. А мама на меня смотрела криво. В общем, пошел я в мусарню, остудил опера насчет уголовки, мол, там сумма на административку еле еле, и завернул в две пятитысячные купюры поганку, что теща моя, опасаясь взрыва, ге-ро-ич-ески, своей 5й грудью спасала пассажиров от возможного теракта. А несла она эту сумку, ясенпень, разминировать в мусарню. Нет, не надо орден, я согласен на медаль. Короче , поржали и разошлись краями. Но теще я устроил концерт. Мол, собирайтесь , мама, вас ждут курорты Колымского края. Турма теперь ваш дом родной. Вернетесь лет через 10 со стальными зубами и принципами. И партаком «Смерть легавым от ножа» на левой сисе. Изучайте пока фольклор. «А я ушаночку потуже натяну..» «Случилось так, что два мента, урода, мине украли счастье и свободу!» Что? Рефлекторно вы сумке ноги приделали? И где это вы такие путевые рефлексы приобрели, не подскажете? В хате на это и упирайте. Мол, душа просила рывка босяцкого. Блатного поступка натура жаждала. Что вы не крадуниха какая беспонтовая, а убежденная воровайка. У вас и так козырная 158я в анамнезе, а коли докажете, что не жаба вас под руку толкнула, а воровская натура -так черная масть вас с распростертыми. Вы тогда на киче в авторитете будете. Шконочку вам у решки обчество выделит. Ну и мы на зоне греть будем. Бациллу подгонять. Сушки там, повидло. Лук. Сало, само собой. Ничего, и там люди живут. Вы ж шьете хорошо? Ну тогда точно не пропадете! Авось и скощуха вам выйдет, лет через восемь на химию переведут. Но не советую: авторитет пострадает. Так что будьте в упорной отрицале и давите на блатную педалю, мама.
Воровка никогда не станет прачкой, А урку не заставишь спину гнуть; Эх, грязной тачкой рук не пачкай – Мы это дело перекурим как-нибудь!
Наверное, мои глаза тогда лучились таким счастием, что даже известие о том, что зона отменяется не сильно обрадовало неслучившуюся арестантку. Как она мне харю не порвала: не знаю. При том, что меня гнуло от хохота и был я как младенец в судорогах: беззащитный и чуть не опысавшись. Лицо супруги разрывали такие сильные эмоции, что у меня натурально истерика случилась. Я , рыдая, требовал исполнить мне немедленно дуэтом «Гоп со смыком это буду я Воровать профессия моя!» А не то сейчас пойду к оперу и отменю договоренности. И маму таки закинут на нары.
Мне супруга орала, что у мамы стресс, а я… А я сочувственно замечал, что у нее разовьется тяжкий психический недуг на стыке клаустрофобии и клептомании: боязнь воровать в замкнутом пространстве.
Лучших эмоций мне семья не дарила. И, видимо, уже не подарит. А жаль.
Месяц после я напевал «Мама, я жулика люблю! Мама, я за жулика пойду! Жулик будет воровать А я буду продавать! Вот за это я его люблю!» А все малявы теще в вотсапе начинал с «Жизнь ворам, мама!» и «Воровскому ходу мира и процветания, мама!» ну итд итп…и итл. Доводя голубицу сердца моего до белого каления.
Чему мы отлично учим в школе, это манипуляциям с «я слабый, помогите!»
- Я не успеваю, не успеваю, не понимаю. - Давай я тебе объясню. - Я очень устал и глупый. - Прочитай… - Учебник просто идиотский. Другие книги не достать. Дорогие. Непонятные. - Дополнительные занятия? - Нет времени, ещё ведь математика… физика… - Что хочешь? - Сам не знаю! - Как помочь? - Я думал, вы умный. Советуйте!
Понятна методика? Из вас вытягивают силы, слова, обещания, чтобы их обесценить. Иногда сразу, иногда через день.
- Я прочитал то, что вы советовали. Не понял ничего, плохо написано, времени к меня нет, не помогло, стало даже хуже. Тошнило после второй главы. На маму… Голова кружится. И по истории тройка. Не сможете помочь? Только я глупый… времени… на маму…
Слава богу, у меня противоядие есть с собой.
Хлопаю глазами и ахаю на каждом четном слове. Потом осеняю собеседника крестным знамением. И кричу в лицо:
- Так иди и умри за своего короля! С тройкой по истории! Марш!
