Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: BIL
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Нет, я конечно понимаю, что очереди и давка - бич двадцатого века, да и в двадцать первом актуальности не потеряли. Каждый с ними борется по-своему, вот и я решил опытом поделиться. Дело было в конце восьмидесятых. Прилетаю из командировки, и следую по просчитанному плану. Первым пунктом в этом плане кабинет кожвендиспансера, проверка, так сказать. На всякий случай! Ну, мало ли чего, командировка долгосрочная, дело холостое! Захожу, мать моя, полный «предбанник» выпускниц ПТУ, или лицеисток, по сегодняшнему. А на дверях объявление, мол, плановый прием проходящих медкомиссию. Но мне от графика отступать никак нельзя, опять же, дело молодое, так сказать, встреча с постоянным контингентом. Поэтому сразу беру «быка за рога», т.е. от дверей задаю наивный вопрос, мол, кто тут крайний, на вопрос выявления сифилиса и гонореи? Девочки хором говорят «ОЙ», и тихо впадают в кому, прикрывая ярко-бардовые лица руками. Чувствую, что совесть у них есть, и масть пошла, поэтому наращиваю темп, стараясь заглянуть в лица, все с тем же наивным вопросом, мол, мы с вами раньше не встречались? Возмутилась только одна, видимо староста группы, пламенно заверяя меня, что они проходят плановую медкомиссию, для устройства на работу. Ну, говорю, раз так, то получается, что на выявление я первый и единственный. Как только из дверей кабинета выскочила очередная «пичужка», ломлюсь туда со страшной силой. Естественно, что очередность мою никто не оспаривает. Сказать, что медсестра, была удивлена, не совсем правильно, но, по крайней мере, поинтересовалась, пэтэушник ли я. Получив отрицательный ответ, начала старательно выпихивать меня «в шею», мотивируя тем, что таких «кобелей» принимать будут гораздо позже, и в порядке живой очереди. Вываливаюсь в коридор, обвожу мутным взглядом аудиторию, грожу девочкам пальчиком, и заявляю, что, мол, нехорошо обманывать, очередь-то, оказывается общая. В этот момент медсестра орет за дверью «следующая», а я опять добавляю что-то про венерические заболевания! Девочки повторно говорят «ОЙ», и шустрой стайкой покидают здание поликлиники. На ошарашенный взгляд медсестры, я стараюсь убедить ее, что первый, и в общем-то единственный пациент. После тотальной проверки всех амбулаторных коридоров такую же проверку делают и мне, но уже совсем в других целях. Получаю справку, об абсолютном здоровье, и приступаю к выполнению второго пункта плана. А вы говорите очереди!
Дело было в далекое советское время, когда легковая машина была не средством передвижения, а роскошью. Мой сосед Виталик, какими-то хитрыми путями, через какой-то там райпотребсоюз за сданное мясо, выбил себе новый «Москвич». За которым надо было ехать в областной центр. Стаж вождения Виталя имел - полгода после курсов, рулил на «сельхозхимовском» ЗиЛе. Но ЗиЛ есть ЗиЛ, а Москвич все же Москвич, поэтому для устранения всевозможных накладок он уговорил поехать с ним еще одного соседа, который уже пять лет имел «Запорожец». Машину получили, все оформили как положено, и тронулись в обратный путь. Надо сказать, что в тех местах, где мы жили, асфальта отродясь не видели. Вот едут они по грунтовой дороге, Володя, так звали наставника, ежеминутно предупреждает сидящего за рулем Виталю, вон мол, яма, а вон камень! Потому как Виталя, по привычке езды на ЗиЛе, эти камни все норовит пропустить между колес. А ехать им километров триста. Где-то в середине дороги Володя, уставший наставлять молодого водителя о чреватости наездов на камни и ямки, закемарил. А зря! Виталя, почувствовав, что москвич гораздо шустрей ЗиЛа, надавил на газ, и как должно быть в таких случаях, за очередным поворотом на дороге, оказался камень, величиной с лошадиную голову. Его-то Виталя между колес и пропустил. Удар был такой силы, что поддон картера дотащило до заднего моста. Далее их диалог. Виталя: - Ну ты че, урод, камень прое….л! - Ну почему я? За рулем ведь ты сидишь! - А на хрена я тебя взял? Чтобы ты здесь спал как лошадь? Машину новую угробил, а я, между прочим, за нее денег ввалил немерено! Короче так, машину сделаешь и пригонишь к дому, а я как-нибудь на попутках доберусь. Смотреть на твою рожу паскудную не могу, скажи спасибо, что я тебе по шарам не врезал! При этих словах Виталя бросил ключи Володе, громко хлопнул дверкой и пошел ловить попутку. Надо сказать, что во всем вышеизложенном диалоге не было даже намека на юмор, все было на полном серьезе. Машину Володя каким-то чудом пригнал, но не здоровались они после этого почти полгода.
Добрый день, уважаемые комментаторы! Скажу сразу, что в этот раздел, сайта «Анекдотов из России», я попал неслучайно. Какой-то доброжелатель, выслал мне на электронную почту, один из ваших комментариев, и как вы догадались, естественно по обсуждению моей истории. Я с интересом прочел майские комментарии, на остальные, извините, не хватило времени. Да, некоторые мои истории, действительно подвергались обсуждению, и что самое интересное, кто-то даже вставал на мою защиту. Давайте я как автор, немного проясню ситуацию. Да, действительно, некоторые факты подвергались авторской обработке, но тем не менее, в основе, все равно лежит правдивый факт. За некоторые я могу ручаться, а вот о других, могу сказать, «за что купил, за то и продаю». В основном это те истории, которые рассказаны мне друзьями и знакомыми. В подоплеке написания, есть две основы, первая – вызвать чью-то улыбку, и вторая, обкатать эпизод для очень длинной истории под названием «Время бакса». Думаю, и то и другое мне удается. Но, я никогда не мог подумать, что мои истории подвергнутся расчетам по химическим формулам. Проверить на опыте, я согласен, но рассчитать, какой либо факт теоретически - это супер! Хотя со стороны, это напоминает старый анекдот про Хазанова, который постоянно что-то выщелкивает из-под ногтей. И на вопрос коллеги, что он делает, многозначительно заявляет, что его интересует, что под ними находится – грязь или кал. Как ни странно, но коллега, принял самое активное участие в разрешении данного вопроса. Что было дальше, я надеюсь, вы знаете. Не знаю, как пишут истории другие авторы, но своим опытом я могу поделиться. Вот последний пример; Сегодня я ехал в автобусе. В нем билеты, продавал кондуктор с жутчайшим насморком. Можно сказать, что у нее, просто текло из носа ручьем. Она постоянно шмыгала рукой по этому носу, а потом этой же рукой отрывала билеты и брала деньги. Деньги давали, а вот билеты большинство пассажиров почему-то не брали. Вот в этом факт. И если бы я захотел по нему написать трагедию, то я бы описал бедного кондуктора, едва держащегося на ногах, почти умирающую, но работающую, чтобы прокормить своих детей. А, вот если я решил предположить, что это чисто коммерческий ход, и в этот день «навара» у кондуктора будет столько, что вам и не снилось, то я, изложу ее по другому. Как? Прочтете в ближайших выпусках историй. А, еще, у меня сложилось мнение, что кто-то хочет втянуть меня в какую-то странную дискуссию, задают такие наводящие вопросы, мол, не вру ли я? - Конечно вру, и очень много, а как без этого. Но, дискутировать на сайте не буду. Во-первых, нет времени, а во вторых, если уж дискутировать, то напрямую или хотя бы в прямой переписке. А так? Да, я тут такого начитался, что если честно, делать мне это страшно. Хотя большинство комментаторов, по моему, люди весьма образованные. Так, что пишите! И если хватит времени, я обязательно с Вами подискутирую, и насчет Турецких полигонов, и Монголов и даже про Гурманов и Автомобилистов, да и еще в запасе у меня есть историй двести, так что поводов хватит. С уважением. BIL, он же Смолин Андрей. E-mail [email protected]
Мои знакомые, сыну на день рождения подарили фотоаппарат, думаете, он стал фотографом и в будущем открыл свою студию? Ну, конечно нет. На второй день, после торжественного вручения данного аппарата, он выломал лепестки затворного механизма и использовал его, совсем не так, как это планировали мои знакомые, а элементарно сувал его в школе под юбки девчонкам, щелкал, и требовал с них по рублю, шантажируя, что принесет завтра фото. И ведь давали!
Да буквально позавчера. Нет, если бы работы не было навалом, я бы может и внимания не обратил бы. Но время еще двух не было, а Серега уже засобирался. На мой вопрос, куда так рано? Он даже немного опешил: - Как куда?! Домой, конечно! Сегодня же пятница, короткий день… - Слышь, Серега. Насколько я помню, короткий день в пятницу придумали для женского пола. Это твоя жена может в этот день с работы пораньше уйти, понял? - Ну… - Че, ну? Работать давай. Сроки и так горят, а у тебя еще озвучки недоделанной немеряно. Или ты мне хочешь доказать, что ты к этому женскому полу имеешь какое-то отношение? - Ну дак, это, блин, конечно имею. Бабу-то мою, кто крячить будет, когда она домой пораньше с работы придет?! Сосед что ли? Или может быть Пушкин? Ну и что я мог возразить, против такого аргумента?
Сидим с друзьями в аэропорту большого города, рейс откладывают и откладывают. Выпить полно, а вот с закуской напряженно. Серега, который принял на грудь больше всех остальных, ноет, что жрать охота просто сил нет. В общей круговерти аэровокзала нас просто осаждают лица, предлагающие всевозможные товары народного потребления, кто кожаные куртки, кто джинсы, кто еще какую-то мануфактуру. Мы, конечно, отказываемся, а сами строим планы, где лучше перекусить. Принимаем решение, что лучше все же в ресторане, качество получше и от этих торгашей-зануд подальше. Пришли, заняли столик, с трудом усадили за него Серегу, который к тому времени уже с трудом передвигал ноги. Подходит официантка, раскрывает записную книжку, приятным голосом спрашивает, что желаем. И начинает рекомендовать нам взять на горячее либо ШНИЦЕЛЬ, либо АНТРЕКОТ. Говорила она, на свою беду, тихо и невнятно. Пока мы задумались, Серега, который в предвкушении плотного ужина с довольной физиономией слегка кемарил на стуле, вдруг подскакивает и с пеной у рта, как взбесившийся сенбернар, начинает бросаться на официантку. Его речь с небольшими сокращениями была примерно такова: «В натуре обалдели! Какое на хрен ТРИКО, какая ШИНЕЛЬ, спекулянты хреновы, уже и в ресторан добрались! Ты вообще кто такая? А, официантка! Вот и неси что-нибудь пожрать, а шмотки мы и на барахолке купим!». Не знаю, что думала весь вечер эта девушка, но то, что к нашему столу она подбегала по первому зову, достоверный факт.
Сейчас смотрел по телевизору, как Колинз Паул (так, по-моему, его звали) оправдывался, что его ЦРУ обмануло, насчет передвижных лабораторий в Ираке, по созданию биологического оружия. Сижу и думаю, что же мне это напоминает. Как ни странно - вспомнил. Давно это было, тогда мне еще и двенадцати лет не исполнилось. В доме напротив был какой-то сабантуй. Народ гуляет, веселится. Мы - детвора, собрались, смотрим, бесплатное шоу обсуждаем. Через некоторое время к той компании присоединяется еще один, но прибыл он не пешком, а на новеньком "Запорожце". Тогда эта машина была в нашем понимании гораздо круче, чем сейчас 600-ый "мерс". Гуляющий народ тоже вышел, оценил, языками поцокал, руль покрутил, по капоту погладили, ну и пошли дальше гулять. А нам неймется. Залез я в салон, дружки и подружки сзади машины пристроились и начали толкать. Лепота, я руль кручу, машина едет, все по настоящему. Метров через двадцать другой за руль сел, в общем пока с горки толкали, все попробовали порулить. Но через двести метров горка кончилась, а в горку толкать … - сами знаете. Ну, мы там ее и бросили. Сами вернулись, сидим на крыше моего сарая, дальше шоу смотрим. Тут один мужик, видимо, перебрал, решил на улице освежиться, а может, еще раз по капоту хотел погладить. В общем, вышел, а машины-то и нет. Он себя по карманам похлопал, за угол заглянул, к земле зачем-то припал, но видит, точно нету. В то время, конечно, угон - дело немыслимое, но чем черт не шутит. Он в дом - с радостной вестью. Через минуту они оттуда уже впятером вылетают, во главе с хозяином машины. Встали как вкопанные, по карманам себя похлопали, за угол заглянули, к земле припали - точно угнали! А тут, как на грех, в конце улицы появляется мой старший брат призывного возраста и тоже с компанией, таких же как он. Ну и мужик, что пропажу обнаружил, сразу их и разоблачил. - Вон они! - грит - угонщики! Я сам видел, как они машину угоняли. Угнали, спрятали, а теперь разведать идут! Драка началась без всяких переговоров. Братан с друзьями ребята, конечно не хилые, но что они восьмером, против пяти мужиков с габаритами портовых грузчиков, могли сделать. Сначала мужики ими в футбол играли - азартно так играли, с криками, прибаутками, типа "щас мы вам падла, ребра-то переломаем". Правда, выдохлись быстро, видно темп быстрый взяли. Потом пытать начали, одного братишкиного дружка все норовили в колодец сбросить. А самый большой, тот, что хозяин машины, братана моего душить начал. Сильно душил! Я, хоть и сумерки были, но все равно увидел, как братишкины глаза вместе с языком на землю выпали. Ну, и не выдержал, да и как тут выдержишь, родная кровь все же. Побежал, я к ним, плачу, грязной ручкой слезы вытираю, говорю: - Дяденька, не бейте братика, это мы на вашей машине покатались, вон она, под горочкой стоит. Вся в целости и сохранности. Пустите братика! Возымело. Народ мордобой прекратил, все стоят, задумались, на меня смотрят. А я причитаю, мамой родной клянусь. Ну, меня им душить вроде как не с руки - возраст не тот. Вздохнули они тяжело, видно процесс им больно нравился. - Точно, - говорят - вы катались? - Да точно, точно! - ору. - Машина целая, не сломали? - Да, что ей будет, мы ведь только с горочки скатились. Мужики опять тяжело вздохнули. И тут тот, который братана с друзьями уличил, опять заорал. - Может эти пацанята на ней и катались, но угнать-то эти - и на братана с друзьями тычет - хотели! Я это точно знаю! Вы посмотрите, какие у них рожи бандитские. А у братана с друзьями, после мордобоя, рожи-то действительно, как у Соловьев-разбойников. Мужики эхнули, и мордобой еще круче пошел, я еле отскочить успел. Вот я и думаю, если у этих американцев менталитет такой же, как у наших мужиков по пьяни, на хрена же они тогда оправдываются?
Как мне рассказывала моя знакомая, работающая в нашем городе кондукторам на городских автобусных рейсах, ее коллега по работе в тот день пришла сильно больная. Настолько сильно, что глаза были красными, а из носа текло в два ручья. Но смену все же приняла, хотя и знакомая и другие коллеги ее отговаривали. Вечером, когда автобусы пришли в парк, все окна и люки в салоне больной Клавки были распахнуты настежь. Далее, их диалог: - Ты, что же это делаешь, дура! - подскочила к ней моя знакомая, - осложнение хочешь заработать. Да тебе с утра в больницу было надо, а ты еще такие кренделя выписываешь. - А может я не хочу выздоравливать! - огрызнулась та. - Как это не хочешь? - опешила знакомая, - слышь Клав, может у тебя уже осложнение, на голову дало. - Ниче у меня не дало, ты вот сегодня сколько навара имеешь? - Ну, как всегда, сотни полторы. А, что? - А я в четыре раза больше, поэтому и выздоравливать не собираюсь! Надо сказать, что мою знакомую такая постановка вопроса заинтересовала сильно. Можно сказать, что не столько заинтересовала, сколько заинтриговала. На следующий день у нее был выходной. Вспомнив к обеду вчерашнее Клавкино поведение, знакомая позвонила диспетчеру. Узнав, что Клавка опять на работе, она уже не смогла бороться со своим любопытством. Узнав у того же диспетчера номер Клавкиного маршрута, знакомая быстро собралась. Ей повезло, второй подошедший автобус этого маршрута был Клавкин. Заскочив в заднюю дверь, знакомая узрела довольно интересную картину. Клавка обилечивала пассажиров. И все бы ничего, если бы не взяв деньги, Клавка прежде чем подать билет, не шмурыгала своей рукой по своему же носу, издавая при этом характерный звук. Народ скромно отводил глаза, и от протягиваемого билета упорно отказывался, даже если Клавка настаивала. Не пугало их даже то, что на этом маршруте контролеры бывали довольно часто. Знакомой показалось, что она так с одним билетом весь автобус и прошла, хотя деньги брала исправно.
В тот день нам повезло, были отменены две пары, и мы впятером, набрав литров двадцать пива, заперлись в общаговской комнате, чтобы сразиться в «Тыщу». А так как для данной карточной игры нужно только четверо, Серега, оставшийся не у дел, подсказывал всем подряд и нажимал на пиво. Естественно, что пиво свалило его наповал. Через час глубокого сна он встал, но встал как-то странно, ну типа зомби. Глаза закрыты, идет медленно, одним словом - «лунатик». Мы, затаив дыхание, смотрим за его продвижением. Впереди стена, встал, приспустил штаны, и начал …, как бы это помягче выразиться, ну, в общем - писать. Несмотря на то, что выразился я мягко, от напора струи по штукатурке пошли трещины, а брызги долетали даже до нас. Первым пришел в себя Колян: - Ты что же, гад, делаешь?! - заорал он во всю глотку. Серега моргнул глазами, как-то вздрогнул, но действо свое не прекратил. Понимая, что слова до него не доходят, Колян подскочил и врезал ему приличную затрещину. Тот дернулся и начал отступать назад, прикрываясь фонтаном, как щитом. Понимая, что и затрещина не помогла, с места подскочил Миха, и с криком: - Дайте я его табуреткой охе…чу! Он же спит и ни хрена не соображает! - бросился вперед, но не успел. Фонтан стих, а потом угас совсем. Тем не менее, Серега забился в угол комнаты и, прикрываясь руками, старался нам объяснить: - Не сплю я, и понял все! Как только вы заорали, я сразу понял! Я просто уже остановиться не мо-о-ог!!!
