Поиск по автору:

Трезвая мысль с пьянящей изюминкой.

Проходимцев больше чем пешек, но меньше чем пеших.

«Знающие» ничего не хотят знать помимо своего "ничего".

Комплименты реально приятны женщинам, особенно нереальные.

Пораженцев меньше побежденных, а победителей больше победивших.

Проучив, научишь.

Достающего достают.

Только разума нет по недоразумению.

Глаза разбегаются, когда есть на что поглазеть.

Нет необходимости быть одному, достаточно побывать одному.

Безответственно и соучастие, и сочувствие в безответственности.

А лишь тот не устает говорить с женой,
Кому не трудно молча кивать головой!..

Мелочный за копейку удавится.

Делиться деньгами нетрудно, однако их трудно делить.

Чтобы деньги не достали, надо достать деньги.

За женщинами в молодости бегают, в зрелости волочатся, а в старости ползут, однако это не богатенькие Буратино.

От геморроя хотят подлечиться не только пациенты, но и безденежные врачи.

Чтобы в руках не держать ничего тяжелее стакана надо держаться не стакана, а рубля.

В пустом кармане, – виртуальный камень для общественного огорода.

Богатенькие Буратино зажигают не деревянными рублями, а бумажными долларами.

Даже копейке не грош цена.

Богач чувствует себя ни хуже, ни лучше бедняка.

Богатею важнее всего держать дистанцию: не так хорошо оказаться впереди друзей, как плохо оказаться позади врагов.

Ему проще помнить об одном и том же желаемом от многих женщин, чем ей, – всяко-разное желаемое от одного мужа.

В книге Артура Блоха Закон Мэрфи. – Минск: Попурри, 2005. – 224 с., ч. 2. Любовь. Пункт 15: «Если твоя жена клад, то тебе полагается 25%», часто подвергается интерпретации, а то и плагиату. Вот мой пример, лишь ненамного похожий на плагиат: «Не стремитесь делать из жены клад: вам лишь 25% от нее останется».

У глазеющих глаза разбегаются.

Каждый полнит лишь свою могилу.

Лучше поздно чем и никогда, и не то.

Свои незыблемые условия ставит лишь судьба.

Опуская руки не только в потолок поплевывают, но и плюют на свой потолок.

Девственность детская болезнь женщины в прошлом.

Жену чаще хочется раздеть, чем одеть, тем более в дорогую одежду.

Щупленькая – это женщина, которую как бы ощупали меньше, чем полненькую, но хотелось бы больше...

Продажные – малоценны.

Вечно своя только могила.

Гол не сокол, а если как сокол.

Мертвый сезон – живое межсезонье.

Сатира без умора вызывает нагромождение, а юмор без сатиры, – теряет в весе.

В круг друзей вписывается фигура с Н тупым углом и лишь один треугольник с острыми углами.

Чтобы выйти в свет достаточно найти место под солнцем, но чтобы выйти в люди, – необходимо пойти в народ.

Согласный шипит чаще, чем глаголет негласный.

Спеши не поспешая...

А больше всего обидно за то хорошее,
Что больше быть никогда не может!..

Тюрьма плачет по лохам, над коими смеются мошенники.

Халявная только тюрьма дорогого стоит.

И в тюрьме есть теплые места для теплых арестантов, подогревающих тюрьму при помощи друзей на воле.

Посадить в тюрьму можно всех, хотя и не сразу.

Пожизненно арестованные люди, словно звери в зоопарке, но первые невзрачны, а вторые радуют глаз.

Только в тюрьме петух и наседка могут быть одним и тем же.

От удачных приключений, что на голову, садятся в кресла, а от неудачных, что на задницу, – на парашу.