С упырями бороться приучен. Сам такой. Голова кружится. Времени нет. А то рассказал бы вам. Но не знаю как.
Не хотел высказываться по поводу навалинга. Оппа оживилась-наконец то хоть какой-то движняк! Что забавляет-клише оппы так напоминают совковые. Там к первомаю из года в год вытряхивали одни и те же лозунги.
Так и тут. "Смелые, чистые, вдохновенные лица" , "испуганные глаза ментов"-итд. Прочтите описание болотных приключений и нынешних- и найдите 10 отличий. Удачи.
Особо доставило про школоло. Вот , кто теперь, оказывается , основа протестного движа. Под лозугами- "Нет-коррупции" и "Долой математику!" Именно их и испугались псы режима.
Но я не хочу жевать много раз пережеванное. Я о другом. Что там вывело школоту на улицу? Фильм про Медведева. Навальный показал его красивую жизнь и возопил- у нас украли!
Но.
Это ж враки. Я про то что это все у народа скрали. Мне вот интересно-кто нибудь фильм внимательно смотрел? Кто там за банкет платит? Кто переводил деньги в фонды? Ну если принять все сказанное там за чистую монету.
Миллиардеры Усманов, Михельсон и проч.
То есть, Медвед потряс толстосумов. Не будь этих фондов у олигархов осталось бы на 40 ярдов поболе денюшков. Я не говорю-что все это хорошо-что там в фильме изложено. Я просто не понимаю- при чем тут народ? Его деньги тут где? Казне потраву вроде никто не делал.Про то даже Навальный ни словом не обмолвился. Пострадавшие- тов. Усманов и гр. Михельсон. Я бы еще понял, еже ли бы Алишер Бурханович и Леонид Викторович протестно гулять пошли. С лозунгами "Верните нажитое непосильным трудом!" Но что то их там никто не видел. А какое дело до их денег у ученика 9го класса Сережи Пупкина? С ним ни Алишер Бурханович и Леонид Викторович делиться не собирались вроде. Тогда за что он душой теснится? За чужое добро переживает? Или ему просто делать нехер, вот он и протестует сам не зная против чего?
Ну и про вопли "Усе у народа скрали, мироеды!"
Так вот, как я всё это вижу. Значит, когда эффективные менеджеры в начале девяностых ринулись распродавать страну, у них в принципе всё очень быстро получилось, но только выйдя на мировой рынок они живо были съедены ещё более эффективными менеджерами. При полном попустительстве властей. Которые нынче муйжественные борцуны с коррупцией и невинно-убиенные младенц...то есть защитники народные. (тов. Немцов)
Так вот, именно к ним немедленно и направился весь поток нефти-газа-леса-никеля в девяностые, мимо российской экономики вообще; и именно с ними кровавый теран Путин и вступил в схватку, придя к власти. И потоки эти отбил, что было очень непростой задачей. Т.е., просто по справедливости они и так все его, лично Путина. И из них он начал в ручном порядке финансировать остатки цивилизации в стране: здравоохранение, армия, нацпроекты, то-сё. Без ВВ спизжено было бы все-сколько бы нефть не стоила.
А эти борцы-с-коррупцией просидели всё это время в тёплых диванах; в геологоразведках не мёрзли, с бурильным оборудованием не еблись, с лучшими мировыми мастерами отжима не бодались, с упоротыми транзитёрами не находили компромиссов. А сейчас вдруг выяснили: это ж наши недра!
Константин Богомолов. Похищение Европы 2.0. Не ожидал разумного анализа в данном источнике и от данного персонажа. Приятно удивлен.
Заводной апельсин Человек — прекрасное, но и опасное существо. Словно атомная энергия, он обладает и созидательной, и разрушительной силой.
Управление этой энергией, ограничение ее разрушительной силы и поощрение созидательной — высокая задача. Задача построения сложной цивилизации в опоре на сложного человека. Так развивался западный мир вплоть до новейших времен. Сдерживая религией, философией, искусством и образованием темные стороны человека, но и позволяя тьме через те же клапаны вырываться наружу, подобно пару из перегретого котла.
В XX веке атомная энергия, которой является человек, вышла из-под контроля. Человеческим Чернобылем стал нацизм. Шок и испуг Европы перед этим взрывом первобытного в человеке оказались слишком велики.