Навеяло, одной телевизионной передачей, как в каком-то монастыре, нашлись какие-то святые мощи. Репортер описывает это так; «В те времена, когда советской властью разрушалось все и вся, а тем более церковь, храм был разрушен до основания. И в это время, живущий рядом с храмом мальчик, взял домой ящичек с головой святого …. Через восемьдесят лет, умирая, он отдал его своей внучке, с наказом пристроить куда надо. Внучка, отдала его в восстанавливающийся храм, за что ее дед, сохранивший святыню, был возведен в ранг героя». Смутило то, что мальчик эту святыню, не отбил у врагов, не отсудил в законном порядке, и даже не получил ее от кого-то на хранение, а как-то просто - ВЗЯЛ! Боюсь, что если бы эту святыню, в наше время, он отдал бы не сам, а, например, ее изъяли, при каком нибудь обыске, то репортаж бы, выглядел так; «Когда советской властью, разрушалось все и вся, а тем более церковь, то один из мародеров, принимающий активное участие в разграблении, умыкнул из святого храма, мощи преподобного …! » Но это присказка. На нашем лесопильном заводе, выпускающем детали для домостроения, а именно окна, двери, половую доску и все такое прочее, «несунство», было развито в немыслимых объемах. Не один рабочий, не возвращался домой, не неся какую нибудь доску, или брусок. Ленивые в расчет не берутся. Когда в стране, поднялась очередная волна борьбы с хищениями госсобственности, и несунов стали отлавливать пачками, у начальника ЖКО, и директора завода, которые в этом пресечении, принимали самое активное участие, начались преждевременные и бесконечные инфаркты и инсульты. А, все дело было в том, что весь поселок, находился на балансе завода. Когда «несунство» пресекли, все кто ремонтировал свои «хибары» самостоятельно, кинулись в заводоуправление с заявками на ремонт. И теперь уже администрация, используя государственные машины, рабсилу, нервы, и все такое прочее, доставляла эти же самые доски и бруски, согласно заявок! Вот вам, и вся мораль!
Еду раз в метро, прямо посреди вагона парочка влюбленных тинэйджеров покрывает друг друга поцелуями. Покрывает страстно, настолько страстно, что женская половина запрокидывает со стоном голову. Рядом со мной на сиденье сидит супружеская пара, лет сорока. Едут, по всей вероятности, с какой-то вечеринки, так как от обоих изрядно попахивает алкоголем. Дама ярко накрашена и весела, а ее благоверный, по всем параметрам, положенную норму явно не набрал. Он внимательно разглядывает висящий на стене рекламный плакат пива «Клинское» и периодически сглатывает слюну. Дама внимательно наблюдает за тинэйджерами. Когда девчушка охнула, это пробуждает в ней какие-то чувства. Она пихает локтем своего мужа и шепчет ему что-то, типа «смотри, как молодежь целуется». Мужик ноль эмоций! Это, видимо, ее нервирует. Она опять тычет его в бок, мол, «а ты бы смог также?» и сама отвечает, но уже истерично, «да конечно бы не смог!». Мужик, видимо понимая, что дальнейшее развитие ситуации может привести если не к мордобою, то уж точно к скандалу, все так же молча поворачивается к ней, и, высунув синеватый язык, лижет напудренную щеку, оставляя на макияже глубокую борозду. Посмаковав во рту «букет французского» парфюма, сделанного на Малой Дерибасовской, он смачно плюет на пол и выдыхает «тьфу дерьмо!». За что тут же получает локтем в бок, и вновь сглатывая слюну, упирается взглядом в плакат. Дама нервно наезжает на тинэйджеров, мол, «устроили тут разврат, нормальным людям уже и в метро не проехать!» А вы думаете, откуда разговоры о запрете в метро поцелуев!
Фамилия у моего знакомого, была не сказать, что совсем распространенная, но и не редкая. Сорок лет он с этой фамилией прожил и горя не ведал, но наступил 1993 год. Год начала полной автомобилизации и бандитизации России, в которой Сапрыкин имел место проживать. Надо сказать, что Николай, а именно так звали Сапрыкина, был водителем-профессионалом, правда рулил он не на супер-камазе, а на простом совхозном ГАЗ-53. Но это никоим образом не умаляло его профессиональных способностей и крутил он баранку вот уже двадцать лет. История началась в общем-то банально. Возвращаясь из краткосрочной командировки, Николай нарушил правила ДД, и был замечен инспекторами ГАИ. Правила были нарушены не очень сильно и обошлись бы примерно …, (уже и не помню какой тогда был курс), но вся проблема заключалась в том, что Коля к тому времени, вот уже год, как этих самых денег и в глаза не видел. Гаишники попались принципиальные и сказали так - раз нет денег, хрен и прав увидишь! Сунули удостоверение в свой карман и полетели дальше, бороться с беспределом на дорогах. Коля плакал долго. Да и как тут не заплачешь, если водительское удостоверение было единственное, что связывало его с техническим прогрессом, и его потеря влекла за собой перемещение на более низшую ступень совхозной касты, а именно в животноводы. Где денег к тому времени не видели уже два, а может быть даже и три года. Плакал он, плакал, но делать нечего, поехал домой и сразу к механику. Тот его выслушал и постановил, что в общем-то все это - фуфло! Для такого заслуженного водилы руководство не пожалеет ничего! Денег, правда, не обещает, но как только на ферме будут свежевать очередную издохшую скотину, кусок мяса для взятки гаишникам Сапрыкину гарантирован.
Скотина издохла этой же ночью. Мяса на костях не наблюдалось, но скотники, помня сколько раз Сапрыкин вывозил для них с фермы ворованный комбикорм, превзошли сами себя. Затарившись «мясцом», Коля рванул в районное ГАИ, лелея мечту вырвать свое удостоверение с помощью кучи костей, замазанных кровью и навозом. Как сельский житель, Сапрыкин обладал патологической скромностью. Пристроившись в коридоре, с матерчатой сумкой, из которой на пол капала кровь, он потупив глаза ждал, когда его опознают. Но опознавать его никто не хотел и поэтому, прождав два часа, Коля нашел в себе силы торкнуться в дверь. Нет, к начальнику он не решился, его выбор пал на зама. Тот такому просителю, был не только удивлен, но и ошарашен. Внимательно слушая, что бормочет мужичок в промасленной телогрейке и также внимательно наблюдая как пол в кабинете заливается кровью, он минут пять не находил слов. А Коля говорил: - Товарищ майор, у меня вчера права забрали, мне бы их это …, ну в смысле вернуть. Я в долгу не останусь, а без работы мне никак нельзя, у меня ведь трое детей, - заглядывая в глаза майора, невнятно бормотал он. - Ты кто такой? - наконец-то смог выдавить из себя зам. начальника. - Так это …, Сапрыкин я! - обрадовавшись, что его наконец-то услышали, забормотал Колек. - Права у меня забрали, мне бы вернуть …. - Сапрыкин, говоришь? Когда забрали? - майор закопошился в огромной пачке бумаг. Через минуту, а может быть пять, на свет был извлечен протокол. Чем дальше вчитывался в него майор, тем сильнее вытягивалось его лицо. - Слышь, а ты наглец, Сапрыкин! Да как блин … у тебя совести хватило ко мне припереться. Да тебя убить надо! Да я бы тебя собственными руками …! Надо сказать, что Колек в молодости, возможно, был очень здоровым, ну в смысле сильным и огромным как Геракл, но к сорока он усох до размеров валенка. И поэтому, когда майор выскочил из-за стола и бросился с кулаками к нему, нервы Николая не выдержали, и он сломя голову вылетел в коридор. Отдышавшись, он проанализировал ситуацию, и понимая, что его здоровье просто ничто по сравнению с голодной смертью его детей и жены, вновь скромно постучал в дверь. - Товарищ майор, вы хоть объясните, что я натворил, что вы меня убить хотели? - опять залепетал он, оказавшись в кабинете. Майор, немного отошедший от вспышки гнева, сунул ему под нос протокол и злобно зашипел. - Шлагбаум на железнодорожном перекрестке ты сбил? - Шлагбаум … - от такого обвинения Колю заклинило, - нет, шлагбаум не сбивал. - Ты еще скажи, что и от нашего экипажа не сбегал, и машину ты нашу к обочине не прижимал, и в аварию наши ребята не из-за тебя попали, - нажимал майор, наливаясь кровью. - Нет, я просто это …, ну …, под знак свернул, - ужасаясь содеянному, как мог оправдывался Сапрыкин. Когда майорова рука с зажатым протоколом взмыла над его головой, Николай не выдержал во второй раз, выбежав в коридор. - Володя …, тут такое …, тут такое! - причитал он в трубку телефона из проходной какого-то предприятия, - тут говорят, что я шлагбаум сбил и милиционеров чуть не покалечил! - Сейчас приеду, - буркнул механик, понимая, что дело действительно серьезное. Вот только приехал он на следующее утро, когда жена Сапрыкина, потерявшая мужа, начала «окучивать» его прямо в его же кабинете.
Коля же, как дисциплинированный и тогда еще почти советский водитель, терпеливо ждал механика на лавочке в скверике возле ГАИ. Благо на улице было лето и жарко было даже ночью. Мясо, как ему и положено, к тому времени начало издавать своеобразный запах, привлекший к себе всех собак и кошек в округе. Пришедшие утром на работу стражи дорожного порядка были весьма удивлены импровизированным зверинцем, раскинувшимся возле их подразделения. - Давай пошли, - дернув спящего на лавочке Николая за рукав, произнес механик, второй рукой отбиваясь от собак. Пошли они сразу к начальнику. Так как механик знал его неплохо, и водочки, а также шашлычков из совхозных буренок, ими съедено было немало. - Слышь, Сергеич, тут у моего водителя права забрали, да еще какую-то галиматью на него вешают, - пройдя в кабинет и таща за собой Николая, произнес механик. Сергеич принял их благосклонно, только немного поморщился от заполнившего кабинет запаха. Но, понимая, что мяса без г… не бывает, решил стерпеть. - Как фамилия? - обсудив с Володей текущие новости развала сельского хозяйства, вопросил он. - Да Сапрыкин. Хороший между прочим мужик и лучший водитель, вот только не вовремя и не в том месте оказался. - Сапрыкин …!!! Да какие права! Да его вся районная и областная милиция ищет! Да он же бабу на перекрестке насмерть сбил! - с искаженным ртом рявкнул Сергеич. От этих слов со стороны ошалевшего Сапрыкина завоняло еще сильнее, и виновато в этом было уже не мясо. Теряя сознание, он понял, что скоро его расстреляют. Выяснилось все часа через два.
Выдержка из сводки происшествий за июль 1993 года, по Хабаровскому краю. 14.07.93г. Находясь в нетрезвом состоянии водитель ЗиЛ - 130, принадлежащем «Хабаровсклесстрой», Сапрыкин Сергей Федорович, сбил на железнодорожном переезде шлагбаум. При преследовании его автомобиля нарядом ДПС, спровоцировал ДТП. 19.07.93 Сапрыкин Вячеслав Иванович, находясь за рулем принадлежащего ему автомобиля ВАЗ - 21063, совершил ДТП, повлекшее за собой смерть пешехода. С места происшествия скрылся. Объявлен розыск.
Ну, а Коля Сапрыкин, который, кстати, свои права так и не нашел, и понявший, что гаишники никогда не шутят, отделавшись инфарктом и переходом на работу в строительную бригаду, вспоминает день 24 июля, с содроганием.
Отцам и дедам, прошедшим вторую мировую, посвящается …
Крестный мой (пусть всегда об нем будет светлая память, а земля ему будет пухом), закончил войну в звании полковника. Танкист-гвардеец, родившийся в рубашке, так он сам про себя говорил. Историю, которую он мне поведал еще мальчишке, передаю с его слов, и от его лица. - Бой в тот день был жаркий! Противник оборонялся остервенело, ну да мы им уже хребет под Курском сломали! Я, тогда еще капитан, подразделение своих танков бросил на участок, где нашу пехоту прижали шквальным огнем из дотов. Да, немчура, тоже не дурак, когда наши танки увидел, запросил поддержку авиации. Когда от моего танка, до их переднего края обороны осталось метров сто, что-то ухнуло так, что вмиг в глазах все потемнело. Сознание, правда не потерял, и вот чувствую, что, что-то странное происходит, а что, понять не могу. Страшная перегрузка во всем организме и какое-то ощущение полета. Доля секунды и опять встряска, да такой силы, что тут уж не выдержал - отключился. Но, видимо организм молодой, быстро в себя пришел. Тишина зловещая. Это я уже потом понял, что контузия у меня была, может и был грохот, да я не слышал. А, в тот момент, мной только тяга к жизни двигала, видимо эта мысль, что жив, мне сил и добавила. Как люк на башне откинул, сам не понял. Вываливаюсь на броню и смутно так, как в тумане вижу, что нахожусь я негде ни будь, а во вражеском окопе, и кругом рожи, эти фашистские, ужасом перекошенные. А, у меня в руке, даже пистолета нет. Но, они почему-то руки задрали и стоят на меня смотрят. А, у меня такое состояние, что я и понять ничего не могу, только смотрю, наша мать-пехота рядом замелькала. Тут я и отключился. Очнулся в госпитале. Все цело, только не слышу ничего и вижу плохо, но со временем, оклемался. Экипаж мой, весь погиб. Ну, а потом мне уже рассказали, все как было. Авиабомба, разорвалась с моим танком, почти вплотную. Взрыв, был страшенный. Бомба, это ведь не снаряд. Короче рвануло так, что башню, где я был, оторвало напрочь и этой же взрывной волной бросило в сторону противника. Восемьдесят семь метров я в ней пролетел. Однополчане после боя посчитали. Врубился прямо во вражеский окоп. Фашисты, видимо сами ничего в тот момент не понимали, когда башня рядом с ними приземлилась, а уж когда люк откинулся и я показался, тут их вообще столбняк разбил. Толи они подумали, что советская армия, какое-то новое оружие придумала, толи их фашистские мозги не могли сообразить, что в такой ситуации выжить можно, но весь окоп на протяжение ста метров в обе стороны, руки поднял. Тут наша пехота и подоспела. Когда меня на носилки грузили, они так и стояли с открытыми ртами. Орден мне вот этот, (поглаживая на груди орден Красного знамени, добавлял он) мне ведь после того боя вручили. Сам командарм приезжал. Так и сказал; "Ты, сынок, своим жизнелюбием, оборону вражескую прорвал и многие жизни спас и раз бомба тебя не взяла, значит ничто тебя уже не возьмет". И ведь прав был командарм, крестного моего, так до конца войны даже и не ранило. А, в самых тяжелых ситуациях, он любил говорить, что ерунда это все, сейчас я на башне слетаю - РАЗБЕРУСЬ!
С работой, мне повезло. Дворник, у привокзальных киосков, профессия хоть и не почетная, но оплачивалась стабильно. Мети себе и мети, но вот незадача, пристроилась одна вокзальная «синюха» в проеме между киосками малую нужду справлять. Продавцы возмущаются, на запах жалуются, да и мне чужое дерьмо выметать не по душе. Что я только не делал, и лекцию ей читал, и в милицию пожаловаться обещал, но «синюха», с регулярностью фирменного поезда, продолжала пользоваться проемом. И тогда я решил ее напугать. Для выполнения своего плана провел небольшую подготовку, попросил у знакомой продавщицы, торговавшей приколами, пластиковую маску «смерти», а овчинный тулуп вывернул шерстью наружу. Как только «синюха» шмыгнула в проем, я эту маску напялил и, вооружившись вместо косы лопатой, кинулся за ней. С криком, типа, - «дождалась грешница! », я появился перед ней в самый ответственный момент, когда она уже приняла не совсем пристойную позу. Мое появление, в таком обличье, вызвало натуральный шок, и «синюха» на несколько минут превратилась в восковую фигуру из музея мадам Тюссо, с глазами реально позаимствованными у Чебурашки. Когда к ней все же вернулся дар речи, она взревела не хуже белуги, только вот рев этот мне радости не принес. - Что же ты творишь, козел драный, я ведь всегда по-маленькому ходила, а из-за тебя вот, по-большому пришлось! - визжала «синюха», спешно поправляя одежду. Выгребая приличную кучку, я проклинал себя за буйство фантазии.
Решили мы как-то с друзьями «бреднем» побраконьерничать. Дело было на Дальнем Востоке в конце сентября, лосось шел на нерест валом, и единственное, что нас смущало, это весьма прохладная погода и соответственно холодная вода. Если идущему ближе к берегу реки еще удавалось спасаться рыбацкими сапогами, то на втором конце бредня приходилось заходить по подбородок, без всякой защиты. Чтобы все было без обиды, решили потянуть жребий, ну, в общем, установить очередность принятия водных процедур. Первый заход достался Андрею, пройдя косу и вытянув свой конец бредня на сушу, он, стуча от холода зубами, опрометью бросился к костру. Рыбы, захваченной бреднем, хватило на два рюкзака, но три еще оставались пустыми. Вторым был черед Михаила. Двухметрового роста, он с шумом вошел в реку и потащил бредень с довольно приличной скоростью. Витька, у которого была третья очередь, вдруг заволновался. Встав у кромки воды, он начал выкрикивать Мишке, чтобы тот был осторожен. Его слова типа: тише иди, аккуратно, внимательно, осторожно, и все такое прочее, возымели свое действие. Миша, проникшийся предупреждениями, резко сбавил скорость, стараясь наступать на дно как можно осторожнее. Вместо десяти минут, которых вполне хватало для протаскивания бредня вдоль косы, он волок его полчаса. Когда он все же подтащил свой конец к берегу, мы впятером еле вытащили улов на сушу. Количества рыбы, которая в него набилась за дополнительное время, хватило на три оставшихся рюкзака, а часть даже была отпущена обратно в реку. Естественно, что Витькина очередь автоматически аннулировалась, но Мишку интересовал вопрос, от чего же он его остерегал. Когда он услышал, что опасения были на тему: огромных ям от его ступней 46-го размера, в которые потом мог проваливаться Виктор, и об огромной волне, которую он гнал на берег, пыхтения распугивающего рыбу, и еще всякой ерунде, до него, наконец, дошло. И до нас тоже!
