Поиск по автору:

Лучшее средство запомнить свадьбу - взять на неё кредит.

Исследования доказали, что для химической кастрации педофилов лучше
всего подходит цианистый калий.

Нервных клеток сотня миллиардов
у меня вспотели в голове.
Им решить задачу срочно надо -
брать одну бутылку или две?

Я дальтоник. Нет сомнений в этом.
Путаю теперь цвета любые.
Вон блондин целуется с брюнетом,
а мне кажется, что оба голубые.

Скоро выборы. Пальнув, обвёл бы мелом
кандидатов контуры никчёмные.
Мэр на митинге опять в костюме белом,
а мне кажется, что мысли его чёрные.

С женскими муками при выборе косметики может сравниться только мужской ступор в винном отделе.

Из писем тверскому другу. (здесь недавно Бродского пинали)

Нынче ветрено. (включили вентилятор)
Скоро август, плавит жаром мостовые.
Вот и лето уже вышло за экватор,
Мы куда-то всё выходим в выходные.

Я сижу в своём саду, три лампы плавно
разгорелись. С фотоэлементом.
Они греются весь день как игуаны,
и потом горят во тьме молочным светом.

Уик-энд прошёл почти по плану.
Встал в суббботу в шесть, уже светило,
чтобы первым в лес. Стонал - не встану,
но опять неволю жадность победила.

Побродить в лесу люблю чертовски.
Ни политики, ни грязи, ни привычек.
Вместо путиных, рыжковых, березовских -
подберёзовики, рыжики, лисички.

Сухо всё-таки, набрал одних лисиц я.
Их кто как, а я люблю за честность.
Они как-то научились не червиться,
даже если вся червива местность.

Впрочем, нам ли примерять святые лица,
остаётся продолжать плохую пьесу.
Если выпало в России здесь родиться,
лучше жить на даче, ближе к лесу.

И от батюшки-царя и от прислуги
всё подальше и спокойней ночью спится.
Если снова все наместники ворюги,
может лучше всё же честный кровопийца?

В поле был. Вожусь с большим букетом.
Васильки, цикорий, много разных...
Как там в Ливии, Афгане - или где там?
Неужели до сих бомбят несчастных?

Вот и прожили мы больше половины.
Если честно, то уже гораздо больше.
Мы, оглядываясь, видим лишь руины,
утешаясь - будто в Греции мы той же.

Понт шумит на юге где-то дальний.
Здесь у нас своих понтов до визга.
На неделе молчалив посёлок дачный.
Дрозд любуется на нитке СиДи-диском.

Жестокие драки за власть в стаях обезьян доказывают, что мы
действительно произошли от них.

На дорогах льда и снега месиво.
Лысая резина, всё знакомо.
Потому что противоестественно
нам креститься, не дождавшись грома.

Иногда по служебному долгу
разбираю учебные фильмы я
для хирургов и травматологов.
Дал бы каждому "Оскара" - сильные.

На бедре операция, голени.
Позвоночнике. Медики есть-таки.
Вот рентген и больной на простыни.
Вот на коже фломастером - крестики.

Рассеченье под скальпелем острым.
Тампонируют кровь, снова режут.
Кости жёлтые сверлят, как доски,
и вгоняют титановый стержень.

С непривычки досмотрит не каждый.
В этих фильмах приятного мало,
но по сути они не страшные
по-сравнению с Первым каналом.

Россия вспрянет ото сна и коматоза.
Нам будущее светлое отмеряно.
Бежать к нему (Каренина проверила)
не стоит всё же раньше паровоза.

Роскошь планирования жизни на годы вперёд у нас могут позволить себе
только заключенные.

Историю не социум
творит, а Единицы.
Сперва - первопроходцы.
А после - проходимцы.

Мне стариной захотелось плениться,
в кресло усевшись с бумажною книгою.
Как перейти на другую страницу?
Пальцем в неё тупо тыкаю.

Сесть у реки в ожидании трупов
личных врагов... Эти планы легки,
но недостаточны. Надо придумать,
как же ускорить теченье реки.

"Будьте проще и потянутся тогда
люди к Вам" - твердили мне упорно.
Только почему-то им сперва
дотянуться хочется до горла.

В сексе правильная поза
бережёт от сколиоза.

Сожгла комета динозавров и утрата
была большой, но справилась Земля.
А вот когда ковчег причалил к Арарату -
пол-генофонда съели за два дня.

Мы расходимся в разные комнаты,
потеряла жизнь ласку и смысл.
Обвиняешь меня голословно ты,
что опять за собою не смыл.