Освободившись от нацизма, Запад решил застраховаться от «атомной аварии», ликвидировав сложного человека.
Того сложного человека, которого Европа формировала долгие годы Христианства. Того человека, которого описывал Достоевский: одновременно высокого и низкого, ангела и дьявола, любящего и ненавидящего, верующего и сомневающегося, рефлексирующего и фанатичного. Европа испугалась в человеке зверя, не понимая, что звериное — это такая же природная и органическая часть человека, как и ангелическое. Не в силах интеллектуально и духовно преодолеть последствия нацизма, Европа решила кастрировать сложного человека. Кастрировать его темную природу, навсегда замуровать его бесов.
В свое время Кубрик снял «Заводной апельсин» — картину об озверевших молодых ребятах, которые под воздействием наркотиков терроризируют Лондон, жестоко избивая и насилуя мирных обывателей. Когда главаря банды ловят, ему предлагают ради досрочного освобождения пройти экспериментальную терапию: закрепив веки так, чтобы они не закрывались, ему часами показывают сцены насилия под музыку любимого им Бетховена. В результате юноша не просто избавляется от агрессии — его тошнит от музыки, он не может видеть голую женщину, секс вызывает у него отвращение. А в ответ на удар он лижет ботинок ударившего.
Современный Запад — такой вот преступник, прошедший химическую кастрацию и лоботомию. Отсюда эта застывшая на лице западного человека фальшивая улыбка доброжелательности и всеприятия. Это не улыбка Культуры. Это улыбка вырождения.
Новый этический рейх
Запад декларирует себя как общество, «заточенное» на реализацию личностных свобод. На самом деле сегодня Запад ведет борьбу с человеком как со сложной и трудноуправляемой энергией. В этой борьбе функции суда, преследования и изоляции не ликвидированы, а делегированы от государства обществу. Государство в лице полиции и силовиков «очеловечилось» и «гуманизировалось», но условно прогрессивное общество приняло на себя роль новых штурмовиков, с помощью которых то же государство сверхэффективно борется с инакомыслием.
Современный западный мир оформляется в Новый этический рейх со своей идеологией — «новой этикой». Национал-социализм в прошлом. Перед нами этический социализм. Квир-социализм. Siemens, Boss и Volkswagen превратились в Google, Apple и Facebook, а
«нацики» сменились столь же агрессивным и так же жаждущим тотального переформатирования мира микстом квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов.
Традиционные тоталитарные режимы подавляли свободу мысли. Новый нетрадиционный тоталитаризм пошел дальше и хочет контролировать эмоции. Ограничение свободы эмоции отдельного человека — это революционная концепция Нового этического рейха.
Чувства и мысль всегда были приватной зоной человека. Он не имел права распускать руки, но сердце и мозг его были вольны. Таков был негласный общественный договор европейской цивилизации, понимавшей человека как сосуд эмоций и идей, где ненависть — иная сторона любви — пусть сложная и опасная, но необходимая и важная часть человеческой личности.
В нацистском обществе человека стали натаскивать как собаку на ненависть к иному.
В Новом этическом рейхе человека натаскивают на любовь и лишают права свободно ненавидеть.
Ты больше не можешь сказать «я не люблю…», «мне не нравится…», «я боюсь…». Ты должен соотнести свои эмоции с общественным мнением и общественными ценностями.
А общественные ценности стали новой Стеной Плача, куда каждый несчастный, обиженный или просто непорядочный индивид может не только принести записку, но и потребовать от нового Бога — Прогрессивного Общества — внесения своей обиды, драмы, страха или болезни в список нового этического Юнеско, придания ей общественно значимого статуса, выделения под нее бюджета и создания специальной квоты во всех сферах общественной жизни. А каждый, кто скажет, что обида не стоит выеденного яйца, болезнь излечима, а личная драма — вопрос интимный, станет жертвой мощной репрессивной машины — того самого общественного мнения.
Все против одного
Идеальным инструментом этой новой репрессивной машины стали социальные сети. Ее условными сотрудниками — все «добропорядочные» и «сетево» активные граждане. Они не носят форму, у них нет дубинок и шокеров, но у них есть гаджеты, обывательская жажда власти и потаенная страсть к насилию, а также стадный инстинкт. У них нет юридических прав, но они берут себе моральное право. А в свете последних событий в США очевидно, что
они не просто самоорганизующаяся сетевая толпа — они поддержаны властью, новым Министерством Правды в лице хозяев интернет-гигантов.