Скажу честно, что некоторые сегодняшние нравы меня не только смущают, но и …! Черт меня дернул пригласить в тот вечер на танец девушку. Видимо, за встречу с друганом перебрали! Но, все же десять лет не виделись. За это время он уже в КМС по вольной борьбе, в тяжелом весе, выбился. Заведение было приличное, но я в отличии от другана посещал аналогичные рестораны довольно редко. А она сидела и грустила! Ну, так мне, по крайней мере, показалось. Я же не знал, что она просто «акула», выбирающая в этой круговерти потенциальную жертву, которая должна была стать для нее толстым кошельком, а в лучшем случае и вообще - взять на содержание! Внимательно осмотрев меня с ног до головы и не удовлетворившись моим прикидом, купленным на дешевой барахолке, она плотно сжала зубы и процедила: - Извините, но сегодня я не танцую! - хотя еще минуту назад томно прижималась в медленном танго к какому-то бизнесмену средней руки. Сказать, что я был расстроен, было бы неправильно - я был унижен и раздавлен! Друган понял мое состояние, но тоже решил пригласить ее на танец. Выглядел он не богаче меня, поэтому мысленно я ему сочувствовал, но совсем недолго. - Здорово Люська! - огромная рука опустилась на «люськину» спину, довольно эффектно. Люська хрюкнула и «распалась» на части! Недожеванное пирожное, проскочив внутрь парализованного организма, довольно быстро преодолело все преграды из внутренних органов и гулко упало на сиденье стула, отозвавшись в открытом рту долгим и протяжным эхом. - Что вы себе позволяете! Я вам никакая не Люська! - только и смогла прохрипеть перепуганная «акула»! - Да ты че! Совсем одурела, своих уже не узнаешь! Это же я, Колян! Пойдем, потанцуем! - при этих словах рука другана вновь опустилась на «люськину» спину, сбив в единый кусок распавшиеся части организма! Потом были еще какие-то слова, но при третьем взмахе руки «люська» резво подскочила, и несмотря на то, что танец был весьма даже не медленным, прижалась к другану всем телом. - А что ты не предупредил, что это твоя знакомая? - поинтересовался я, когда друган вернулся на место. - Совсем обалдел, я ее в первый раз вижу! Просто я всегда так приглашаю, и заметь, никто еще не отказывался! Кстати, и от того, что их Люськой зовут!
Про домашних животных писать хорошо. Потому что они у многих есть. А значит к ним благосклонно относятся. Ну, и соответственно глядишь и автору, что-нибудь, да перепадет. Вот только история эта не совсем про домашнее животное, потому что помимо него в ней есть еще и секс. Довольно разнузданный. Поэтому во избежание казусов, просьба к тем, кто считает, что секса до сих пор нет, не читать эту историю.
Это домашнее животное поразило меня в самом начале. Нет, не видом к которому оно относится и даже не окрасом, а своим именем, ну, или кличкой (кому как больше нравится). Потому что кличка эта была довольно простая, но нераспространенная. Животное звали Оргазмом. Почему именно так, я попытался узнать у Сереги, хозяина этого самого Оргазма. На мой вопрос, он пожал плечами, махнул рукой и поведал, что мол, был один случай. Его-то я и попробую изложить от Серегиного лица: - Вообще-то, раньше его звали Стюарт. И если бы я пару месяцев назад не привел домой подругу, может быть он им так бы и остался. Подруга, я тебе скажу, прекрасна как нимфа. И лицом и фактурой. Про фигуру уж молчу. Но, было одно НО. Его я прочувствовал, когда после выпитого вина, ласковых слов и ненавязчивого танца, увлек ее в спальню. Ты знаешь, я понял, что свежеспиленная сосна, при наличии дупла, тоже может дать кому-нибудь фору, как сексуальный объект. Но, я помнил и еще одну истину, а именно, что страстность женщины зависит от партнера. Старался не ударить в грязь лицом! Где можно щекотал, где можно целовал, похлопывал, поглаживал, вспоминал все мыслимые и немыслимые места с эрогенными зонами, но толку было мало. Поменяв несколько поз, я оставил ее в коленно-локтевой позиции. Нет, не потому что мне так нравилось, а для того, чтобы не видеть ее глаз. И этот безразлично-тоскливый взгляд куда-то в потолок. Но, и в этой позиции я не терял надежды. Менял ракурсы движений, ритм, старался покусывать ее шею. А она? Она видимо заснула. Ну, или может просто задремала. И вдруг! А это, я тебе скажу, всегда бывает вдруг. Она дернулась, взвизгнула, а потом взревев как раненный зверь, быстро-быстро передвигая всеми четырьмя конечностями, со скоростью курьерского поперла задом на меня. Единственное, что я успел подумать, мол, молодец ты Серега, разбудил в женщине зверя! Почему единственное? Да, потому, что не смотря на всю прекрасность форм ее попы, натиск ее ни в чем не уступал Т-90. Через секунду я лежал спиною на полу, чем-то напоминая метроном. А она? Она, не переставая орать и повизгивать, выбила то ли головой, то ли руками двери и ломанулась из комнаты. А что? - подумал я. – Женщины непредсказуемы. Может она решила продолжить это, ну например, в зале на люстре… С этой мыслю, я раскачивая достоинством, ломанулся следом. На люстре ее не было. Поджав ноги, она забилась в угол дивана и сидела там с перекошенным лицом. Глаза ее в тот момент, были размером именно в семь копеек, хотя до этого я такой монеты даже представить не мог. Губы ее подрагивали, но меня она встретила криком. - Почему ты не сказал, что у тебя там…! – не по-детски рявкнула она. - Что там? – опешил я, невольно взглянув на свой орган. Ничего подозрительного, как то: «шары», «уздечка», «усы» и даже насадка типа «булава», я там не увидел. Вполне приличный орган, одетый по последнему писку моды, в клубнично-розовый пиджак. – Что там? – еще раз переспросил я. - Крыса! – взвизгнула она. - Крыса? – еще больше опешил я. Согласись, что когда твоего любимого крыса, имеющего, кстати, вполне достойное имя и можно сказать члена семьи, называют просто крысой, это не совсем ассоциативно. – Какая крыса? – опять переспросил я. - Обыкновенная! - Стюарт, что ли? – наконец-то начал врубаться я. - Пи…ху…е…юарт! – отрифмовала она, - здоровенная такая крыса! И я по достоинству оценил ее предрасположенность к каламбурам. Кстати, из ее нежных уст это прозвучало, не взирая на всю аббревиатуру, как добавка к баронскому титулу. Ну, типа: «барон де Бражелон». - Так он же домашний, - постарался успокоить ее я. - Домашний… - протяжно протянула она, - налей мне вина. Я налил. И пока она пила, а мелкие капельки с ее дрожащих губ слетали на прекрасную грудь, проанализировал ситуацию. Стюарт, привык по вечерам залазить ко мне на кровать. Перед сном поковыряться в моих волосах. Ткнуться носом в ухо. Ну, и угнездится где-нибудь в уголочке. Видимо и в этот раз пришел. Но вместо спящего хозяина, увидел полный беспредел. Я его понимаю. Да и он меня, как мужик мужика, наверно тоже понял. И по всей вероятности хотел сказать моей подруге: «ты че коза, тут кемаришь, когда хозяин так изголяется». Не получилось у него это потому, что крысы как известно не разговаривают. Поэтому он решил передать, все это внутренне – взглядом, глаза в глаза. Но вся беда в том, что ее глаза были закрыты. А когда она их почему-то открыла (мож приснилось, что плохое), реакция была совсем не той, на которую Стюарт рассчитывал. - А ты знаешь, - произнесла подруга, допив вино, - я ведь сначала испугалась, а потом мне почему-то так хорошо стало, так приятно. Это у меня наверно от страха оргазм был. Слушай, давай еще попробуем, а? Мы пробовали. Мы весь остаток ночи пробовали. Но оргазм к ней больше не приходил. Да и как он придет? Если оглушенный децибелами крика, забрызганный летящей из горла слюной, он забился под диван и два дня оттуда не вылезал. Не взирая ни на какие приманки. Но, раз уж мы с ним так на пару сработали, в честь данного события, пришлось дать ему погоняло,. Потом, погоняло стало вторым именем. Ну, а потом и первым. Вот так и живем. А подруга в гости все набивается, оргазм-то он и с крысою оргазм.
Эту байку любят рассказывать друг другу рыбаки, жены которых рвутся с ними на рыбалку. Жила одна нормальная семья, с единственным пороком - муж был любитель подледной рыбалки. Уж до того любил, что каждое зимнее воскресенье, несмотря на все ухищрения жены, собирал необходимые причиндалы и уходил. Жена, поняв всю бесплодность своих попыток оставить его дома, решила пойти другим путем, она стала настойчиво требовать, чтобы он взял ее с собой. В очередной раз, когда он собрался, она тоже оделась в подходящее и направилась следом. Муж, поняв всю серьезность ее намерений и постояв вместе с ней часок на автобусной остановке, под ехидными взглядами других рыбаков, повернул обратно. Придя домой, он заявил, что не возьмет с собой до тех пор, пока она не пройдет курс молодого рыбака. Курс заключался в том, что он, налив полную ванну воды, дал ей в руки подледную удочку и, показав как надо забрасывать и подсекать, приказал тренироваться. Воодушевленная жена вошла в такой раж, что даже не услышала, как муж по телефону набрал номер психиатрической больницы и вызвал неотложку. Встретив врача и двух дюжих санитаров на лестничной площадке, он вкратце, но довольно эмоционально объяснил, что жена ловит в ванне рыбу. Картина, которая им открылась, когда он открыл дверь ванной, была настолько живописна, а эмоции и сопровождающиеся репликами подсекания и забрасывания настолько реальными, что рыбачку не выпускали из больницы две недели. С тех пор она больше и не заикалась о рыбалке.
Вчера друг мне поведал случай из жизни, думаю, он не обидится, если я изложу его вам. Работает он трактористом. Ну, вот едет он недавно на своем тракторе и видит такую картину …. Далее с его слов: - Малярши забор красят. Я еще обратил внимание, что малярши, в общем-то ничего, в смысле, если с них спецовку снять, и от краски оттереть. Только я об этом подумал, одна кисточку бросает и ко мне, прямо наперерез, ну я по тормозам, останавливаюсь. Подбежала. В годах правда, но симпатичная. «Солярочки» - говорит - «не дадите, а то нам кисточки и валики не в чем помыть». Ну, мне не жалко, только что заправился. Я ей так и сказал; - «Соси и бери, сколько хочешь!». Только вот смотрю, она что-то в лице переменилась, и вместо того, чтобы со шлангом к баку бежать, на меня наезжает; - «Что это вы, мужчина, себе позволяете, думаете если я маляр, то мне можно пошлости всякие говорить, да у меня между прочим высшее образование. Если бы не эта жизнь, ноги бы моей здесь не было. Ишь, что придумал, сосать я должна! И вообще, пошел ты на хрен со своей соляркой! » Я, конечно опешил, а как не опешишь от такой наглости. Я ей: - «ты че, подруга, это кто из нас хамит, ты за что меня на хрен послала? Тебе солярки дай, и еще и сосать мне самому, что ли?». Минут пять мы друг на друга смотрели, а потом до обоих дошло. Посмеялись, я шланг взял, пошел сам отсосал из бака, ну и налил ей ведерко. Хорошо, за разность нашего мышления я еще ведром по хлебалу не получил!
В тот день мой друг и сослуживец пришел в офис как-то странно. В смысле, все было как всегда, но вот его походка меня смутила, уж больно она была какая-то ковбойская. Т.е. какая-то новоявленная кривоногость в прямую намекала на то, что три дня, которые он брал за «свой счет», были проведены им на спине необъезженного скакуна. На мои вопросы он не отвечал долго, и раскололся только тогда, когда я ему поклялся, что если и буду кому-нибудь рассказывать эту историю, имя и фамилию упоминать не буду. Поэтому в этой истории нет ни одного имени. Вот его рассказ: - Три дня я брал, для поездки на свадьбу друга. Свадьбу справляли в загородном доме. Домище здоровый, гостей как грязи. День гуляем, полночи гуляем, чувствуем, что столько выпить и съесть практически невозможно. Решили сделать небольшой перерыв, чтобы поспать. Комнат хоть и много, но в каждую набилось человек по двадцать. Нам с женой повезло - кушетка досталась. Легли, каким-то покрывалом укрылись. А мы ведь сами недавно поженились. Дома-то, ЭТИМ САМЫМ, каждый день занимались, ну а здесь пришлось воздержаться. Но жена, чтобы как-то это все компенсировать, решила у меня там пошурудить рукой. В комнате ведь темно, никто не видит. В общем, шурудила она шурудила, и после ручного бильярда уснула, да и я закемарил. Но рука ее осталась ТАМ, крепко держа меня за семейную драгоценность. Что уж ей там приснилось, мне неведомо, а она не помнит. Может падала во сне! Как бы там ни было, но в какой-то момент рука ее непроизвольно сжалась. Я естественно охнул, а она еще больше испугалась, и еще сильней вцепилась. Тут уж я заорал! Она еще больше испугалась! Тоже, кстати, орать начала, видимо похмельный синдром. Короче, орем мы на этой кушетке благим матом, она со страху, а я от боли, чувствую, еще минута, и жить мне кастратом! Народ в комнате подскочил, все на нас смотрят, а мы орем! Тут естественно паника началась, а жена, со сна, еще больше испугалась …! Как она сообразила отцепиться, просто чудо, а может просто повезло. Я в туалет, а у меня там аж посинело все. Со свадьбы пришлось уехать, там ведь танцы начались, а я, танцор хоть и хороший, но мне ведь КОЕ-ЧТО мешает!
Похмельный склероз. Компания гуляла на славу, но все хорошее когда нибудь кончается. В итоге, водка кончилась не вовремя, а так как дело было при советской власти, взять ее в ночное время было негде. Петрович, явно не набрав положенной для себя нормы, весь извелся. Ворочая непослушным языком, он достал всю компанию единственным вопросом - «где взять выпить?». Когда он задал его в очередной, наверно двухсотый раз, кто-то в шутку предложил ему догнаться одеколоном, которого на трюмо стояло немерено. На полном серьезе, вняв предложению, Петрович сделал себе парфюмный коктейль, и одним махом опорожнил полный стакан. Через минуту сознание покинуло его. Утро началось с какого-то непонятного шума и шорканья. С трудом продрав глаза, мы увидели странную картину. Петрович лазил на четвереньках и что-то вынюхивал, не хуже служебной собаки. При этом он двигал стулья, тряс покрывало с дивана и еще какие-то вещи. На наш общий вопрос, что он делает, Петрович приподнял голову и произнес то, от чего все находящиеся в комнате потеряли дар речи. - Мужики, я что-то не пойму! Кто-то одеколон пролил, что ли? Воняет так, что спать невозможно, аж тошнит уже. Помогите найти, откуда эта вонь идет! А то щас вырвет!
История эта произошла лет пятнадцать назад, но смешной она кажется только сейчас, а тогда была больше похожа на фильм ужасов. В общем, дело было так... В одной из мастерских сельского назначения, помимо других станков и приспособлений, был гидромолот. Ну, такая штука, механизированная замена кузнеца. И вот одному трактористу, звали его Степа, нужно было что-то там отковать или отрихтовать, короче постучать. Но вещь эта была мелкая, и поэтому как всегда в таких случаях бывает, Степа держал ее не щипцами, а рукой. Нажав ногой на педальку, он даже и предположить не мог, что у гидромолота самый слабый удар - как пудовой кувалдой со всего маха. Да и о том, что его палец гораздо толще детальки, тоже не подумал. И в итоге кончик пальца стал как лапа у лягушки. Степа с широко открытым ртом несколько секунд смотрел на это неприродное творенье. Потом, не находя слов для объяснения всех причин и не снимая штанов, начал писать. Пописав с полминуты и обретя наконец дар речи, он взревел как сирена. Зажав руку между ног, он пошел вприсядку по мастерской, выдавая такой колорит народного фольклора, что рядом с ним собралось человек тридцать, ну т.е. все, кто был рядом. Как в таких случаях помогают потерпевшему? Правильно! Задают один вопрос, мол, ну как же ты так, Степа? Мол, НУ КАК ЖЕ ТАК …? Когда этот вопрос задали в сотый раз, Степа не выдержал. С криком: - да вот так! ВОТ ТАК! - он подскочил к невыключенному гидромолоту, в горячке сунул на наковальню другой палец и нажал на педаль. Стоит ли говорить, что второй палец был не тверже первого! Писать было больше нечем. Поэтому, постояв с открытым ртом, взирая теперь уже на две лягушачьих лапки, Степа схватил огрызок трубы и бросился на народ, который вновь планировал задать злосчастный вопрос.