Уверенность в завтрашнем дне - это когда выпиваешь больше крови, чем из
тебя высасывают.

Опять вернулся в градусники плюс,
а с ним зимой тоска приходит вкупе.
Пойду-ка в тапочках до винного пройдусь,
а моль в шкафу пока походит в шубе.

Тараканам стало тесно в голове
и они с чертями там сцепились.
Так-то психи мы реально все,
а в психушках те, которые спалились.

Приносит нам прогресс немало зла.
Какую дрянь придумают до завтра?
Никак не приспособлюсь из горла
пить водку через грёбаный дозатор.

ПЕСНЯ ДРУГА-ТУРИСТА. Слова его.

С дырочкой в правом боку,
с верной гитарой в руке
трудно идти по тайге.
Лучше поеду в авто.

Тихо в осеннем лесу.
Только не дремлет барсук.
Что намотать мне на сук,
чтоб ты вернулась ко мне?

В сопках бушует туман.
Скоро лавина сойдёт.
Плещется в водке стакан,
а может наоборот.

Брошу поленья на снег.
Спичкой костёр разведу.
В искрах рождается свет.
Люди по свету идут.

Мимо меня по реке
вниз проплывает топор.
Лыжи стоят в гамаке.
Тих и печален костёр.

Лижет поленья огонь.
Кедры сгорают дотла.
Ты не грусти старина.
Кедров у нас до хрена.

Снег под ногами скрипит.
Дождь сыплет градом в лицо.
Энцефалитный москит
впился зубами в плечо.

Дым разъедает глаза.
Брошу кедрач, посижу.
Кедры вонзаются в зад.
Я на поленья гляжу.

Утром рассвет полыхнёт.
Ночью грохочет гроза.
Скоро мой друг подойдет.
Прятать тушенку пора.

Вот и закончился круг.
Вот и скруглился квадрат.
Ты не грусти, старина.
Ты у меня не одна.

"Нет!" – я скажу наркотикам.
"Стоп!" – топну водке опять.
"Хватит!" – ругнусь с холодильником.
С кем бы еще поболтать?

Как хорошо, что я привычки не меняю.
Приходит пятница и печень на пределе.
Не выживают в нашем климате слюнтяи,
семь пятниц у которых на неделе.

Удовольствие от вождения
знают многие, кто за рулём.
А у тех, кто назвался вождём,
переходит оно в вожделение.

Уже сотня на двоих с тобою лет нам,
отползает солнце на закат.
Мы с тобой по факту - уже "ретро",
но пока ещё не антиквариат!

Дары осени.

"Дамские пальчики". Сорт винограда.
Самый любимый маркиза де Сада.
*
Врезал Мичурин жене прямо в глаз как!
Так и картошку назвал - "синеглазка".
*
Кореш уважил, мне "белой" налив.
Вспомнились яблоки "Белый налив".
*
Машка в общаге всем оптом и в розницу...
Классные дыньки у ней - две "Колхозницы".
*
Вот и хурму "Королёк" вижу всюду.
Нет, про Медведева нынче не буду.
*
Хрен рядом с Редькой на полочке с краю.
В нашем Тандеме кто слаще? Не знаю.
*
Важно лежат кабачки на витрине.
Будто министры. И тоже Сцукини.
*
Репу чешу - не купить ли мне репу?
В Думе треплу тРепанации требую!
*
Клюква! Кислинку по нёбу катаю.
Ягодка каждая с биркой "… в Китае".

Пусть знаток религии ответит -
(в этом разбираюсь я не сильно)
У кого иконки на "торпеде",
нафига им зимняя резина ?

Шов подушки утром виден на щеке
и на лбу разводы, будто фьорды.
Космонавтам хорошо, они во сне
не отлёживают рук себе и морды.

Два типа в книжках для детей
имели сходный дар.
Один был назван Паганель,
второй же - Дуремар.

Они, куда ни погляди,
с сачком и там и тут.
И даже может быть один
кончали институт.

Шеф Паганеля некий Грант,
на доллар занесён.
А Паганель… он был ботан.
Ботаник - вот и всё.

Да, паразитов разглядел
у мух, их новый вид.
Но не работая нигде,
был сам как паразит.

А Дуремар своим трудом
искал с наук гешефт.
Он был, научным языком,
гирудотерапевт.

В трясинах, где болотный газ,
пиявок собирал.
Как часто кто-нибудь из вас
пиявку в руку брал?

Фамилия его была
другой сто лет назад.
Дрюон? Дрю Берримор? Дюма?
А может Дюрренматт?

За мелкий бизнес он радел
на ниве медицин,
но издевательства терпел
от банды буратин.