Сети дали этим новым насильникам анонимность, бесконтактность и — как следствие — безнаказанность. Виртуальная толпа, виртуальное линчевание, виртуальная травля, виртуальное насилие и реальная психическая и общественная изоляция тех, кто идет не в строю. Они — эти сетевые стукачи и вертухаи — умело играют на вечном страхе человека остаться одному против всех.
В нацистском государстве художник мог лишиться работы и жизни из-за своего «дегенеративного» искусства. В «прекрасном» западном государстве будущего художник может лишиться работы, поскольку поддерживает не ту систему ценностей. Впрочем, уже не только художник, фигура влияния. Ситуация развивается стремительно, и сегодня любой скромный научный сотрудник какого-нибудь заштатного американского института или просто мирный и вполне себе успешный студент может быть изгнан из стен заведения за «не то» мнение о текущей политической или общественной жизни. А так как осуществляет эти репрессивные меры общество, а не государство, репрессии именуются акцией общественной солидарности, освящаются праведным гневом «свободных» и «прогрессивных» людей, требующих от несогласных присесть на колено и в этом случае готовых милостиво даровать им право работать и творить. Так человека подводят к самокастрации как единственному способу выжить в этом новом оруэлловском государстве.
Сексуальная контрреволюция
Новый рейх объявил войну смерти. Войну человеческому естеству, в котором увядание и смерть — часть непостижимого божественного замысла. Погоня за вечной молодостью стала внутренней идефикс нового западного социума. И очевидна причина: смерть непредсказуема и божественна. А квир-социалисты, как и национал-социалисты, как и коммунисты, не признают над собой иной власти, кроме власти своей Идеи. Идея и Рацио — их Бог. Или они сами Боги и рассматривают человека не как тайну, а как объект эксперимента, мясо. Война со смертью есть война с тайной бытия. Бессмысленная и глупая война с вечностью.
Но там, где идет война против смерти как божественной данности, как мистического итога, неизбежна и война против жизни. Ибо жизнь так же непредсказуема, как и смерть. Так же непостижима. А значит, неконтролируема и опасна.
Европа быстро прошла путь от сексуальной революции, ставшей новым европейским постнацистским ренессансом, до тотальной борьбы с энергией секса — самой витальной, эмоциональной и неподконтрольной части человеческого бытия.
Ибо секс — это свобода. Секс — это опасность. Секс — это звериное в человеке. Но что важнее всего, секс — это зарождение Жизни.
Христианство придавало сексуальному акту сакральность. Божественность и красоту. Эротика была предметом искусства. Желание — проявлением вдохновения. Секс — священным наслаждением Любви. Рождение — чудом.
Новый рейх считает секс производством, а половые органы инструментом. И в соответствии с заветами социалистов прошлого и в рамках нового квир-социализма обобществляет инструменты производства и перераспределяет их, а само производство оптимизирует и ставит под государственно-социальный контроль, делая половую принадлежность нерелевантной.
Сгоревший Нотр-Дам в Париже не знак падения христианской Европы под напором мусульманской. Но странный и мистический знак войны Нового рейха со священной тайной жизни и смерти, явленной в Кресте.
Границы и новая расовая теория
Трансграничность общества, глобализация — это часть создания новой тоталитарной империи. В старые времена диссидент имел возможность покинуть свое общество и обрести новое. Границы страховали свободу личности: многообразие этических и ценностных систем создавало возможность для человека найти свою — или максимально его принимающую, или просто не мешающую жить — среду обитания и реализации.
Новая этическая империя жаждет экспансии и унификации обществ. Так создается новая глобальная деревня, где несогласному не скрыться от блюстителей этической чистоты.
Этическая чистота пришла на смену расовой чистоте. И сегодня на Западе исследуется под микроскопом не форма носа и национальная принадлежность, но этическое прошлое каждого успешного индивида:
нет ли там, в глубине десятилетий, какого-нибудь хоть небольшого, но харассмента, абьюза или просто высказывания, не соответствующего новой системе ценностей. И если есть — падай на колени и кайся.