Давно это было, но думаю история многих заставит задуматься. Зашел как-то к другу своему, на дискотеку собрались. Пока Витек гладил брюки, ну и все такое прочее, я с его мамой - тетей Надей, телевизор смотрел. Какой-то там бразильский сериал. Ну, мне-то он по барабану, а вот тетя Надя сильно переживала за судьбу героини. Тут и дядя Коля с работы подошел. Уработался он в полный рост, не меньше чем по поллитра на брата. Как уж эта пара в свое время образовалась, я не знаю, но не зря ведь говорят в народе, что любовь зла - полюбишь и …. Росту в дяде Коле - метр шестьдесят, не больше, да и весу - полтинник. Зато тетя Надя женщина дородная, комплекции килов в сто двадцать, да и рост за метр восемьдесят. Но жили душа в душу, помимо Витька, еще трое детей. Вот только под старость лет дядю Колю сильно стало нервировать, что он свой мужской характер показать не может. Так было и в тот вечер. Встал он в дверном проеме, что в комнату вел, руки в бока упер и началось: - Сидишь!!! Телевизор смотришь, а мужика кто встречать будет?!! Вообще нюх потеряли, забыли кто в доме хозяин! Да я …, да вас …, да вы у меня все вот здесь! - потрясая небольшим кулачком, распалялся он. Я его чувства понимал - помимо жены, младший Витек уже на голову длиннее был, да и в плечах раза в два пошире. Но дядя Коля этого понимать не хотел. - Ужо я вам устрою! Ну-ка быстро ужин на стол! Но тетя Надя не реагировала, утирая краешком платочка набежавшую слезу в переживаниях за бразильцев. Поняв, что его не видят и не слышат, дядя Коля решил поменять диспозицию. Передислоцировавшись в центр комнаты, он занял место между тетей Надей и телевизором. Не прекращая пляску племени Мумбо-Юмбо, он потрясал кулаками и бросался на благоверную как тореадор на быка. Думаю, что если бы за его спиной не было телевизора, его бы так и не заметили, но в сериале был самый пик. Поэтому в какой-то момент тетя Надя протянула руку и ухватила беснующегося мужичка за шкирку. Оторвав от пола, она бросила его пластом на кровать и уселась сверху. Дядь Коля крякнул, как попавшаяся под самосвал утка, глаза его стали как у Ихтиандра в маске, и через минуту он, забыв про ужин, погрузился в нирвану сна. Тетя Надя, вытирая глаза платочком, второй рукой не забывала поглаживать благоверного по голове, и на титрах сериала произнесла тираду, которая запомнилась мне на всю жизнь: - Эх, Колек, Колек, куда же ты рвешься, ты ведь еще когда на мне женился, свою роль подкаблучника выбрал. Сейчас я конечно не топ-модель и ноги уже не от шеи, но судьба у тебя все равно одна! Тогда я надолго задумался.
Что ни говори, а в нашей бригаде, работающей на погрузке круглого леса, выпить любили. Не сказать, что «хроники», но поправить с утра здоровье возможности не упускали. Вот и в тот день бригада, в своем большинстве, собралась между штабелей, раскупорив бутылку водочки и несколько бутылочек пива. На погрузочной площадке ковырялся только Серега, который три дня назад «закодировался», и не присутствовал с нами, по той простой причине, что как он сам выразился - не травить себе душу! Усугубить успели только двое, и тут появился мастер. Отобрав у нас недопитую бутылку, он прочел нам лекцию о вреде алкоголизма и, кивнув в сторону Сереги, многозначно заявил: - Вон, с него бы пример брали! Закодировался мужик, и работает, как положено! В этот момент на площадке раздался какой-то треск, и огромная пачка «кругляка», стоящая в распорках, раскатилась по площадке, с огромным грохотом. Видимо, не выдержала стойка. Одно из здоровенных бревен торцом задело Серегу, откинув его метра на два. Подскочив с земли, он с ужасом в глазах наблюдал за громадными бревнами, видимо осознавая, что могло быть гораздо хуже. Простояв с минуту, он со всех ног бросился к нам, выдернул из рук мастера недопитую бутылку водки, в могучем порыве влил в свой рот остатки жидкости, и, отобрав у кого-то бутылку пива, примостился рядом с нами. Сказать, что мастер был ошарашен всем увиденным, значит не сказать ничего. С трудом подбирая слова, он произнес: - Ты что, Серега! Ты зачем водку выпил, ты же закодированный?! Ответ Сереги заставил нас всех призадуматься: - Нахрен кодированье! Здесь бы сидел, бревном не пришибло бы!!!
Дело было в конце семидесятых. И несмотря на то, что жил я тогда в таежном поселке, что такое стереосистемы «SONY» и «SHARP», подрастающее поколение знало, а некоторые даже видели. У моего друга был младший брат, и этот брат такую стереосистему не только видел, но и знал у кого ее можно купить, правда, за баснословные по тем временам деньги. А именно, за полторы тысячи рублей, или как сейчас принято, за две штуки баксов, по официальному курсу ЦБ. Седьмой класс он закончил на «отлично», и мама с папой в нем души не чаяли, в отличие от старшего оболтуса. Правда, при всех своих плюсах, напрямую он данную стереосистему просить не стал, прекрасно зная, что даже при приличных доходах семьи для этого нужен веский повод. И этот повод пришел, в виде дня его рожденья. Мама с папой чмокали его в щечку, и наперебой предлагали то мопед, то легкий мотоцикл, но он отнекивался и тянул время. Когда молодежь отгуляла и за стол сели взрослые, подняв тост за подрастающее поколение, только тогда он решил, что его час настал. Лежа в кровати, он тихо, но настойчиво, позвал маму. Мама прибыла по первому зову, ласково склонившись над сыном, нежно интересуясь, что же он хочет. Он обнял ее за шею, и прошептал: - Мама, вы подарите мне то, что я попрошу? – дождавшись, когда она утвердительно кивнула головой, он продолжил – Мама, я СОНИ хочу … - договорить фразу он не успел, потому что она была прервана приличной затрещенной и возмущенным голосом матери: - Совсем одурел, тринадцать лет исполнилось, а ему бабу в постель подавай! Под рыданья брата и свой истеричный смех, мой друган полночи слушал как разорялась за дверью его мамаша, объясняя гостям: - А УЗНАЮ, КТО ЭТА СОНЬКА – ШАЛАВА! Я ЕЙ ВСЕ КОСМЫ ПОВЫДЕРГИВАЮ, ЧТОБЫ ЗНАЛА, КАК ДЕТЕЙ СОВРАЩАТЬ!!!
Дело было в начале девяностых. Одно совместное предприятие пригнало из Японии джип со всеми наворотами. Вещь по тем временам диковинная и жутко дорогая. Водила, которому этот джип вручили под подписку, загнал его на платную стоянку, и два часа объяснял охране, куда их будут иметь, если на этом чуде современных технологий появится хоть одна царапина. Что им будет, если этот джип угонят, он не уточнил, видимо за невозможностью объяснить кары, которые им предстоят, но те поняли и так. Джип поставили рядом с будкой охраны, направили на него все прожектора, по периметру привязали четырех злобных волкодавов и выключили телевизор. Ну, чтобы смотреть только на джип. Надо сразу оговориться, что джип, помимо всех мыслимых наворотов, имел еще один немыслимый для российского склада ума, а именно дистанционное управление заводкой двигателя. Друган, который и был водителем данного джипа, в то утро проснулся рано. Видимо, горел желанием обкатать новую машину. Утро было прохладное, и он решил прогреть движок на подходе. Т.е., когда до стоянки оставалось с километр, он нажал на кнопочку заводки двигателя. Метров через пятьдесят повторил процедуру, видимо все же не доверяя совершенству японской техники. Потом еще, и еще! Когда в поле зрения возникла стоянка, он визуально и интуитивно понял, что там что-то не так. Народ толпился как раз именно там, где должен был стоять его джип. С замирающим сердцем и вмиг похолодевшими ногами, друган бросился вперед. Картина была ужасной. Джип с выбитым боковым стеклом, задранным капотом, вырванными проводами, напрочь разбитыми блоками автоматики, представлял собой страшное зрелище. Вот рассказ охраны; - Сидим в будке, с джипа не сводим глаз. Вдруг он, моргнув габаритами, заводится и срывается с места. Уткнувшись в стену будки глохнет. Мы вылетаем на улицу. Стекла тонированные, нихрена не видно, но раз завелся, значит кто-то хотел угнать. Заперся сволочь внутри! Хватаю лом, выбиваю боковое стекло, никого нет. в это время джип вновь заводится, делает пробуксовку колесами, будка трещит, но пока держит. Я дергаю все рычажки, чтобы открыть капот и устранить неполадку, но нихрена не получается. Напарник поддевает капот ломом. В это время джип опять заводится, мы рвем какие-то провода, но он заводится вновь. Дизель ведь, падла! Ну, пришлось тут кое-что раскурочить. Сейчас - вишь, молчит! Друган, увидевший через некоторое время, что дизель трактора МТЗ - «Беларусь» заводится от стартера только при поставленном в нейтральное положение рычаге коробки передач, до сих пор считает, что японцы - тупые как пробки! Или просто ИДИОТЫ!
Вчера купил СПИД-ИНФО. Сто лет не покупал, а тут решил почитать, какие сексуальные проблемы волнуют сегодня общество. А проблемы оказываются одни и те же. Некто пишет, что его …, ну в общем мужское достоинство, небольших размеров, в смысле очень даже маленькое. Ну, а врач-консультант, ссылаясь на научные данные его успокаивает, мол ничего страшного. И вспомнил я одну историю, случившуюся в начале восьмидесятых. Про достоверность даже и говорить не буду, потому как у нее, этой истории, почти полторы тысячи очевидцев. Работал я тогда вольнонаемным механиком цеха домостроения, в одной из северных зон строгого режима. (отсюда и такое большое количество свидетелей). В той же зоне, правда не работал, а тянул срок, некто Фигура (царство ему небесное, застрелили в начале девяностых в одной из разборок). Так вот этот Фигура с кем-то там поспорил, что совершит он половой акт, да не с кем-нибудь, а с лошадью, которая в жилой зоне была на хозработах. Поступок этот не основывался на его сексуальной неуравновешенности, и даже зоофилом он не был, просто поспорил, а спор, как говорится, дело чести. Надо отметить, что лошадь эта была хоть и предпенсионного возраста, но параметров огромных. Кровь немецких тяжеловозов в ее жилах текла. Без стремянки такую и не полюбишь. Да и еще одна проблема, стоять она не любила, всю жизнь ходила, а стояла только во сне. Но Фигура парень был ушлый, ждать когда лошадь заснет ему было некогда, да и со стремянкой за ней бегать дело не авторитетное. Поэтому сделал он так. Надыбал валяющийся у стены мехмастерской лист металла 20 мм толщины, подтащил к нему лошадь, и аккуратно так электросварочкой лошадиные подковы к этому листу и приварил. Теперь лошадь стояла как вкопанная. Единственная ошибка, которая была допущена Фигурой, была в том, что он ее задней, в смысле рабочей частью тела, к стене поставил. Но небольшой промежуток, между стеной и лошадью, все же был. Фигура, прикинув, что на зоновских харчах он располнел не очень сильно, решил, что и так сойдет, мол, - протиснусь. Поставил ящичек, встал на него, и действительно протиснулся. В последний момент лошадь почувствовала неладное. Потому как, что такое любовь, тем более плотская, она не знала уже лет десять. (ну, не было в зоне жеребца, а за забор ее не выпускали). В общем, почувствовала она неладное и застригла ушами, хвостом махать начала и все такое прочее. Фигура же времени не терял, попросив очевидцев зафиксировать факт и в предвкушении выигранного спора, приспустил штаны, ну и …. Вот здесь я могу сказать, что доктор сильно неправ, очень плохо и не только плохо, а ужасно, когда мужское достоинство небольших размеров. Потому как, кое-что в себе почувствовав, лошади захотелось большего, и она всей массой своего тела подалась назад. Тут большую роль сыграли ее приваренные копыта и находящаяся за спиной Фигуры кирпичная стена. Со спины кирпич, а спереди семьсот килограмм живого веса, факт не очень приятный, и поэтому минуты через две глаза Фигуры начали вылезать из орбит. Увидев его конвульсии, очевидцы, согласные подтвердить хоть под присягой, что процесс пошел, решили, что Фигура испытывает оргазм. Через пять минут продолжительность оргазма их, правда, смутила и они постарались оказать первую помощь. Но лошадь зависла в мертвой точке, т.е. на передних ногах она подтянуться не могла, так же как и оттолкнуться задними. (представьте лошадь с приваренными копытами, подавшуюся назад). А, может, все-таки и могла, но не хотела? Короче, пока очевидцы соображали что к чему и пробовали оттянуть лошадь, Фигура стал издавать последние вздохи. Лицо его посинело, а то, что должно болтаться снизу, уже заняло место глаз. Хорошо, что зона место многолюдное, а толпой, как известно, и мамонтов убивают. В общем, спасли Фигуру. Так вот, мораль. Будь у него раз в двадцать больше, лошадь бы вперед поперла, и не было бы тогда еще одной жизненной трагедии, почти с фатальным исходом.
Аксиому о лишних ногах все, кто ездил в общественном транспорте, знают назубок. Ну, а тем, кто не ездил, напомню: «область грудной клетки человека занимает примерно шестьсот квадратных сантиметров, область ступней ног в два раза меньше, тем не менее, в переполненном автобусе грудные клетки вмещаются, а вот ноги нет. Отсюда вывод - в любой толпе есть лишние ноги!». Никто ведь ни разу не слышал, что чья-то грудь наступила на другую, а вот про ноги …! Но я с этим явлением столкнулся совсем в другой обстановке, а именно тогда, когда у народа появились первые видеомагнитофоны. Чудо техники приобрел мой сосед по подъезду. Вечером он пригласил всех своих соседей посмотреть американский ужастик, про каких-то людоедов. В квартиру набилось человек двадцать. Все охали, вздрагивали, некоторые теряли сознание, но фильм досмотрели до конца. Начинаем собираться домой. Каждый выбирает из огромной кучи, наваленной в прихожей, свою обувь. Все прощаются, и вдруг хозяин обнаруживает, что осталась лишняя пара обуви. Но все обуты. Проверяем комнату, не уснул ли кто случайно. Ответ отрицательный. После ужастика все оставшиеся посматривают друг на друга как-то косо. И правильно, обувь есть, а человек пропал. Хозяин волнуется больше всех, оно и понятно. Все косо смотрят на его холодильник, не стекает ли оттуда струйка свежей крови. Начинаем поквартирный обход. Все утверждают, что ушли в обуви, но паника усиливается. Каждый вооружается, чем может. Всю ночь в нашем подъезде не гаснет свет. Хозяин видика поседел на тридцать процентов. Решаем выяснить хотя бы то, кому эта обувь принадлежит. Зинка, с четырнадцатой квартиры, опознает в ней обувь своего мужа. Все бросаются к нему в спальню, каждый щупает и старается убедится, что он живой. Народ успокаивается и расходится спать. Не спит только хозяин видика, который умеет мыслить логически и никак не может понять, как Зинкин муж пришел в двух парах обуви. В пять часов утра, злобно посматривая на свою жену-красавицу, тщательно проверив свою обувь и выяснив, что вся она на месте, он бросается вниз. Будит Зинку с мужем и начинает допрос с пристрастием. Ларчик открывался просто. У Зинкиного мужа во время просмотра фильма кончились сигареты, он выскочил в темную прихожку, напялил первые попавшиеся шузы и рванул домой. Взял сигареты, увидел, что обувь не его, одел домашние тапочки, а чужие туфли принес обратно. Смотреть видик нас больше не приглашали никогда.
Ну, потешаться над новоявленными владельцами машин, срок жизни которых не годится даже для помойки, хорошим тоном не считается, но не рассказать историю, которая произошла лет десять назад, я просто не могу. Серега, мой давний друг и товарищ, о машине мечтал всегда. Но постоянно не хватало денег. Видимо из-за этой проблемы и страха, что до лучших времен не дожить, он и купил этот старый разбитый рындван, под названием «Москвич 2141». Поначалу соседи теряли сознание от смеха, когда на нем, на полном ходу, могли открыться двери и что-нибудь отвалиться, но надо было знать Серегу. Мастер он был на все руки. Буквально через месяц после покупки он гордо подъехал ко мне. Мол, смотри, друган, как я двери «отшаманил». Скажу честно, что это действительно было фантастично. На убитой рухляди замки дверей работали так, что могли бы позавидовать и иномарки. Мягко, без стука, они не закрывались, а залипали. Серега, оставшись довольным произведенным эффектом, предложил мне съездить на авторынок за запчастями, мотивировав это тем, что надо кое-что другое тоже починить. Через минуту мы вырулили из проулка. На дороге стоял мужик, призывно подымая руку. - Надо взять попутчика - многозначительно заявил Серега, - глядишь, какую-никакую, деньгу срубим. На запчасти пригодится! Мужик, распахнув заднюю дверку, тут же взгромоздился на сиденье, а Серега весь превратился в слух, желая получить очередной оргазм от звука мягко закрываемой двери. Но то ли он просчитался в своих расчетах, то ли пассажира смутил вид доисторической машины, но тот саданул дверкой так, что на панели поочередно замигали все лампочки. - Ты это, мужик …! - по лицу Сереги пробежала судорога, а мозгу видимо катастрофично стало не хватать кислороду, - ты это, мужик …! - с лицом дауна уставившись вдаль, повторял и повторял он. - Что?! - не понял пассажир, - поехали, я плачу! Слово «плачу» немного успокоило Серегу, но не съехидничать по поводу такого закрытия дверей он уже просто не мог. - Дверочкой ведь сильней надо было …, мать твою! - повернувшись к мужику вполоборота и буравя его насквозь взглядом, прошипел он. Мужик, восприняв фразу на полном серьезе и немного напуганный таким странным поведением водителя, распахнул дверь и повторно саданул так, что по всему кузову отлетела аккуратно наложенная Серегой шпатлевка. Вместе с ней, видимо, отлетели и какие-то нервные окончания в Серегиной голове. Он дико хрюкнул, откинулся на сиденье и забился в истеричных конвульсиях. Округлившиеся до размера куриных яиц глаза выражали полное восхищенье понятливостью мужика. - Слаб-бов-ат-о …!!! - скрежеща зубами как при запоре, тяжело выдавил Серега, - со всего размаху надо-то …! - хрипел он, видимо уже собираясь перегрызть горло пассажиру. Но теперь занервничал уже мужик. Ухватившись двумя руками за дверку, он с исступленностью маньяка, открывая и закрывая, хлопал так, что машина ходила ходуном. - Ведь нормально вроде закрывается! - приговаривал пассажир, успокаивая сам себя, но не переставая повторять попытки. - Как же ей еще хлопать-то! - рассуждал он после очередного удара. У окаменевшего от происходящего Сереги в такт ударам реагировали только зрачки, которые при открытии дверей сужались, а при хлопке вспыхивали как елочные гирлянды. Тем не менее, замки работали безукоризненно, но вниз с грохотом товарного поезда рухнуло стекло. - Ну так-то пойдет?! - утирая со лба пот, перевел дух мужик, - мы поедем или нет? Лицо Сереги, покрытое корочкой изморози от внутриледенящего состояния, не выражало никаких эмоций, и возвращаться в нормальное состояние видимо и не собиралось. Посидев минуты две, мужик плюнул на пол, распахнул дверь и выбрался наружу. Через минуту он тормознул другую машину и, пнув напоследок бампер Серегиного «москвича», укатил в неизвестность. После того случая, я ни разу не видел, чтобы Серега возил случайных попутчиков.