Друг, (по фамилии судя -
прибалт), был Барабас.
Спектакли ставил долго для
неблагодарных масс.

Своею длинной бородой
мог Гиннес удивить.
Потом хотели всей толпой
на ней и удавить.

Под этот передел бабла
наш Дурик и попал.
И грязный пруд сушить до дна
люмпенорат не дал.

История - врунов удел.
Сюжет избит и стар.
Кто победил - пушист и бел.
Иначе - Дуремар.

Раздался взрыв на топливной заправке,
курильщика на месте разорвав.
В последний миг тот удивился - прав был
Минздрав.

Разрыв в доходах основного населенья
и горсткой избранных Большим Каньоном стал.
Наш дом - Россия. Есть пентхаус и подвал.
А между ними - нежилые помещенья.

И какие только дурацкие зароки не даешь под капельницей!

Продолжает день укорачиваться,
тянет холодом из окна.
То ли жизнь спиной поворачивается,
то ли просто болит спина.
 
Можно гнать причитания за спину
или печень лечить в пивной,
но спинной мозг враньё и напраслину
чует лучше чем головной.

Полон телик сановными лицами,
обещанья и вера в глазах,
а спиной стоит лишь повернуться к ним -
пасти скалят. Смотрел в зеркалах.

Возраст меняет любовные роли
и даже в сексе привычную позу.
Технику юноши "бешеный кролик" -
школою мастера "мёртвый опоссум".

В этот вьюжный неласковый вечер,
когда снежная пыль бьёт в плечо,
нас с тобой, дорогая, излечит
оренбургский (пых-пых) косячок.

О здоровье теперь не мечтаю,
но на сердце осталась печаль.
Как курили с тобой, вспоминаю,
эту тёмно-вишнёвую шмаль.

Миллиардеров наших жалко мне.
Лангустами на яхтах мрачно давятся.
У них есть всё, но в их календаре
отсутствует заманчивая Пятница.

Я в обсуждалках здешних не речист
и ощущаю в этой канители
какой-то дискомфорт, как онанист,
случайно оказавшийся в борделе.

Тихо сижу на реке, не считая минут.
Ведь торопиться некуда.
Жду, когда мимо меня наконец проплывут
трупы врагов и недругов.

Всё бы прекрасно. Плеск волн в свете ясного дня.
Жмурься и жди хоть до полночи.
Но по течению ниже сидят, ожидая меня,
точно такие же сволочи.

К концу показа сериала
не вспомнить мне его начало.
Дождусь повторного показа,
забыв чем кончился, зараза.

Принтер и ксерокс сведут под топор
рощи бумажек ради.
В офисе самый полезный прибор -
уничтожитель бумаги.

Канцлер Германии бывший забыт,
где-то живёт, неброский.
"Однофамилец" листок превратит
в горсть конфетти и полоски.

Выборы нынче. И я затолкал
в щель бюллетень культурно.
Шредер обычный - вот идеал
для избирательной урны.

В избе у Бабы у Яги не слишком чисто,
но у неё есть добрая черта.
Зачем она печёт в печи туристов?
Побаловать любимого кота.

По небу шатаются тучи,
но чую рабочим ошейником:
дождливая пятница лучше
солнечного понедельника.

Самый распространённый стиль плаванья - медленно заплывать жиром.

Махнуть зимой на юг! Кому ж не хотца?
Но возвращенье - как на жертвенный алтарь.
С тоскою снять с себя очки от солнца
и вновь достать фуфайку и фонарь.

С бодуна вставать паршиво,
но засохшей чую глоткой -
если есть живое пиво,
где-то есть живая водка.

Романс.

Отцветших хризантем садовый куст угас.
Акаций гроздья все белы под снегом колким.
Вчера я рвался в плен прекрасных Ваших глаз,
а нынче, торопясь, срываю с Вас колготки.

Мерцают зеркала в огне дрожащем свеч,
играет колдовство шампанского в бокале.
Вчера я не посмел коснуться Ваших плеч,
а нынче разложил спиною на рояле.

Туманным утром в ню в одном из Ваших снов
мелькну быть может сам. Уже немало, так ведь?
Сегодня жизнь свою отдать за Вас готов,
а завтра всё отдам, чтоб Вас кому-то сбагрить.

То пляски на гробах, то богомолье.
Разврат и православный мордобой.
Как дивно пахнет русское раздолье
деньгами, серой и горящею смолой.

Блоги, онлайн-дневников карнавал
с кучей тщеславного шлака...
А настоящий Живой Журнал -
майские стены Рейхстага.