Европа, которую они потеряли
Революция изолировала Россию от Запада почти на столетие. Освободившись от большевизма, Россия в 90-е годы прошлого века устремилась в Европу. Россия искала приятия, пыталась учиться, мечтала вернуть себе статус европейской страны. И вернуть себе европейские ценности. Ценности прекрасной довоенной Европы. Европы, которая не боялась сложного человека во всем его многообразии. Уважала его свободу любить и ненавидеть. Европы, которая понимала, что природа создавала человека именно как сложное, противоречивое и драматичное существо, и не считала себя вправе вмешиваться в высший замысел. Европы, для которой главной ценностью человека была его индивидуальность, выраженная не в том, как человек занимается сексом, а в том, как мыслит и творит. А самое творчество заключалось в создании картин, музыки, текстов, а не в перекроении собственного тела и придумывании новых гендерных определений.
Такую Европу искала Россия сквозь 90-е. Такой сама мечтала стать.
Нужно ли сегодня пытаться найти союзников там, где их нет?
Европа — покинутый и оставленный на разграбление вишневый сад. Фирсы прячутся от толп мигрантов, Раневские донюхивают кокаин на остатки здоровья, Петя Трофимов пишет еврозаконы, Аня осознала себя квир-персоной, а доживающие маразмеющие Гаевы, что старик Байден, шамкают дежурные слова о добре и справедливости.
Современная Россия безусловно далека от той Европы, к которой стремилась. Но она, очевидно, не хочет и в новый европейский паноптикум.
Наши прогрессисты и западники настаивают: Россия была и есть страна вертухаев и рабов. Это во многом так. Но правда и то, что долгие годы жизни в условиях несвободы, въевшиеся в генетическую память лагерный страх, стукачество, а также молчание и насилие как способы выживания и способы защиты народа от власти и власти от народа — все это требует не революций, а терпения и терапии. Драма Ланцелота в том, что на самом деле он не любил ни Эльзу, ни тех, кого пытался спасти.
Мне отвратительны дух насилия и атмосфера страха. Но это не означает, что я приму превращение страны вертухаев и рабов в страну, где стучат не от страха, а от сердца,
травят не от дремучести, а от просвещенности, где разноцветные (включая белый) Швондеры от BLM входят в дома и требуют профессуру присесть на колено, поделиться жилплощадью и сдать деньги на помощь оголодавшим Флойдам.
Россия прошла все это в 17-м. И феминитивы, и прочие надругательства над языком, и попытку освободиться от половой или культурной принадлежности, и собрания с обсуждениями морального облика, и массовые требования трудящихся, и даже детей, предающих своих родителей, — так случилось недавно в США, когда девочка-демократка сдала своих родителей-трампистов полиции*, узнав, что они участвовали в протестах и штурме Капитолия. Все это было. И как удивительно видеть западный мир, словно впервые грезящий сладкими снами Веры Павловны, и как странно наблюдать горящие глаза и наивные речи новых русских разночинцев, ведущих моральный террор против несогласных не хуже уличного ОМОНа.
А несогласных много, и это вовсе не «дремучие» ортодоксы. Это современные, веселые и свободные люди, образованные и успешные, открытые новому, любящие жизнь во всем ее многообразии. Русские, европейцы, американцы, втайне мечтающие о том, чтобы прошли эти странные и темные времена. Они боятся подать голос. Боятся стать объектами сетевой травли в России. Подвергнуться моральному террору, потерять работу и финансирование на Западе.
Им как воздух необходима поддержка. Необходимо, чтобы их чувства и мысли были оформлены в слово, а слово было поддержано волей и организацией. А значит,
пора ясно и внятно сформулировать новую правую идеологию,
идеологию вне радикальной ортодоксальности, но строго и непримиримо отстаивающую ценности сложного мира в опоре на сложного человека.
Русские разночинцы говорят нам: Россия в хвосте прогресса.
Нет.
Благодаря стечению обстоятельств мы оказались в хвосте безумного поезда, несущегося в босховский ад, где нас встретят мультикультурные гендерно-нейтральные черти.
Надо просто отцепить этот вагон, перекреститься и начать строить свой мир. Заново строить нашу старую добрую Европу. Европу, о которой мы мечтали. Европу, которую они потеряли. Европу здорового человека.