Есть у нас на работе один мужичок. Назову его для маскировки Михалычем, да и по годам ему это имя подходит. Так вот этот Михалыч - большой любитель выпить, в смысле не нажраться как свинья, а так стабильно, целый день понемногу. Но, самое главное, что целый день и каждый день. Для этого у него и фляжечка имеется, которую он постоянно пополняет и откуда с такой же постоянностью отхлебывает. Ну, а уж если на работе, «корпоративная вечеринка», то он на ней первый завсегдатай. Так было и перед первым мая. Собрались мы, крепким коллективом, данное событие отметить. Михалыч тут же, как всегда уже на взводе и со стаканом. По одной хлопнули, у него мобильник звякнул, сообщение пришло. Он его прочел и начал охать, ахать и сокрушаться, ну мы к нему, мол, что да как? Его изложение: - Внучку я своему, мобильник на день рожденья подарил. Он у меня во втором классе, но умный, просто жуть. Я со своей трубой полгода разбирался, а он за два дня освоил, хотя у него модель покруче. Все знает и понимает. А сейчас смотрите, что он мне пишет: - «Дедушка хватит пить, иди домой! ». Вот откуда он знает, что я пью, может он у нас еще и телепат!? Насчет телепатии мы скромно промолчали.
Присланный к нам на «усиление» новый директор личностью был неординарной. О таком человеке смело можно писать книгу, но я ограничен в возможностях и расскажу только историю. Звали директора Ким Дмитриевич. Присланный из краевого управления, в тонкостях лесопиления он разбирался плохо, зато был мастером по устройству, как их сейчас называют, «корпоративных вечеринок», а тогда просто - конторских пьянок. Сам директор всем остальным напиткам предпочитал чистейший спирт. Надо ли говорить, что моей основной функцией, как начальника отдела снабжения, стало добывание оного. Надо отметить, что несмотря на свою некомпетентность, связи у Ким Дмитриевича были неплохие. И вскорости после его назначения наш завод, выпускающий комплекты двух и восьмиквартирных брусовых домов, был завален заказами. Один Магадан запросил сорок комплектов. Завод начал работать в три смены. Выполнение плана несло в себе кое-какие нюансы, на которые все прикрывали глаза. Например, на сортировочной площадке, где комплектовались материалы в пачки бруса, который должен быть длиной не менее трех метров, пихались даже обрезки, длиной сантиметров тридцать. Все это грузилось на вагоны, доставлялось до ближайшего Сахалинского порта и оттуда судном переправлялось в Магадан. Через месяц поступила первая рекламация. В мой отдел, который помимо снабжения занимался еще и сбытом, позвонила какая-то нервная дамочка. Какой-то там магаданский старший прораб. Телефон визжал, изрыгая угрозы и обвинения. Я оправдывался как мог, мол, все по ГоСТу. Поняв, что в принципе я ни за что не отвечаю, дамочка начала требовать телефон директора. Я назвал ей его влегкую! Часа через три, когда я получал очередное задание, у директора зазвонил телефон. Услышав, что его соединяют с Магаданом, похмеленный Ким Дмитриевич удивился сильно и, устав держать трубку, включил громкую связь. Минуты через три из динамика полилось то, что я уже выслушивал. Директор бледнел, розовел, багровел, и в конечном итоге попросил поконкретней отобразить проблему. Услышав, что основная проблема в брусе, который имеет нестандартную длину, он очень удивился. Далее их диалог: - Девушка, а вы в строительстве разбираетесь? - Конечно, у меня огромный опыт и два высших образования … - А проект вы смотрели? - Какой проект …? - Ну, проект на дома! - А вы его нам высылали? Директор вопросительно смотрит на меня. Я отрицательно мотаю головой. - Конечно высылали, он должен быть привязан к какому-нибудь блоку оконных рам или дверей! И вы его обязательно посмотрите, там все определено, короткие кусочки бруса - это для вставки между окон и дверных коробок, длинные для несущих стен. Вы обязательно посмотрите, а то морочите людям голову!!! - …………. Извините! - Не высылал, говоришь? - это уже вопрос ко мне, когда разговор прервался. - Да понимаете, запарился, не успел …. - Вышлешь! Уволю!!! История имела продолжение. Не далее чем через неделю в кабинете директора во время планерки вновь раздался звонок. Директор снял трубку. Далее его монолог: - Что значит, не можете найти? - Я знаю, что почти тысяча кубов конструкций и лесоматериалов! - Я знаю, что три перегрузки! Ну и что? - Что значит, выслать еще! Вы думаете, что у нас эти проекты по всей конторе пачками валяются?! (что кстати в действительности и было) Вы там их терять будете, а мы вам каждый день высылать новые? - Ладно, мы подумаем, может быть и изыщем еще один комплект. Но не раньше, чем следующим летом! - Как это почему? Девушка, что вы мне второй месяц голову морочите? Вы когда-нибудь карту мира смотрели? - Смотрели?! Вот и хорошо, надеюсь вы на ней видели, что Сахалин остров? - Вот и прекрасно. Надеюсь, теперь вам объяснять не надо, почему мы до следующего лета, вам проект выслать не можем? - Что значит, не поняли? Море у нас замерзло! Повторяю по слогам. МО-РЕ ЗА-МЕР-ЗЛО!!! Теперь вам понятно? При двух высших образованиях, стыдно такое не знать! И тут же бросил трубку, боясь, что гомерический хохот сидящих на планерке выдаст его. С Магадана больше не звонили никогда. Как они построили дома без проекта, для меня тайна до сих пор.
Надеюсь, название этой истории напомнило вам о советском фильме ужасов про медведя-людоеда. Ну, а если и не напомнило, тогда читайте просто так. Лет семнадцать мне тогда было. Уговорили меня друзья на рыбалку с ними пойти, да не куда-нибудь, а на дальний кордон. Зимовье у них там было - нелегальное. План был таков: приходим, ловим рыбу, солим ее, а если повезет, то и икру, и дожидаемся общего знакомого. Тот должен подойти в конце недели, и попутно проверить, нет ли на дороге засад рыбоохраны. Зимовье неплохое, место райское, рыба прет валом. Через три дня мы затарились под завязку. И в общем-то все было неплохо, если бы не огромный медведь. Он ту косу, на который мы рыбачили, тоже облюбовал. Днем-то мы его на «глотку» брали, ну в смысле орали как недорезанные, а вот вечером и ночью он там властвовал и тоже ревел, видимо нас отпугивая. Короче соседство не очень удобное, но приходилось терпеть. Пора бы домой, но все дело в том рюкзаке, который мы для Санька набили подсоленной рыбкой и икрой. Свои-то неподъемные, а если еще этот, дополнительный, десять километров по тундре тащить, можно и ласты подвернуть. Короче решили ждать Саниного прихода. Хорошо говорить ждать, а когда жрать уже два дня, кроме рыбы и икры, нечего, становится не очень приятно.
В субботу, после обеда, я не перочинным ножичком, сантиметров так в двадцать длиной, стругал палочку для рыбного шашлычка. Витек что-то объяснял Сереге, при этом весьма энергично размахивая руками. Уж как он этой рукой по моему ножичку саданул, я так и не понял. Но то, что красная икра благотворительно влияет на кровообразование, понял по взмывшему из руки ярко-красному фонтану. Витек, посмотрев на этот гейзер, хлеставший из его вены, не нашел ничего лучшего, как закатить глаза и рухнуть. Правда, рухнул он как-то довольно удачно, прямо головой в ведро с водой. Короче булькает он там, а мы с Серегой друг на друга смотрим, и что делать, сообразить не можем. Первое, что надумали, так это Витька из ведра выдернули, где он уже почти всю воду выхлебал. Перетянул я ему руку жгутом, в зимовье зеленка нашлась, рубашку на себе порвал, сделал перевязку, короче оказал первую помощь. Ну, говорю, Витек, надо бежать, хрен его знает, что от перерезанных вен может быть. Набрал две бутылки воды, помня, что раненый любит падать в обморок и, выходя из него, воду хлебает не хуже кара-кумского верблюда. Серега остался рюкзаки сторожить, а мы рванули. Раненый впереди, а я, как медбрат, немного сзади. Чешем по тундре, Витек иногда останавливается, на головокружение жалуется. Я его подбадриваю, говорю, мол, не дрейфь, братан, наши отцы и не с такими ранами на фронте выживали. Так и двигаемся. Километра через три встретили таких же, как и мы, рыбачков-браконьеров. Те, когда узнали в чем дело, сказали так: «Зимой час, а летом полчаса, раз вены порезаны, ну а потом заражение крови и кирдык хана! » Витек, когда услышал, что жить ему осталось при таком раскладе минут шесть от силы, вдарил с места так, что торф из-под подошв летел комьями. Воду, которую я припас для него, пришлось вылить на себя и в себя. Тошнота у него прошла однозначно и бесповоротно, и летел Витек по тундре не хуже северного оленя. Еще через километр на петляющей тропе стал проглядываться Санек, который шел с твердым намереньем забрать свой рюкзак с рыбой. Когда он увидел несущегося ему навстречу Витька, всего перемазанного кровью и безумно выпученными глазами, его разбил столбняк. Надо отметить, что Витек, жаждя жизни, пронесся мимо, даже не поздоровавшись. Пока Санек беззвучно шлепал губами, видимо стараясь сообразить, что все же происходит, подоспел и я. Но, понимая, что если я отстану сейчас, то раненного мне больше не догнать никогда, ясности я не внес. Единственное, что успел прокричать на ходу, было: - Через косу не ходи, там медведь! Я с Витьком в больницу! До спрятанных в начале тундры мотоциклов мы долетели если не с мировым рекордом по забегам на марафонские дистанции, то уж на КМС тянули однозначно. Всю дорогу Витек, сидящий сзади, орал мне в ухо: «давай, газуй», и я газовал что было силы. Сдав Витька в приемный покой и немного успокоившись, я понял, что четыре рюкзака двое моих друзей точно не дотянут. А рыбу и икру было жаль! Пришлось ехать обратно.
Бегу по тундре, ноги заплетаются, но решимость комсомольская. В мозгу только одна мысль, только бы дотянуть. И вот, не добежав до зимовья метров двести-триста, и продвигаясь уже по лесу в густых сумерках, вижу картину маслом. По тропе, вооруженный огромной дубиной, крадется Санек. Все свои жесты и движения в тот момент он, наверное, скопировал с Дерсу Узалы. Услышав сзади мое громкое сопенье и чавканье сапог, вообще принял боевую стойку наших далеких предков из каменного века. И только сообразив, что я это я, а никто другой, немного успокоился. Речь он свою начал примерно так: - Он Серегу насмерть порвал, что ли? - Кто порвал?! - тоже проникся его переживаниями и страхом я. - Ну, медведь!? - Какой медведь? - Ну, там на косе. Сказать, что меня в этот момент заклинило, было бы неправильно, просто от всех дневных переживаний мысли переплелись одним комком. Да и семнадцатилетний возраст со счетов не надо сбрасывать. Я почему-то даже представил разорванные Серегины останки, разбросанные по всей косе. - И зачем он туда поперся!? - заскулил я, искренне переживая смерть друга. - Ну нафига?! - Хорош ныть, надо думать, что дальше делать! - прервал меня Санек. - У меня план такой. Сейчас к зимовью прокрадемся, если там все спокойно, переночуем, а завтра поутру пойдем на косу, вынесем все, что от Сереги осталось, Не целиком же он его сожрал. Короче, через пять минут по тропе крались уже двое Дерсу Узалов. Крались, плотно прижимаясь к друг другу и шарахаясь от каждого шороха. Как я не поседел в тот вечер, уму не постижимо. Правда, у меня иногда в мозгу проскальзывали смутные сомнения, но с Саньком я решил поделиться ими уже на месте. У зимовья было все спокойно, но эта зловещая тишина была как ножом по сердцу. В тот момент я почему-то уже точно уверовал, что Сереги в этой жизни больше нет, и все сомненья, которые меня мучили, отпали сами собой. Последние двадцать метров мы без сговоренности решили преодолеть бегом, благо зимовье стояло на полянке. Ворвавшись вовнутрь и плотно захлопнув за собой дверь, мы пережили основной шок. Первым заорал как носорог Серега. Заорал со сна, от непонимания того, что кто-то в полной темноте ворвался вовнутрь, отчаянно хрипя и пыхтя. Естественно, что мы его подхватили, а как не подхватишь, если нервы на пределе, а тут душераздирающий крик. Поорав минуты три, начали разбор полетов. Санек доказывал, что он понял все правильно, а как можно понять, если ему навстречу несутся двое, один весь в крови, другой в порванной рубахе, а третьего который должен быть - вообще нет! Орут про какого-то медведя! Какие выводы сделает нормальный человек? Вот и крался три часа, чтобы самому жертвой людоеда не стать. Я вообще выдвинул версию, что Серега по моему умозаключению пошел себе свежей рыбки на ужин наловить, где его медведь и хапнул. А Санек, пошедший не по тропе, а через косу, все это увидел. Ну а Серега посылал всех на хрен и требовал, что-нибудь выпить и пожрать! Не было только мнения Витька, который, как потом выяснилось, давно спал в домашней кровати. Потому как в больнице ему поменяли мою рубашку на бинты, а зеленку на йод, похлопали по плечу и объяснив, что первая помощь была оказана довольно квалифицированно, отправили домой на отдых. С того дня я рыбалку как-то не очень люблю.
Думаю, что история будет актуальна и сегодня, несмотря на то, что ей уже лет двадцать. А все началось с того, что мне понадобилась какая-то справка. Видите, как давно это было, что даже не помню какая. Пошел я в кабинет нашего райисполкома, в приемной очередь как к мавзолею. Но деваться некуда - отстоял. Вхожу в кабинет, мне с ходу начинают объяснять, что для такой-то справки нужно несколько справочек поменьше, и из других мест. В общем, показывают на начало замкнутого круга. И такая меня злость взяла, что в мозгах как озарило. Выскакиваю я в коридор, где народу немерено, и начинаю блажить во весь голос, что, мол, РАЗВЕЛИ ТУТ ВЗЯТОЧНИКОВ, МЗДОИМЦЕВ, без денег уже и справку взять невозможно. Народ, ясно дело, насидевшись в очереди, начинает одобрительно меня поддерживать. Следом за мной, услышав весь этот рев, из кабинета вылетает бюрократ, который хочет всех убедить, что никакой взятки он от меня не требовал. По коридору в этот момент идет руководство этого исполкома, да еще и с приезжими из области «шишками». Все внимательно смотрят как я «ставлю к стене» бюрократа вопросом: «вы мне справку дали? Нет! А не дали потому, что взятку требовали, или у вас есть другие аргументы?». Бюрократ что-то лопочет, насчет других справок, но я урезониваю его следующим криком, мол: «РУКОВОДСТВО тебя все равно покрывать не будет, ведь ты с ними не делишься! Или делишься?» Справку выписали через десять минут. А вот делился ли он с руководством или нет, я так и не узнал. Он мне не признался в этом даже тогда, когда я его встретил на одном из заводов, где он работал подсобным рабочим. А вы говорите, бюрократы, коррупция! Орать громче надо, а не деньги сувать!
Скажу сразу, сам я любителем, а тем более профессионалом рыбной ловли никогда не был, да наверно и не буду. А убедил меня в этом увиденный раз случай. На берег моря, где мы отдыхали веселой компанией, старый, умудренный опытом и жизнью кореец привез «молодую поросль», по всей вероятности внука и его друзей. Выгрузив из прицепа машины такую же старую, как он сам, деревянную весельную лодку, кореец отдавал необходимые распоряжения. Обстоятельно и досконально объяснив, что и как надо делать, он подтолкнул корму в сторону прибоя, и молодежь весело вдарила веслами по набегающей волне. Наставник, оставшийся на берегу, устремил свой взгляд куда-то за морской горизонт, погрузившись в нирвану многолетних воспоминаний. Минут через пятнадцать он вышел из этого состояния, и по его лицу пробежала волна удивления. А удивляться было чему - за все это время лодка с его учениками даже не сдвинулась с места. Нет, весла работали исправно, выбрасывая на берег пучки водорослей и очумевших от такого действа медуз. Иногда лодка даже срывалась вперед, но волна прибоя возвращала ее на место. «Под волну уходи, под волну», начал отдавать распоряжения наставник, показывая на руках, какое направление надо взять, чтобы преодолеть прибой. Правда, молодежь не слушала его, скрипели уключины, из под рук, держащих весла, попахивало дымком горелой древесины, а глаза светились восточным упорством. Еще через минуту старый кореец, совместив русский мат с животными, которые обитали на его национальной родине, давал своим ученикам такие названия, что воплотись они в реальности, побережье превратилось бы в «остров доктора Моро». Плюясь во все стороны слюной, он швырял в лодку камни, стараясь привлечь внимание к себе. Трижды забегал по колено в воду, один раз волна накрыла его по пояс, но эффект оставался нулевым. Народ в лодке греб! Греб, невзирая ни на что. Еще через полчаса лодка, зависнув на последней волне прибоя, взвизгнув уключинами, перевалила и мягко заколыхалась на ровной поверхности. «Якорись - якорись! Бросай якорь! Якорь бросай! » - с трудом переводя дыхание от наступающего инфаркта, из последних сил заверещал наставник. Его слова были восприняты в лодке положительно, и один из ребят, широко размахнувшись, швырнул якорь в море …. Вместе с булькнувшим и уходящим под воду якорем, на берегу рухнул и старик, а что он мог еще сделать, если якорь не был даже привязан к веревке. С того дня я рыбу покупаю только в магазине, чтобы, не дай бог, и мне не пришлось учить этому нелегкому делу своих потомков.
Сейчас почти на каждой ТВ-программе есть своя передача, как вкусно приготовить поесть. Кто не знает, прорекламирую; "Смак", "Кулинарный поединок", да и еще, полным полно. "Звезды" там всякие изголяются, соревнуются, и даже призы получают. Меня на передачи никто не приглашает, но я своим опытом тоже поделиться хочу. Дело, как всегда, было на рыбалке и естественно не без употребления спиртного. Многовато нас тогда было. Человек двадцать. Корюшка на нерест шла. Как и положено, пришли на речку, достали водку и закусь, что из дома притащили. Вдарили! И вдарили не слабо, где-то по бутылке на брата. Тут какой-то полудурок вспомнил, что мы сюда за рыбой пришли, хотя водки у нас было еще немеряно. А пьяным мужикам что? Да им только напомни. Все подхватились, давай сачки в реку вструмлять, и корюшка эта, будь она не ладна, точно поперла. Валом поперла. Лично мне эта корюшка в принципе до балды была, я ведь на речку просто морально отдохнуть пришел. Ухи поесть. Вот как пару первых мешков наловили, об этой ухе и вспомнили. А кто варить будет? Ясно дело, что все на меня смотрят, мол, у тебя рыбачьего азарта нет, ты и вари. Ну, я вам так скажу; пьяный мужик - бестолковый мужик! Это же надо до такого додуматься, что если мне рыбу лень ловить, то я уху варить буду! Но, после долгих уговоров, все же согласился, оно ведь как вроде и с костром рядом, да и к водке ближе! Ну, нахреначил я полведра рыбы, повесил над костром это ведерко, а сам вспоминаю, что еще в уху, кроме рыбы, ложить надо. По моим рассуждениям, вроде кроме воды и рыбы там больше ничего и не должно быть. Но, опять в этой толпе какой-то грамотей нашелся, орет мне с берега, мол, у него в рюкзаке картошка есть. Ну, нашел я этот рюкзак, а там этой картошки … - охренеть! Штук тридцать наверно или сорок. Вы когда-нибудь по пьяни картошку чистили? И правильно! Даже не пробуйте, ох и нудное это дело. В общем, пока я штуки три почистил, рыба в ведре уже минут пятнадцать кипела. А рыба, оказывается, это не мясо. Я когда ложкой в этом ведре побултыхал, там уже одни хребты плавали, а рыбье мясо перешло в жидкое состояние. Не, ну я не расстраивался! А че мне расстраиваться - рыбы-то полно! Хребты выкинул, еще пару картофелин почистил. А народ с берега орет, мол, все ли готово. Я им: - готово, готово, но не совсем! Ну, они прибежали, по стакану хлопнули, в ведре ложками пошуровали, говорят, вкусно, но жидко. А еще говорят, надо соли, перчику, ну и естественно картошечки туда, да и рыба чтобы кусочками была. И опять на берег. Я эти пять картошин порезал, в ведро бросил, она покипела, и я туда еще рыбы ввалил. Много ввалил, не жалеючи! Только ведь она, пока я за дровами ходил, опять вся растворилась. Головы с хребтами плавают, а мяса на них нет, и опять жидко! А остатки картошки, я уже в кусты выкинул, чтобы не смущала. Понимаю, что жидко, а чем сгустить, сообразить не могу. А эти на берегу, опять орут - кушать просють! И тут меня как озарило! Закуси-то у нас домашней еще полно было! Вот теперь, кому нужен рецепт, переписывайте: - В кипящем ведре воды растворить полведра рыбы. Отошедшие при варке хребты и головы выкинуть. Добавить пять не совсем хорошо очищенных картофелин, предварительно мелко порезав (ромбиками, треугольничками, квадратиками, в общем как получится). Поварить минут пять. Добавить еще полведра рыбы. Опять поварить. (головы и хребты выкинуть). Далее начинаете добавлять для густоты: сыр "российский" грамм триста, колбаса "докторская", "краковская" грамм по четыреста, еще грамм триста колбасы неопределенного названия, грамм двести ветчины импортной, сало-шпиг триста грамм - мелко порезанное, одно надкусанное яблоко - меленько пошинкованное, яйца варенные вкрутую штук шесть или семь, два из них не совсем очищенные, но надкусанные, две крупных головки лука, надкусанные и мелко порубленные. Соль, перец - по вкусу. Все это долго варить, пока не стемнеет на улице. Свет не включать, всем раздать ложки и пусть черпают из ведра! Как меня хвалили!!! Почти полное ведро выхлебали махом. Первый тянущийся сыр принимали то ли за икру, то ли за молоки. Внизу была ваще гуща, и некоторым стала попадаться крупнополоманная колбаса. Кого-то это смутило, и они стали подозрительно заглядывать в ведро, (а в темноте-то хрен что увидишь), и большая часть продолжала поглощать пищу так, что аж за ушами трещало. Я гордо стоял, над всей этой чавкающей и звякающей ложками об ведро человеческой массой. Тщеславие повара овладело мной, и эта идиллия продолжалась …, пока кому-то не попалась яичная скорлупа. Первого я еще смог убедить, что это ракушка, речная или морская, попавшаяся вместе с рыбой. Но потом скорлупы стало больше, и я понял, что пора и мне пойти порыбачить. Разоблачить, конечно, меня разоблачили, но факт-то оставался фактом, сами ведь говорили, что такой вкусной ухи отродясь не пробовали!
Довелось мне в бытность начальником снабжения поехать в командировку. Дело было в начале восьмидесятых и о таком сервисе, который есть сейчас, мы и слыхом не слыхивали. Старенький ЗиЛ с трудом преодолевал подъемы и заснеженную дорогу. За кабиной зима, с минус двадцать семь, вечереет. Понимаем с водилой, что до пункта назначения по такой дороге нам без отдыха не добраться. Впереди провинциальный городок, с десятью тысячами населения. Решили искать приют там. Заезжаем, вылавливаем местного аборигена, и на наш вопрос - есть ли в городе гостиница - он утвердительно кивает головой, и объясняет, что такая имеется в общежитии местного техникума. Рвем туда. Убогое, трехэтажное здание общежития. Смущает то, что все окна трех этажей зарешечены. Но делать нечего, идем к коменданту. Та нас внимательно осматривает и сразу задает вопрос, мол, «вы к нашим девкам приставать не будете? » Мы осматриваемся по сторонам, никого не наблюдаем, и поэтому чистосердечно бьем себя в грудь «копытами», искренне заверяя, что нам бы только переночевать. Подымаемся на третий этаж, комендантша огромным ключом отпирает железную решетку, которой, кстати, отгорожен каждый этажный отсек и запускает нас в левое крыло, отпирая еще одну решетку. Дает нам ключ от комнаты и предупреждает, мол, «вы только не смущайтесь, у нас насекомых полно, что только с ними не делали, а извести не можем! ». Фраза эта нас настораживает, но спать вдвоем в Зиловской кабине вариант тоже не перспективный. Дав последние наставления, комендант объясняет нам, что решетки будут заперты, и откроются только в семь часов утра. Бредем к комнате. Первое, что открылось нашему взору, когда мы переступили порог стандартной четырехкроватной общаговской комнаты, это тараканы и клопы, которые по всей видимости играли на столе в футбол. Прищурившись от яркого света, включенного нами, они встретили нас «на ура». Описать их радость просто невозможно. Старая засохшая хлебная крошка, служившая им мячом, была отброшена в сторону и они жадными глазами рассматривали вновь прибывших, т.е. вашего покорного слугу и водителя. Увидев плотно набитый жратвой пакет и двух упитанных особей, все остались довольны. Правда, клопы, понимая, что их ужин будет гораздо позже, удалились на совещание, видимо для разработки тактики и стратегии, а вот тараканы вели себя очень нагло! Мне кажется, что некоторые из них начали запрыгивать в сумку уже по ходу нашего приближения к столу. Ну, а когда уж колбаска и сырок, а также хлеб и домашняя курочка были выложены на стол, то тут начался просто беспредел. Наглые, рыжие бестии, среди которых кстати были и «негры», так я их назвал за какой-то черный окрас, просто вырывали у нас из рук провиант. Не успели мы разлить по стаканам водку, как сразу несколько тварей бросились на штурм стаканов. Мы отбивались как могли, но силы были неравные. Шуршала оберточная бумага, куски провизии ползали по столу, стремительно уменьшаясь в размерах. Те, кто успел хлебнуть ее родимой, устроили драку, плавно переходящую в сексуальную оргию. Отплевываясь, мы все же кое-что сожрать успели, ну и немного выпили, но самое главное было впереди. Если тараканов я еще как-то воспринимал, то к кровососущим бестиям у меня был страх где-то на генной основе. От одного представления, как их клювы впиваются в мое молодое тело, его начинало корежить в судоргических спазмах. Не помогли даже три стакана водки. Водила был более закаленный. С криком - а мать … его нехай …! - он рухнул на кровать, в которой их уже замаскировались сотни. Сонно ворочаясь с боку на бок, он давил их десятками, но те, видимо, еще даже не выпускали резерв. Пошатываясь от водки и ужаса, я перетряс постельные принадлежности. Выпадающая из них мерзость, тут же давилась ногами, возможно это была ошибка. Я же не знал, что у них есть кровная месть. На мои уговоры шепотом, мол, жрите водилу, у него и кровь первой группы с положительным резусом, они уже не реагировали. Забравшись на кровать с ногами, я с ужасом взирал, как они подкатывались волнами и штурмовали кровать по металлическим ножкам. Скалолазы хреновы! Техническая мысль у меня работала тогда как никогда. После нескольких умозаключений, я поставил ножки кровати в граненые стаканы и наполнил их водой. «Морских котиков», на мое счастье, в клоповьих подразделениях не было. И я выключив свет, уже почти отдался Морфею. Как я был наивен. Нет, морпехов у них действительно не было, но зато был воздушный десант! Я это понял, когда интуитивно услышал клоповьий крик, что-то типа, «эх мать твою …», и что-то начало сыпаться сверху, частично на пол, частично на мою кровать. Вновь включенный свет выявил мою тактическую ошибку. Клопы ползли по электропроводу и десантировались вниз над моей кроватью. Злой и не выспавшийся, я с трудом дождался, когда засрежечет секционная решетчатая дверь. Комендантша мои упреки о смышлености насекомых восприняла спокойно, мол, им-то есть у кого учиться! Ты, мол, посмотри, у нас ведь две секции девочек и три секции мальчиков. Мы их каждый вечер пересчитываем поголовно, окна зарешечены, каждый отсек тоже закрывается на две решетки, всю ночь мы не смыкаем глаз, а утром - они все перемешаны! А ты, мол, - клопы, тараканы!
Вчера стою, на Кутузовском, в обувном магазине к кассе. Синеглазое, милое существо, народу чеки пробивает. Вдруг появляется мастадонт середины девяностых. Все при нем, рост, вес, распальцовка. Пробивается к кассе. - Моя баба у вас сандалии купила, вы ей сказали, что итальянские, она сто баков за них вломила, а я в них даже наделю не походил! Хорошо хоть чек сохранился! И сует девчушке в лицо коробку вместе с чеком. Та, ничего не понимая, но уважительно-запуганная, берет коробку, открывает - мать ваша! Сандалии действительно неплохие, но изуродованы до неузнаваемости. В ремешках дополнительные дырки проковыряны, по всей вероятности либо гвоздем, либо вилкой. Лямка, которая пальцы охватывает, одна с корнем вырвана, а вторая держится на честном слове. Короче, катаклизм! Девчушка, подбежавший охранник и весь народ у кассы смотрит на эти шузы с отпавшими вниз челюстями. Но если все как зрители, то девчушка вообще в транс ушла. Но братела ее выводит из коматозного состояния. - Давай директора зови! Щас разбираться будем! Девчушка еще раз смотрит на сандалии, потом переводит взгляд на мастадонта и в ее голубых глазах мелькает луч прозрения. - Извините, мужчина, а вы, собственно, какой размер обуви носите? Тот глядит на нее с непониманием, но напористо. - Сорок третий, а что? Теперь уже девчушка тычет ему в фейс сандалии. - А это-то сорок один с половиной. Куда же вы их пялили?!! - Дык это, баба сказала, что других размеров у вас не было, мол, и так поношу, сандалии-то классные. Ну, что тут комментировать - БАБА СКАЗАЛА!
Мой сосед и хороший знакомый, литовец по национальности, при Советском Союзе ходил на дальнем востоке, боцманом в море. Судно рыбацкое, но, тем не менее, промысел вело в нейтральных водах. Отсюда и контроль на лояльность. В один прекрасный день, по какому-то поводу, несколько членов экипажа собралось в кают-компании, где употребили спиртное. Старпом, по пьяной лавочке, задал всего один, шутливый и в общем-то невинный вопрос, мол, был ли ты Андрес, «лесным братом». Тот без всякой задней мысли, так же шутливо, подтвердил это, хотя в войну, ему было не более полутора лет. Да еще и добавил, что мол, даже «шмайсер» у меня остался, и я его в Литве, на чердаке родного дома спрятал. Как он по пьяни вспомнил, что немецкий автомат, «шмайсером» называется, объяснить он потом так и не смог. Через неделю пришли в порт, и команду распустили в краткосрочный отпуск. Через две недели, прибыв на судно, Андрес, удивленно рассматривал список команды выходящей в море, где его фамилия была подчеркнута красным карандашом. Это могло означать только одно: его сняло с рейса КГБ. С подрагивающими коленями и взмокшей спиной, он бросился в местный отдел, где суровый майор, хлопнув ладонью по столу, сразу взял быка за рога. - Где «шмайсер,» Андрес? - прожигая тяжелым взглядом, спросил он. Андрес тщетно пытался вспомнить, что такое «шмайсер», и почему он должен знать, где тот находится. Через полчаса, промычав что-то невразумительное, он покинул кабинет, с твердым наказом, что пока он не сдаст этот самый «шмайсер», моря, да и вообще работы, ему не видать как собственных ушей. Через две недели вынужденного прогула он получил от мамы с родины слезное письмо. Мама писала: - Сынок, скажи ты им, где ты спрятал этот чертов «шмайсер», они ведь уже у всей нашей родни крыши поразбирали! Тем не менее, дело потихоньку замялось, и через полгода, Андрес, с трудом, но нашел себе работу на берегу. На свадьбе нашего общего знакомого, где гулял и я и Андрес, и которая была лет через пять, после означенного события, народ так и не понял, почему инфантильного Андреса, с трудом удалось оторвать от тела удушаемого им малознакомого человека, который задал ему один-единственный и в общем-то невинный вопрос: - А в Литве были лесные братья?
Есть у меня друг, который всю жизнь прожил в Тикси (такой северный порт, на Лене), и каково же было мое удивление, когда я его встретил в Якутске. Обнялись, разговорились, пригласил меня к себе в гости. Приходим, квартира неплохая, но уж больно неухоженная, да и вещи везде упакованные. На мой вопрос, почему так, он мне поведал; - Ты же помнишь, сколько я в Тикси квартиру ждал? Восемнадцать лет в бараке прожил, так думал и не поживу в нормальной квартире. Тут грянула перестройка! Что такое перестройка, я сразу понял, когда народ без работы остался и попер с севера куда кто мог. Но у меня работа еще была, и поэтому я никуда не дергался. Тут вызывают меня в профком, говорят: «заявление на улучшение жилищных условий писали? », я им: «конечно писал! » «Ну, и славненько! » говорят, «у нас как раз квартирка освободилась в 7 доме по улице …, если понравится - вселяйтесь». Семейной радости не было предела. Квартира шикарная, три комнаты в пятиэтажке. Вселились, ремонт сделали, живем и радуемся. Через три месяца приходят с ЖЭКа и говорят: «в вашем доме много пустующих квартир, весь дом отапливать нам нет резона, или собирайтесь в одном подъезде, или ставьте буржуйку и отапливайтесь индивидуально». Ясно, что никто буржуйкой отапливаться не собирался. Вселились в один подъезд, нам опять трехкомнатная досталась. Сделали ремонт. Живем - радуемся! Через четыре месяца приходят из ЖЭКа и объясняют нам, что наш дом, ну в смысле один отапливаемый стояк, находится слишком далеко от котельной, и нам, если не хотим ставить буржуйки, надо со всех дальних домов вселиться в наиболее близкий к котельной, где свободных квартир - полно! Делать нечего - вселились! Досталась нам двухкомнатная, на ремонт уже денег нет, но кое-что подлатали. Живем! Еще через полгода пришли из ЖЭКа и говорят, что денег на топливо нет, поэтому переселяться больше некуда, мол, ставьте буржуйки. Вот и перебрался я в Якутск, и вещи поэтому не распечатываю, да и ремонт не делаю, кто его знает, может скоро опять переселяться придется. Но одному рад: - Я ТЕПЕРЬ НЕ ТОЛЬКО, ЧТО ТАКОЕ «ПЕРЕСТРОЙКА», НО И ЧТО ТАКОЕ УСКОРЕНИЕ» - ПОНЯЛ!!! МНЕ БЫ ТЕПЕРЬ, ЧТО ТАКОЕ «ГЛАСНОСТЬ», ПОНЯТЬ!
Ильич, мой сосед по дому, при всех своих положительных чертах, имел одну весьма дурную привычку, а именно, разуваться не у порога, а где нибудь на кухне, или даже в спальне. Супруга его, добрейшей души человек, боролась с этим как могла, но за двадцать лет совместной жизни, победа была явно не на ее стороне. В один прекрасный день, затеяла она ремонт, а так как пол в квартире был дощатый, то она прикупила рулон глянцевого импортного линолеума. Вместе с сыном, не дожидаясь прихода мужа, который был ударником ком. труда, и расчищал заснеженные дороги до глубокой ночи, она застелила этим самым линолеумом, пол в прихожей, надеясь, что облегчит себе труд мытья полов, после оставленных мужем грязевых следов. Мужа не дождалась, и прикорнула в зале на диванчике. Проснулась она, от душераздирающего крика, что-то типа «ЭХ, МАТЬ ТВОЮ …», оборвавшегося на самой высокой ноте. Следом последовал грохот, сравнимый только с землетрясением, так как с полок начали падать книги и посуда. Ничего не понимая, она выскочила в полутемный коридор, и увидела картину маслом. Ильич, в огромных заснеженных валенках, пластом лежал посреди прихожей, с задранными верх руками и ногами, искаженным в крике ртом, и безумно вылупленными глазами. В горячке, он попробовал встать, но все закончилось классическим шпагатом, который при его ста пятидесяти килограммах веса и сорока годах жизни, был не совсем естественен. Разогнуть его до нормального формата, смог только оперативно прибывший травматолог. По мере выздоровления, супруга с трудом, пресекала попытки Ильича, сначала оторвать, а потом порубить топором, источник его несчастий. Радовало только то, что у Ильича, появилась новая привычка, а именно, разуваться на веранде, и при входе в дом, прежде чем сделать шаг, аккуратно ощупывать ногой, поверхность пола.
В часть, где я отдавал воинский долг родине, на полгода раньше меня призвался некто Иванов. Откуда он был родом, уже и не припомню, единственное, что отпечаталось в памяти навсегда, это его странная привычка впадать в кому при излишней нервозности. Поговаривали, что поводом для этого послужила ночная тревога и его падение со второго яруса кровати, головой на тумбочку. Заклинивало его, в основном, тогда, когда нужно было делать рапорт, или что-то подобное. Для образности приведу одну из вечерних поверок. Дежурный сержант, взгромоздившись на табурет перед строем поставленной в две шеренги роты, громко и четко выкрикивает фамилии. Ну, к примеру: - «Авдеенко» - тут же следует ответ - «Я». «Вадов - Я». «Иванов» - тишина. «Иванов! » - тишина. «Где этот долбанный Иванов! Ну козлы, сейчас все начнем по новому! » Народ начинает волноваться, все хотят спать, все крутят головами, и обнаруживают Иванова в конце шеренги, ушедшего в кому и не реагирующего даже на тычки стоящих рядом. Увидев, что Иванов на месте и никакого самохода нет, рота нервно орет: - «да вон он, этот долбанный Иванов, давай читай дальше, пошел он на …». - Сержант, удостоверившись, что Иванов действительно на месте, продолжает: - «Колпин - Я, Фролов - Я, Якунин - Я. Поверка закончена, всем приготовиться к отбою! - Я! » - Сержант недоуменно - «что я? » - Иванов! Кстати, возвращался он в реальность именно с того места, где его заклинивало! Если кто-то подумал, что он был просто дебил, или «косил», то абсолютно неправ! Так как в некоматозном состоянии ему не было равных в разгадывании кроссвордов и в играх в шашки и шахматы, а в батальоне были даже перворазрядники! Да и службу он нес с душой и радостью, и первоначальные восемь месяцев за ним припадки не наблюдались! Но это присказка. Послали как-то меня с этим Ивановым в штаб, курьерами! Дежурный по штабу, замполит батальона, которому то ли было скучно, то ли действительно ярый служака, но он постоянно гонял нас куда-нибудь с разными поручениями. Чаще, а именно в девяносто девяти случаях, бегал я! Так как Иванов, по отношению ко мне, был старослужащим. Бегать мне надоело, да и язык уже волочился по полу, и я решил все же свалить часть обязанностей на напарника. Т.е. при очередном вызове я убедил без пяти минут «фазана», что требуют именно его. Проклиная замполита и всю его сексуально-меньшинскую родню, Иванов поперся в кабинет. И надо же такому случиться, что именно переступив порог и открыв рот для рапорта, он впал в очередную кому. Но об этом я узнал гораздо позже. Через пять минут из полуоткрытой двери начали раздаваться какие-то непонятные звуки, мягко перетекающие в отборный российский мат. От тех фразеологических оборотов, в которых состыковывались всевозможные части человеческих организмов, сопряженные глаголами интимного направления, покраснели даже лица на портретах членов политбюро. Потом за стеной что-то начало ухать, послышался звон разбиваемого стекла, и я, не выдержав, решил подглядеть в щель, что же там происходит. Картина была страшной! Красный, как сигнал светофора, замполит, хватаясь рукой то за сердце, то за кобуру, что-то хрипел у своего стола! Потом дрожащей рукой ухватил графин, который еще полчаса назад стоял в окружении шести стаканов, и мощным броском направил его в голову Иванова. Но, видимо, опять промазал. Графин, как и стаканы, разлетелся вдребезги о стену, а Иванов даже не моргнул глазом, мысленно бороздя бесконечность вселенной. Но замполит о странностях его сознания не знал, и принимал все за чистейшее игнорирование! Сползая по столу, он заметил меня и из последних сил прохрипел: «ко мне». Что он хотел мне объяснить, я понял без слов. Ухватив Иванова за ремень, я вытащил его в коридор, а потом оттарабанил в караулку. Где тот спокойно продолжал общаться с высшим разумом. Через три часа батальон был выстроен по тревоге! Бледный замполит, от которого воняло валерьянкой и корвалолом как от дивизионного госпиталя, выполз на плац и натужно потребовал, чтобы Иванов вышел из строя. Вердикт гласил: - За неподчинение приказам и прочее, пр. пр., рядовой Иванов направляется на гарнизонную гаупвахту, с арестом на трое суток! Иванов понуро кивал головой и отвечал «есть» и «так точно», потому что был мною просвещен о своих подвигах. Замполит, видя, что его слова наконец-то доходят до подчиненного, распалялся все больше! Обещая солдату все смертные кары до самого дембеля и угрожая, что до этого самого дембеля он еще и хрен доживет, замполит все больше «розовел»! Иванов нервничал, и видимо от этого вновь впал в кому! Увидев остекленевшее лицо, замполит на основе старых воспоминаний схватился за сердце и рухнул прямо на плацу. В госпитале он провалялся полмесяца. А Иванова, кстати, вернули с гаупвахты через сутки, со словами: «еще раз этого «идиота» пришлете, больше ни одного воина из вашей части не примем! » По приходу из госпиталя, по слухам, замполит поставил вопрос так: «или я, или этот урод!». Командир вызвал Иванова к себе, тот опять занервничал …, и оставили замполита! Отправили Иванова в командированную роту, откуда с инфарктом скоро прибыло все ее руководство!
Еду раз на машине. Вечереет, а на улице осень, ночами уже прохладно. До дому километров тридцать. Вдруг в свете фар вижу на обочине два силуэта. Притормозил. Стоят два бича, так у нас на севере свободных людей называют. Ну, говорю, садитесь, до ближайшего поселка подброшу. Бичи народ культурный, пиджаки сняли, на сиденье подстелили, чтобы значит не испачкать, я за ними в зеркало заднего вида наблюдаю. Устроились. Один совсем беззубый, слово скажет, изо рта брызги как из гейзера. Что говорит непонятно, так как и гласные и согласные толком выговорить не может. Ну, мне скучно, спрашиваю, как мол сюда попали. И вот тот, что с зубами, мне поведал: - Вчера пиво пью в пивбаре и этот рядом пристроился! (ткнул локтем в бок соседа), ну суть да дело, разговорились и он мне втирает, что знает место, где ягоды немеряно. Пообещал показать. Сегодня с утра сюда рванули на перекладных. А я в этих местах никогда не был, я вообще сюда недавно с Мордовии приехал. Я ему: - Не далековато ли, все же одиннадцать тысяч верст? - Да ерунда, я ваши края всю жизнь мечтал посмотреть. Раньше-то у вас зона закрытая была, а сейчас свободно можно въехать. Вот бичую уже полгода, на ягоде и на грибах, деньжат неплохо срубил, скоро обратно на запад попру. Ну, да ладно. Приехали мы сюда, повел меня этот чудило, на букву М. Привел, я смотрю, действительно деляны нетронутые, брусника ковром. Единственное, что меня смутило, это то, что деревья все переломанные, да через каждые двадцать метров ямы здоровенные. Этого урода спрашиваю, че за ерунда мол, а он: "ПОФИГУ, ПОФИГУ!" Ну, пофигу и пофигу, я уже место для бивака присматривать начал. Вдруг рядом как ухнет, потом еще раз и понеслась. Все взрывается, я из одной воронки в другую прыгаю, думаю только бы выжить. Пока бегали, я какую-то табличку с дерева лбом сшиб. Смотрю написано, "Запретная зона. Артиллерийское стрельбище", как живыми выбрались не знаю. Они ведь, падла, наверное с крупнокалиберных молотили. И тут голос подает беззубый. - Не-а-а, с птуфции ваяи! Тосно с птуфции, я снаю! У второго, аж глаза на лоб полезли. - С какой Турции, полудорок! Да разве сюда снаряды с Турции долетят! Но беззубый настаивает. - Не с птуфции, а с птуфцов смаляли! Ну, второй не выдерживает, и прямо в машине шмяк ему в челюсть. Видно, нервы от пережитого совсем ни к черту. Беззубый загундосил, но упирается, мол: - На этом пофиконе, всефда с птуфции стеяют! За что еще раз тут же схватил по хлебалу. Второй уже меня в свидетели призывает, мол: - Смотри, какой идиот, с Турции ему сюда стреляют. Еще и пофигу ему все. Там пофигу было, тут пофигу, а меня чуть на тот свет не отправил. Пришлось вступить в дискуссию, говорю: - Ты не кипишуй, мужик, может он не Турцию, а ПТУРСы имеет ввиду. Это снаряд такой реактивный, противотанковый, управляемый. Ими, действительно, на этом полигоне частенько стреляют Беззубый аж подпрыгнул на сиденье, мол: - Я и ковою с птуфции, а этот косел нифифа не понимает, а я ефо феть питупестал, сто там пофикон, а он все пофику! Хорошо поселок уже рядом был, высадил я их, но по моим прикидкам, они еще пару дней должны были драться. Разбираться где "по фигу", а где полигон, да и про Турцию они еще не до конца выяснили.
У моего друга, под балконом, прямо посреди пешеходной дорожки врыли столб. Такой нормальный, железобетонный столб, предназначенье которого неизвестно до сих пор. Стоит он уже второй год, никаких проводов к нему не подведено, плакатов не навешано, в общем гол как сокол, но стоит прямо посреди пешеходной дорожки. Почему я второй раз подчеркиваю этот факт, вы сейчас поймете. Курит Серега в основном на балконе. И вот как-то раз, то ли случайно, то ли мысль все же осенила, но он крикнул «ЭЙ». Крикнул он как раз в тот момент, когда по дорожке проходил какой-то мужик. Мужик, согласно всем общепринятым законам, задрал вверх и назад голову, ища источник оклика, и со всего маха, так как движения не прекратил, врезался в столб. Сереге этот процесс так понравился, что это на месяц или два, стало его любимым развлечением. Стоило только идущему пешеходу, пройти его балкон, но не дойти до столба, метра полтора, Серега орал «ЭЙ» и большинство людей с повернутой назад головой врезались в столб, с силой пропорциональной своей массе и скорости движения. Серегу этот процесс веселил очень даже сильно. Когда очередной клиент таранил столб, он сползал вниз по ограждению балкона, захлебываясь в конвульсиях смеха. Иногда он устраивал показательные выступления, т.е. приглашал нас - своих друзей, и демонстрировал придуманный им прикол. Как я уже отметил, действие продолжалось месяца два. Стоит сказать, что помимо этого, второе Серегино хобби была езда на автомобиле. Со своей «девятки» он мог не слазить сутками, если конечно позволяло свободное время. В один прекрасный день Серега заявился ко мне в не очень приглядном виде. Бровь рассечена и крест накрест заклеена лейкопластырем, на лбу шишка величиной со страусиное яйцо. В общем, видок еще тот. На мой вопрос, что случилось, вот что он мне поведал: - Приколисты поганые. Утром еду по Симферопольскому, там ремонт дороги затеяли. И то ли у них асфальтоукладчик сломался, то ли очередную партию асфальта ждали, но оставили работяги своего монстра посреди дороги. Знак объезда поставили, все чин-чинарем, я этот момент просек, уже обруливать собрался. Вдруг слышу, эти работяги на обочине свистеть и орать начали. Пока я хлебалом крутил, хорошо хоть газ инстинктивно сбросил, но все равно я этот асфальтоукладчик вместе с заграждениями не меньше чем на метр сдвинул. А в нем ведь тонны три. Оклемался, мол, вы че падлы орали, а они говорят, что за меня переживали, думали, что я не вижу! Доброжелатели хреновы! Я ему, конечно сочувствую, но странное дело, два праздника у него после этого справляли, а он нам прикол со столбом больше ни разу не показывал. Серега, а ведь прикол-то классный!
Начитался я тут про пудельков и кисочек, обожравшихся «Вискaса» и гадящих под кресло. И решил написать о настоящих животных, о истинных зверях домашнего хозяйства, а именно: о восьмидесяти свиньях и пятнадцати «голубых» быках. Напрочь покончивших с коллективным сельхозпроизводством в одном из районов. Страна должна знать своих героев. В общем, дело было в начале девяностых. Мне как зарегистрировавшемуся фермеру выделили сорок гектар земли, рядом с совхозным пастбищем и лесхозовской лесопосадкой. На полученные кредиты я по-быстренькому приобрел: восемьдесят поросят, пятнадцать бычков и десять коров. Построил кое-какие сараи и загородки и сел считать прибыль. Через две недели я высчитал, что прокормить такое количество скота не в силах даже я, закаленный российский фермер. Поэтому срочно было решено провести общее собрание. Первыми я обратился к нервно похрюкивающим в загороди свиньям. Речь моя была примерно такова: «Уважаемые свиньи, в связи с тем, что я не могу дать вам хлеба, я решил дать вам гораздо большее, а именно свободу. Жрите, что найдете, и пожалуйста, не забывайте возвращаться домой, потому что вы моя единственная надежда на светлое капиталистическое будущее!» Быкам говорить ничего не пришлось, они поняли все сами. Стоило мне распахнуть дверь загороди, как все это хрюкающее и мычащее состояние устремилось вперед, уничтожая на своем пути все живое. Мои сорок гектар они выжрали на глубину до полуметра, в течениe месяца. То, что свиньи и быки очень уважают витамины, находящиеся в еловых лапах, я тоже узнал впервые. Ну, по крайней мере, тогда, когда лесхоз лишился перспективных лесных угодий. Были, правда, еще коровы, которых я усердно пас на совхозных пастбищах, и усердно доил, утром и вечером. Надо ли говорить, что это были мои любимицы, которым, как только включался вакуумный аппарат, доставался даже комбикорм. Свиньи были возмущены таким неравенством и, услышав гул дойки, тут же прилетали к навесу, стараясь выхватить из кормушек свою порцию. Но так как мои коровы их игнорировали и норовили поддеть рогом, то им много не доставалось. Быки тоже проявляли нервозность, но совсем по другой причине, а именно потому, что им, под страхом кастрации, было запрещено любить и быть любимыми женской половиной их рода. Через неделю воздержания они, правда, нашли выход, и невзирая на то, что луна в нашем районе голубой никогда не была, начали любить друг друга. Время шло, но, как говорится, «нет добра без лиха». Совхозное руководство, видимо поняв, что от их пастбищ скоро останется пустыня Сахара, решило воспользоваться хоть чем-то. В связи с этим разбили в двух километрах от меня летний лагерь. Капитальный летний лагерь, я вам скажу, с навесом и со станками для доения, а также месячным запасом, комбикормов. Вечером свиньи, услышав, что дойка гудит не только у нас - обалдели! Сначала, правда, подумали, что это эхо или мираж, но все же решили проверить. И не ошиблись! Совхозные кормушки ломились от комбикорма, и единственной бедой было только то, что эти самые общественные коровы этих самых хрюкающих животных, с маленькими, но очень наглыми глазами, до этого никогда в жизни не видели. Состояние у них было такое, что представить вы его сможете только тогда, когда нос к носу столкнетесь, ну например, с разъяренным носорогом. Мелко подрагивая своими четырехсоткилограммовыми телами, они запрыгивали на руки доярок и скотников, при этом напрочь ломая металлические клети и заборы. Комбикорм летел во все стороны, и свиньи жрали!!! Жрали так неистово, что через пятнадцать минут весь месячный запас был уничтожен. Летний лагерь превратился в Херосиму после ядерного удара, а свиньи весело играли со скотниками в догонялки. Правда, скоро им это надоело, и они устремились к ближайшему водоему, чтобы там на сытый желудок заняться синхронным плаваньем. В четыре часа утра, в предрассветной мгле, свиньи, подобно тевтонским рыцарям, выстроились косяком и, видимо, рассчитывая на плотный завтрак, вновь устремились на сопредельную территорию. Нападать сразу они не стали, засев на бугре, в засаде, и с нетерпением ожидая условного сигнала, в виде включившегося вакуумного двигателя. Их терпение было вознаграждено … В то утро веселуха была более полной. Потому что вернувшихся вечером свиней видели быки. Которые были очень удивлены их очень довольными рожами, отрыгивающими комбикорм. Пристроившись за свиньями и увидев начало погрома, быки поняли, что пожрать им здесь не удастся, и поэтому переключили все свое внимание на утоление другого голода. А так как на коров они почти не реагировали, то их внимание привлек совхозный бык-производитель, имеющий при тонне живого веса весьма аппетитные, сексуальные формы. Бык, который десять лет пользовал всех, от начала сексуальной оргии - охренел! Потому как впервые в его длинной жизни пользовать начали именно его. И пользовать настолько извращенно, что даже кольцо в его ноздрях было воспринято как товар секс-шопа. Мощное животное, увешанное со всех сторон любвеобильными недоростками, мотаясь во все стороны, уничтожило остатки цивилизации на данной территории. Утро кончилось, но потом был обед, вечер, и снова утро. А так как общая картина со сменой времени не менялась, руководство совхоза сдалось через сутки. Перенеся лагерь на пятнадцать километров севернее, в район лишайниковой тундры. Где их стадо и закончило свое существование, оставив мне в подарок сто пятьдесят гектар плодороднейшей земли. Вот так-то! А вы говорите, Барсик, киса …!!!
Дело было в Амурской области, в одном из общежитий г. Архары, где накануне проживающие в нем постояльцы получили заработную плату. Раннее утро. Настолько раннее, что весь контингент, поваленный питьевым этиловым спиртом, вовсю продававшимся в местных магазинах, еще и не думает просыпаться. Выделяюсь только я, подскочивший за час до восхода солнца. Самочувствие жуткое, тошнота, зрение без резкости, сухость во рту, но самое ужасное, что поправить здоровье абсолютно нечем. В смысле, вода из крана и в графине, конечно, есть, но я точно помню наставления "ветеранов", что лечится надо тем, чем отравился. Сижу в четырехместной комнате, за столом, обхватив голову руками, и проклинаю свой приезд сюда, да и вообще все остальное. Окно заиндевело напрочь, да и не парадоксально, ведь за ним -40, но светает. Где-то там, за толстым слоем инея и горизонтом, всходит солнце, его лучи бьют в окно, но не несут в себе радости, ведь до открытия магазина еще более трех часов. И тут … Тут на моей спине выступает пот, потому что я воочию вижу, как прямо в центре проема окна начинает проявляться как на негативе силуэт поллитровой бутылки. В голове еще возникают сомнения, потому что я, например, помню, что находимся мы на последнем, пятом этаже и просто так в воздушном пространстве бутылка висеть не может, но раз так, значит это точно она - белая горячка! Сзади раздается шлепанье босых ног, и на стул рядом со мной буквально падает Серега. Поборов притяженье земли, он устраивается на стуле поудобней и тоже начинает смотреть в сторону окна. Через секунду взгляд его деревенеет. Как человек разумный, хоть и с похмелья, я знал, что массовые психозы бывают, но бывают ли массовые белые горячки - сомнения оставались. Развеял их Витек, вышедший из комы. Он присоединился к нам и тоже заклинился взглядом в окне. Сам факт мы не обсуждали, потому что каждый думал, что это его личная беда, и боролся с ней как мог, собственными силами. Зловещая тишина прерывалась только храпом Санька. Первым не выдерживает Витек и, жадно хлебая из графина воду, начинает подвывать: - Допился, твою мать, до галлюцинаций допился! При этом он смотрит на нас, и с удивленьем понимает, что на наших деревянных лицах нет ни капли сочувствия, а значит видим мы то же самое. - А я вам говорил, что разводить надо было! Разводить надо было! - после секундной паузы продолжает он. - Тогда бы у вас бутылки в воздухе не висели. От действительной белой горячки спас всех Санек, оторвавший взлохмаченную голову от подушки. - Мужики, если плохо, то я там за окном, вчера, бутылку в полиэтиленовом пакете повесил. Возьмите, поправьте здоровье!
Дело было в те времена, когда наша могучая военная техника еще могла передвигаться. Правда, за неимением боевых действий военные использовали ее … ну например для рыбалки. На берегу довольно глубокой и широкой реки нас расположилось человек десять. Благо лосось шел на нерест. За спиной раздался рев, и на берег выскочила почти новая ГТСМка, набитая под завязку военными, с гордо стоящим посередине полковником. Такой, старый и убеленный сединой вояка. На секунду замерев на берегу, транспортное средство газануло и плюхнулось в воду. Надо сказать, что данный аппарат плавает совсем неплохо, и преодолеть сто метров водной глади для него раз плюнуть. Правда, при одном условии. Для этого надо закрыть какие-то там отверстия, возможно даже кингстоны. А вот их-то как раз и не закрыли, хотя спецы говорят, что это минутное дело. Метров через двадцать ГТСМ начал погружаться. Военные, поняв что к чему, срочно начали эвакуироваться, попросту прыгая в воду, и гребя к берегу. Не прыгал только полковник, как замороженный глядя куда-то вдаль. За борт его выдернули два лейтенантика. Легенда о капитане, последним покидающим тонущий корабль, здесь ни при чем. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, он был пьян до такой степени, что просто не мог ничего сообразить. На месте катастрофы остался только прапорщик, который беспрестанно нырял. - А что это он там делает? - произнес полковник, немного протрезвевший от водной процедуры и ожидающий когда подчиненные отожмут ему одежду. - Дык, наверное, машину спасает! - заверил полковника лейтенант. - Вот дебил, хрен-ли ее спасать, мы ее уже полгода как списали. Что, у нас этого дерьма мало? Да и разве он ее на берег вытянет, тут тягач нужен! Не …, точно дебил! В этот момент раздался крик полный оргазма: - «Достал! Достал! » - и громыхая сеткой, полной бутылок водки, прапор, гребя одной рукой как Чапаев, пер к берегу не хуже катамарана. - А, ну это другое дело! Человек-то подвиг совершил! - расплылся в улыбке будущий генерал. - А ты, дебил - машину он спасает!
Не знаю, есть ли сейчас в нашей армии такое подразделение как «мабута», но сам я в таком послужить успел. Если кто-то подумал, что это подразделение относится к спецвойскам, то он не прав, в мою бытность так называли призванных на переподготовку. Короче, набрали нас с района, человек под сто. Сказали, что пробудем в полевом лагере дней двадцать, не больше. Мужики все в годах, зарабатывали тогда неплохо, поэтому все приехали с деньгами и водкой. Первую неделю мы пили, и пили кстати не одни, а со своим прямым командованием. Лейтенанты и майоры, которые отдавали свой долг родине не по призыву, а по призванию, от обилия спиртосодержащих веществ спали вместе с нами в огромных палатках, и такой жизнью были очень довольны. Но на вторую неделю наступил час «Х», а именно намечался приезд дивизионного командования во главе с каким-то генералом из округа. Офицеры, немного протрезвев, обратились к нам с такой речью; - Мужики, вы уж нас не подведите, надо отстреляться как положено. Как ни крути, а с нас башки поснимают, если что не так. И с пьянкой давайте временно завяжем. А как с ней завяжешь, если в каждой палатке под нарами этой самой водки - немеряно! Но так как новых корешей подводить никто не хотел, темп все же сбавили. В то утро всей мабуте было выдано соответствующее вооружение, которым они пользовались еще на срочной. Т.е. пулеметчику - пулемет, артиллеристам - пушка, а всем остальным автоматы и гранатометы. Ждем высшее командование, а их все нет и нет. Приедь они пораньше, глядишь, и не было бы этой истории. А так, мужики, не выдержав «сушняка» и тошноты, стали по одному бегать в полевой лагерь и возвращаться, довольно утирая рот. Где-то к обеду многие, уже обняв свое вооружение как любимую жену, спали под летним солнышком. И тут раздался душераздирающий крик - ЕДУТ, ЕДУТ! Кто-то подскочил сам, кого-то подняли пинками, а кто встать уже не мог, принял стойку лежа, и начал строчить из автомата по мишеням, установленным в конце полигона. Надо сказать, что наше подразделение было весьма разношерстным, не только по вооружению, но и по экипировке. Старшина, который нас переодевал в военную форму, видимо все более-менее пригодное продал уже давно. Поэтому на нас было одето черт знает что, начиная с формы комплектации одна тысяча девятьсот сорок первого года. А так как неделю мы передвигались в основном ползком и на четвереньках, в связи с вышеизложенным, то видок у нас был еще тот. Тревога была не ложной. У перелеска действительно остановилась кавалькада УАЗов и к нам двигалась группа высших офицеров. Автоматчики старались как могли. Палили правда в основном в «молоко», но скорострельность стрельбы покрывала этот нюанс. Когда офицеры приблизились к нам метров на пятьдесят, пришло время гранатометчиков, а тем стрелять надо было стоя. Мой сосед по нарам, видимо, все же перебрал. Услышав команду на проведение выстрела, он сделал какой-то необъяснимый маневр, хотя может просто подскользнулся или отступился. Как бы там ни было, но падая на спину, он нажал на спусковой крючок и выстрел прогремел в тот момент, когда подствольник был направлен вертикально в небо. Безосколочная граната улетела в поднебесье и на полигоне наступила зловещая тишина, хотя двигающиеся к нам офицеры видимо или не поняли или не видели, продолжая вышагивать. Граната ухнула прямо за ними, примерно метрах в двадцати. Описать их лица невозможно, но стоит отдать должное, на землю они не попадали. В этот момент в дело должна была вступить артиллерия. Так было задумано по плану майора, который нами командовал и, находясь в состоянии глубоко похмелья, этот сценарий и выдумал. Лейтенант, который командовал расчетом, состоящим из двух 72 мм орудий, дал отмашку, и грязные мабутовцы с криком и свистом выкатили из кустов свои детища, ставя их на боевую изготовку. Кстати, находились они, замаскированные кустами и спецсеткой, немного позади уже миновавших их офицеров. Естественно, что после взрыва гранаты генерал и сопровождающие его полковники инстинктивно обернулись. Лица, находящиеся под фуражками, вытянулись еще больше, да и как не вытянешься, если тебе в спину направлены два здоровых дула, а возле них, постоянно спотыкаясь и падая, кружилось несколько солдат, принадлежащих непонятно каким войскам. Первым пришел в себя генерал, его крик заглушил все. - Отставить, мать твою! Прекратить стрельбу!!! - рявкнул он так, что с «полканов» чуть не слетели погоны. На его крик первым отреагировал мой друг Серега, подтаскивающий к орудию снаряд. Секунду постояв с открытым ртом и тяжело дыша застарелым перегаром, он расплылся в улыбке и выдал: - Да, вы не с-сыте, товарищ генерал, че мы в первый раз что-ли! Щас жахнем, как положено! Что было после этих слов, описывать не буду. После речи, выданной генералом, пожухла даже трава. Как полканы его уговорили зайти в штабную палатку, я так и не понял. Ближе к вечеру нас выстроили на хорошо вытоптанной площадке у палаток. Вышедший генерал уже не рычал и не плевался слюной. Видимо, водка различий в званиях не понимала и приводила всех в одинаково-компанейское расположение духа. Осмотрев нас, он довольно весело произнес что-то типа: - Неплохо, сынки, неплохо! Вот только, блин, по своим стрелять не надо!!! А так … - благодарю за службу! Мы, поддерживая друг друга в вертикальном положении, нестройно ответили: - Служим Советскому Союзу! - и через минуту все разбрелись по спальным местам. После этого ни меня, ни моих знакомых в мабуту больше не призывали. И меня до сих пор терзает вопрос - «Почему? » Неужели этот генерал оказался ябедой, донес в генштаб, и эти войска расформировали?
Кто меня дернул за язык сказать «Я» на вопрос командира батальона, известно одному богу. Видимо, очень не хотелось заниматься «строевой». Да и на первый взгляд задание-то было простецким, а именно погрузить пару машин угля для нашей котельной. Тем более, что вопрос стоял так, что грузить надо было не вручную, а экскаватором. То, что им называлось, привело меня в дикое изумление. Совершенство советской техники, на базе трактора «Беларусь», было безусловным. Даже вместо пускового механизма или стартера, на переднем отвале, был привязан трос, говорящий о том, что заводить его надо «с толкача». Тем не менее машины погрузил, возвращаюсь обратно. Посреди дороги трактор внезапно глохнет. Останавливаю идущий груженный КРАЗ, с таким же солдатиком за рулем, мол, «дерни брат». Солдатская взаимовыручка общеизвестна, через минуту трактор завелся, но стоило мне вылезти с кабины, как он снова заглох. Махнув «земе» рукой, мол, давай еще раз, я еле успеваю запрыгнуть в кабину. Что испытывают летчики «МиГарей», аэродром которых мы охраняли, я понял сразу, как только успел вцепиться в руль. Трактор рванул с места так, что для него это была вторая ступень космической скорости. Тем более, что она не снижалась, а нарастала и нарастала. В мозгу забилась выдержка из устава «о бережном отношении к военному имуществу», а рука, превозмогая страшные перегрузки, самопроизвольно стала искать рычаг «катапульты». Помянув недобрым словом очень странного «зему», сдуру разогнавшего мой трактор до такой скорости, я думал какую телеграмму получит мама, когда меня геройски размажет по этой дороге. Хлопая всем своим навесным оборудованием, трактор уже не ехал, хотя правда еще и не летел, но как-то странно прыгал по всей дороге. Боковым зрением во время очередного сальто-мортале, произведенного мной в кабине, вижу отчаянно сигналящий сзади «УАЗик». И тут происходит чудо, КРАЗ резко останавливается, и мой экскаватор превращается с ним в одно целое. Лицо подлетевшего ко мне «земы» неописуемо. Я, по крайней мере, видел только одни глаза. - Братан, живой, ну слава богу! Что же ты мне рукой махнул, не отцепившись, я ведь думал, что уже все …. На газ давлю, а ты не отстаешь, я еще думаю, во блин, трактор скоростной! Я еще газу …! С трудом выбравшись из кабины, я на трясущихся ногах и, видимо, с бледновато-синеватым лицом прислонился к колесу. Вдруг слышу команду «ко мне», с трудом поворачиваюсь и вижу выглядывающего из кабины УАЗа полковника. Его слова добили меня окончательно. - Что же ты, воин, сам не обгоняешь и нам не даешь?! За несоблюдение субординации и нарушение ПДД, передай командиру, что я назначаю тебе три наряда вне очереди!
Скажу честно, сам я на самолетах летать боюсь. Ну, такой инстинктивный страх, и чтобы его побороть, я всегда беру с собой в рейс спиртное. Вот и в этот полет на ИЛ-86 я на всякий случай прихватил с собой пару бутылочек, ее, «родименькой». От Москвы до Хабаровска, одна дозаправка в Новосибирске. Сосед мне попался, интеллигентнейшей души человек. Главный инженер какого-то там завода, из Комсомольска на Амуре. Пить отказался сразу, потому как заверял меня, что не пьет вообще. И раньше никогда не пил тоже. Ну, пьет - не пьет, дело его. Собеседник приятный, эрудированный, отзывчивый, и еще раз подчеркну, очень интеллигентный! До Новосибирска долетели без приключений, если не считать того, что одну бутылочку я уговорил почти полностью. В Новосибирске дозаправились, поменяли часть пассажиров, летим дальше. И где-то примерно часа за два до Хабаровска началось …! То ли в бурю какую-то попали, то ли самолет заломился, но весь трещит, мотает из стороны в сторону, и все такое прочее. Я, поняв, что пришли кранты, открываю вторую, и еще раз попутно предлагаю соседу, который, как мне признался, летел во второй раз в своей жизни. Тот, переживая в этот момент, стадию леденящего ужаса, смотрит на меня ошалевшими глазами, хватает полный стакан, и при всем при том, что не пил никогда, да и вообще не пьет, выпивает его жадными глотками. Через пятнадцать минут тряски я вдруг слышу, что рядом со мной кто-то начинает петь песню: «под крылом самолета». Потом мой интеллигентнейший сосед трижды пытается соблазнить стюардессу, прямо посреди салона. Далее он рвется в кабину к пилотам, чтобы - научить их, как надо летать! Устраивает драку с соседом через проход, и выдает еще много интересного. Настолько интересного, что все напрочь забывают о прыгающем как козел самолете, а большая часть экипажа, побросав рычаги управления, старается успокоить пассажира. От самолета до здания аэровокзала я тащил не только свои вещи, но и вещи попутчика, одной из которых был он сам. Не знаю, долетел ли он до Комсомольска, но я сделал для себя один вывод. Если человек не пьет - НЕ НАДО ЕМУ И ПРЕДЛАГАТЬ!
К другу Сереге я заскочил не случайно. Два месяца назад он справил новоселье, а я на нем так и не побывал. Стандартная однокомнатная квартирка, ничем примечательным не была, но для молодой семьи она была воплощением рая. Пока Серега готовил на кухне закуску к «чаю», я включил стоящий рядом с кроватью магнитофон-кассетник. Каково же было мое изумление, когда вместо привычной поп-музыки из динамиков раздался обыкновенный человеческий храп. Серега, услышав эти переливы, метнулся к магнитофону и сразу выключил. На мой вопрос, что это такое, он как-то смутился и постарался увести тему в другую сторону. «Расколол» я его только после третьей рюмки «чая». И вот, что он мне поведал: - Ну, ты же знаешь, что после свадьбы нам пришлось жить у Ленкиных предков. Звукоизоляция у них в квартире одуренная, из зала слышно как на кухне тараканы топчутся. А у нас, между прочим - медовый месяц! Сначала пробовали заниматься ЭТИМ САМЫМ с плотно сжатыми зубами и в очень медленном ритме. Слышать нас, конечно, не слышно, но мученья, я тебе скажу - страшные! Потом мне в голову мысль пришла, под тестев храп ЭТО попробовать. Благо, храпит он забористо. Так забористо, что посуда в шкафах дребезжит. И ты знаешь, пошло дело. Тесть «в гору», и мы темп увеличиваем, он на спад, у нас передышка. На самых высоких нотах моя «фригидная» даже повизгивать приноровилась, а я постанывать. За вечер, веришь-нет, но Ленка по три раза в нирвану блаженства погружалась, да и я старался не отстать. Два года как один день пролетели! А потом нам после доплат и равновеликих обменов вот эта квартирка досталась. Думали, что здесь по полной программе оторвемся, но не тут-то было! Вот, вроде и делаем все классически, а ражу - нет! С ритма сбиваюсь, вроде темп наращивать надо, а я сигнала в виде храпа жду. Думал, у меня одного такое, но на третий день и Ленка намекать начала, что как-то «пресно» все ЭТО. Пришлось магнитофон брать, да к ее предкам на ночь напрашиваться. Зато теперь, я тебе скажу …! Она …! А я …! Ну, ты меня понял, да! Вот только соседи на нас косо посматривают, но в этом тоже что-то есть!!!